Давно, ещё в 90-е, говорил глупым украинским евроинтеграторам: «Если вы хотите вступить в ЕС, скажите “не очень-то и хотелось” и начинайте активно бороться за интеграцию в рамках СНГ (тогда ещё, кроме СНГ, на постсоветском пространстве других механизмов не было). Брюссель сразу же забудет про требования и реформы и начнёт вас к себе заманивать. А вы не поддавайтесь: чем дольше будете их игнорировать, тем покладистее они будут и тем лучшие условия предложат. А лучше всего вступать в ЕС вместе с Россией и в ВТО тоже вместе с ней. Тогда условия вообще будут сказочными».
Они не верили. Но прошло тридцать лет, и ЕС стал пугать Венгрию исключением. Орбан сказал, что венгры и сами могут из ЕС выйти, если что. И из НАТО тоже. Про исключение сразу забыли. Даже почти решённую отмену председательства Венгрии в ЕС как-то профилонили. Орбана, конечно, продолжали ругать (как минимум до избрания его приятеля Трампа президентом США), но уже без фанатизма.
И вот опять («никогда такого не было») премьер Грузии Кобахидзе в ответ на откровенные призывы ЕС к путчу против законной власти в Тбилиси заявляет, что Грузия до 2028 года откладывает все действия, связанные с евроинтеграцией (реформы не нужны, они только топливо жрут). Посол ЕС в Тбилиси сразу начал публично грустить. Так, говорит, неприятно мне стало от этих слов, кушать не могу. Просто какое-то аполитичное решение. Как же теперь Грузия без евроинтеграции?
А Кобахидзе знай своё гнёт: спешить, мол, не надо, Грузии нужен полноценный ЕС, а не как-либо что и не что-либо как.
Помню, ещё с турками дело было: пятьдесят лет их европейцы мурыжили: всё новые и новые условия выдвигали, а в ЕС не принимали. Чего только не придумывали, даже говорили, что мусульманскую страну в ЕС принимать не комильфо — там, мол, все христиане. Как-то, право, нетолерантно, особенно учитывая, что у современного ЕС с христианством не ахти, а сатанистам местным всё равно — христианская страна или мусульманская. Да и верующих мусульман в ЕС, пожалуй, уже поболе, чем верующих христиан. В конце концов Боснию и Герцеговину вот-вот примут, Албания за ней подтягивается: страны маленькие, но мусульманские (Босния частично, Албания полностью), а Турцию всё никак.
В общем, турки тоже заявили, что в ЕС им уже не хочется, а пойдут они «искать по свету, где оскорблённому есть чувству уголок», например в ШОС, а потом и в БРИКС. И надо же, для начала ЕС перестал интересоваться правами человека (турецкого человека). До этого ему всё казалось, что туркам прав не хватает, санкциями угрожал, а тут присмотрелся и видит: да всё у них там с правами в порядке, сплошное благолепие. Некоторые шероховатости мелкие есть, но это вовсе не проблема, так, технические погрешности, с кем не бывает.
Не то чтобы Турцию сразу решили принять, но и уверенного отказа больше нет. Как-то всё стало неопределённо.
Дело в том, что стоны о реформах, правах человека, приоритете ценностей, порядке, основанном на правилах, толерантности и инклюзивности, запускаются с единственной целью — установить контроль над экономикой страны, приманкой для которой служит приём в ЕС. Западные «друзья и партнёры» не такие дураки, чтобы не видеть, не слышать и не понимать, что пропаганда вступления в ЕС в странах-кандидатах базируется на утверждении, что сам факт вступления сразу же обеспечит зарплаты, пенсии и общий уровень жизни как во Франции или в Германии, а работать и вовсе будет не надо. Более того, корни именно этого формата пропаганды «достижений ЕС» уходят в западную почву. Конечно, Запад не зазывает: «Вступайте в ЕС, бездельничайте и живите на всём готовом», — но именно в таком фокусе он показывает ЕС журналистам, чиновникам, активистам и ЛОМам той страны, которая должна пасть очередной жертвой евроинтеграции.
Еврочиновники, представляя несомненные достижения Евросоюза, никогда не говорят неофитам, что им придётся долго и тяжело работать, прежде чем они смогут достичь такого же уровня благосостояния, что для этого надо иметь эффективную и самодостаточную национальную экономику, а не надеяться на выплаты из бюджета ЕС. Наоборот, они акцентируют внимание на том, что именно присоединение к Евросоюзу обеспечивает высокий уровень жизни, подчёркивая не материальный аспект европейского бытия, а «политику, основанную на ценностях».
В результате у истосковавшихся по комфорту, но интеллектуально недостаточных неофитов складывается впечатление, что достаточно закрыть АЭС, ликвидировать тяжёлую промышленность, перевести сельское хозяйство в монокультурный режим, разрешить гей-парады и назначить по паре геев и никчемных вороватых старых дев в правительство, как в стране немедленно потекут молочные реки с кисельными берегами.
Возвращаясь на родину, эти люди под крики: «Я был на Западе, я всё видел своими глазами!» — начинают транслировать это извращённое восприятие действительности всему народу через кормящихся с западных грантов журналистов и на корню скупленные СМИ. Ну а там и до «майдана» недалеко. Ибо «зачем нам заводы, всё равно они принадлежат олигархам», а правительство, защищающее национального производителя, — «наёмники Ротшильдов, Рокфеллеров, Сороса и прочих рептилоидов. Ату их! Они из вредности нас в ЕС не пускают».
Если правительство за «малую мзду» своим министрам, которые потом действительно будут жить по евростандартам (в качестве миллионеров), соглашается ликвидировать национального производителя в интересах евроконкурентов и обречь своё население на жизнь по «евростандартам» (в качестве клошаров), его хвалят, назначают «лучшими банкирами», «лучшими премьерами», «лучшими экономистами», «лучшими реформаторами» года по версии какой-нибудь западной конторы «Рога и копыта», дают премии, медальки, приглашают выступить с курсом платных лекций в престижном университете (ещё одна легальная форма взятки) и всячески поощряют.
Если правительство начинает упираться и говорить, что ЕС, конечно, наша цель, но не такой же ценой, на майдан выходят «люди с хорошими лицами, двадцатью иностранными языками и бесконечным количеством высших образований», объясняющие ошалевшему народу, что «я был на Западе, я сам видел», а эти «продавшиеся рептилоидам коррупционеры» «хотят лишить вас и ваших детей светлого беззаботного богатого будущего». Народ, услышав, что даже напоследок не дадут пожить, лезет на баррикады, готовый убивать и умирать.
Власти же деваться некуда. К этому времени она, как правило, сама загоняет себя в угол пропагандой европейских ценностей и безальтернативности «курса на евроинтеграцию». После того как она перестает вписываться в ею же созданную картину будущего, выбор у неё оказывается небогатый — бежать или погибнуть. Шанс устоять минимален, так как те, кто должен власть защищать и поддерживать: генералы, чиновники, полиция, — сами мечтают о «европейских зарплатах» и «европейских ценностях» в виде домика на Ривьере. Подточенный изнутри предательством режим, вчера ещё казавшийся несокрушимым, падает под давлением улицы, как переспелая груша.
Тем ценнее пример Венгрии, Грузии, Турции — стран, где власть смогла сохранить авторитет в массах и внутреннюю стабильность, где курс на евроинтеграцию прокладывался не любой ценой, а исходя из национальных интересов, и когда национальные интересы прекращали совпадать с европейскими, независимо от того успела страна вступить в ЕС или нет, правительство занимало жёсткую позицию, направленную на защиту государства и на подавление любых попыток проведения европутча.
Грузия — маленькая страна со слабой экономикой, сложной демографической ситуацией и тяжёлым наследием неадекватной политики, проводившейся в течение двух десятилетий (1992–2012). Её правительству предельно тяжело бороться не только с евроамериканским внешним супостатом, пытающимся давить на Тбилиси морально и материально, но и с его многочисленной агентурой внутри страны. Тем не менее грузинское правительство нашло силы устоять под давлением и даже перейти в политическое контрнаступление.
Грузия не торопится в ЕС. Стоило премьеру Кобахидзе сообщить об этом, и со стола исчезло 90 проц. аргументов Евросоюза. Теперь у Запада одна ставка — на путч. Но переворот ещё надо суметь организовать, а если власть сопротивляется и использует при этом свои конституционные полномочия для выполнения своих конституционных обязанностей — защиты выбора своего народа, то переворот организовать очень нелегко. Сильную власть не спешат предавать даже те, кто готов предать, ведь победа путчистов не гарантирована, а в тюрьму мало кто хочет.
Пока же суть да дело, весь мир видит, что в БРИКС стоит очередь желающих присоединиться, а в ЕС загоняют насилием и обманом.
Как всё поменялось за последнее десятилетие. Недаром всё же народная мудрость говорит, что «можно обманывать одного человека всегда, можно обманывать всё общество какое-то время, но нельзя обманывать всё общество всегда». Запад попытался опровергнуть верность этого тезиса, но лишь в очередной раз подтвердил его.
Ростислав Ищенко,
Читайте нас: