Большой анализ Зорана Метера. Совершил ли Путин стратегическую ошибку, и могло ли все пойти иначе?

Я не удивлюсь, если ритм высокой и закулисной международной политики определяет и ритм военных барабанов и динамику российского продвижения в регионах, которые Москва официально включила в свой состав. Вероятно, в конечном счете, это необходимо учитывать как фактор, на который невозможно повлиять.

Я постоянно слежу за влиятельными западными и российскими СМИ, а также за высказываниями тамошних аналитиков, чье мнение уважают по обе стороны, хотя официально это никем не признано (но известно еще со времен терпимого сотрудничества, когда два государства, оставаясь заклятыми антагонистами, поддерживали связи внутри признанных аналитических кругов в рамках форумов и конференций). Так вот я отметил один странный феномен или парадокс.

В последние недели в публикациях западных СМИ мейнстрима, а также в заявлениях местных аналитиков все чаще описывается тяжелое положение ВСУ на донбасском фронте, упоминается возможный обмен оккупированных украинских территорий на мир и перспективу членства Украины в ЕС, а потом и в НАТО. Все чаще мы читаем и слышим о неудачном "эксперименте" Владимира Зеленского в Курской области, куда ВСУ вторглись в начале августа. Им не удалось перетянуть на себя часть российских сил с восточного фронта, и в целом операция осложнила и без того тяжелую ситуацию для украинской армии. Еще говорят о серьезных проблемах Киева с мобилизацией и о том, как мужчин хватают на улицах городов, применяя грубую физическую силу, чтобы потом отправить на линию фронта. Часто пишут и о безуспешных попытках Владимира Зеленского получить разрешение на вступление Украины в НАТО и на то, чтобы Украина могла бить западным дальнобойным оружием по исконно российским территориям, и о том, что Германия отказывается отправлять Украине свои дальнобойные высокоточные ракеты Taurus. И так далее и так далее.

Западные СМИ, таким образом, неожиданно и необычно вспомнили о проблемах, которым противостоит украинское политическое и военное руководство. Раньше такого не случалось, а все было даже наоборот: чаще всего рассказывалось о тяжелом положении российских войск и их больших потерях, об украинской трясине, в которую угодили россияне, об украинской решимости победить и так далее. Теперь западные СМИ пишут об украинских проблемах даже чаще и больше, чем российские.Правда, и в российской прессе пишут о российских военных успехах по всему фронту протяженностью около 1500 километров, как и в Курской области, но при этом всегда оговариваются, что российские силы продвигаются постепенно, что каждый день они берут какой-нибудь населенный пункт, но украинцы по-прежнему ожесточенно сопротивляются и отступают, исключительно когда понимают, что уже бессмысленно удерживать те или иные позиции и им грозит опасность полного окружения (так ВСУ спасают свои людские ресурсы).

В общем, в российских СМИ и комментариях экспертов не видно эйфории или триумфа, как можно было бы ожидать. Более того! Пишут, что военные задачи все еще не выполнены, что придется нелегко и что военная фортуна переменчива, поэтому следует сохранять осторожность и здравомыслие.

Поэтому встает логичный вопрос, почему западные СМИ сейчас вдруг ухватились за один нарратив, за который, будь это какое-нибудь небольшое или "альтернативное" западное СМИ со своей точкой зрения на украинский конфликт, его тут же заклеймили бы "пророссийским", "рупором путинской пропаганды", "агентом Кремля" и бог еще знает кем?

Иными словами, ясно, что за всем этим кроется глубокая политическая подоплека и что западные СМИ по-своему "готовят политическую почву" или притупляют эмоции, то есть "готовят" умы своих сограждан, которых еще недавно уверяли в необходимости и неизбежности украинской военной победы, то есть в стратегическом поражении Российской Федерации, к чему-то серьезному, что, вероятно, вскоре последует. Это "вскоре", конечно, не следует понимать буквально, так как события могут развиваться постепенно, за кулисами, вдали от любопытных глаз и при участии высокопоставленных политиков и дипломатов с обеих сторон баррикад, но, главное, без ведома главных "актеров", то есть военных на фронте, которым предстоит возможные оговоренные сценарии претворять в жизнь в бою.

В начале лета этого года российский президент Владимир Путин в очередной раз очень ясно высказался о вариантах скорого завершения украинского вооруженного конфликта, и, разумеется, важнейшие западные и украинские политики тут же отвергли его идеи как совершенно неприемлемые, так как предполагают отказ Киева от четырех украинских регионов (ДНР, ЛНР, Запорожская область, Херсонская область), которые Россия присоединила в начале октября 2022 (плюс Крым ранее). Еще тогда я подумал, что рано или поздно предложения Владимира Путина вернутся в повестку тех, кто влияет на продолжение украинского вооруженного конфликта и судьбу этой страны намного больше самого Киева. Ведь все остальные российские предложения Киеву будут еще более неприемлемыми для него, как и сказал в свое время президент Российской Федерации.

