Утверждённая недавно в США новая Стратегия национальной безопасности – фактически это попытка США найти своё место в новом многополярном мире, в новой расстановке сил, где они более не являются гегемоном; попытка переопределить национальные интересы США в условиях радикального сокращения американского влияния в мире, их экономических и военных возможностей.
Безотносительно к тому, в какой степени у трампистов получится её реализовать, сама заявка на отказ от гегемонистской роли США вызовет тектонические сдвиги в мировой геополитике.
Сказанное помогает понять дальнейшую политику США в отношении Китая – самого главного их конкурента. Стратегия признаёт, что США уступили Китаю лидерство по многим принципиальным для себя позициям и во имя возвращения себе этого лидерства ориентируются на полномасштабную конкуренцию с ним как во всех областях государственной деятельности, так и во всех регионах мира.
Задачам конкуренции с КНР и поиском соответствующих ресурсов пронизан весь документ. С определённой натяжкой всю новую Стратегию можно оценить как в значительной степени Стратегию победы США в конкуренции с КНР, где такая победа приравнивается к защите национальной безопасности.
В администрации Трампа исходят из общей посылки, что главная цель их внешней политики – не допустить, «чтобы какая-либо страна стала настолько преобладающей, что это могло бы угрожать нашим (т. е., американским. – Авт.) интересам». Задача США в этой связи состоит в поддержании «мирового и регионального равновесия сил».
Сами США, как заявлено в Стратегии, «отвергают злополучную концепцию мирового преобладания», а в некоторых случаях обязуются предотвращать «даже региональное преобладание других стран».
Нынешняя внешнеполитическая доктрина США отличается от предыдущей, проводимой после Второй мировой войны тем, что отвергает не только мировую гегемонию иных стран, но и гегемонию самих США.
Так, в документе США признают, что поддержание мирового равновесия сил и несогласие с преобладанием иных стран не означает, «что нужно… ограничить влияние всех великих и средних держав мира. Невероятное влияние более крупных, богатых и сильных стран — это непреложная истина международных отношений».
Ранее же вся внешняя политика Вашингтона после распада СССР ориентировалась именно на утверждение мировой гегемонии США и Западного мира в целом, которая казалась достижимой в отсутствие иной страны, сопоставимой с США по силе и влиянию.
На фоне мифа о «китайской угрозе» и пр. под характеристики страны, чьё мировое и региональное влияние следует предотвращать, попадает в первую очередь КНР.
Стратегия обобщает американские представления о причинах успехов Китая и о постепенном изменении характера двусторонних отношений. Намерение США подчинить Китай западному влиянию и навязать свою политическую модель (в документе это называется помочь вступить в «международный порядок, основанный на правилах»), открыв для Китая американский рынок и «поощряя американский бизнес вкладывать в Китай», не оправдались.
Китай использовал эти благоприятные обстоятельства, чтобы разбогатеть, и сейчас отношения между двумя странами «превратились в отношения между почти равными партнёрами».
Документ признаёт, что Китай приспособился к изменениям в тарифной политике США, которые начались в 2017 году, перенеся значительную часть производства в страны с низким и средним уровнем дохода, и обходит повышенные тарифные, импортируя товары в США через посредников из этих стран, не напрямую. Эти страны станут, как прогнозируется в документе, «одними из главных экономических арен будущих десятилетий», в качестве арен беспощадной экономической конкуренции США и КНР, надо полагать.
США настроены на победу в конкуренции с Китаем и готовы к продолжению торгово-экономического противостояния с ним. Не называя КНР, в документе говорится, что США не будут «мириться с торговым дисбалансом, хищническими экономическими практиками и другими посягательствами на историческую добрую волю нашей страны, которые ущемляют наши интересы».
Поскольку, как признаётся, «экономическая безопасность является основой национальной безопасности», а именно в экономике США уже уступают Китаю как по общему объёму ВВП, так и по доле в ВВП продукции реальных (производящих) отраслей экономики, победа над Китаем в экономической конкуренции и возвращение американского лидерства в мировой экономике является главной задачей внешней политики Вашингтона как минимум до конца второго срока Трампа.
Взаимозависимость США и КНР в экономике принципиально отвергается Вашингтоном. Для США важен сам факт зависимости от Китая, а не то, что эта зависимость уравновешивается такой же зависимостью Китая от США. Поэтому Стратегия провозглашает категорическую неприемлемость зависимости США «от какой-либо внешней силы в отношении основных компонентов — от сырья до деталей и готовой продукции, — необходимых для обороны или экономики страны».
В связи с этим, ставится задача «расширить американский доступ к критически важным минералам и материалам и противостоять хищническим экономическим практикам». К таким материалам относятся не только российские энергоносители, но в первую очередь редкоземельные материалы, мировую монополию на добычу и обогащение которых удерживает Китай.
Также в плане экономической безопасности США ставят задачу защиты ключевых цепочек поставок, которые важны для американской экономики, имея в виду предотвращение какого-либо значимого влияния Китая на эти цепочки и тем более контроля над ними.
Поскольку КНР занимает значительное место на мировом рынке, в полном виде эта задача вряд ли выполнима в том числе и из-за сопротивления Китая, но сама попытка уже повлекла существенную перестройку мировых цепочек поставок в полупроводниковой промышленности (и, кстати, в энергетике, где Россия переориентировалась на восточные рынки). На очереди, видимо, автомобильная, фотоэлектрическая и ряд иных высокотехнологичных отраслей.
Очевидно, в первую очередь к Китаю относится определённая Стратегией задача США «остановить и обратить вспять продолжающийся ущерб, который иностранные субъекты наносят американской экономике», средством чего Вашингтону видится «сохранение свободы и открытости Индо-Тихоокеанского региона, свободы судоходства на всех важнейших морских путях».
В плане географии, сдерживание КНР охватывает в первую очередь западное полушарие и Юго-восточную Азию и Азиатско-Тихоокеанский регион. Намекая на КНР и, в частности на успехи Китая в доступе к портово-транспортной инфраструктуре, прежде всего к Панамскому каналу, утверждается, что «конкуренты из других полушарий значительно укрепили свои позиции в нашем полушарии, что ставит нас в невыгодное экономическое положение…»
Из Стратегии следует, что особенно ожесточённая конкуренция между США и КНР будет продолжаться в Индо-Тихоокеанском регионе.
При этом торговля с Китаем будет «основываться на нечувствительных факторах», что, вероятно, означает исключение из неё и из соответствующих цепочек поставок наиболее высокотехнологической продукции двойного назначения, критически важной для военной промышленности и экономической безопасности США. Не исключено, что это приведёт к упрощению китайско-американской торговли.
С долгосрочной стратегией в отношении КНР связаны меры США в тайваньском вопросе и в проблематике Южно-Китайского моря (ЮКМ). Из положений Стратегии следует, что США вступят в гонку обычных вооружений с Китаем, чтобы поддерживать своё преимущество в регионе над НОАК («благоприятный баланс», по документу) в обычных вооружениях, которые «остаются важным слагаемым стратегической конкуренции».
США видят это в качестве способа поддержания существующего «статус-кво» в Тайваньском проливе. Очевидно, что это положение Стратегии неприемлемым образом затрагивает безопасность КНР, поскольку препятствует политике КНР на воссоединение со своей островной провинцией.
Ценность Тайваня, как следует из документа, определяется его непосредственной экономической ролью, в качестве места сосредоточения основных мировых мощностей по производству микросхем и его опосредованной экономической ролью, как возможность контролировать маршруты через ЮКМ, где проходит «треть мирового судоходства».
Также геостратегическое положение острова «обеспечивает прямой доступ ко Второй островной цепи», в составе которой находится военная база США на о.Гуам, играющая роль глубокого тыла и базы снабжения для поддержки операций ВМС США по контролю над торговыми маршрутами через тайваньский пролив и ЮКМ.
В отношении КНР, как и в целом, новая Стратегия по национальной безопасности явным образом экономизирует внешнюю политику, ставя те или иные меры США в зависимость от их финансовой и, шире, материальной выгоды для американской экономики. Конечная эффективность стратегии пока под вопросом.
Но уже сейчас можно прогнозировать, что политика США в отношении КНР надолго будет источником жёсткой и всеохватывающей конкуренции двух стран с опасными последствиями для региональной и мировой безопасности.
