8 декабря исполняется 33 года со дня подписания Беловежских соглашений, окончательно похоронивших единое союзное государство. Это была страшная катастрофа, кроваво разделившая Русский мир, что очевидно всем здравомыслящим людям. Столь же очевидно, что подписавшие этот документ негодяи в лице Ельцина, Шушкевича и Кравчука были предателями, исполнявшими волю западных властей. Обо всем этом уже давно сказано и написано множество подробных статей и книг.
Однако слишком мало говорится о том, что команда гробовщиков союзного государства для развала страны успешно использовала те административные и юридические рычаги, которые были созданы еще на заре СССР. Конечно, при развале была допущена масса юридических нарушений, была попрана воля населения, абсолютное большинство которого менее, чем за год до этого проголосовало на референдуме за сохранение единства. Тем не менее, у подписантов данного документа было на что опираться в законодательстве СССР и союзных республик. Напомню ключевой момент в тексте Беловежского соглашения:
"Мы, Республика Беларусь, Российская Федерация (РСФСР), Украина как государства-учредители Союза ССР, подписавшие Союзный Договор 1922 года … констатируем, что Союз ССР как субъект международного права и геополитическая реальность, прекращает свое существование".
Действительно, создание СССР было обставлено как конфедеративный договор суверенных государств. Следовательно, теоретически они имели юридическое право роспуска СССР, который создавали. А любое теоретическое право может воплотится в жизнь при благоприятных условиях… Государство, создаваемое на основе договора союзников, юридически считается договорной конфедерацией, то есть является хрупкой конструкцией… Это не создаваемое сверху крепкое унитарное государство, и даже не федерация, обычно основываемая с помощью конституции. Причем всю историю существования СССР нацреспублики юридически оставались суверенными государствами с закрепленным в Конституции СССР правом выхода.
Советское законодательство было буквально переполнено статьями, закрепляющими суверенные права нацреспублик. Например, в ст. 76 Конституции СССР от 1977 г. сказано:
"Союзная республика – суверенное советское социалистическое государство, которое объединилось с другими советскими республиками в Союз Советских Социалистических Республик… союзная республика самостоятельно осуществляет государственную власть на своей территории. Союзная республика имеет свою Конституцию…"
Более того, согласно ст. 18-а Конституции СССР 1977 г. и ст. 74 Конституции УССР 1978 г., УССР имела право вступать в отношения с иностранными государствами, заключать с ними договора, обмениваться дипломатическими представителями, участвовать в деятельности международных организаций. Именно поэтому УССР, как и БССР имели свои МИД, а также были членами-учредителями ООН, где даже играли отчасти самостоятельную роль, хотя и координировались руководством общесоюзной делегации.
Что очень важно, уже и международная дипломатическая общественность, 45 лет видя в ООН активную работу делегаций из УССР и БССР, привыкла к тому, что существуют на свете такие страны, как Украина и Белоруссия, хотя те долго были вассалами Москвы. Благодаря советскому периоду "полунезависимости" республик Кравчуку и Шушкевичу было достаточно легко добиться международного признания Украины и РБ: де-факто в ООН они были признаны уже давно, и нужно было только довести дело до логического конца…
Право выхода республики из состава СССР закреплялось в Конституции УССР 1978 г. в ст. 69. Согласно п. 7 ст. 72 Конституции УССР, ее высшие органы власти утверждали государственные планы экономического развития УССР. Именно на основе этих государственных планов осуществлялось руководство экономикой Украины, то есть было и право экономического суверенитета, хотя и ограниченное союзным Госпланом и ЦК КПСС.
Примерно такие же огромные автономные права были и у остальных нацреспублик. Так что для развала СССР были созданы все юридические предпосылки с самого начала его создания.
Теперь рассмотрим вышеуказанный референдум 1991 г., на котором аж 76,43 % СССР населения проголосовало за сохранение союзного государства. Казалось бы, если был такой высокий процент сторонников единства, то распада быть не могло. Но посмотрим внимательнее на ситуацию в трех главных нацреспубликах. Даже в традиционно отрицавшей идеи сепаратизма Белоруссии оказалось, что против сохранения общей страны проголосовало 16% населения, хотя "за" было 82%. А в РСФСР и УССР "за" проголосовало еще меньше: 71,3 и 70,2% соответственно. Против единства страны в РСФСР выступило 26,4%, а в УССР – 28%. Это уже был тревожный симптом зараженности сепаратизмом некоторой части населения, хотя вроде бы и небольшой.