Теперь масса западных СМИ пишут о вероятном согласии Киева на территориальные уступки России во имя "высших целей", и, более того, этот элемент в свои мирные предложения официально уже включают некоторые западные государства, в том числе Германия. Ее недавнее мирное предложение предполагает, что Киев отдаст России уже захваченные ею территории, но формально от них не откажется, а в обмен оставшаяся Украина сможет войти в Европейский Союз и НАТО. Иными словами, предполагается прекращение вооруженного конфликта на нынешней линии фронта.

Однако уже упомянутые регионы, присоединенные Россией, еще не полностью контролируются россиянами, и поэтому такие предложения, как немецкое, и ему подобные неприемлемы для Москвы. Более того, эти предложения не годятся, как часто говорят в Москве, априори, поскольку предполагают вступление Украины в НАТО (членство в ЕС Россию не волнует). В такой ситуации ясно, что бои на фронте неминуемо продолжатся.

Сейчас россияне наступают в Курской области, чтобы наконец полностью выбить украинские силы из этого российского региона (по оценкам некоторых российских военных аналитиков, на это может уйти еще месяц). Также продолжаются мощные удары, которые россияне наносят по ВСУ на донецком фронте, прежде всего, в направлении Курахово и Покровска, а также Торецка. В городские кварталы последнего россияне уже вошли и продвигаются к центру города. Когда падет стратегически важный Покровск (российским войскам остается до него восемь километров), перед россиянами откроется путь для скорого продвижения к последней важной большой агломерации ДНР, контролируемой украинскими войсками — Краматорску и Славянску.

Иными словами, я не удивлюсь, если ритм высокой и закулисной международной политики определяет и ритм военных барабанов, и динамику российского продвижения в регионах, которые Москва официально включила в свой состав.

На западе, прежде всего в Вашингтоне, несомненно, серьезно восприняли недавнее изменение российской ядерной доктрины. Снизился порог применения ядерного оружия; Россия прибегнет к ядерному арсеналу даже в случае массированного ракетного удара не только со стороны НАТО, но и государства, которому один из членов альянса служит в качестве посредника (прокси) в войне против России. Понятно, что, прежде всего, речь идет об Украине, но не только о ней. В неприглядной роли прокси потенциально могут выступать и другие соседи России из бывшего СССР, у которых с Москвой "не сведены счеты", в том числе Грузия. Там предстоят парламентские выборы, и в гонке за победу на пятки друг другу наступает правящий патриотический блок, выступающий за умеренную политику в отношении Москвы, и силы, поддерживающие Саакашвили и Украину и выступающие за новую жесткую политику в отношении России — буквально за открытие "второго фронта" на Кавказе.

Администрация Байдена особенно серьезно восприняла предупреждение Владимира Путина о неизбежном российском вооруженном ответе — ударах по целям в западных государствах в случае, если Киев получит разрешение бить по российской территории западными ракетами большой дальности. Это лучше всего подтверждает тот факт, что окончательное согласие, на котором настаивает Владимир Зеленский в ходе своего "политического турне" по странам Запада, Вашингтон так и не дает. И вряд ли даст, ведь ясно, что решать судьбу украинского вооруженного конфликта Байден оставит следующей администрации, кто бы ее ни возглавил — Дональд Трамп или Камала Харрис. (…) Поэтому была отложена уже анонсированная и ставшая традиционной встреча "друзей Украины" на американской базе Раммштайн в Германии, запланированная на 12 октября. Владимир Зеленский собирался там представить свой "новый план победы", а государства-спонсоры должны были договориться о новой военной и финансовой помощи Киеву.

Дела у Украины и Зеленского идут плохо, и Запад на самом деле все еще не знает, что и как исправить, и не определился с конечной стратегией по Украине. Это подтверждает тот факт, что реальной стратегии по Украине нет там, где ее можно было бы в первую очередь ожидать — в Соединенных Штатах Америки (об остальных членах Североатлантического альянса я и не говорю). С самого начала она сводилась исключительно к фразе Байдена "мы будем помогать Украине столько, сколько потребуется", но это не стратегия.

Из этого можно заключить, что рано или поздно Вашингтон начнет "торговлю" с Москвой в украинском вопросе, и это понимают с самого начала все, кто разбирается в политике и помнит историю отношений между двумя ядерными державами, ни одна из которых не может проиграть в войне, которую сама для себя считает экзистенциальной.

Точно так же все понимали (но многие до сих пор не хотят в этом откровенно признаваться), что за всеми стратегическими шагами Киева с момента украинской революции в 2014 году и до сей поры стоят, прежде всего, Соединенные Штаты Америки. Это они управляют процессами и будут решать, когда и как закончится украинский вооруженный конфликт, а их решение озвучит украинское руководство. Так и будет, как бы это ни отрицали в Вашингтоне и Киеве, утверждая, что только Украина будет решать, когда и чем закончится конфликт. Без помощи США Украины как государства, скорее всего, уже не существовало бы, да и европейские страны самостоятельно, без США, не смогли бы ее спасти.

Вооруженный конфликт закончится, когда Вашингтон будет уверен, что он больше не приносит ему дивидендов, или когда осознает, что его продолжение может поставить под угрозу американскую национальную безопасность (речь о прямом столкновении США и России).

Не боясь ошибиться, я берусь утверждать, что именно ядерное оружие сыграло ключевую роль в этой войне. Конечно, не в военном, а в политическом смысле, и в этом, кстати, основная цель существования такого оружия массового поражения и разрушения (предотвращать взаимное уничтожение из-за страха этого взаимного уничтожения).

Но тут следует напомнить, что Запад долгое время не боялся ядерной войны. Так продолжалось с момента его победы в холодной войне над СССР. Этот страх отсутствовал вплоть до настоящего времени, хотя российское руководство предупреждало о возможности применить ядерное оружие, если НАТО включится в войну против России (такое там никому никогда не приходило и не придет в голову). Также Москва пыталась пробудить этот страх разными учениями, в том числе с отработкой применения ядерного оружия. (Правда, на секретной встрече около двух лет назад в Турции между главой ЦРУ Уильямом Бернсом и главой российской разведки СВР Сергеем Нарышкиным последний обещал, что Россия на Украине не применит ядерное оружие.) Все выглядело неубедительно, и Вашингтон всегда считал, что Москва блефует и ее бряцанье ядерным оружием — следствие ее беспомощности и страха от того, что она не знает, как выйти из украинского конфликта непобежденной.

Все резко изменилось после выше упомянутого первого жесткого предупреждения Владимира Путина о неизбежных ударах по западным целям при означенных условиях и после его слов об изменениях в ядерной доктрине.

Иными словами (хотя, конечно, украинский конфликт все еще не закончен, и мы не можем с уверенностью сказать, в каком направлении он пойдет и тем более чем закончится), закономерно напрашивается следующий вопрос. Не совершил ли Владимир Путин стратегическую ошибку, ведь все, что он сейчас сделал (смена ядерной доктрины, последнее жесткое предупреждение западным лидерам), он мог сделать намного раньше и тем самым избежать больших жертв и для украинского, и для русского народа (ведь в боях гибли и гибнут и русские сыновья, братья, отцы) и спасти весь мир, а особенно Европу (и российский народ, который страдает под бременем невиданных западных санкций), от огромных экономических, энергетических, финансовых и иных проблем, которые вызвал этот вооруженный конфликт и которые остаются непредсказуемыми.

Да, так действительно можно подумать, хотя можно и допустить, что Владимир Путин намеренно тянул со своим последним предупреждением Западу, прежде всего США, желая ускорить процесс переустройства прежнего мирового порядка из однополярного во многополярный. А это вряд ли удалось бы сделать в случае скорого завершения украинского вооруженного конфликта, потому что тогда не было бы необходимости рыть новые глубокие окопы между западом и востоком, ведь все завершилось бы договором и установилось бы новое стратегическое равновесие между НАТО и Россией. Тогда все существующие международные механизмы, в которых преобладают и которыми управляют западные силы, беспрепятственно продолжили бы работать.

Конечно, возможен и третий вариант: Путин действительно удивился и испугался от того, как развивалась ситуация на украинском фронте на первом этапе СВО, и действовал по обстоятельствам.

Но этот вариант мне кажется наименее вероятным, поскольку сыграть в игру "все или ничего" Владимир Путин мог всегда, но явно надеялся, что описанные тщетные российские угрозы побудят Запад к искреннему диалогу без необходимости ставить мир на грань катаклизма.

Ответ на этот вопрос мы, несомненно, получим в нескором будущем, когда будут обнародованы все важные материалы в Москве и Вашингтоне на эту тему и уже не останется опасений, что их содержание повлечет негативные последствия для двух стран, какими бы они ни стали к тому моменту и какими бы ни были их отношения.