Мировая торговая война как агония США
Трамп развязал торговую войну со всем миром, первую мировую торговую войну. Примерно в таких выражениях пресса писала о введении таможенных пошлин США.
Трамп и его администрация объясняют введение пошлин как меру для защиты американской экономики, сокращения торгового дефицита и стимулирования внутреннего производства. Пошлины направлены в первую очередь против Китая и ЕС.
«Европейский союз, — писал Трамп, — был создан, чтобы обдирать Соединенные Штаты».
«Никто не сможет сорваться с крючка за несправедливые торговые балансы и неденежные тарифные барьеры, которые другие страны использовали против нас, особенно Китай, который на сегодняшний день относится к нам хуже всех».
В так называемый день освобождения Трамп показал таблицу с расчётом новых таможенных пошлин для товаров из различных стран. Монетаристская формула: торговый дефицит США, поделённый на импорт в США и умноженный на сто. Некоторые скажут, что это школярство, а не монетаризм, но руководство Америки решило, что нет смысла мудрить, если экономическими средствами решаются политические задачи. Зачем детальные расчёты и продумывание экономических последствий?
Можно, вслед за сторонниками Демпартии, считать, что к власти в Америке пришли популисты, проходимцы, агенты Путина, разрушающие страну. Но, как известно, лучше переоценить противника, чем недооценивать его. Предположим, перед нами глубоко продуманная стратегическая политика по сохранению американской гегемонии.
Небольшой экскурс в основы. Доминирование Соединённых Штатов базируется не на моральном авторитете, популярности, пиаре, шоу-бизнесе и даже не на экономике самой по себе. Доминирование Штатов основывается на их военно-политической мощи, на авианосных ударных группах, сети военных баз, ядерных арсеналах, корпусе морской пехоты, авиации и т. д. Грубо говоря, США — единственная страна в мире, которая способна не только разбомбить, но и за несколько месяцев развернуть крупную группировку войск и вторгнуться практически в любое место на планете. Американская разведка следит за всем и за всеми — с орбиты Земли, через коммуникационные сети и центры, разветвлённую агентурную сеть и т. д. США — мировой жандарм.
Чтобы обеспечивать эти процессы, сохранять военный потенциал и возможности, нужно очень много денег. Поэтому военно-политический империализм такого уровня возник для обслуживания экономических интересов соответствующего масштаба.
Исторически сначала США стали самой экономически развитой страной, а затем нарастили военно-политическую мощь. И авианосцы защищают не свободный мир и идеалы демократии, и даже не национальные интересы американцев, а гегемонию американского капитала. Чтобы никакие иностранные правительства не вздумали национализировать американские активы, нивелировать конкурентные преимущества американских корпораций, отказываться от доллара в торговле, мешать доступу американских инвестиций, особенно к нефти, газу, редкоземельным элементам и т. д. Военная мощь США является главным аргументом во внешней политике, а внешняя политика призвана создавать наиболее благоприятные условия для экономического доминирования.
Гегемония США сложилась после развала СССР, но уже к 2010-м годам обнаружились проблемы, которые очень многие американские аналитики и политики воспринимают через факт непомерного роста внешнеторгового дефицита. У нас ожидают развала Америки из-за растущего госдолга, а за океаном переживают из-за того, что ввозят товаров больше, чем вывозят.
Торговый дефицит возник давно, в конце 1970-х годов, но в последующие три десятилетия он волновал только учёных-экономистов, которые спорили, как он возник и к каким последствиям приведёт. Почему? Потому что ввозимые товары принадлежали американским же корпорациям. Однако когда к 2010-м годам во ввозимой в Америку товарной массе начала падать доля американских владельцев, то проблематика торгового дефицита заиграла политическими красками. Суть в том, что ожидания от вывоза капитала, прежде всего в Китай, оказались завышенными.
Несколько десятилетий назад считалось, что делом отсталых, бедных бывших колоний является поставка промышленно развитым странам ископаемых минералов, драгоценных металлов, технических культур, продуктов питания и дешёвой рабочей силы. Такова была роль Азии, Африки и Латинской Америки в мировом разделении труда. Исключением были некоторые страны с особым политическим значением, превращённые в опорные пункты военно-политического присутствия прежде всего США и Англии. Также в Азии исключением была Япония, которая, хотя и потерпела тяжёлое поражение во Второй мировой войне и стала, по сути, зоной политической и экономической оккупации Америки, изначально, с конца XIX века, была индустриально развитой страной (кстати, главным фактором индустриализации Японии были даже не географические преимущества, богатство природных ресурсов и народонаселение, а высокая грамотность населения). Но так или иначе в данных регионах доминировал иностранный капитал, и его потребности и интересы определяли их место в мировой экономике.
В 1990-е в Азии ситуация стремительно меняется. Азия, прежде всего за счёт Китая, становится фабрикой мира. С 1995 по 2000 год более 250 млрд долларов западных капиталов, включая прямые портфельные инвестиции и кредиты, были вывезены в страны Восточной и Юго-Восточной Азии. В итоге мировая экономика наполнилась относительно дешёвой готовой продукцией, произведённой в Китае, Вьетнаме, Малайзии, Индонезии. Все привыкли к текстилю и другим товарам лёгкой промышленности из бедных азиатских стран, затем к бытовым товарам, продукции химпрома, особенно пластмассам. А в 2000-е годы Азия уже производила существенную долю металлов, стройматериалов, медицинских товаров, ювелирных изделий. Прежде всего, конечно, за счёт роста производства Китая.
Примерно то же, но не столь значительно происходило в Латинской Америке. Если в 1990-е годы экспорт латиноамериканских стран представлял собой нефть, цветные металлы, кофе, бананы, сахар, каучук, пшеницу, мясо, то в 2000-е годы появляются товары химпрома, автомобили (Мексика — четвертый крупнейший экспортёр авто в мире), электроника и даже самолёты («Эмбраер»).
На Западе начали говорить о новом разделении труда: в богатых странах — цифровая, постиндустриальная экономика, т. е. производство идей, трендов, смыслов и т. п., а в Азии и других регионах — классическая «грязная» индустрия. Это и было лицом глобализации.
Это привело к двум тревогам в Америке. Во-первых, почему американский капитал владеет всё меньшей долей в товарной массе? Выходит, что американцы проигрывают конкуренцию. Во-вторых, что будет в случае нарушения цепочек поставок, например в условиях крупного военного конфликта? Америка останется без снабжения.
С точки зрения законов экономики есть схема, по которой развитые страны богатеют за счёт бедных и тормозят их развитие. Индустриально развитая страна продаёт за границу товары, что приносит огромные деньги. Достигнув устойчивого монопольного положения, к вывозу товаров прибавляется инвестиционная активность, т. е. вывоз капиталов для организации производства за рубежом. Так, американские и европейские компании строили и строят заводы в Азии, Африке и Латинской Америке, где рабочая сила дешевле, ниже налоги и т. д. Происходит экономическая экспансия в слабые страны при политическом обеспечении со стороны своего государства, прежде всего армии, флота, разведки.
Дальше начинается то, что получило название «глобализация». Товары, произведённые на зарубежных фабриках, везут обратно в богатые страны, а также продают прямо там, где их сделали, и в соседних регионах. Плюсом растёт вывоз товаров из развитых стран, так как в развивающихся растёт платёжеспособный спрос. Образуются цепочки движения капиталов и товаров, но все активы, вся прибыль, финансы и товарная масса находятся в руках финансовой олигархии — зачинателей вывоза капитала из богатых стран. Получается, что тот, кто первым достиг высокого экономического развития, тормозит его другим, превращая целые страны и регионы в придаток своей экономической деятельности. Так работает рыночная экономика, в которой побеждает сильнейший, в которой конкуренция перерастает в монополизм и проявляется как конкуренция крупнейших монополий.
Долгое время США получали все блага по данной схеме. Более того, американцы, самоуверенные в своём превосходстве, перенесли значительную часть производств в Азию, думая, что смогут управлять мировой экономикой через финансовые рынки. Но в 2010-х годах появилась неожиданная помеха — Китай (на самом деле и Вьетнам, отчасти Индия и некоторые другие страны, но их даже совокупное влияние по сравнению с влиянием Китая не такое значительное). Китайские компании под чутким руководством государства скопировали технологии, правительство отмобилизовало производства и ликвидировало нищету. В итоге Китай накопил огромные капиталы и начал сам производить значительную долю мировых товаров. Более того, Китай теперь вкладывает деньги в другие страны, вытесняя и американцев, и европейцев.
В результате США оказались в странной ситуации: они по-прежнему богаты и контролируют огромные объемы капиталов, но активно утрачивают контроль над товарной массой. Они сами вынуждены покупать у Китая, причём товары, часто произведённые госкомпаниями (например, Lenovo или Haier).
Какие варианты выхода из положения возможны для США?
Во-первых, это проведение новой индустриализации. Трамп такую цель преследует и преподносит её как создание рабочих мест и обеспечение национальной безопасности на случай военного конфликта. Средствами индустриализации руководство США видит введение пошлин, чтобы заставить производить на территории страны, погром экономики ЕС, чтобы европейский капитал перетекал в Америку, снижение налогов и цен на электроэнергию за счёт роста добычи газа и нефти. Всё это уже Трампом делалось в первый срок и не принесло никаких результатов. Сейчас он действует круче, но шансов на успех немного.
Результаты первой торговой войны с Китаем по оценкам специалистов следующие. Снижение ВВП на 1,3 процента и уменьшение импорта и производства в большинстве секторов экономики. Несмотря на попытки сократить торговый дефицит, введенные пошлины не достигли желаемого эффекта и не привели к заметному росту производства (и увеличению рабочих мест). Вместо этого наблюдалось сокращение торговли между США и Китаем и перераспределение торговых потоков на Мексику и другие страны, через которые поставлялись китайские товары. Таким образом, торговый конфликт оказал комплексное негативное влияние на экономику США.
