Государственный визит российского Президента в Казахстан 27 ноября был обставлен местными властями как настоящее шоу. Улицы украсили флагами России и билбордами, посвященными Владимиру Путину, а в небе ВВС Казахстана провели авиашоу с демонстрацией российского триколора.
Всем этим Астана явно стремилась продемонстрировать важность визита собственному населению и внешним наблюдателям. Действительно в визите участвовали большие делегации с обеих сторон, проводились переговоры в «широком» и «узком» формате. Подписано 20 различных документов разного уровня, включая совместное заявление двух президентов.
Для президента Касым-Жомарта Токаева прошедшие мероприятия безусловно стали хорошим шансом укрепить собственные позиции за счет поддержки Путина и продемонстрировать внешнеполитические успехи.
Но что прошедшие переговоры реально дают обоим государствам?
Большой транзит
Наиболее важные из подписанных в Астане документов касались транзита российских товаров из России в Китай и Южную Азию, модернизации пунктов пропуска и дорожной системы.
Также сообщалось о принятии принципиального решения о строительстве магистрального газопровода Барнаул-Семей-Китай емкостью в 40 млрд кубометров в год для экспорта российского газа в Казахстан и КНР. Но окончательные соглашения в Астане еще подписаны не были, и, видимо, идет их подготовка техническими специалистами.
Кроме того, обсуждалось совместное строительство Россией, Китаем и Казахстаном новых грузовых терминалов, аналогичных хабу в подмосковном Селятино, строящемся при участии «Казахстан Темир-Жолы» и китайской «Xi'an Free Trade Port Construction and Operation». Эти объекты должны аккумулировать российские товары для экспорта на зарубежные рынки, заполняя строящиеся транспортные артерии.
Намечены два основных направления транспортной экспансии – на Китай, а также на Пакистан – через Узбекистан и Афганистан. Ранее сообщалось, что по этому маршруту может также пройти газопровод ТАПИ-2 для вывоза российского газа на растущие рынки Южной Азии. Кроме того, ожидается продление на Юг Средне-Азиатской железной дороги, которая сейчас доходит до афганского Мазари-Шарифа.
Это достаточно выгодные двусторонние проекты. России они позволяют выйти на рынки Китая, Пакистана и Индии и окончательно решить проблемы, возникающие из-за ограничений торговли с Западом. Кроме того, прямой транзит российских грузов до Карачи позволит наладить дальнейшую транспортировку грузов во все точки мира, включая Ближний Восток и Африку.
Казахстан рассчитывает, что строительство нового газопровода позволит покрыть потребности многих регионов в газе, с дефицитом которого столкнулась в этом году, а также привлечь российские инвестиции, необходимые на фоне дефицита бюджета и прочих экономических проблем.
Региональная безопасность
Среди подписанных в Астане документов оказались соглашения между МВД и министерствами юстиции России и Казахстана. Содержание этих договоренностей официально не оглашалось, но в опубликованном названии двустороннего меморандума фигурирует «сотрудничество в области правового регулирования деятельности некоммерческих организаций».
Напомним, что законы об иноагентах, направленные на контроль над зарубежным финансированием НКО, действуют в России, Грузии и Кыргызстане. Причем последние два государства приняли их в течение 2024 года в ответ на рост угроз политических провокаций со стороны Запада.
В Казахстане полноценный закон об иноагентах до сих пор не принят, хотя действует паллиативный список организаций, получающих иностранное финансирование. Это вспомогательный инструмент для органов национальной бзеопасности, позволяющий плотнее контролировать финансовые потоки западной агентуры.
На протяжении 2023-2024 гг. ходили слухи о появлении нового соглашения спецслужб России, Казахстана и Кыргызстана об обмене информацией о деятельности НКО и СМИ-иноагентов. Возможно «астанинские соглашения», формальные и неформальные, легализуют и выводят на новый уровень этот союз по борьбе с иностранной агентурой.
Вероятно, Астана опасается новой волны цветных революций в Средней Азии, в которых явно заинтересован Вашингтон. Предыдущая волна пришлась на 2022 год, когда масштабные мятежи или заговоры с целью свержения власти были зафиксированы в 4 из 5 странах региона. В этом году тот же Кыргызстан сообщил о предотвращение двух попыток государственного переворота – в августе и ноябре.
На фоне этого рост угроз с Запада Астана пытается обезопасить себя, наращивая сотрудничество с Москвой.
Непростая гуманитарная политика
Политические вопросы в итогах переговоров фигурировала лишь косвенно. Стороны вроде бы анонсировали открытие в Казахстане аллеи «российско-казахской дружбы» и совместное празднование 80-летия Победы. Обсуждались планы создания совместной комиссии ученых по вопросам общего прошлого, что подразумевает наличие нерешенных вопросов.
Публично этот вопрос сторонами не комментировался, но почти наверняка за закрытыми дверями обсуждалась необходимость усиления борьбы с русофобией и национализмом в Казахстане. Судя по всему, впервые этот вопрос был поставлен еще в ходе визита Токаева в Москву в мае 2024 года, и в ноябре в Астане подводились первые итоги.
Казахстан действительно внёс некоторые изменения в информационную политику. 5 июня госсоветник Ерлан Карин, отвечающий в республике за идеологию, выступил с призывом к подконтрольным СМИ прекратить нападки по признаку национальности, религии и не «нагнетать конфликтность по вопросам внешней политики». Очевидным образом призыв был направлен против русофобской пропаганды и восхваления радикального украинского национализма, что допускают в Казахстане многие проправительственные «лидеры мнений».
Вслед за этим действительно последовали некоторые изменения. Так, известный депутат-русофоб Айдос Сарым публично выступил в поддержку развития русского языка в республике. Была осуждена за русофобскую пропаганду блогер Жанар Каракозова, хотя подобные преступления националистов в Казахстане раньше обычно игнорировались властями. К административной ответственности привлекали некоторых других русофобов. Блокируются сайты части организаций-иноагентов, ведущих в республике подрывную работу.
Наконец, в ноябре министр культуры Аида Балаева публично отказалась от планов бороться с распространением в республике русскоязычного кино, хотя ранее именно она открыто провозглашала цель сократить долю русскоязычного вещания в Казахстане с 50 до 30%.
Думается, впрочем, что про эти результаты можно сказать: «хорошо, но мало». В Казахстане до сих пор продолжают открыто действовать экстремисты из группировки "Ел Тиреги", являющейся филиалом турецкой террористической организации «Серые волки», причём с этими нацистами зафиксированы прямые контакты вышеупомянутых Карина, Балаевой и Сарыма.
В республике продолжает действовать «Концепция развития языковой политики», предполагающая обязательную «казахизацию» титульного населения, хотя объективно большей популярностью в обществе пользуется именно русский язык, вопрос о признании которого вторым государственным постоянно откладывается под надуманными предлогами.
Нет никакого реального барьера русофобской пропаганде в СМИ и исторической политике. В республике установлены памятники одному из идеологов Туркестанского легиона СС Мустафы Чокаю, продолжаются спекуляции на тему «голодомора», в котором обвиняют советские власти, а новых героев активно лепят из басмачей 1920-1930-х. Нет никаких признаков, что Казахстан намерен исправлять ситуацию в этой сфере.
Инвестиции и образование
По озвученным данным, сейчас в Казахстане реализуется минимум 60 крупных проектов с российским участием.
В их числе 6 совместных предприятий по добыче и переработке урана, включая комбинат на казахском месторождении Буденовское, приобретенном Росатомом в прошлом году. Также идет добыча нефти на Каспийском шельфе с участием «Лукойла». Подобные предприятия обеспечивают дополнительное сырьё для российской промышленности или реэкспорта на рынки третьих стран, что лишний раз демонстрирует выгоды для любой экономики от экспорта собственных капиталов.
Помимо этого, в Казахстане действует несколько российских производственных линий. Например, «Ростсельмаш» выпускает на казахских предприятиях комбайны и тракторы, «Татнефть» наладил производство шин.
Вероятно, в ряде случаев речь о выводе с российской территории производственных линий, основанных на использовании зарубежных комплектующих, поставки которых прекратились в 2022-2023 гг. Внутрироссийское производство того же «Ростельмаша» сейчас практически полностью ориентировано на отечественные компоненты, в то время как старые «импорто-ориентированные» линии и схемы могут выводиться на территорию союзных государств.
Помимо этого, Россия продолжает экспортировать в Казахстан образовательные услуги. В Астане заключены соглашения об открытии школ с российским участием в Жамбылской, Кызылординской, Туркестанской областях. Также анонсировано открытие филиалов нескольких российских вузов, включая МГИМО и Челябинский Госуниверситет.
Наравне с этим в Астане был подписан ряд второстепенных соглашений о сотрудничестве в строительстве, медицине и тому подобным, детали которых особо не озвучивались.
О возможных разночтениях в позициях свидетельствует отсутствие в итоговых декларациях и заявлениях для прессы ряда тем. Так, не принято никакого решения по проблеме ограничений российских транзакций казахстанскими банками, введёнными ранее по требованию США. Остался не решённым вопрос о строительстве российской АЭС в республике, для решения которого даже проводился специальный референдум.
Заметим, назвать эти вопросы заведомо нерешаемыми нельзя. Например, Россия уже достигла с соседним Узбекистаном соглашения о строительстве нескольких атомных объектов без всякой оглядки на позицию Запада, и работы уже начаты. Однако для Астаны пока это, видимо, нереально…
Итоги визита
Можно ли по итогам визита Владимира Путина говорить о качественном улучшении отношений России и Казахстана?
Визит ни в коем случае нельзя назвать безрезультатным. Подписаны серьёзные стратегические соглашения о развитии транзитных маршрутов для российских грузов в Китай и Южную Азию. Имеются принципиальные договоренности о строительстве нового газопровода, сопоставимого с «Силой Сибири», которые будут формализованы в будущем.
Налицо подвижки в сфере контроля над организациями-иноагентами, образовании, изучении истории, медицине, связи и проч., которые сами по себе можно только поприветствовать.
Но при этом нет и радикального решения накопившихся вопросов. Не разрублен «гордиев узел» споров вокруг проекта АЭС и декларируемого Казахстаном соблюдения антироссийских санкций. Они замалчиваются, словно должны «сами пройти».
Подвижки в деле борьбы с экстремизмом и русофобией в Казахстане пока остаются очень поверхностными – хотя бы потому, что об изменениях курса говорят политики, которые еще недавно проводили антирусскую линию и выступали с прозападных позиций. Не ликвидированы основные экстремистские организации и не отменены русофобские юридические акты, такие, как «Концепция языковой политики» или текущая версия «Закона о рекламе».
Незамысловатые декларации об отсутствии русофобии, произносимые официальными лицами, говорят о том, что проблему не готовы признавать, а хотят скорей спрятать от внешних наблюдателей, а не решить.
Нельзя сказать, что в российско-казахских отношениях всё плохо. В 2022 году Астана помогла России с налаживанием параллельного импорта. Сейчас открываются новые возможности сотрудничества в сфере транзита. Реализуются ряд других полезных экономических инициатив. Но проблемы в двусторонних отношениях остаются. Соответственно, говорить о «прорывах» или «разворотах» в двусторонних отношениях, применяя восторженные эпитеты, видимо, пока преждевременно.
