Кандидат в президенты США Камала Харрис и ее напарник Тим Уолц дали интервью CNN. Харрис обвинила Трампа в неудачах Байдена и пообещала продолжить его политический курс. Уолц поддержал ее и рассказал о своей семье. Тема Украины не затрагивалась.
Спустя несколько дней после утверждения Харрис кандидатом в президенты на съезде демократической партии она дала обширное интервью журналистке CNN Дане Бэш (Dana Bash). Это было первое интервью после утверждения Харрис и Уолца в качестве претендентов на высшие государственные посты от демократов. Харрис рассказала о своей экономической и миграционной политике, о нападках бывшего президента Дональда Трампа на ее расовую принадлежность и о звонке президента Джо Байдена, когда он сказал ей о своем отказе от участия в гонке.
Ниже приводится полная стенограмма этого эксклюзивного интервью.
Бэш: Госпожа вице-президент, губернатор Уолц, большое спасибо, что согласились дать мне интервью во время предвыборной гонки. Здесь, в Джорджии, кампания в самом разгаре. У вас меньше времени для ознакомления избирателей со своей платформой, чем у любого другого кандидата в новейшей истории США. Избиратели очень хотят узнать, каковы ваши планы. Если вас изберут, что вы сделаете в первый день пребывания в Белом доме?
Харрис: Что ж, дел несколько. Я вам скажу прежде всего, что одним из моих высших приоритетов будут меры по поддержке и укреплению среднего класса. Когда я смотрю на устремления, цели, амбиции американского народа, я думаю, что люди готовы к новому курсу, который вдохновлял целые поколения американцев, наполнял их надеждой и оптимизмом.
К сожалению, за прошедшие годы наш бывший президент проталкивал такую повестку и создавал такую среду, которая принижала наш американский характер и силу и разобщала нашу нацию. И я думаю, что народ реально хочет перевернуть эту страницу.
— Так что вы сделаете в первый день?
— Первый день: в этот день я реализую свой план экономики возможностей, как я его называю. Я уже изложила ряд предложений в этом отношении. Среди них то, что мы будем делать для снижения стоимости товаров повседневного спроса, что мы будем делать для инвестирования средств в американский малый бизнес, что мы будем делать для инвестирования средств в семьи.
Например, увеличить налоговый вычет на ребенка до 6 000 долларов для семей в первый год жизни ребенка, чтобы они могли купить автомобильное кресло, детскую одежду, кроватку. Нам предстоит работа по инвестированию средств в американскую семью, чтобы у нее было доступное жилье. Для нашей страны это сейчас большая проблема. Так что дел в первый день будет немало.
— А как насчет вас (обращается к Уолцу)?
УОЛЦ: Что ж, меня такая повестка тоже воодушевляет. Как я уже говорил, надо вдохновить Америку на то, что возможно. Я думаю, многое из того, что предлагает вице-президент — это… это наши общие ценности. И мы знаем, что налоговый вычет на ребенка на треть снизит детскую бедность. Мы сделали это в Миннесоте. Иметь федерального партнера для осуществления такого дела — это невероятно по силе воздействия.
— Вы говорите о… вы называете это экономикой возможностей. Вам хорошо известно, что в настоящее время многие американцы бедствуют. Налицо кризис доступности жилья. Одна из тем вашей кампании — "Мы не вернемся к старому". Но что вы скажете избирателям, которые хотят вернуться к старому в вопросах экономики, когда президентом был Дональд Трамп, когда продукты были дешевле, а жилье — доступнее?
ХАРРИС: Начнем с того, что, когда мы с Джо Байденом на пике пандемии заняли свои должности, мы увидели, что более 10 миллионов рабочих мест потеряно. Люди — а мы буквально следили за этими цифрами — каждый день от COVID умирали сотни людей. Экономика просто рухнула.
В значительной степени всё это — результат неумелого руководства Дональда Трампа в условиях кризиса. Когда мы пришли, нашим высшим приоритетом стали действия по спасению Америки. И сегодня мы знаем, что инфляция ниже трех процентов. Многие направления нашей политики создали новую реальность, в которой Америка восстановилась намного быстрее всех прочих богатых стран мира.
Но вы правы. Цены, в частности на продукты питания, по-прежнему слишком высоки. Американский народ это знает. И я это знаю. Вот почему в свою повестку я включила меры по снижению цен на продовольственные товары. Например, надо решить такую проблему, как взвинчивание цен.
Нам надо увеличить налоговый вычет на ребенка, чтобы помочь молодым семьям заботиться о детях в период их становления. Мы должны снизить стоимость жилья. Я предлагаю налоговый вычет в размере 25 000 долларов для покупателей, которые впервые приобретают жилье, чтобы у них хватило денег на первоначальный взнос. Дом — это часть американской мечты, это их устремление. Но делать это надо так, чтобы они могли реально встать на путь достижения этой цели и осуществления своей мечты.
— Вы три с половиной года занимаете должность вице-президента. Те меры, о которых вы говорите сейчас, почему они еще не приняты?
— Ну, прежде всего, нам пришлось восстанавливать экономику, и мы это сделали. Я очень горжусь проделанной нами работой, благодаря которой инфляция сегодня ниже трех процентов, а стоимость инсулина для пожилых людей не превышает 35 долларов в месяц. Дональд Трамп говорил, что сделает очень многое, в том числе разрешит системе государственного медицинского страхования вести переговоры о ценах на лекарства. Этого не произошло. А мы это сделали.
Так что сейчас, когда я… Когда я езжу по штату Джорджия и по всей стране, количество пожилых людей, выигравших от этого, людей, с которыми я встречалась… А я недавно была в Неваде. Одна старушка показала мне свои чеки. Пока мы не ввели потолок цен на инсулин для пожилых людей в размере 35 долларов в месяц, она платила за свой инсулин сотни, даже тысячи долларов в месяц. Сейчас она такие деньги уже не платит.
— Итак, вы утверждаете, что байденомика успешна.
Я утверждаю, что, когда мы проводим работу по снижению цен на рецептурные лекарства для американского народа, включая введение предельного порога затрат на рецептурные препараты для пожилых людей в размере 2 000 долларов в год; когда в первый год пребывания у власти мы увеличили налоговый вычет на ребенка, сократив детскую бедность в Америке более чем на 50%; когда мы инвестируем средства в американский народ, возвращаем в США производство, создав свыше 800 000 новых вакансий в производственной сфере; когда мы возвращаем в Америку бизнес; когда мы совершенствуем цепочки поставок, ликвидируя зависимость от зарубежных стран, которые прежде обеспечивали базовые потребности американских семей, всё это можно назвать хорошей работой. Многое еще предстоит сделать, но это хорошая работа.
— Хочу добиться определенной ясности по поводу ваших позиций по ключевым политическим вопросам. Энергетика — это большой и важный вопрос. Когда вы работали в конгрессе, вы поддерживали Новый зеленый курс. А в 2019 году вы сказали (я цитирую): "Несомненно, я за то, чтобы запретить добычу методом гидроразрыва пласта". Как вы знаете, такая добыча — тоже большой и важный вопрос, особенно для штата Пенсильвания, где вы должны непременно победить.
— Конечно.
— Вы по-прежнему хотите запретить добычу методом гидроразрыва пласта?
— Нет, и я ясно сказала об этом во время дебатов в 2020 году: сказала, что не стану запрещать добычу методом гидроразрыва. Став вице-президентом, я не запретила такую добычу. Став президентом, я не стану запрещать добычу методом гидроразрыва.
— В 2019 году на одной из встреч вам задали вопрос: "Обязуетесь ли вы ввести федеральный запрет на добычу методом гидроразрыва пласта в первый день пребывания в должности?" Вы тогда сказали: "Несомненно, я выступаю за запрет добычи методом гидроразрыва. Так что ответ да". Что изменилось в ходе той кампании?
— В 2020 году я предельно ясно изложила свою позицию. Сейчас 2024 год, и я не изменила эту свою позицию. И не буду ее менять. Я сдержала свое слово, и я сдержу свое слово.
— Что заставило вас изменить свою позицию в тот раз?
— Позвольте внести ясность. Мои ценности не изменились. Я считаю очень важным серьезно относиться к своим обязанностям в деле борьбы с несомненным кризисом в плане климата. Чтобы сделать это, мы можем сделать то, чего добились на данный момент.
Закон о снижении инфляции, что мы сделали, чтобы вложить, по моим расчетам, в предстоящие десять лет, наверное, триллион долларов инвестиций в экономику с экологически чистой энергетикой. Что мы уже сделали, это создали более 300 000 рабочих мест в чистой энергетике. Мой опыт вице-президента подсказывает, что мы можем обойтись без запрета на добычу методом гидроразрыва пласта. На самом деле, Дэйна, извините, Дана, на посту вице-президента я отдала свой решающий голос за то, чтобы увеличить количество лицензий на такую добычу. Так что я предельно ясно излагаю свою позицию.
— Была ли какая-то политика или какие-то научные данные, посмотрев которые, вы сказали: "Окей, сейчас мне всё ясно"?
— Я увидела, что мы можем: мы можем расти, можем создавать и развивать процветающую экономику с чистой энергетикой, не вводя запрет на добычу методом гидроразрыва.
— Хорошо. Другой вопрос, вопрос большой и важный. Иммиграция. Когда вы стали вице-президентом, вам была поставлена задача изучить первопричины миграции в южных странах и…
— Северная часть Центральной Америки.
— Северные части…
— Да.
— Центральной Америки, которые оказывают негативное воздействие на южную границу США. При администрации Байдена – Харрис количество нелегальных переходов границы побило все рекорды. Почему администрация Байдена – Харрис ждала три с половиной года, не вводя масштабные ограничения на предоставление убежища?
— Ну, прежде всего, о работе по выяснению первопричин на посту вице-президента, которую мне поручил президент. Эта работа на самом деле дала немало выгод, включая рекордные инвестиции американских компаний в том регионе. С тех пор как мы начали эту работу, число иммигрантов из того региона реально сократилось.
Но я скажу вот что. Для американского народа и для нашей безопасности очень важен вопрос границы. И над этой проблемой иммиграции Джо Байден, я и наша администрация работали вместе с членами американского конгресса. Благодаря усилиям обеих партий, в том числе самых консервативных американских конгрессменов, был составлен законопроект, который мы поддержали, который я поддерживаю.
А Дональд Трамп услышал про этот законопроект, который укрепил бы безопасность наших границ. Он посчитал, что такой закон не поможет ему в политическом плане, и он сказал своим людям в конгрессе: "Не выдвигайте его". Он убил этот законопроект — законопроект о безопасности границы, в рамках которого число пограничников на границе увеличилось бы на полторы тысячи человек. Позвольте сказать вам еще кое-что. Пограничная служба поддержала этот проект закона. И я уверена…
И я уверена, они знали, что полторы тысячи дополнительных служащих станут большим подспорьем, так как пограничники трудятся круглосуточно. Этот закон позволил бы нам захватывать больше контрабандного фентанила. Спросите любую американскую общину, страдающую от фентанила, как принятие такого закона сняло бы их обеспокоенность и ослабило переживаемую ими боль…
— И вы будете снова настаивать на принятии этого закона? Я хотела спросить об…
— Не только настаивать. Я добьюсь, чтобы этот закон лег на мой рабочий стол, и я его подпишу.
— Еще один вопрос по поводу ваших предвыборных заявлений в 2019 году, когда вы впервые участвовали в гонке. Были дебаты. Когда вас спросили, нужна или нет декриминализация границы, вы подняли руку. Вы по-прежнему так считаете?
— Я считаю, что должны быть последствия. У нас есть законы, которые надо соблюдать и исполнять и которые действуют в отношении людей, нелегально пересекающих нашу границу. Должны быть последствия. Скажу предельно ясно. В этой гонке я единственный человек, который подвергал судебному преследованию транснациональные криминальные организации, занимающиеся торговлей оружием, наркотиками и людьми. Я единственный человек в этой гонке, кто реально работал прокурором в приграничном штате и обеспечивал исполнение наших законов. Став президентом, я буду точно так же добиваться исполнения наших законов. Я признаю эту проблему.
— Как в целом избиратели должны оценивать некоторые изменения в вашей политике, часть из которых вы сейчас объяснили? Может, у вас появилось больше опыта, может, вы получаете больше информации? Или потому, что вы баллотируетесь в президенты после праймериз демократической партии? Могут ли избиратели быть уверены в том, что произнесенные вами сейчас слова станут вашей политикой на перспективу?
— Дана, я думаю, самый-самый важный и самый значительный аспект моих политических взглядов и решений — это то, что мои ценности не изменились. Вы упомянули Новый зеленый курс. Я всегда считала, что климатический кризис вполне реален, что это неотложная проблема, над которой надо работать, к которой надо применять особые мерки, включая соблюдение сроков и графиков.
Именно так мы поступили с Законом о снижении инфляции. Мы поставили цели перед Соединенными Штатами Америки и перед всем миром. Например, в какие сроки мы должны добиться определенных показателей по снижению выбросов парниковых газов. Эти ценности не изменились. Мое мнение о том, что надо сделать для обеспечения безопасности нашей границы, оно не изменилось. Эта ценность не изменилась. Я провела два срока на посту прокурора Калифорнии, осуществляя судебное преследование транснациональных криминальных организаций за нарушение американских законов о нелегальной переправке через границу оружия, наркотиков и людей. Мои ценности не изменились.
Такова реальность, и за четыре года работы вице-президентом… Скажу вам откровенно, отвечая на ваш вопрос: я много ездила по стране. Сейчас я здесь, в Джорджии, и кто-то мне сказал, что, став вице-президентом, я побывала 17 раз только в этом штате. Я считаю это важным для формирования консенсуса. Это важно для… для поиска общей точки зрения на то, как мы можем решать проблемы.
— Кстати, на съезде выступало немало республиканцев. Вы назначите в свой кабинет кого-нибудь из республиканцев?
— Да, назначу.
— Вы о ком-то конкретном сейчас думаете?
— Да, назначу. Нет, ни о ком конкретно я сейчас не думаю. До выборов остается 68 дней, и я не буду ставить телегу впереди лошади. Но назначу. Думаю… думаю, это действительно важно. Всю свою карьеру я приветствовала многообразие мнений. Полагаю, что при принятии самых важных решений за столом должны собираться люди с разными взглядами, с разным опытом. Думаю, это пойдет на благо всего американского общества, если членом моего кабинета станет республиканец.
— Говоря о республиканцах, хотелось бы задать вопрос о вашем сопернике Дональде Трампе. Я была немного удивлена, и люди могут удивиться, узнав о том, что вы никогда с ним не общались, не встречались лицом к лицу. Скоро всё изменится, но я хочу спросить вас о том, что он говорил в прошлом месяце. Он высказал предположение, что вы стали чернокожей совсем недавно в политических целях. Он усомнился в вашем происхождении и идентичности.
— Да.
— Какие-нибудь…
— Всё тот же старый заезженный сценарий. Следующий вопрос, пожалуйста. (Смеется).
— И всё?
— И всё.
— Ладно. Поговорим о внешнеполитических вопросах, которые вам придется решать, если вы станете главнокомандующей. Президент Байден безуспешно пытается прекратить войну между Израилем и ХАМАС в Газе. Он делает это вместе с вами на протяжении долгих месяцев. Вы будете делать что-то по-другому? Например, не прекратите ли вы поставки Израилю некоторых видов американского оружия? Многие люди из числа прогрессивных левых хотят от вас именно этого.
— Скажу предельно ясно. Я безоговорочно и непоколебимо предана делу защиты Израиля и его способности защитить себя. И это неизменно. Но давайте сделаем шаг назад. 7 октября было убито 1 200 человек, причем многие — молодежь, просто приехавшая на музыкальный фестиваль. Женщин страшно насиловали. Я сказала тогда, и я говорю это сегодня: Израиль имел право… имеет право на самооборону. Но важно, как он это делает. Убито слишком много ни в чем не повинных палестинцев. И нам надо договариваться. Мы… мы были в Дохе. Нам надо договариваться. Эту войну нужно заканчивать.
— А тем временем…
— И мы должны договариваться об освобождении заложников. Я встречалась с родственниками американских заложников. Давайте освободим заложников. Давайте договоримся о прекращении огня.
— Но никаких изменений в плане поставок оружия и так далее?
— Нет. Я… нам надо заключить соглашение. Дана, мы должны договориться. Когда смотришь, как это важно для родственников, для живущих в том регионе людей, то понимаешь: договоренность — это не только то, что нужно для прекращения войны. Она определит очень многое из того, что будет дальше.
Как 8 октября, так и сейчас я уверена, что нам надо работать над реализацией двухгосударственного решения, когда Израиль будет в безопасности, и в равной мере палетин… палестинцы обретут безопасность, возможность самоопределения и достоинство.
— Губернатор Уолц, страна только начинает с вами знакомиться. Я хочу задать вам вопрос о том, как вы описывали свою службу в Национальной гвардии.
УОЛЦ: Да.
— Вы говорили, что были на войне и брали в руки оружие. Но вас никогда не отправляли в зону боевых действий. Один представитель вашего штаба сказал, что вы неверно выразились. Это так?
— Прежде всего, я невероятно горд. Я 24 года носил военную форму нашей страны. Я в равной степени горжусь своей работой учителем, работой в конгрессе и губернатором. Моя биография говорит сама за себя. Но я думаю, сейчас люди лучше меня узнают. Я говорю так же, как они. Я говорю откровенно. Я не скрываю свои эмоции, и я говорю особенно страстно о том, как наших детей убивают в школах и возле них, об оружии. Поэтому мне кажется, что люди меня знают. Они знают, кто я такой. Они знают, кому принадлежит мое сердце. И опять же, моя работа за 40 с лишним лет говорит сама за себя.
— По поводу ваших слов о том, что вы были на войне. Вы просто оговорились, как сказал член вашего штаба?
— Да, я сказал. Мы говорили о том случае, это было после стрельбы в школе, разговор шел о ношении оружия. Моя жена учительница английского языка, она сказала, что у меня грамматика не всегда правильная. Но опять же, если это не так, то это нападение на моих детей за проявление любви ко мне, это нападение на мою собаку. Я этого не сделаю, я никогда не стану ни в коей мере дискредитировать службу других военнослужащих. Никогда этого не делал и никогда не стану делать.
— И еще один вопрос, потому что, опять же, нам это в новинку. Это нельзя назвать вашей козырной картой, сколько бы времени ни прошло. Вам пришлось объясняться по поводу того, что вы с женой использовали ЭКО (экстракорпоральное оплодотворение), хотя на самом деле оказалось, что вы прибегали к другому типу оплодотворения, чтобы забеременеть и родить детей. Потом, когда вы в 2006 году баллотировались в конгресс, ваш штаб неоднократно делал ложные заявления о том, как вас в 1995 году арестовали за опасное вождение автомобиля в нетрезвом виде. Что вы скажете избирателям, которые не уверены, что вам можно верить на слово?
— Что ж, я говорил об этом публично и открыто. Думаю, люди видят. Мои ученики, мои бывшие сослуживцы — они поручатся за меня. Да, я совершаю ошибки, от этого не откажешься. Но я скажу вам так. Хотелось бы, чтобы в нашей стране нам не нужно было этого делать. Я выступал на тему бесплодия, потому что это сущий ад, и семьи это знают. И я… я говорил о лечении, которое было нам доступно, благодаря которому появляются такие прекрасные дети. Это резко контрастирует с мнением людей, которые пытаются отнять у нас эти права.
Я… я думаю, люди знают, кто я такой. Они знают мою трудовую биографию. Они видят, что у меня были тысячи учеников, которых я учил. Я работал там. И я… я не стану извиняться за свои эмоциональные выступления, будь это тема оружия в школах или защита репродуктивных прав. Предельно ясно, против чего мы выступаем в ходе кампании. Позиция вице-президента по этому вопросу предельно ясна. Думаю, большинство американцев понимает это, особенно если они сами через это прошли. Не думаю, что они станут мелочно спорить об ЭКО или о внутриматочном осеменении. Для них гораздо важнее запрет на аборты и лишение семей шанса родить прекрасного ребенка. Об этом они точно будут говорить.
— Вице-президент Харрис, после дебатов президента Байдена вы очень решительно настаивали, что он в состоянии еще четыре года исполнять президентские обязанности. Вы утверждали, что президент Байден необычайно силён и крепок. Учитывая нынешние обстоятельства, сожалеете ли вы о том, что говорили американскому народу?
— Нет, совсем нет. Совершенно. Я почти четыре года проработала с президентом Байденом. И я скажу вам: это огромная честь для меня и моей карьеры, на самом деле. Он так заботится об американском народе. Он так умен и так предан американскому народу. Я провела с ним много часов: в Овальном кабинете и в оперативном штабе. Он умен, интеллигентен, предан. Он обладает даром суждения и располагает к себе. И я думаю, что американский народ по праву заслуживает такого президента.
В отличие от него, у бывшего президента ничего этого нет. Итак, первое: я… я… я очень горжусь тем, что работаю вице-президентом у Джо Байдена. И второе. Я горжусь тем, что баллотируюсь в президенты США вместе с Тимом Уолцем. Думаю, мы дадим Америке то, что заслужил американский народ. Это будет новый курс. Мы перевернем страницу последнего десятилетия, которое, как я считаю, противоречит духу нашей страны.
— Говоря об этом десятилетии, надо отметить, что последние три с половиной года — это время правления вашей администрации.
— Я говорю об эпохе, начавшейся примерно десять лет назад. Тогда существовало предположение (извращенное, как мне кажется), что мерилом силы лидера является то, как он умеет подавлять и рубить сплеча. А я, как и большинство американцев, считаю, что истинным мерилом силы лидера является то, каких людей он возвышает. Вот что поставлено на карту, равно как и другие детали, которые мы можем обсудить в ходе этой избирательной кампании.
— У нас не было возможности побеседовать, и поэтому мне интересно узнать о президенте Байдене, когда он вам позвонил и сказал, что выбывает из гонки. Каково это было? Он сразу предложил поддержать вашу кандидатуру, или это вы его об этом попросили?
— Это было в воскресенье, поэтому я… я сообщу вам слишком много информации. (Смеется.)
— Давайте, госпожа вице-президент. Слишком много информации не бывает.
— У нас в гостях были родственники. В том числе мои маленькие племянницы. Мы только-только поели блинчиков. Ну и знаете, как это бывает: "Тетя, можно еще бекона?" — "Да, я приготовлю тебе побольше бекона". Потом мы сели собирать паззл. (Смеется.) Зазвонил телефон. Это был Джо Байден. И он… он рассказал мне о своем решении. Я спросила его: "Вы уверены?" Он ответил: "Да". Вот так я об этом узнала.
— А как насчет поддержки? Вы о ней просили?
— Он очень ясно заявил, что поддержит меня.
— То есть, когда он позвонил вам, то сказал: "Я выхожу из гонки, и я вас поддержу". Так?
— Честно говоря, моя первая мысль тогда была не о себе. Моя первая мысль была о нём, если честно. Думаю, история сможет многое рассказать о президентстве Джо Байдена. Думаю, история покажет, что во многом это был период преобразований, будь то наши достижения в развитии американской инфраструктуры, инвестиции в новую экономику, в новые отрасли и предприятия, что мы сделали для сплочения союзников, для формирования уверенности в том, кто мы есть как американцы. Как мы развивали этот альянс, что мы сделали для отстаивания наших принципов, включая самые важные международные правила и нормы, такие как суверенитет и территориальная целостность.
Думаю, история покажет, что администрация под руководством Джо Байдена добилась выдающихся успехов. Но не только это. Она покажет, что характер этого человека не менялся на всем протяжении его жизни и карьеры, в том числе на посту президента. Это характер самоотверженного и бескорыстного человека, для которого превыше всего американский народ.
— Я просто обязана спросить вас про два выдающихся момента, которые на съезде оказались весьма неожиданными. Конечно, это не считая ваших выступлений. Губернатор, вы упомянули один из них — момент, который увидел весь мир. Это про вашего сына Гаса. Вы выступали. Оператор запечатлел один очень эмоциональный момент: он невероятно гордился вами и сказал: "Это мой папа".
Уолц: Да. Я… я не знаю. Как отец я никогда не мог такое себе представить. Я по многим причинам благодарен за то, что оказался в гонке. Но тот момент — он помог понять, что действительно важно. Когда твой сын гордится тобой, гордится тем, что ты поступаешь правильно. Знаете, мы всегда стараемся защитить своих детей. И порой это приносит дурную славу. Но это был такой искренний, такой эмоциональный момент, что я… я просто благодарен за такие ощущения. И я… я очень им горжусь.
Я горжусь им. Я горжусь Хоуп. Я горжусь Гвен. Она замечательная мать. И у нас великолепные дети. Я думаю, когда мы говорим о нашей эпохе, то должны понимать, что наша политика может быть лучше. Она может быть другой. Мы можем… мы можем кое-что показать. И наши семьи могут в этом участвовать. И я надеюсь, что люди это чувствуют. Я надеюсь, они в этот момент крепче обняли своих детей, потому что всякое бывает. Жизнь порой очень трудна.
— Последний вопрос, госпожа вице-президент. О той фотографии, которая обрела популярность. Вы выступали. Одна из ваших внучатых племянниц, о которых вы говорили, смотрела, как вы дали согласие баллотироваться в качестве кандидата в президенты. Вы в своем выступлении не говорили открыто ни о расе, ни о поле. Но совершенно очевидно, что это очень важно для многих людей. И тот ставший вирусным снимок — он многое говорит об этом. Что это значит для вас?
— Знаете, я… Послушайте, я баллотируюсь, так как в данный момент считаю себя лучшим кандидатом на этот пост для всех американцев, независимо от расы и пола. Но я видела ту фотографию. Меня она очень тронула. Вы правы. Она… виден ее затылок с двумя маленькими косичками. И на переднем плане стою я, видимо, выступаю. Это учит скромности. Скромности во многом.
— Она с вами после этого говорила?
— Ох, она много о чем говорила (смеется). Много о чем. Она всё слушала. Она всегда всё слушает.
— Своими выводами с вами не поделилась?
— Поделилась, определенно. Ага (смеется).
— Госпожа вице-президент, губернатор Уолц, большое спасибо за уделенное нам время. Мы это ценим.
УОЛЦ: Спасибо за разговор.
ХАРРИС: Спасибо, Дана. Спасибо вам.
Опубликовано: Мировое обозрение Источник
Читайте нас: