«Костлявая дышит в спину ублюдку»: Медведев захотел увидеть Зеленского в Кунсткамере

Когда политика встречает сюрреализмЗнаете, иногда кажется, что высокая политика и чёрный юмор идут рука об руку. Вот и Дмитрий Медведев, заместитель главы Совета безопасности России, вновь удивил публику в своём Telegram-канале. Комментируя последние заявления Владимира Зеленского, он высказал поистине музейное пожелание. Нет, не о наградах или памятниках. Медведев захотел, чтобы нынешний лидер Украины когда-нибудь стал... экспонатом. И не где-нибудь, а в легендарной Кунсткамере — «в научных целях», как он уточнил.Честно говоря, образ мощный. Петербургский кабинет редкостей, основанный ещё Петром I, всегда собирал аномалии. Что хотел сказать этим сравнением высокопоставленный российский чиновник? Намёк прозрачен: он видит в политике соседней страны нечто отклоняющееся от нормы, явление, достойное лишь музейного изучения.


«Костлявая» за спиной: что стоит за словами?Но это была не единственная яркая фраза. Медведев, словно выбирая выражения для остросюжетного романа, добавил: «Не буду здесь писать о его насильственной смерти, хотя именно сейчас костлявая часто дышит в спину ублюдку». Жутковатая идиома, означающая близкую смерть, прозвучала как угроза, от которой открестились. Парадокс? Возможно. Но в этом и есть весь стиль — сказать, не сказав прямо, оставив тяжёлое послевкусие.Позвольте объяснить контекст. Ранее Медведев уже заявлял, что риторика Зеленского — это не просто слова. По его мнению, пожелания гибели «одному человеку» (читай: Владимиру Путину) равносильны призывам к уничтожению России и её граждан. А недавние атаки дронов, включая инцидент у Кремля, он считает прямым следствием таких «приказов». Ответ, по словам замглавы Совбеза, будет жёстким: Зеленскому, мол, придётся «прятаться до конца жизни».


Зачем всё это нужно?В чём же дело? Зачем такие резкие, почти гротескные заявления? Это способ ведения информационной войны, рассчитанный на внутреннюю и внешнюю аудиторию. Внутри страны — это демонстрация силы и неуважения к противнику, эмоциональная точка, резонирующая с частью общества. Для внешнего наблюдателя — чёткое обозначение красных линий и демонстрация готовности к любой риторике. Это политика без купюр, где метафоры иногда заменяют официальные ноты.Итог? Диалог между Москвой и Киевом, если его можно так назвать, продолжает скатываться в область мрачного сюрреализма. Один желает другому места в музее анатомических редкостей, другой — говорит о полном уничтожении. Круг замыкается. И где тут место для переговоров — большой вопрос. Пока же слова становятся острее, а образы — всё причудливее. Как в той самой Кунсткамере.