Некоторое время назад Telegram-канал одного популярного СМИ регулярно публиковал сводки Совинформбюро, вышедшие в этот день 80 лет назад, но уже несколько месяцев, как этот сетевой проект закрыт.
Несложно догадаться, причина в том, что вызывал он двоякие чувства: с одной стороны, законная гордость за предков (которую он и должен поднимать), с другой же, некая даже зависть, ведущая к неизбежным вопросам.
Вот, к примеру, фрагмент одной из сводок: «В течение 2 ноября в районе между рекой Днепр и побережьем Каркинитского залива наши войска продолжали преследовать отступающего противника и с боями овладели городом Каховка, городом Скадовск, районными центрами Николаевской области Горностаевка, Каланчак (на тот момент Херсонская область ещё не была учреждена. – Авт.), а также заняли более 70 других населённых пунктов, среди которых крупные населённые пункты Завадовка, Малая Каховка, Британы, Большая Маячка, Малая Маячка, Белоцерковка, Ново-Киевка, Брилевка, Птаховка, Кованский, Бугаевка, Чабурда, Карга.
В излучине Днепра, юго-западнее Днепропетровска, наши войска заняли несколько населённых пунктов, среди которых Ягодный, Дубровка, Южный, Николаевка и железнодорожная станция Милорадовка».
Такие сообщения о десятках, порой даже сотнях освобожденных населенных пунктах, продвижении на 5–10, а часто и более километров, практически каждый день (80 лет назад).
И как же нам хочется услышать подобное из сегодняшних военных сводок! Однако официальные сводки Минобороны и неофициальные источники с мест уже многие месяцы сообщают об «улучшении тактических позиций», занятии опорников противника, продвижении (на отдельных участках) от 500 до 1000 метров (о большем практически не сообщается).
Занятие даже одного населенного пункта превращается в событие, причем практически всегда уличные бои даже за небольшую деревеньку длятся не одну неделю, а то и месяцы. Тем более это относится к тем двум городам (Марьинка и Авдеевка), которые удалось освободить с прошлой осени, когда стратегическая инициатива вернулась к российской армии.
Признаемся, каждый день мы ждем сообщений, что долгожданное масштабное наступление началось, что наши войска продвигаются на десятки километров, освобождая множество населенных пунктов.
Относительно этого возникла надежда, когда российская армия перешла к активным действиям на харьковском направлении, но и там после первоначальных успехов темпы продвижения заметно снизились, сведясь к «стандартным» для нынешней войны (для чего, правда, противнику пришлось перебросить туда крупные резервы).
Аналогичным образом обстояло дело после взятия Авдеевки и прорыва в Очеретино, которые, как казалось, открывали блестящие оперативные перспективы. Всегда противнику удавалось купировать угрозу, подтянув резервы, и наше наступление хоть и не прекращалось, но заметно замедлялось.
Автор не является военным экспертом, поэтому повторит то, о чём говорят многие специалисты: такой характер боевых действий обусловлен нынешним уровнем развития военного искусства, при котором средства поражения (прежде всего дешевые дроны), высокоточное оружие, получили превосходство над традиционными средствами наступления.
Бронированные кулаки, пробивающие оборону противника и устремляющиеся на оперативный простор, заставляя противника угрозой окружения оставлять без боя значительные территории, сегодня не работают, попытка их использования, как правило, оборачивается неудачей и тяжелыми потерями (это ощутили обе стороны).
Наступательные действия ведутся, как правило, небольшими штурмовыми группами, что практически исключает возможность глубоких прорывов. При этом противник, для которого с политической точки зрения удержание территории неизмеримо важнее сохранения личного состава («ТЦК новых наловит»), цепляется до последнего буквально за каждый клочок земли, даже при угрозе окружения.
Единственным исключением, пожалуй, была Авдеевка, где после нескольких месяцев тяжелых боев удалось создать угрозу окружения вражеской группировки, и она была отведена (в чём опять-таки видны прежде всего политические мотивы — новая «Азовсталь» Зеленскому совершенно противопоказана).
Российской армии, дабы реализовать свое очевидное преимущество в средствах поражения (о соотношении живой силы сторон достоверной информации нет), приходится бить не «кулаком», а «плашмя», периодически атакуя практически на всех участках фронта, включая и те, где стратегический смысл таких действий, на первый взгляд, непонятен, как, к примеру, занятая недавно Белогоровка на острие Северского выступа. Ведь при взятии Часов Яра (который рассматривается как главная цель российской армии на данном этапе) и развитии наступления в направлении Славянск — Краматорск у противника просто не будет выхода, кроме отхода без боя с Северского выступа.
Смысл такой стратегии «тысячи порезов» — заставить противника постоянно перебрасывать с одного участка на другой (с резервами у него «всё сложно») и там, где произошло ослабление, «выгрызть» тот или иной участок территории. В последние дни среди аналитиков распространилось мнение, что и у операции на харьковском направлении главная задача — стянуть на себя побольше вражеских сил (что явно удалось), создав условия для продвижения на других участках.
Но возникают естественные вопросы: сколько времени и какая цена потребуется хотя бы на освобождение конституционных территорий Российской Федерации, не говоря же об остальной пока ещё Украине или хотя бы Новороссии? Действительно ли имеет место позиционный тупик, о котором говорят западные эксперты? Тупик, единственным разумным выходом из которого являются переговоры и достижение некоего компромисса.
О том, почему это категорически не устраивает Зеленского, говорилось уже неоднократно. Но всё больше признаков того, что коллективный Запад, включая даже Великобританию, всё более склоняется к этому. Ведь если России успехи в СВО даются крайне непросто, то в возможность «победы» Украины (т. е. выход на «границы 1991 г.» или просто ощутимое увеличение контролируемых ею территорий) не верят самые отъявленные оптимисты. Поэтому чем раньше получится «заморозить», тем лучше (насколько надолго — уже другой вопрос).
