На Украине новые американские технологии поначалу одерживали верх. Но в итоге спасовали

Шесть лет назад гигант Кремниевой долины подписал небольшой контракт на 9 миллионов долларов, чтобы отрядить самых передовых разработчиков на создание инструмента искусственного интеллекта, который поможет военным обнаруживать потенциальные цели на поле боя на основе видеоматериала с беспилотников.

Однако инженеры и другие сотрудники Google воспротивились и заявили, что компания не будет иметь ничего общего с проектом, получившим название Maven (на сленге: “Знаток”, от слова “Понимающий” на идише. – Прим. ИноСМИ), даже если он разрабатывается с тем, чтобы помочь военным различать гражданских лиц и боевиков.

Из-за поднявшейся шумихи компания отступила, но проект Maven не умер — а просто перешел к другим подрядчикам. С тех пор он превратился в смелый эксперимент, который сейчас проходит испытания на линии фронта в Украине. Более того, он стал стержневым звеном в работе вооруженных сил США по снабжению солдат ВСУ оперативной информацией.

Пока что результаты неоднозначны: с одной стороны, у генералов и командиров появился новый способ объединить все перемещения российских войск и поступающие разведданные в одну масштабную, удобную для пользователя картину с использованием алгоритмов, чтобы спрогнозировать, куда движутся войска и где может произойти следующий удар.

С другой стороны, американский опыт на Украине подчеркнул, насколько сложно совместить данные XXIс окопами века XIX. Конгресс вот-вот предоставит Киеву военную помощь на десятки миллиардов долларов, главным образом дальнобойной артиллерии и снарядов к ней, однако вопрос, сможет ли новая технология переломить ход конфликта в кратчайшие сроки, остается — тем более сейчас, когда складывается ощущение, что русские на подъеме.

Украинский конфликт, по мнению многих американских чиновников, стал золотым дном для американских военных, а также испытательным полигоном для проекта Maven и других стремительно развивающихся технологий. В прошлом году выяснилось, что противнику ничего не стоит сбивать отправленные на Украину беспилотники американского производства. И теперь чиновники Пентагона остро осознали, что вся американская система военных спутников должна быть выстроена и откалибрована совершенно иначе, а ее конфигурация должна походить скорее на “созвездия” малых спутников Starlink Илона Маска.

Тем временем американские, британские и украинские офицеры, а также ведущие военные подрядчики Кремниевой долины изучают новые способы, как находить уязвимые места России и наилучшим образом ими воспользоваться. Параллельно должностные лица США пытаются обойти имеющиеся юридические ограничения насчет того, насколько глубоко они могут вовлечься в целеуказание и удары по российским войскам.

“В конце концов, это стало для нас лабораторией”, — сказал командир 18-й воздушно-десантной дивизии генерал-лейтенант Кристофер Донахью. Его еще называют “последним человеком в Афганистане”, поскольку именно он руководил эвакуацией аэропорта в Кабуле в августе 2021 года, после чего перешел на работу по оснащению армии новыми технологиями.

И, вопреки первоначальным опасениям Google насчет участия в проекте Maven, некоторые из ключевых игроков отрасли охотно согласились работать над вопросами национальной безопасности, усиливая конкурентное преимущество США в технологиях для сохранения дальнейшего превосходства над Россией и Китаем в эпоху возобновления соперничества сверхдержав.

Что характерно, среди них оказался Эрик Шмидт, проработавший 16 лет генеральным директором Google. Теперь он извлекает уроки из украинского опыта и разрабатывает новое поколение автономных беспилотников, которые могут произвести революцию в военных действиях.

Жестокая российская спецоперация на Украине стала не только испытательным полигоном для Пентагона в его стремлении внедрить передовые технологии, но и живо напомнила о пределах технологических возможностей, способных переломить ход войны.

Отразит ли Украина российский натиск или нет, зависит скорее от дальнейших поставок основных вооружений и боеприпасов — особенно артиллерийских снарядов.

Первые два года конфликта также показали, что Россия гораздо быстрее, чем ожидалось, внедряет технологии, которые изначально принесли Украине преимущество.

В первый год конфликта Россия практически не использовала возможностей радиоэлектронной борьбы. Сегодня они применяют их сполна, сбивая с толку волны беспилотников, предоставленных в том числе США. Даже грозные ракеты HIMARS — в их передаче президент Байден поначалу мучительно сомневался, хотя предполагалось, что они возымеют огромное значение для ВСУ на поле боя — время от времени теряли цель, поскольку русские научились взламывать их системы наведения.

Неудивительно, что все эти открытия становятся материалом для “домашней работы” в Пентагоне и штаб-квартире НАТО в Брюсселе на тот случай, если войска НАТО когда-либо окажутся в прямом бою с силами президента Владимира Путина. В частности, выяснилось, что когда новые технологии сталкиваются с жестокой реальностью старомодной позиционной войны, результаты редко совпадают с ожиданиями стратегов Пентагона.

“Некоторое время мы думали, что это будет кибервойна, — заявил прошлым летом генерал Марк Милли, ушедший впоследствии в отставку с поста председателя Объединенного комитета начальников штабов. — Потом мы думали, что это будет похоже на старомодную танковую войну времен Второй мировой”.

Затем, по его словам, наступили дни, когда сражения напоминали уже даже Первую мировую.

В полутора тысячах километров к западу от Украины, в недрах американской базы в самом сердце Европы, находится центр сбора разведданных, где союзники сосредоточили усилия по объединению новых технологий для ударов по российским силам.

Посетителям в “Яме”, как иногда называют сам центр, не рады. Американские должностные лица редко обсуждают само ее существование — отчасти из соображений безопасности, но главным образом потому, что это ставит вопросы о степени вовлеченности США в повседневную работу по поиску и уничтожению российских солдат.

Технологии, которые там используются, вышли из проекта Maven. Но версия, предоставленная Украине, специально разработана с тем, чтобы не рассекречивать самые передовые системы и ключевые разведданные.

К тому же задача сильно изменилась со времен протестов в рядах Google шестилетней давности.

“Тогда все было довольно прямолинейно, — сказал первый директор Объединенного центра искусственного интеллекта Пентагона генерал-лейтенант Джек Шанахан. — Проще некуда. Опознаём транспортные средства, людей, здания, а затем пытаемся найти нечто более сложное”.

По его признанию, уход Google несколько замедлил прогресс в “войне алгоритмов”, как выражается Пентагон. “Но мы продолжаем идти вперед”, — добавил он.

К тому моменту, когда конфликт на Украине только назревал, различные звенья проекта Maven проектировали и производили почти пять дюжин фирм в разбросе от Вирджинии до Калифорнии.

Однако одна компания дальше других продвинулась в объединении разных элементов в единое “окно”, как любят приговаривать в Пентагоне. Это Palantir, которую в 2003 году создали миллиардер и либертарианец консервативного толка Питер Тиль и его исполнительный директор Алекс Карп.

Palantir сосредоточился на упорядочивании и визуализации больших объемов данных. Вокруг компании кипят бурные споры о том, не ведет ли алгоритмическая картина поля боя к автоматизированным решениям об убийстве.

Ранние версии проекта Maven на основе технологии Palantir правительство США применило во время пандемии COVID-19, а также в ходе эвакуации Кабула для координации ресурсов и отслеживания готовности. “У нас был такой шквал данных, что люди просто не успевали его обрабатывать”, — сказал генерал Шанахан.

Успех проекта Maven на фоне многочисленных попыток Пентагона вникнуть в алгоритмическую войну оказался выдающимся. Вскоре он вобрал в себя данные свыше двадцати программ Министерства обороны и коммерческих источников, объединив их в невиданную прежде оперативную картину для вооруженных сил США.

Но испытать его на настоящей войне никак не доводилось.

Рано утром после ввода российских войск один высокопоставленный американский военный чиновник и один из главных украинских генералов встретились на польской границе и обсудили новую технологию, которая поможет ВСУ дать отпор русским.

У американца в машине был планшет, на котором он запустил проект Maven через программное обеспечение Palantir, подключившись к терминалу Starlink.

На дисплее его планшета высветились те же разведданные, что видели операторы в “Яме”, в том числе маневры российских бронетанковых подразделений и перехваченные разговоры подбирающихся к Киеву военных.

В ходе разговора выяснилось, что даже о расположении войск ВСУ американцы осведомлены лучше самого генерала. Украинец уверял, что его войска выбили русских из одного города — американская разведка уверяла в обратном. Когда американский чиновник предложил ему позвонить одному из полевых командиров и убедиться самому, украинский генерал обнаружил, что американец прав.

Украинец был впечатлен и рассержен одновременно. Он заявил, что американские силы должны сражаться бок о бок с украинцами.

“На это мы пойти не можем”, — ответил американец, объяснив, что это запретил Байден. Зато, сообщил он, США могут предоставить динамическую картину поля боя — в развитии.

Это напряжение сохраняется в “Яме” и поныне, где каждый день разворачивается осторожный танец. Военные щепетильно относятся к распоряжению Байдена не нападать на русских напрямую. Президент четко дал понять, что нельзя допустить, чтобы Россия выиграла, но США при этом обязаны “избежать третьей мировой”.

Поэтому американцы лишь задают украинцам верное направление, но точных данных о цели не предоставляют.

Однако украинцы быстро росли над собой и запустили доморощенную альтернативу Maven, используя данные коммерческих спутниковых фирм (таких, как Maxar и Planet Labs) и каналов в Twitter и Telegram.

Снимки в Instagram*, сделанные очевидцами из числа россиян или украинцев, нередко показывают окопы или замаскированные ракетные позиции. Кадры с беспилотников вскоре стали важнейшим кладезем точных данных о целеуказании — наравне с данными геолокации от российских солдат, которым не хватило дисциплины отключить мобильные телефоны.

Поначалу этот поток информации помог Украине выбивать российскую артиллерию. Но первоначальная надежда на то, что картина поля боя будет передаваться непосредственно на планшеты и телефоны солдат в окопах, так и не оправдалась, говорят полевые командиры.

Одним из ключей к успеху стала предоставленная Илоном Маском система спутников Starlink, которая нередко становилась для солдат единственным средством связи со штабом или друг с другом. Это лишь подтвердило очевидное: сеть Starlink из 4 700 спутников оказалась ничуть не хуже, а порой даже лучше государственной системы стоимостью в миллиарды долларов, признался представитель Белого дома.

Какое-то время казалось, что одно лишь технологическое преимущество позволит Украине полностью выбить русских.

В пригороде Киева старшеклассники все лето 2023 года провели на давно заброшенном заводе, клепая из китайских узлов небольшие беспилотники на рамах из углеродного волокна. Аппараты выходили легкие и дешевые, стоимостью всего 350 долларов.

Затем солдаты на передовой цепляли к каждому из них килограммовый заряд взрывчатки — достаточный, чтобы обездвижить бронетехнику или уничтожить артиллерийский расчет. Эти простые беспилотники-камикадзе были словно одноразовые бритвы.

Однако полуразрушенный завод под Киевом также воплотил в себе все сложности и противоречия украинского конфликта. С самого начала украинцы понимали, что для победы — или хотя бы дальнейшего сопротивления — им придется переосмыслить войну беспилотников. Но для этого не хватало деталей и комплектующих.

Задача обновления украинского парка беспилотников увлекла Шмидта — бывшего исполнительного директора Google.

“Украина, — заявил он в октябре между поездками в Киев, — стала мировой лабораторией по беспилотникам”. По его словам, компании по производству дронов “всех мыслимых видов” растут на Украине как грибы — сотнями.

Однако к осени 2023 года он забеспокоиться, что одних технологических преимуществ Украине не хватит. Население России слишком велико и готово к жертвам, цены на нефть по-прежнему высоки, а Китай по-прежнему снабжает русских ключевыми технологиями и теми же узлами, что и украинцев.

И хотя временные украинские заводы выпускали все более и более дешевые беспилотники, он опасался, что их быстро превзойдут.

Поэтому Шмидт начал финансировать другую концепцию, которая сейчас, после украинского опыта, находит все больше сторонников в Пентагоне: недорогие автономные беспилотники, которые будут запускаться целыми роями и “общаться” друг с другом, даже если потеряют связь с операторами на земле. Замысел заключается в создании нового оружия, которое научится обходить российскую ПВО и перестраиваться, если часть беспилотников окажется сбита.

США привыкли создавать передовые дроны стоимостью по 10 миллионов долларов, и далеко не факт, что с легкостью перейдут на одноразовые модели. Кроме того, придется как-то решать вопросы с нацеливанием, которые неизбежно возникнут к беспилотным роям под управлением ИИ.

“Здесь масса нравственных проблем”, — признал Шмидт, отметив, что эти системы неминуемо повлекут за собой очередной раунд споров об использовании искусственного интеллекта, даже при том, что Пентагон заверил, что намерен поддерживать “должный уровень человеческого суждения” при применении силы.

Шмидт также пришел к горькому выводу: эта новая война наверняка окажется жуткой.

“Сухопутные войска, над которыми кружат беспилотники, знают, что находятся под недреманным оком невидимых операторов, притаившихся в нескольких километрах, — написал Шмидт в прошлом году. — А операторы, в свою очередь, знают, что они сами под прицелом соперника, который тоже постоянно наблюдает… Это ощущение “раздетости” и смертельного вуайеризма не оставляет на Украине ни на миг”.