Непомерная ненависть ко всему русскому

Наш автор испытывает сильнейшее отвращение ко всему русскому. Сюда относится бойкот писателей, композиторов и норм правописания. После почти трех лет военных действий на Украине это выглядит как выражение беспомощной ярости. Причем это касается даже супов.

Никогда бы не подумал, что люди могут ссориться из-за супа. Однако меня это не удивило: на третьем году нелепого военного конфликта на Украине ничто уже не кажется абсурдным. Недавно в Берлине меня навестил друг cУкраины, который переехал в одну из стран Восточной Европы.

После более чем годового пребывания под обстрелами в Киеве он хотел испытать что-то действительно приятное. Он очень хотел пойти в отель "Адлон", выпить кофе и съесть пирожное, потому что для него это было напоминанием о старых добрых временах, когда у него была прибыльная работа и когда можно было улететь из Киева в Берлин и не нужно было никуда бежать.

Он хотел насладиться беззаботной атмосферой пятизвездочного отеля, с фортепианной музыкой в холле и ценами на капучино в двойном размере. Наша светская беседа по дороге туда перешла на тему тоски по дому. Я рассказал ему, как сильно скучаю по русским супам, по этой сытной домашней кухне, которая пахнет и имеет вкус дома.

Потому что, при всем уважении к современной немецкой кухне, с пюре из кабачков, моим символом местной "суповой культуры", я мало что могу приготовить. Вообще ничего.

Но когда мой друг услышал слова "русский" и "супы", он пошел в атаку. И неформальный и ничего не значащий разговор превратился в политический спор. Он спросил меня, какие супы я считаю "русскими". И когда я перечислил несколько распространенных блюд, он чуть не взорвался пламенной речью против русского империализма и культурного присвоения. Потому что: все — или почти все — супы в русской кухне вовсе не русские, сказал он.

Это все просто украдено! Перенято, присвоено у соседних стран, которым пришлось веками терпеть высокомерие русского империализма.

Холодный суп из свеклы и йогурта — главный летний хит? Он родом из Литвы.

Сильно приправленный, пряный, острый харчо? Грузинское изобретение.

Говяжий бульон с манными клецками? Немецкий.

И, конечно, борщ, всемирно известное свекольно-овощное блюдо, классика Восточной Европы? Украинское блюдо. Или, может быть, польский. Но русский? Ни за что!

Русских супов не существует. Все, что вы любите есть, привозят из-за границы, сказал украинец. Я молчал, как всегда в моменты острого противостояния с политически мотивированным бредом. Поначалу мне даже показалось смешным это расширение поля битвы до кастрюль с супом.

Однако потом я осознал, что мой друг c Украины вовсе не шутит, он очень серьезен. В тот момент я понял, насколько далеко зашла культурная "дерусификация" на Украине. Дерусификация, которую на Западе считают выдумкой российской пропаганды, химерой для оправдания военного "вторжения" в прекрасную, бедную страну.

Нам обоим потребовалось несколько минут сосредоточенного молчания, чтобы не углубляться в тему супов и тем самым избежать большого спора. Спора о том, что можно назвать русским, где кончается одно и начинается другое, потому что с некоторых пор отношения между Россией и Украиной находятся в области игры с нулевой суммой, где может быть только один победитель и где ты неизбежно вступаешь в конфликт со всеми.

Между Россией и Украиной идут не просто военные действия. Это еще и спор о суверенной интерпретации того, что когда-то было общей историей, своего рода супружеская ссора после разбитого брака, где речь идет не о двух партнерах, а о двух нациях. Один только запрет Русской православной церкви Московского патриархата на Украине стал глубоким разрывом ценностей, независимо от его причин и поводов.

Раскол между Россией и Украиной проходит по очень разным направлениям. В то время как военные эксперты ежедневно анализируют по телевидению дальность возможного применения систем вооружений, с помощью которых потомки Льва Толстого и Тараса Шевченко убивают друг друга, на Украине массово отворачиваются от всего, что звучит или выглядит по-русски. Это культурный раскол, не имеющий аналогов в истории.

В этой культурной войне даже суп становится оружием. Без шуток: летом 2022 года ЮНЕСКО внесла "культуру приготовления борща на Украине" в список нематериального культурного наследия, подлежащего срочной охране, на том основании, что российская СВО угрожает традиции приготовления борща. В то время министр культуры на Украине писал в твиттере о "победе в войне борщей". Российский МИД высмеивал украинские комплексы, а спокойные немецкие комментаторы предостерегали от превращения сытного блюда в "оружие идентичности".

Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно, гласит старая русская пословица. Ведь речь идет не просто о споре за суп, а обо всем на свете. В один из дней ноября 2022 года в западноукраинском городе Луцке была собрана и утилизирована тонна русских книг под лозунгом "Русская литература в макулатуру". Акция проводилась уже в третий раз и, по словам инициаторов, должна была помочь "освободить сознание людей от русских нарративов". По их словам, книги будут превращены в туалетную бумагу.

В том же году парламент Украины запретил публичное исполнение русской музыки и ввоз российских книг. Был придуман специально созданный экспертный совет, который должен был проверять книги на предмет "антиукраинской риторики". Русский язык был исключен из школьной программы. И все больше людей отказывались говорить по-русски в стране, которая де-факто была двуязычной на момент провозглашения независимости в 1991 году.

Я помню, как еще до начала военных действий, весной 2022 года, некоторые режиссеры с Украины на Берлинском кинофестивале отказывались давать интервью на русском языке. Хотя они прекрасно владели этим языком. Я никогда не понимал, почему можно бойкотировать язык и людей, которые на нем говорят, не зная, как они думают и на чем настаивают.

Несколько месяцев спустя бывший на тот момент послом Украины в Берлине Андрей Мельник выразил это в двух словах. Он отклонил приглашение на концерт мира с участием федерального президента, потому что в программе были произведения российских композиторов. Пока "российские бомбы падают на украинские города и гибнут тысячи мирных жителей, мы, на Украине, не заинтересованы в великой русской культуре", — написал тогда посол в Твиттере.

После этого Мельник был отозван из Берлина и переведен на службу в Южную Америку (Мельник должен стать новым представителем Украины в ООН в Нью-Йорке в следующем году. — Прим. ИноСМИ), и мы все дальше отдаляемся от нормализации отношений. Напротив: в городе Ивано-Франковск на западе Украины скоро появятся так называемые языковые патрули. Гражданские патрули призваны сдерживать "распространение русского языка". Всех, кто говорит на улице по-русски, будут убедительно просить перейти на украинский язык.

Сообщается, что десятки добровольцев уже записались на эту службу. Кроме того, в городе хотят создать горячую линию, куда внимательные горожане смогут звонить, если услышат, что кто-то говорит по-русски. Странное решение для страны, которая фактически стремится к членству в ЕС. А некоторые СМИ на Украине даже пишут слова "Россия" и "Путин" с маленькой буквы в знак презрения.

Все это трудно понять, когда ты живешь на сытом и мирном Западе, где мы не чувствуем и доли той боли и отчаяния, которые царят на Украине. "Когда говорят пушки, музы молчат", — гласит другая пословица. Вооруженный конфликт — очень плохое время для интеллектуальных дискуссий.

В лобби-баре отеля "Адлон" официантка провела нас к столику, и как только мы заказали кофе и пирожное, за рояль сел мужчина в костюме. Мы узнали мелодию после первых нескольких аккордов, посмотрели друг на друга — и у обоих на глаза навернулись слезы. Это был "Русский вальс" Дмитрия Шостаковича.

В октябре мой друг с Украины снова захотел приехать в гости, и я предложил поехать в Гамбург, где он никогда раньше не был. Он был в восторге от идеи посетить Эльбскую филармонию. Пока я не сказал, что хочу там услышать: "Концерт для фортепиано с оркестром № 1" Петра Чайковского. "Ни за что", — сказал в ответ мой бывший друг. Теперь мы ищем новое место для встречи.