Несмотря на всё это, пошлины на китайские товары вводил и Байден. В мае 2024 года было анонсировано поэтапное повышение пошлин на электромобили до 102 процентов, на солнечные панели — до 50 процентов, на сталь и алюминий — до 25 процентов, на чипы — до 50 процентов. В сентябре того же года добавились пошлины на аккумуляторы, портовые краны, минералы и другие товары. Си-эн-эн тогда писала: «Байден финализирует повышение трамповских тарифов по Китаю» (Biden finalizes increases to some of Trump’s China tariffs).
Другим средством привлечения инвестиций в производство может стать девальвация доллара. Кажется, Трамп и её постепенно начал проводить.
Во-вторых, наращивание денежной массы в руках США. Эти деньги можно и нужно пустить в производственный сектор. Для этого США наращивают добычу газа, нефти, засадили всю страну соей, кукурузой, пшеном (сорго). Это относительно легко произвести и продать. А покупает, между прочим, в основном Китай. Так вот жизнь заставляет Америку превращаться в сырьевой придаток Китая. Кто бы мог о таком подумать ещё пятнадцать лет назад.
Проблема в том, что нефтегазовые и продовольственные гиганты запланированно обогащаются, но вот заставить их вкладывать капиталы в производство не своей продукции не так-то просто. Это частные компании, которые думают прежде всего о своей выгоде. А кроме них есть ещё частный банковский сектор, который распоряжается финансами всей страны, которому куда интереснее играться со спекуляциями на бирже, чем рисковать в реальном производстве. Также эти деньги могут быть опосредованно, через повышение госдолга, пущены на производство вооружений.
В общем, в этом плане Трамп строит очередную рейгономику, а следовало бы запустить нечто вроде рузвельтовского «Нового курса».
В-третьих, максимальное подавление конкуренции на мировом рынке. И для этого тоже используются пошлины, ибо США — это огромный рынок, вход на который можно сделать платным.
Но здесь прежде всего речь идёт о погроме экономики ЕС, захвате Канады и Панамы. Европа по последним новостям в серьёзной беде. Если Трамп договорится с Путиным о том, что поставка газа из России в ЕС будет происходить под контролем Америки, то путь к полноценному суверенитету Европы осложнится в разы.
Настоящая же голубая мечта руководства США — это сорвать реализацию китайского проекта «Один пояс, один путь». На это, можно не сомневаться, положат все силы.
В-четвёртых, самое страшное — война. Время работает на Китай, и шансов удержать его развитие мало. Только падение диктатуры КПК и развал страны изнутри могут спасти Америку как гегемона. Перспектива, учитывая, сколько сил на это было потрачено и сколько времени существует режим (КПК уже пережила КПСС), так себе. Так что нельзя исключать, что американские стратеги в скором времени начнут склоняться к нападению на Китай, пока он не превратился в неодолимого противника. Разумеется, это будет не полномасштабное вторжение, а попытка втянуть Китай в военный конфликт, например, с группой азиатских сателлитов Тайвань — Япония — Южная Корея в надежде на подключение Индии. Война станет проверкой прочности политического режима и экономического строя. А вдруг китайские коммунисты дрогнут, народ восстанет и т. п. Но этому сценарию мешает ядерная угроза со стороны Китая (и плюс КНДР, которая может быть втянута в конфликт) и то, что Китай всё ещё является крупнейшим держателем госдолга. Последнее в случае конфликта может вызвать финансовый кризис в США.
Таким образом, если в пошлинной политике Трампа есть логика, то она должна вписываться в четыре пункта выше. По всем четырём пунктам или что-то уже делается, или идёт подготовка.
Введение же пошлин против Европы в данной логике является усилением давления на конкурента, за счёт окончательного подавления которого можно усилиться. Введение пошлин против остальных стран — рычаг воздействия на них, шантаж для ослабления их экономических связей с Китаем.
Если же говорить не про стратегию и логику, а про приземлённое, то читаются более простые мотивы.
Трамп ввёл пошлины на поставки из Китая. Но из Китая везут множество товаров, принадлежащих американским компаниям. Самые крупные из них уже постучали в нужные кабинеты Белого дома и добились известных исключений. Таким образом, пошлины стали очередным фактором монополизации американского рынка. Вместе с реальными китайцами государство выставило барьер для некоторых своих недостаточно крупных бизнесменов. А это означает, что они или обанкротятся, или будут поглощены крупными игроками, или освободят своё место на рынке для них. Может ли здесь быть коррупционная составляющая — всем и так понятно.
Ещё один момент. Манера ведения торговой войны Трампа будоражит американские биржи. Возникает естественная возможность для бизнесмена Трампа и близких ему олигархов даже не использования инсайдерской информации, а прямой манипуляции рынками акций. Спекуляцию никто не отменял, там точно кто-то делает на всей этой политической тряске огромные деньги.
Как итог. Может быть, то, что делает руководство США, и напоминает взвешенную и логичную политику по сохранению гегемонии, устранению и ослаблению конкурентов, но то, как оно это делает, говорит только об отчаянии, о том, что американским империализмом овладевает агония.
Анатолий Широкобородов,
