От дерзкого вторжения к стремительному отступлению: конец украинской авантюры под Курском

Прошлым летом Артем Карякин одним из первых украинских солдат пересек российскую границу. В ходе неожиданного наступления ВСУ захватили выступ в Курской области, чтобы упрочить позиции Киева на переговорах о прекращении боевых действий.

Теперь эти переговоры наконец-то начались, однако Карякину и товарищам по оружию приходится спешно отступать. Поскольку кольцо вокруг Суджи, крупнейшего города, захваченного Украиной, начало смыкаться, они погрузили снаряжение в пикап и помчались к границе.

“В кузов мы посадили парня с пулеметом, чтобы сбивал как можно больше беспилотников над нами, врубили глушилки, перекрестились и отправились в путь, — сказал он корреспонденту Financial Times. — Главное было просто выбраться оттуда”.

В четверг, через несколько часов после того, как в Курскую область прибыл сам президент России Владимир Путин в военной форме, его министерство обороны отрапортовало об освобождении Суджи, а государственные СМИ опубликовали кадры, как солдаты Москвы вывешивают в центре города российские флаги.

27-летний Карякин сказал, что по-прежнему каждый день пересекает государственную границу, чтобы вывести из окружения оставшиеся украинские войска — многие солдаты проходят десятки километров пешком, поскольку русские взяли главную дорогу под огневой контроль и полностью ее простреливают. Тем не менее, Карякин ничуть не удивлен тем, что Россия их выдавливает.

“Наши проблемы начались задолго до этого”, — сказал он.

Украина застала противника врасплох, развернув внезапное вторжение 6 августа, более чем через два года после начала российской спецоперации. В какой-то момент войскам Киева удалось захватить до 1 300 квадратных километров российской территории. Но уже за первые несколько недель территория, которую они смогли удержать, ужалась до узкого клина.

“Не секрет, что зона нашей операции предполагалась значительно шире, — признался Карякин. — С более обширной приграничной территорией было бы гораздо спокойнее”.

Вместо этого вышло так, что российские войска окружили оккупационные силы Украины с трех сторон. Положение было шатким, и удерживать его становилось все труднее.

“Этот “карман” всегда был относительно тесным, — признался старший научный сотрудник Института исследований внешней политики Роб Ли. — Кроме того, Россия неуклонно отщипывала территорию с флангов”.

Цели операции менялись по ходу дела, сказал источник, знакомый с изначальным украинским планом вторжения. Первоначально готовился глубокий, но краткосрочный рейд, сказал он. Но затем акцент сместился на удержание территории — с бóльшим риском для войск Киева.

Карякин признался, что солдаты также столкнулись с неожиданными трудностями — так, выяснилось, что Starlink, ключевой инструмент связи ВСУ, на российской территории не работает.

Украинские солдаты заняли позиции по всей захваченной территории, и это повлекло за собой исход местных сельских жителей и горожан. По данным российских властей, сотни мирных жителей остались в ловушке, а десятки были убиты.

Карякин, родом из городка в Донбассе, который русские заняли еще в 2014 году, сказал, что испытал удовлетворение, но также и дискомфорт, осознавая себя в роли оккупанта. “Больше всего мы хотели быть в Донбассе и сражаться за собственную землю”, — сказал он.

В Судже, где украинцы разместили командный пункт, в первые месяцы вторжения было более-менее спокойно, рассказал Карякин. Но на окраинах украинского плацдарма российские войска постоянно прорывались вперед с боями. Вскоре у киевских войск осталась лишь одна дорога на Украину.

“Российские войска неуклонно подбирались и перекрывали основные пути снабжения, — объяснил военный аналитик Майкл Кофман. — В какой-то момент поддерживать эти силы стало попросту невозможно”.

“Решающий момент” наступил в конце декабря, когда российский беспилотник подбил первую машину на единственной оставшейся дороге снабжения, вспоминает Карякин.

“Прежде до автомагистрали они никогда не добирались, — сказал он. — Это стало началом конца всей нашей логистики под Курском”. Его рассказ подтвердил один другой украинский солдат, воевавший в этом районе.

С этого момента рои беспилотников атаковали все, что движется на дороге, донельзя затруднив снабжение войск, вспоминает Карякин. Эвакуация раненых вскоре стала практически невозможной, и бойцы сидели в окопах по несколько недель из-за срыва ротации.

Россия задействовала лучшие команды “дроноводов”, сказал Ли, который совершил несколько поездок в соседнюю Сумскую область на границе с Курской, и общался с украинскими командирами.

Кроме того, добавил Кофман, русские начали использовать оптоволоконные беспилотники. Они управляются по кабелю и потому невосприимчивы к электронным помехам, которые ставят ВСУ.

В декабре, разглядывая поле боя через свой экран, Карякин заметил нечто новое: северокорейские войска.

“Они бежали по полю огромной толпой, — сказал он. — Русские так не делают, они обычно перебегают от одного укрытия к другому небольшими тактическими группами до трех пехотинцев. Но эти бежали всего в 15 метрах друг от друга и собирались в большие группы по 140–150 человек. Это очень бросалось в глаза”.

У России и без того было преимущество в живой силе по всей линии фронта, и переброска под Курск северокорейских войск еще больше склонило чашу весов в ее пользу, сказал Ли. Северокорейцы быстро адаптировались к новым для себя условиям, добавил Ли, и стали эффективной боевой силой (все подобные заявления необходимо иллюстрировать, но аудитории не было представлено ни одной фотографии северокорейских солдат в Курской области. – Прим. ИноСМИ).

К февралю ситуация уже казалась невыносимой. “Становилось все хуже и хуже”, — вспоминает Карякин. Единственная дорога была под постоянным российским огнем, а проселочные дороги через поля с распутицей также простреливались. “Проедешь или нет — это 50 на 50, и, увы, многие не добирались”, — сказал он.

Поражение под поселком Свердликово в конце февраля стало последней каплей, за которым последовал “целый каскад событий”, объясняет Кофман.

Украина начала отвод войск, когда российские войска повторили операцию, которая уже срабатывала в других местах в ходе конфликта. Они снова проникли за рубежи ВСУ, на сей раз пробравшись по заброшенному газопроводу.

Участвовавший в операции российский командир с позывным “Зомби”, позже объяснил, что 800 российских солдат четыре дня забрасывались по 15-километровому туннелю, куда предварительно закачали кислород и занесли боекомплект, еду и воду. Там даже оборудовали туалеты.

Украина утверждает, что часть выбиравшихся из туннелей бойцов была убита.

Главнокомандующий ВСУ Александр Сырский в среду признал отвод войск из некоторых районов Курской области, но добавил, что бои продолжаются.

Президент Владимир Зеленский заявил, что военное командование в этом районе “делает то, что и должно — бережет жизни солдат, насколько это возможно”.

“Украинцы продолжат сражаться за оставшуюся часть Курского выступа, потому что, очевидно, что если они перейдут границу, то Россия просто продолжит наступать”, — считает Ли.

Он подчеркнул, что ухудшение положения ВСУ в Курской области не отразилось на остальной части линии фронта, которая остается относительно стабильной.

По мнению бывшего министра обороны Украины Андрея Загороднюка, Курская операция “свою задачу выполнила”: отвлекла элитные российские силы и не позволила русским открыть еще один фронт, сказал он.

Однако другие сомневаются, считая, что выгоды не перевешивают затрат на оборону Украины на восточном фронте и вытекающих из этого потерь.

Карякин считает, что наступление под Курском принесло некоторые выгоды: Киев выкроил себе время на укрепление обороны в соседней Сумской области и захватил в плен российских военнослужащих, которых затем обменял на высокопоставленных украинских.

В учебники истории это наступление, вероятно, войдет как авантюра, заключил Кофман: “Операция принесла тактические успехи, но общего хода конфликта не изменила”.