West Point – это всегда значительно для Америки и её президентов. В 2002 году Джордж Буш, обращаясь к выпускникам Военной академии США, искренно заявил, что это учебное заведение является хранителем ценностей, которые сформировали солдат, повлиявших на мировую историю: «Вы следуете традициям Эйзенхауэра и Макартура, Паттона и Брэдли – полководцев, спасших цивилизацию. Вест-Пойнт подготовил главного инженера Панамского канала, автора Манхэттенского проекта, первого американца, побывавшего в космосе. Это прекрасное учебное заведение подарило нам человека, который, как говорят, изобрел бейсбол»...
Насчёт бейсбола спорить не стану, но «спасших цивилизацию» американцев не было заметно по эту сторону Атлантики ни до Второй мировой, ни после. Они талантливо набивали свой американский карман, наживаясь на военных поставках всем сторонам мировых конфликтов. И это не в прошлом – это у Америки навсегда. Это в самом духе американизма, подчёркнутого тем же Бушем в Вест-Пойнт: «Когда вы сегодня покидаете это место, я знаю, что есть одна вещь, по которой вы никогда не будете скучать: быть плебеем. Но даже плебей в Вест-Пойнте чувствует, что у него есть особое положение в мире. Мне говорили, что «плебс», когда его спрашивают, кого он превосходит по званию, должен отвечать так: Сэр, “собаку суперинтенданта, кота коменданта и всех адмиралов этого чёртова флота”». И молодые американские офицеры ответили президенту дружным смехом.
Американец не плебей. Он патриций для всего остального мира. Вот закваска и причина того глубоко оскорбительного отношения к «другим», свойственного американскому истеблишменту, неистребимого и нескрываемого, которое и есть «глубинное государство США». Его девиз сформулировал за 60 лет до Буша генерал Маршалл после Пёрл-Харбора: «Мы полны решимости добиться того, чтобы еще до заката солнца в этой ужасной борьбе наш флаг был признан во всем мире как символ свободы, с одной стороны, и подавляющей мощи – с другой». И слушая выступление с трибуны академии нового президента США в минувшую субботу, не стоило ждать от него чего-либо нового: «Задача военных состоит в том, чтобы подавить любого врага и уничтожить любую угрозу Америке, где бы то ни было, в любое время и в любом месте». Если остальной мир по-прежнему «плебс», то логично, что и враги у «патрициев» наличествуют повсюду, в любое время и в любом месте. А сейчас это тем более ясно, так как по Трампу «все страны мира обкрадывали нас в вопросах торговли. Нас обкрадывали на уровне НАТО. Нас обокрали так, как ни одну страну никогда не обкрадывали, но нас больше не обкрадывают». Чтобы не обкрадывали нужен и «Золотой купол» стоимостью 175 миллиардов долларов, «блокирующий угрозы со стороны Китая и России», заявил Трамп в Вест-Пойнте, тем самым перенося эскалацию гонки вооружений в космос.
Трампа ничто не в силах остановить, поэтому «сила американского духа» сыграет злую шутку и с ним. И дело не в том, что «американский дух» уже не раз расшибался о чужой дух национального патриотизма, в частности японского. Дело в том, что далеко не американский патриотизм спас европейскую цивилизацию от фашизма в 1945-м. И это китайскому «плебсу» США проиграли мировую торговлю и темпы развития экономики. Китайская «цзин» (сила духа) за 75 лет превратила когда-то разоренную англосаксами страну в ведущую экономику мира, которая совершает внешнеторговые сделки на 11,4 миллиона долларов каждую минуту. С 2013 года Китай генерирует ежегодно до 30 процентов мирового экономического роста. И уже 12 лет лидирует среди мировых инвесторов в зарубежные экономики – по 16 миллионов долларов каждый час. И сам при этом привлекает около 482 миллионов долларов, правда, не в час, а в день.
Возмущенная американская ABC News подсчитала, что в этом году развивающиеся страны должны выплатить Пекину по меньшей мере 54 миллиарда долларов процентов. А австралийский аналитический центр по внешней политике Lowy Institute, проанализировав данные Всемирного банка (ВБ), с возмущением обнаружил, что некоторые из беднейших стран мира сейчас сталкиваются с «рекордно высокими долговыми выплатами» Поднебесной. В рамках своей масштабной инициативы «Один пояс, один путь» за последнее десятилетие Китай вложил инвестиции в железные дороги, порты и автодороги по всему развивающемуся миру, эти проекты горячо приветствовали правительства стран Латинской Америки, Африки, Центральной и Юго-Восточной Азии. Теперь, несмотря на то что Пекин резко сократил объёмы кредитования в последние годы, долги по ранее выданным кредитам начинают расти. Пик кредитования в рамках программы «Один пояс, один путь» пришелся на середину 2010-х годов, и льготные периоды заканчиваются с начала 2020-х. «Тихоокеанские островные государства задолжали Китаю астрономические долги. Смогут ли они их погасить?» – с сомнением качает головой ABC News, начисто забывая о том, что именно займами МВФ и Всемирный банк держат на крючке 189 государств мира – исключение составляет только «мелкая сошка» (Андорра, Куба, Лихтенштейн, Монако, Палестина, Ватикан, Тайвань и Северная Корея). С точки зрения ABC, плохо для американской демократии даже то, что во время пандемии COVID-19 Пекин решил отложить выплаты по долгам, что «было полезным в то время, но сейчас усиливает... текущий всплеск выплат». Однако, в отличие от ктайских банкиров, в долговой кризис 1980-х годов ВБ в тандеме с МВФ выдавали бедным странам кредиты на «структурную перестройку экономики» только под реформы, предусматривающие сокращение бюджетных расходов, приватизацию и открытый доступ к их внутреннему рынку. Это сопровождалось падением уровня жизни, упадком промышленности, ростом социальной напряжённости. И это было хорошо.
А теперь, когда развивающиеся страны, в том числе в Тихоокеанском регионе, «борются с приливной волной выплат по долгам и процентными расходами, и до конца этого десятилетия Китай будет скорее собирать долги с развивающихся стран, чем финансировать их, высокое долговое бремя, с которым сталкиваются развивающиеся страны, будет препятствовать сокращению бедности и замедлять прогресс в области развития, одновременно усиливая риски экономической и политической нестабильности».
Не сочувствие к должникам, а уплывшие к Китаю доходы от инвестиций не дают спать не только ABC News. Но даже они вынуждены согласиться с тем, что в результате «растущего напряжения в связи с необходимостью взыскания непогашенных долгов во множестве развивающихся стран делает подход Китая к решению проблемы долгового кризиса все больше похожим на практику западных кредиторов "продлевать и притворяться" в течение потерянного десятилетия 1980-х годов, когда многие страны с низким уровнем дохода оказались по уши в долгах и в конечном итоге потребовали радикальной реструктуризации и списания в 1990-х годах».
Научившись стричь купоны по-американски, Китай и на этом повороте Америку обошел. Теперь на очереди, пожалуй, самый крутой поворот в гонке мировых гигантов. Нью-йоркский Project Syndicate обозначил в минувшую среду самое свежее «оскорбление американского духа», заявив, что «возможности Китая в области искусственных технологий, вероятно, сравняются с возможностями Соединённых Штатов и даже превзойдут их. А торговая и иммиграционная политика президента США Дональда Трампа, а также сокращение его администрацией расходов на исследования могут ускорить этот сдвиг».
То, что тарифная война Трампа зашла в тупик, вполне очевидно. Введение глобальных минимальных тарифов при одновременном введении санкций в отношении Китая увеличивает риск глобальной рецессии, которая больнее всего ударит по Америке. При этом конкуренция за технологическое превосходство с Китаем, только набирающая обороты, и меры Трампа, направленные на возвращение инноваций в США, могут вернуться ему бумерангом и в конечном итоге облегчить путь к доминированию Китая. Если в 1990-х годах США возглавляли интернет-революцию, лидерствуя на ключевом этапе и быстро выводя инновации из лаборатории на рынок, то Китай, который изначально был последователем в процессе, придал цифровой экономике значительный динамизм, внедрив собственные инновационные технологии. Если до начала 2000-х китайцы копировали американские модели, запуская веб-порталы и онлайн-сервисы, то после 2015 года китайские технологические компании научились использовать свой гигантский рынок пользователей для тонкой настройки своих сервисов. Их платформы вроде WeChat и Taobao не только адаптировали американские концепции, но и развивали их, в конечном итоге превзойдя западные WhatsApp и eBay на китайском рынке. А в последнее десятилетие китайские технологические компании перешли от подражания к инновациям, внедряя новые цифровые модели и обгоняя иностранных конкурентов. Наиболее ярким примером успеха стал TikTok от ByteDance, который вывел Китай на передовые позиции в онлайн-культуре, изменив под себя социальные сети и заставив американские компании, даже Meta, пуститься в догонялки.
Этот прорыв уже очевиден в возобновляемых источниках энергии и электромобилях (EVS). Не станет исключением и искусственный интеллект. Выпуск DeepSeek в январе ознаменовал вступление Китая в стадию локализации и совершенствования, поскольку модель R1 компании была в 30-50 раз дешевле в использовании, чем американская OpenAI. К февралю разрыв в производительности между лучшими китайскими и американскими моделями сократился до 1,7% по сравнению с 9,3% в 2024 году. И если американской ChatGPT потребовалось два месяца, чтобы охватить 100 миллионов активных пользователей, DeepSeek справился с этой задачей всего за семь дней.
Наличие большого количества талантливых инженеров – в стране ежегодно их выпускают из вузов в четыре раза больше, чем в США, – это прагматика, ориентированная не на прибыль, а на будущее страны. «Этот инженерный дивиденд, – пишет Project Syndicate, – надо помножить на сильную трудовую этику и прагматичный настрой на комплексную практическую оптимизацию». В переводе на китайский, это и есть та самая «цзин», сила национального духа, которая вышибет «американский дух» и из искусственного интеллекта тоже. И хотя ни у одной из сторон нет легкого пути к доминированию в создании искусственного интеллекта, программа Трампа «Make America Great Again» может помочь Китаю снова стать великим.
