Послевоенная модель Киева

Киев меня никогда не любил. Ну, я как бы тоже отвечал ему взаимностью. Но все же думал: раз мне довелось в нем жить, то, может, есть шанс сделать его как-то краше, получше, чтобы в нём было комфортно и без любви.

Дело в том, что еще с детства для меня этот город был всего лишь республиканской столицей. Супербольшой областной центр по дороге в Москву или к бабушке.

Потом, когда вырос и уже при незальожности побывал в нем несколько раз в командировках, погулял по его улицам и паркам, сложилось ощущение, что это и не город вовсе, а скопище из десяти провинциальных областных центров, соединенных вместе. У каждого своя точка сборки и своя новогодняя ёлка.

Когда уже жил и работал в городе, особенно в светлые моменты жизни, стали приходить фантазии: а как можно его улучшить, всё же сделать любимым, чтобы сесть, созерцать и получать удовольствие именно от города.

Поделюсь некоторыми.

Набережное шоссе от Подола до моста Патона укрыть бетоном, чтобы не видно и не слышно было машин. Сделать над ним прогулочную зону с аттракционами, кафешками и пляжами. А линию леса, которая за набережной, облагородить, пусть она станет приятной для прогулок и не будут горожане бояться сломать там ноги на сталинских или царских ушедших в грязь ступеньках.

В Киеве так и не смогли построить кольцевую дорогу. Ни малую по границе города (только кусок), ни большую, которая пересекала бы Днепр на севере — в районе Вышгорода, а на юге — выше Украинки.

Но потом поездил по городам мира и увидел, как там делают тоннели, мосты для хайвеев, которые не объезжают, а прошивают город.

Также следует учитывать, что в период между майданами (2005–2013) была всё же надежда как-то сбалансировать Украину, показать ей выгоду от нахождения в гомеостазе между соседями и сделать её настоящим мостом между Востоком и Западом. А это, по скромным подсчетам 2010 года, около 70 процентов сухопутной логистики. Сделай автобаны по пять полос плюс по две для фур, сделай железки по четыре колеи — и вперед, стриги купоны. Реально европейская мечта в украинском стиле: грей пузико на солнце и только поднимай шлагбаум, а по выходным — на скоростном поезде в Вену за кофе.

Ну и Виктор Цой: «Город в дорожной петле». Вот и подумалось, а может, не стоит окружать город границей из суперавтобана, который ни пешему не перейти, ни конному не перескакать?

Может, лучше иметь районы, в которых вышел из подъезда и пошел гулять в глубь страны, где тебя ждут поля, леса и горы. Без всяких рубежей и кордонов, за которыми заканчивается внутрипетлевая цивилизация.

Ведь реально ценность Киева не в том, что он центр, а в том, что он переход. Еще с древних времен он стал на границе между лесом на севере и степью (лесостепью) на юге. Плыви на север или на юг. А если ты пеший/конный, тебя переправят с востока на запад и обратно.

А почему бы домайданной Украине это всё не построить, став жемчужной частью Шелкового пути. В украинском языке лет десять назад стало часто употребляться такое слово, как «шляхопровід» (путепровод). Вот так сделайте его: в Киев с востока идут два пути — из Москвы и из Харькова — и выходят два — на запад, на Житомир, и дальше на Европу и на юг, на Одессу. И как будет здорово, когда фура по автобану как шла на 110 км/ч, так без единственного поворота или притормаживания пронзит город насквозь и выйдет на поверхность там, где ей надо.

Мечта...

А еще хотелось, чтоб не было майданов: сделать Крещатик и опошленную быдлом площадь пешеходными навсегда. Разбить там Диснейленд или луна-парк какой. И многие районы сделать пешеходными, а машины загнать под землю или на эстакады.

А еще очень нравилось, как в той же Вене (до засилья ее иммигрантами) делали много подземных паркингов. И реально идешь по улицам и наслаждаешься архитектурой и черными белками, а не натыкаешься на зеркала заднего вида.

И тогда пропадут Шанхаи — жуткие гаражные кооперативы, уродующие город, как папилломы.

А установи a la Стамбул ответственность домовладельцев/пользователей за чистое и красивое содержание тротуара и улицы возле дома, чтоб ни парковок там и ни мусора, и пройти можно, держась за руки, вдвоем или с коляской.

Но всё мечты. Второй майдан пустил кровушку. Потом война в Донбассе. Потом теперешняя экзистенциальная война. А из-за горизонта ласково помахивает огненными пальчиками ядерка.

Так что Киеву не жить. Ну никак. Но всё же что-то да останется, и вот это что-то можно попытаться смоделировать.

Окончится война. На освобожденных землях русских встретит очень мало людей. Как после Руины XVII века. Прокормиться смогут лишь те, кто найдет себя в обслуживании военных баз России, логистике Шелкового пути и сельском хозяйстве. Думал, миллионов десять останется, но искусственный интеллект утверждает, что к пяти скатимся.

А что же Киев? Тут два варианта. Если в нем будут бои, то останется десять процентов — тысяч триста (по аналогии с Запорожьем после освобождения в Великую Отечественную). Если боёв не будет, Киев все равно потеряет. Он лишится статуса столицы, лишится всех надстроек, которые жили за счет денег всей Украины, всего Запада. Тут подойдет пример Петрограда во время Гражданской, когда без боевых действий в городе осталось двадцать процентов от дореволюционной численности населения. В нашем Киеве это будет 600 тысяч.

Найдется для них всех работа? Даже с учетом того, что деньги пойдет зарабатывать только трудоспособная часть.

Если бы мы ограничились лишь сельским хозяйством только Киевской области, то по аналогии с деградировавшей экономикой областных центров Западной Украины в лихие 90-е (кроме Львова) можно было бы утверждать, что 150 тысяч — это предел. Ну грубо еще 100 тысяч будут жить с транспортной артерии. Ну еще 100 тысяч — с обслуживания баз ВС РФ, Росгвардии, ФСБ и МВД в городе.

Получается немного. Но много и не надо. Город должен переродиться. Скинуть нацистское прошлое и стать абсолютно русским — навсегда.

А вот как он будет выглядеть?

Как ни крути, все самое ценное бандерлоги разрушат при уходе. Не будет мостов, электричества, воды, канализации, отопления, связи. Не будет ничего.

Также, скорее всего, при вхождении в город серьезные бои разрушат кварталы вдоль проспектов на Черниговском и Полтавском направлениях (Броварской и Бажана).

При приближении к Днепру можно быть уверенным, что наци снесут все мосты.

Когда противники станут по Днепру, начнется безжалостный обстрел города с двух сторон. И если кварталы на нашем левом берегу не имеют исторического значения, то на правом клоуны разместят РСЗО, артиллерию и ПВО в Лавре, возле оскверненной Родины-Матери. Так что прощай и они, и Ботанический сад, и бандерложский Выдубицкий монастырь.

Да много чего не будет, город разрушаться будет по максимуму.

С большой долей вероятности можно предполагать, что враг при отступлении на севере, от учебной базы «Десна» к Киеву, взорвет и Вышгородскую дамбу.

И даже после форсирования Днепра и освобождения прибрежных районов бои все равно будут продолжаться. Враг изо всех сил будет держаться за остатки столицы. Не будет хватать украинцев, бандеровскую форму заставят надеть поляков, румын, прибалтов, неофитов финнов, шведов и т. д.

И вот нам достался пропущенный через мясорубку город. С одной стороны, жизнь после ада лучше бы описали мариупольцы или бахмутцы, но они-то донецкие. Мариуполь восстанавливают, Бахмут будут восстанавливать!

А вот смысл так сразу вкладываться в отхазаренный город, люди которого были сердцем, душой убийства всего русского? Или мы как в 45-м будем кормить кашкой изголодавшихся наци, делать им экстракшны и спускать на них бюджеты Сибири?

И кто в нем останется на момент его полного освобождения? Те, кто не смог уехать? Неважен русский или нацистский настрой у киевлянина: на момент освобождения уедут все — и наши, и враги. Катарсис лучше переживать где-то подальше. А останутся старики, для которых любое путешествие уже смертельно. Останутся инвалиды, которые просто физически не смогут спуститься с 22-го этажа. И те и другие, правда, сразу умрут. Деградировавший город не может быть милосердным. Но останутся те, кто может выживать в любых условиях, как писали в советских учебниках, деклассированный элемент. Останутся также глупцы, которые будут надеяться защитить свою собственность грудью от ракет и снарядов. Глупцы, которые будут думать, что на четвертый год на войне действуют какие-то гуманистические ценности. Даже останутся глупцы из украинской армии, которые будут думать: «А что такого, ну убил я пару русских, но русским я же ничего плохого не сделал. Так что, когда они придут, меня не тронут». Такой абсурд приемлем для теперешнего хохломозга.

Таким образом, когда Киев станет русским и фронт уйдет дальше на Запад, власти придется ответить на вопросы его смысла. На это ответ найдется: путь с Востока на Запад. Не более. Затем восстановление этого пути, его функционирование и охрана.

За первыми понтонными мостами последует восстановление тех, которые реально привести в порядок в короткие сроки. Сначала для железки, а потом и для машин.

Даже великий киевский недострой, Подольский мост, в темпе кое-как сделают, насыпав курганы с двух сторон, и вперед на Европу.

Без Вышгородской дамбы встанет вопрос о защите мостов от весенних наводнений.

Скорее всего, сердце управления Киевом будет вынесено куда-то в Вышгород. Возможно, даже внутри и вокруг резиденции Януковича. На левом берегу ключевым будет система бункеров в заповеднике Залесье. Ну а в городе, как всегда, будут заняты господствующие высоты: от Крещатика и на юг — к остаткам Крепости, потом до холмов Лавры, Родины-Матери, Ботанического сада (Черная Гора) и оканчивая Выдубицкой крепостью.

Выстроится охрана вокруг мостов и путей к ним.

И только после этого обратятся к оставшимся в мертвом городе людям. Кого возможно, попытаются расселить. Гуманитарные пакеты из воды, еды и лекарств будут самыми необходимыми.

Люди займут остатки частного сектора и низовые этажи пустующих зданий, где можно жить без электричества, куда реально пожилому человеку занести воду и откуда возможно быстро спуститься в сортир, к кухне, к корыту со стиркой во дворе.

Бандеровских засланцев немного будет. Кто сам признается, кто сразу же тупанет и нарвётся.

Выжившие киевляне постараются при первой же возможности получить паспорт гражданина Российской Федерации и единогласно высказаться в пользу присоединения административной единицы бывшей Украины города Киева к России.

Постепенно заработает канализация, потом линии электропередач. Наконец дадут воду.

Для своих новых граждан Россия раскошелится на здравоохранение — полдюжины больниц и с десяток поликлиник, на детские садики и школы. Но, поскольку детей в мертвом городе будет по минимуму, скорее всего, русских стандартов по образованию не будет смысла придерживаться. Несколько десятков школ и в два раза больше садиков для начала хватит.

Да, и в медицинских, и в образовательных учреждениях будут работать только граждане из Большой России, которых не касались нечисти нацистской идеологии, но которые прекрасно знают, что это такое.

Так что система жизни города, охрана, медицина и образование — вот, в принципе, и всё, на что могут рассчитывать выжившие, а дальше давай, дорогой друг, начинай работать, делать то, что реально стоит денег и за что тебе их могут заплатить.

А о зыбкости бытия будут напоминать руины. Конечно, там, где надо, их быстро уберут. Да даже целые строения будут сноситься, если их местоположение гипотетически может повредить логистике или охране города. Но руины там, где они могут стоять десятилетиями, так и будут стоять.

Возможно, после налаживания медицины и образования православные всего мира за свои, а не за казенные деньги начнут восстанавливать Лавру.

Ребята из Средней Азии и Кавказа откроют базары, как-то начнет налаживаться торговля. Сети Российской Федерации займут территорию нацистских сетей, корпораций и компаний. Но не факт, что начнут работать, так, с прицелом на будущее.

И моя большая надежда, что, устав от искореженного города, новые жители нового Киева основательно проредят застройку города, снесут ненужные незаселенные, разрушенные кварталы и на их месте разобьют сады, парки и скверы.

И может быть, со временем, лет через двадцать, киевляне станут достаточно богатыми, чтобы на свои деньги по правилам России построить первое высшее учебное заведение города, которое будет соответствовать стандартам Российской Федерации и покрывать хотя бы минимальные потребности города в кадрах с высшим образованием.

Сергей Климов,