Но посмотрим, что же это за небольшая часть общества, которая поддержала развал Союза и победила большинство? В столице СССР – Москве против единства страны проголосовало аж… 46,13%! Также и в Ленинграде – втором по значению городе СССР, за его расчленение высказалось около половины населения. А столице УССР Киеве против единства Союза оказалось вообще большинство – 52%! А что такое Киев? Это сердце УССР, где были сконцентрированы ее руководящие и научные кадры, обслуживающая их интеллигенция, члены их семей. Вопреки общепринятым заблуждениям можно точно сказать, что не одиозная Галиция, а Киев был главным двигателем сепаратизма и русофобии. Униатская Галиция только помогала киевской бюрократии. Настроения киевлян гораздо важнее, чем настроения всех областных центров вместе взятых, что впоследствии показал опыт обоих киевских майданов, которые победили вопреки воле большинства народа Украины.
Многие киевские партократы и чиновники хотели большей самостийности Украины, поскольку благодаря ей получали в свое распоряжение огромные ресурсы республики и намного высокий статус. По тем же причинам независимость с удовольствием готова была принять и изрядная часть бюрократов БССР (особенно – сотрудников ее МИД), и других республик.
В трех вышеуказанных городах сконцентрировались самые влиятельные люди страны, руководители министерств, чиновники среднего звена, творческая интеллигенция, университетская молодежь, готовая выйти на улицы в поддержку, как ей казалось, прекрасных реформ. И, кстати сказать, вышла: за неделю до референдума, 10 марта 1991 г., в Москве прошел, наверное, самый крупный либеральный митинг в истории СССР и РФ, организаторы и участники которого выступали в поддержку прозападного Ельцина и против единства Союзного государства. На Манежную площадь тогда вышли до полумиллиона человек. На митинге кричали, что на референдуме нужно сказать "нет" Союзному государству.
Итак, небольшая команда могильщиков СССР имела поддержку самых влиятельных и активных слоев населения. А что касается аморфного и невлиятельного большинства, выступающего за единство страны, то оно было неспособно самоорганизоваться и оказать сопротивление. Именно поэтому разрушителям удалось демонтировать Союзное государство так быстро и легко. Да, кроме созданных в СССР юридических механизмов развала в виде нацреспублик с правом выхода, у ельциных-горбачевых наличествовала еще и поддержка правящих социальных групп, созданных тогда же.
При этом кроме вышеуказанных сепаратистских бюрократических кланов существовали и немалые слои населения, выступающие против единого государства в силу навязанных им в системе "лучшего в мире" советского образования сепаратистских мифов. Если до революции у нас доминировал научный взгляд о единстве трех ветвей русского народа – великороссов, малороссов и белорусов, то в советской историографии за такие убеждения полагались репрессии, или, как минимум, слом карьеры. Например, до революции в Киеве существовал Клуб русских националистов, боровшийся с зарождающимся политическим украинством. После окончательного установления большевицкой власти в Киеве там были по списку расстреляны чекистами все члены этого клуба, не убежавшие из города. И даже в травоядные брежневские времена сторонников единства русского народа ждали большие проблемы, и они уж точно не могли сделать карьеру в политике, науке, журналистике. Историкам Москвы, Киева и Минска было предписано писать о том, что русские, украинцы и белорусы – это народы братские и социалистические, но разные. Во всех нацреспубликах была проведена насильственная "коренизация", то есть – дерусификация. И к такому положению привыкла даже значительная часть великороссов, причем чаще всего – именно людей с высшим образованием, с рычагами влияния.
Как известно, монументальная пропаганда является одним из сильнейших способов воздействия на сознание людей, и она в СССР внушала такие же идеи раскола страны. Если брать Московский метрополитен, то его оформление каждый день видят многие миллионы людей. Также вид станций ретранслируется в СМИ, его описание попадает во многие книги. Оформление метро утверждается на высоком уровне, и часто несет политическую нагрузку.
Посмотрим, например, на оформление станции "Белорусская" (Кольцевая), открытой в 1952 году. Эта станция своими скульптурами и панно буквально кричит о том, что Белоруссия – это не русская земля. Кругом символика БССР, местные орнаменты и вышиванки тоже фактически сделаны ее политическими символами. Так что современные "литвины" с их "днями вышиванки" – это лишь жалкие эпигоны советских культуртрегеров.
Стиль данной станции утверждает: да, в Белоруссии живет народ братский, но совершенно особый, имеющий свою государственность и герб. Белорусцы – это такие особые люди, которые носят особую белорусскую одежду с особенным отдельным орнаментом. При этом оформление станции сделано достаточно талантливо, чтобы сделать эту пропаганду убедительной. О том, что абсолютное большинство белорусов тогда, как и теперь, говорило по-русски, вышиванок не носило, национальной державы не хотело, советская пропаганда скромно замалчивала. Как и то, что те вышиванки в целом общие для Белой, Малой и Великой Руси, имея лишь региональные отличия.
Такая удивительная национальная политика была заложена сразу же после революции. Приведу отрывок из выступления И.В. Сталина "Об очередных задачах партии в национальном вопросе" на X съезд РКП(б) (10 марта 1921 г.):
"…В начале Октябрьской революции мы ограничивались декларацией ПРАВ НАРОДОВ НА ОТДЕЛЕНИЕ... В 1918 и 1920 годах мы вели работу по линии административного ПЕРЕДЕЛА РОССИИ по национальному признаку…. Я имею записку о том, что мы, коммунисты, будто бы насаждаем белорусскую национальность искусственно. Это неверно, потому что существует белорусская нация, у которой имеется свой язык, отличный от русского, ввиду чего поднять культуру белорусского народа можно ЛИШЬ НА РОДНОМ ЕГО ЯЗЫКЕ…".
При такой генеральной линии партии нет ничего удивительного, что не только в советских республиках, но и в самой Москве при СССР велась огромная работа по созданию и пропаганде новых искусственных наций, сначала – "социалистических и братских", но имевших изначальную тенденцию к возрастанию антирусских тенденций. Советские пропагандисты раздували не только ползучий сепаратизм окраин, но и убеждали население РСФСР в верности такого курса. Поэтому символами нацреспублик был утыкан весь метрополитен Москвы.
В этом стиле была оформлена, например, станция "Киевская", где изображены символы УССР. И там тоже люди в вышиванках, только в чуть других. Москвичи должны были поверить, вкусив этой монументальной пропаганды, что на Западе СССР живет братский, но весьма отличный от русских народ белорусцев, а на Юго-Западе – укров, тоже ходящих в особой униформе. Так кроме автономных нацреспублик готовилась идеологическая база для создания новых наций, и ею намеренно заражались даже москвичи. Это тоже поспособствовало подписанию Беловежских соглашений и успешному приятию их результатов советским обществом.
Никто даже не заметил абсурдности завершающей фразы Беловежского соглашения:
"Совершено в городе Минске 8 декабря 1991 года в трех экземплярах каждый на белорусском, русском и украинском языках, причем три текста имеют одинаковую силу". Белорусский документ подписан русскоязычным Шушкевичем, украинский – Кравчуком, для которого родным являлся и русский, и украинский, но предпочитавшего русскоязычие. В Белоруссии на белорусском говорило абсолютное меньшинство населения, на Украине на украинском – половина, но и та прекрасно знала русский на уровне второго родного. Такое разноязычие было призвано подчеркнуть превеликие различия "трех разных народов", поэтому бредовая операция с переводами Беловежских соглашений была проделана. За 70 лет многие уже привыкли к тому, что тот же белорусский, на коем почти никто не говорит, является государственным в БССР. И жители РСФСР часто думали, что белорусцы в своей особой вышиваночной спецодежде все сплошь говорят на своем особом языке…
В общем, не зря Горбачев незадолго до задуманного им развала СССР, 19 сентября 1989 г. с удовлетворением отмечал:
"Одним из важнейших итогов Октября явилось обретение народами России различных форм национальной государственности.
В царской России не было Украины, Белоруссии, Грузии, а были губернии Российской империи. Их народы не рассматривались как целостные нации… То же относится к другим народам... После революции шли процессы консолидации наций, формирования их социалистической государственности…"
Как видим, он восхвалял создание Компартией очагов сепаратизма в виде нацреспублик. Так что Беловежские соглашения были закономерным итогом истории СССР, под который, по справедливому слову президента РФ В. Путина, была заложена бомба замедленного действия.
И если мы говорим о предательских связях с Западом подписантов данных соглашений, то стоит задаться и вопросом о том, на кого же работали творцы СССР, создавшие столько предпосылок для его развала?
Читайте нас: