История одного украинского ухилянта
Сразу предупреждаю, что я поведаю вам историю человека, который скрывается от забривания в ряды украинских нацистских боевиков на территории самой Украины, а не где-нибудь в Европе. А рассказал мне о нем мой одесский подписчик, который постоянно делится со мной наблюдениями о текущей обстановке в оккупированном Украиной русском городе. И так случилось, что в этот раз он решил мне рассказать о своем приятеле.
Называть мы героя сего повествования будем Тарасом, ибо это имя ему точно подходит.
Сам Тарас не коренной одессит, он приехал в Южную Пальмиру из украинской глубинки вместе со своими родителями еще в подростковом возрасте в конце девяностых годов — в период активной украинизации Одессы.
Его папа, щирый украинский сельский патриот, лихо отплясывавший с плакатами «Геть вид Москви!» еще в конце восьмидесятых, каким-то неведомым украинским чудом заполучил маленькую чиновничью должность в одном из районных управлений города Одессы.
Мама, как водится, тут же стала предпринимателем и «организовала» пару маленьких продуктовых магазинчиков. Дедушка Тараса к тому времени уже успел отойти в мир иной, а в частном доме в той самой украинской глубинке, где они до недавнего времени и жили, осталась одна бабушка. В середине двухтысячных не стало и её.
Жили, в общем, неплохо и даже зажиточно. Но, несмотря на хорошие стартовые показатели, предпринимателем наш Тарас так и не стал.
Отец Тараса покинул сей грешный мир незадолго до Майдана, а мать — двумя годами позже, в 2015 году. Тарас не стал мучиться с магазинами и тут же их продал.
Тем более что некие «авторитетные» одесские люди ему сразу после похорон матери заявили, что заниматься «жрачкой» ему просто не дадут. Отца-чиновника у него больше за спиной нет, а мать-старушку просто из уважения к возрасту обижать не хотели, поэтому и не наезжали на нее.
Но теперь и матери нет, поэтому говорить с ним стали открыто и конкретно, параллельно указывая на то, что у него даже нет никакого опыта в ведении «продуктового бизнеса».
Наш герой не стал упираться, видя неоспоримость доводов, приводимых «уважаемыми людьми», и даже, как он утверждает, выручил за магазинчики неплохую сумму.
Сам же, как и ранее, и далее продолжил трудиться в средненькой фирме местного одесского барыги, что зарабатывал деньги в Одесском порту. Его фирма занималась решительно всем, от отправки зерна до ввоза телефонов, но в ограниченных объемах, заранее определенных еще одной группой «уважаемых людей», которые и «нарезали» объемы всем портовым фирмачам.
Думаю, не стоит упоминать о том, что выходить за рамки своих объемов можно было только в исключительных случаях и с разрешения «старших».
В этой фирме Тарас проработал всю свою жизнь. После окончания вуза его туда устроили родители, используя свои статусы чиновника и предпринимательницы. Этим самым они дали ему путевку в жизнь. На момент начала СВО он работал не на рядовой должности, а, можно сказать, в руководстве и получал очень неплохую зарплату где-то под 80 тысяч гривен.
Не богач, конечно, но и далеко не бедняк. Скорее подходит слово «зажиточный».
Брак у Тараса был неудачный. Жена, которая была несколько его моложе, ушла от него сразу после того, как он продал магазины в 2015 году, заявив, что не хочет быть замужем за «простым человеком».
Потом, как мне рассказал мой подписчик, она довольно быстро укатила во Францию и с такой же неимоверной скоростью вышла там замуж за возрастного богатого «коренного» чернокожего жителя Марселя, который нехило зарабатывает на морских перевозках.
Тарас узнал об этом, как в России говорят, от одесских «друзей друзей», которым его бывшая регулярно высылала фото, в коих демонстрировала, как она роскошно и счастливо живет со своим уже немолодым чернокожим мужем. И, как говорят, очень гордилась тем, что сумела вот так «реализоваться».
А наш герой в то время несколько недель ходил с серым лицом и озирался на тихонько посмеивавшихся соседей и некоторых сослуживцев. А его шеф, владелец конторы, подкалывал его этим открыто и громогласно довольно долгое время.
Несмотря на то, что Тарас всегда был ярым украинским патриотом, к Майдану он отнесся резко отрицательно.
Причина была проста: и его шеф, да и вообще все сотрудники фирмы очень опасались того, что придут яценюковцы и вышвырнут к чертовой матери их фирму из порта, наводя свои порядки.
Яценюковцы и правда пришли и даже кое-кого вышвырнули, запустив свои вороватые ручонки в Одесский порт, но фирмочку, в которой работал наш Тарас, не тронули.
Потом еще много кто приходил: и порошенковцы, и зеленые, — но Тараса и его сослуживцев и тут пронесло.
Начало российской Специальной военной операции наш ухилянт встретил на ниве укропатриотической волны. Сам записываться в добровольцы, как многие оболваненные украинцы, он не побежал, но за пэрэмогу топил, где только мог.
Но к весне 2023 года ситуация на Украине, а особенно в Одессе, стала накаляться. Такого беспредела, как сейчас, конечно, еще не было, но в Сети уже появились первые видео с принудительным забриванием украинских граждан в ряды ВСУ.
И он решил заблаговременно уехать и переждать, поскольку совершенно справедливо посчитал, что жареным уже не просто пахнет, а буквально несет. Уволился с работы, снял со счета все свои немалые, надо сказать, сбережения и уехал на северо-запад. В ту самую украинскую глубинку с бабушкиным домом, из которой он когда-то и пожаловал в Одессу.
Дом этот он не продал и даже ухаживал за ним. Отпуск частенько проводил именно в родном селе, да и вообще любил здесь бывать. Домик у него «упакованный»: хорошая мебель, интернет, тарелка на крыше — все дела.
Поначалу все шло хорошо и даже замечательно. Летом 2023 года его односельчане общались с ним почти что на «будьте любезны».
Подозревать неладное деревенские стали осенью, когда Тарас по окончании лета не уехал в Одессу. Поначалу они думали, что он просто проводит здесь длительный летний отпуск, но потом лето кончилось. И тогда на него стали смотреть косо, а он себя в родной деревне почувствовал заложником.
Всем видом односельчане давали понять, что прекрасно знают, что он здесь делает и от чего прячется. Один местный пьянчужка даже ему кое-что высказал и посоветовал спрятать гонор, а не то он позвонит куда следует.
Украинские военкомы в это село наведывались дважды — в конце 2023-го и уже весной 2024 года. Первый раз к людоловам вышел староста, кому-то позвонил и что-то там порешал, а во второй раз местные бабы подняли визг, и упитанные украинские военкомы предпочли ретироваться. Но осадочек, состоящий из страха, остался.
Тарас живет, как настоящий изгой. Продавщица в маленьком сельском магазинчике, она же владелица, его открыто обсчитывает, а он вынужден молчать. Потому что он не то что не может без последствий поссориться со своими односельчанами, а даже вообще хоть в чем-то им противоречить.
Он безропотно покупает местным пьянчугам выпивку, если те просят. И занимает односельчанам деньги, естественно, без какой-либо надежды на возврат долга.
Правда, местные не крохоборят и просят по чуть-чуть, так что тратиться по-крупному Тарасу на них не приходится. Но своеобразную дань, а по-другому это назвать нельзя, он им все же платит.
За продуктами он ходит исключительно днем, потому что вечером около магазина постоянно трутся подгулявшие «парубки». Избивать его пока не избивали, но уже с десяток раз пинки под зад, на которые он тупо не может ответить по целому ряду причин, он получал. Параллельно с пинками он, естественно, узнал, кем его считает местное подрастающее поколение.
Искупаться на местную речушку он тоже ходит днем или даже утром, потому что вечером там ему появляться тоже уж точно нельзя: те же самые парубки уже с девчатами там жгут костры и жрут спиртное, когда надоест около магазина валандаться.
Я могу смело утверждать, что наш Тарас лично на себе почувствовал то скотство, которое львовяне проявляли, да и сейчас проявляют по отношению к украинским патриотам, что бежали от войны во Львов с исконно русских земель.
У Тараса остались только две отдушины: телевидение и интернет.
Этот человек продолжает быть истинным украинским патриотом и яростно желает пэрэмоги «украинцев» над «кацапами».
Он наслаждается речами украинского нацистского пропагандиста Гордона, когда тот в очередной раз обещает «с головы» врезать кому-нибудь из «кремлёвских».
И предвкушает очень скорое, стремительное и «потужное» присоединение к Украине западных российских территорий по самое Подмосковье.
Он был искренне раздосадован, когда узнал, что одна из его любимых телеведущих, ранее русскоязычная и условно оппозиционная, а ныне ярая украинская патриотка Анна Степанец вышла замуж за турка и, как говорят, находится за пределами Украины.
Так и живет этот несчастный человек. С придыханием смотрит украинскую пропаганду на «Телемарафоне» и с нетерпением каждый день ждет новых видеороликов от украинских телевизионных фельдмаршалов. Теперь это самая счастливая часть его жизни.
В несчастливой части своей жизни, то есть за пределами своего жилища, где он только есть, пьет и слушает украинских говорунов, он почти что невольник. Который короткими перебежками пробирается к магазину, стараясь не получить пинок под зад от оборзевшего местного молодняка и не нарваться на желающего занять у него денег односельчанина.
А еще ему страшно.
В первую очередь оттого, что военкомы-людоловы давно не показывались и есть ощущение, что в следующий раз они наведаются уже по-серьезному. И не поможет ни глава поселения, ни визжащие «жiнки».
А во вторую очередь из-за постоянного страха, что кто угодно, хоть какой-нибудь пережравший спиртного пацан или какая-нибудь односельчанка не в настроении, тупо позвонят в ТЦК и сдадут его с потрохами. И людоловы выдвинутся в село уже конкретно за ним.
Анатолий Урсида,