Всё чаще появляются инсайды, что, дескать, Киеву дали очередной (не помню уже какой по счету) «последний шанс» показать успехи в очередном «контрнаступе», в противном случае — идти на переговоры. Очевидной подготовкой общественного мнения служат регулярно вбрасываемые месседжи, что само сохранение «независимой» Украины (т. е. с потерей территорий) будет победой её и всего Запада.
Показательна и номенклатура нынешних военных поставок Киеву. Упор делается не на оружие поля боя, а на ракеты значительного радиуса действия, способные поражать цели в глубине территории Российской Федерации. Одновременно постоянно муссируется вопрос о «разрешении» Киеву наносить удары по «старым» территориям РФ.
Очевидно, такие атаки не способны ощутимо повлиять на ход боевых действий, но для любой власти чувствительны с политической точки зрения. Достаточно вспомнить, что Гитлер, будучи на последнем издыхании, направил огромные ресурсы (при их крайнем дефиците) на производство ракет «ФАУ-2».
Последний отчаянный расчет был на то, что террористические обстрелы Лондона могут сделать британское правительство более склонным к заключению мира (характерно, что против СССР «ФАУ» не применялись, хотя, скажем, Ленинграда вполне могли достичь): Гитлер понимал, вероятность того, что это может повлиять на позицию советского руководства, абсолютно нулевая. Но сейчас Запад пытается таким образом воздействовать на руководство России (естественно, в ход идут и другие угрозы).
Что же касается официальной позиции России, то она сформулирована в недавних заявлениях Владимира Путина в Пекине и Минске. Приведем главные тезисы последнего:
От переговоров с Украиной никто не отказывается. Стамбульские договоренности 2022 года устраивали обе стороны.
Россия готова продолжить переговоры на фоне возобновившихся разговоров о необходимости мирной инициативы (речь явно идёт о тех месседжах с Запада, о которых говорилось выше. – Авт.).
Однако следует учитывать, что легитимность действующего президента т. н. Украины Зеленского закончилась. Для того чтобы вести речь о возобновлении переговоров, надо понимать, с кем иметь дело при подписании документов.
Мирные переговоры должны быть проведены не в условиях ультиматумов, а исходя из текущих реалий.
Последний тезис в расширенном комментарии пояснил Дмитрий Песков: «Цели СВО понятные, реалии понятные, есть Конституция РФ, в которой зафиксирован состав регионов России. Переговоры нужны, чтобы достичь тех целей, для которых проводится спецоперация».
Так он прокомментировал «инсайд» из Москвы агентства Reuters о том, что российский лидер якобы согласен на «заморозку» конфликта по текущей ЛБС. Получилось, что сообщение Reuters, якобы основанное на информации от аж четырех близких к российской власти анонимных источников, стало хорошим инфоповодом, чтобы ещё раз чётко обозначить позицию России.
Но более существенным мне представляется главный акцент, делающийся Москвой на потере Зеленским легитимности, причем на фоне того, что западные страны, некогда настаивавшие на проведении выборов, теперь поспешили подтвердить свое признание Зеленского законным президентом Украины.
Автор признаётся, что он самый настоящий «правовой нигилист» — уверен, во всех схоластических юридических спорах победу одерживает тот, «у кого больше прав», но нередко по крайней мере сильным аргументом в конфликтных ситуациях они становятся.
Опасения российской стороны, что преемники объявят заключенные с Зеленским соглашения «юридически ничтожными», являются вполне резонными (хотя можно вспомнить, что и вполне «легитимные» Зеленский и Порошенко срывали ими же заключенные соглашения, причем Зеленский перед началом СВО прямо заявлял, что Минские соглашения «устарели» и выполнять их он не собирается).
Но, представляется, главная причина педалирования Россией проблемы легитимности Зеленского, фактически ультиматум, что без её разрешения переговоры невозможны, означает, что как минимум в ближайшие месяцы их не будет.
Решить «проблему Зеленского» быстро не получится. Западная политическая машина вообще последнее время работает с большим скрипом, а тут нужно сначала принять «политическое решение», согласовать между ключевыми союзниками, определиться с «методом» решения, а затем и реализовать. При этом теперь любые движения в этом направлении будут выглядеть как выполнение требований Путина и потеря политического лица.
Зеленский, понятное дело, будет всячески сопротивляться, что, признаем, ранее у него неплохо получалось, когда речь шла о невыгодных ему вещах (тех же выборах). При этом, признав его «пролонгированную» легитимность, западные страны значительно ограничили возможность использования самых радикальных способов.
Да и в любом случае мало ухода Зеленского, нужно, чтобы преемник был легитимным, т. е. новые выборы, а это ещё месяцы. При этом Владимир Владимирович даже предлагает относительно быстрые варианты, скажем, Конституционный суд Украины.
Смысл этой комбинации мне видится в том, чтобы, сохраняя имидж «конструктивно настроенной» стороны (готовы даже опираться на чрезвычайные выгодные для Украины Стамбульские договоренности), в отличие от неадекватного Зеленского), что крайне важно в сложной геополитической игре, в то же время на довольно значительное время сделать такие переговоры (тем паче заключение мирного соглашения) невозможными.
И нужны эти месяцы не для того, чтобы занять ещё два-три города и несколько десятков сел. В том, что лучшие военные умы России активно работают над решением проблемы «позиционного тупика», сомневаться не приходится и вполне вероятно (тут уж мы можем только строить предложения), что сейчас эти решения уже перешли в стадию подготовки, благо «ресурс» ВСУ, как и всего киевского режима, сокращается с каждым днем.
Александр Фидель,
Подпишись: