Макеевский металлургический: вредительство на строительстве

Довоенное промышленное строительство в годы первой, второй и в начале третьей пятилетки – это захватывающая эпопея. Это был не просто успех. В те годы была фактически выстроена новая страна, коренным образом отличавшаяся от того, что было до этого.



Однако, когда начинаешь знакомиться с деталями, то возникает стойкое ощущение, что далеко не все были рады таким переменам, и всеми силами старались задержать, затормозить, сорвать это бурное развитие. Конечно, сам термин «вредительство», применявший в сталинские времена, впоследствии приобрел сугубо негативную смысловую окраску: мол, все это были беспочвенные обвинения.

Тем не менее есть поступки, которые трудно назвать иначе, чем осознанным и спланированным вредительством. В частности, в строительстве ряда объектов на Макеевском металлургическом заводе им. С. М. Кирова в 1940 году.

Превращение завода в крупный комбинат

Макеевский металлургический завод относится к одним из старейших в Донбассе, он был основан в 1898 году. Уже до революции это было крупное и неплохо оснащенное по меркам того времени металлургическое предприятие.

Во время первой пятилетки был разработан план коренной реконструкции завода и превращения его по существу в ядро крупного металлургического комбината.


По этому плану на Макеевском металлургическом заводе предполагалось построить:

агломерационную фабрику на 5 лент, мощностью 2 500 тысяч тонн агломерата;

коксовый цех на 184 печи мощностью 1 220 тысяч тонн кокса;

доменный цех в составе трех домен по 842 кубометра и двух домен по 1 143 кубометра;

новый мартеновский цех в составе девяти 15-тонных печей и 1 300-тонного миксера со вспомогательными цехами;

новый прокатный цех в составе блюминга 1 150 мм, непрерывно-заготовочных станов 630 и 450 мм, шахматного стана 300 мм, штрипсового стана 300 мм, проволочного стана 250 мм.

По проекту Макеевский завод должен был выпускать после реконструкции: 2 500 тысяч тонн агломерата, 2 240 тысяч тонн чугуна, 1 600 тысяч тонн стали в новом цехе и 550 тысяч тонн стали в старом цехе, всего 2 150 тысяч тонн, 1 800 тысяч тонн проката.

На месте старого Макеевского завода должны были построить новый, мощный металлургический завод, оснащенный самой современной техникой на то время и производящий очень нужную продукцию.


Некоторые пояснения.

Агломерат – это спеченная в пористые комки от 5 до 100 мм обогащенная железная руда. Железная руда после обогащения – это мелкая пыль, которую при подаче в домну дутья просто выносит из печи. Потому ее целесообразнее агломерировать, чтобы предотвратить потери. К тому же шихта из агломерата хорошо продувается, плавка идет ровно и эффективно по расходу топлива.

Лента агломерационной фабрики – это агломерационная машина, состоящая из замкнутой цепи спекательных тележек-паллет, которые пропускаются через зажигательный горн. В деталях мы это не будем рассматривать, скажу лишь, что это сложное сооружение.


Шахматный стан – это прокатный стан, у которого предчистовые и чистовые клети для заключительной обработки металла расположены в шахматном порядке. Его преимущество в том, что стан по длине довольно компактный.

Штрипс – это полоса из низколегированный стали, имеющая очень широкое применение в машиностроении, строительстве и, к примеру, в изготовлении сварных труб.

Наполеоновские планы по реконструкции Макеевского завода, впрочем, за годы двух довоенных пятилеток полностью выполнены не были. В 1936 году завод выплавлял 1 316 тысяч тонн чугуна (58,7 % от проектной мощности), 1 127 тысяч тонн стали (52,4 %) и выпускал 1 070 тысяч тонн проката (59,4 %). Но и это было немало.

Макеевский завод в 1936 году выплавлял 9,2 % советского чугуна и 7 % советской стали.

Задержки, изменения и сокращения

Запланированные, но недостроенные объекты Макеевского металлургического завода перешли на третью пятилетку. Ими уже занимался трест «Южмашстрой», входящий в состав строительных трестов Наркомата по строительству СССР или Наркомстроя, образованного в середине 1939 года.

И вот тут началось интересное.

На 1940 год у Макеевской конторы треста «Южмашстрой», которая непосредственно занималась строительными работами на Макеевском металлургическом заводе, был план:

• строительство мартеновской печи стоимостью 9 850 тысяч рублей;

• строительство агломерационной ленты № 4 стоимостью 6 045 тысяч рублей;

• строительство прокатного цеха № 1 со станами 450 и 250 стоимостью 2 660 тысяч рублей.

Казалось бы, руководство Макеевского металлургического завода, которому для расширения производства придали специализированную строительную контору, должно быть заинтересовано в скорейшем завершении строительства и пуске новых объектов. Но не тут-то было.

В статье в «Строительной газете» от 24 мая 1940 года было описано, как отдел капитального строительства Макеевского металлургического завода шел на любые ухищрения, чтобы затянуть строительство.

Например, по порядку того времени завод должен был составить и утвердить титульные списки строительных объектов с указанием стоимости. Это список того, что надо было построить. Вроде бы задача была не слишком сложной, но отдел капстроительства четыре (!) раза менял титульные списки на 1940 год.


Затем завод должен был заключить со строительной организацией договор подряда, на основании которого разворачиваются строительные работы. По идее, договор на 1940 год надо было заключать где-то в декабре 1939 года. Но отдел капстроительства завода оформил договор только 26 апреля 1940 года, причем с не уточненной стоимостью строительства.

После этого завод должен был составить и передать строителям чертежи. Это тоже должно было делаться заблаговременно. Непредоставление в срок чертежей было типичной бедой строительства в то время. Но отдел капстроительства Макеевского завода пошел намного дальше. Он не только затягивал сдачу чертежей, но и заменял одни чертежи другими, внося в них поправки. Строители так и написали в газете – бесконечная замена одних чертежей другими. То есть это делалось не раз, не два и не три.

В первом квартале 1940 года строители построили газопровод к возводимым объектам. Но в начале мая 1940 года отдел капстроительства завода передал строителям новые чертежи газопровода и аннулировал старые. Все, что было построено по старым чертежам, оказалось негодным. Это, между прочим, убыток строительной организации, поскольку объект, не принятый заказчиком, не оплачивается.

Наконец, отдел капитального строительства Макеевского завода выделил средств на постройку объектов гораздо меньше, чем требовалось. На мартеновскую печь было выделено 6 850 тысяч рублей, то есть на 3 млн рублей меньше; на ленту № 4 – 1 070 тысяч рублей, то есть на 1,6 млн рублей меньше, а на прокатный цех – 4 050 тысяч рублей или на 2 млн рублей меньше.

Это поставило строителей в сложное положение. Либо строительная организация должна была компенсировать недостающее за свой счет, то есть строить себе в убыток, либо же не завершить строительство, то есть сорвать продолжение реконструкции завода.

Как итог, имея план на 1940 год на 18,4 млн рублей или 4,6 млн рублей в квартал, контора «Южмашстроя» сделала за первый квартал 1940 года всего 2 млн рублей.

Вредительство или нет?

Вот как это еще можно объяснить, если не тщательно продуманным и организованным вредительством? От всех этих «шалостей» был огромный ущерб народному хозяйству.

Во-первых, омертвлялись вложенные в незавершенное строительство деньги; если завод не выдавал запланированный металл, то омертвлялись и деньги, вложенные в строительство фабрик и заводов, которые должны были этот металл потреблять и перерабатывать.

Во-вторых, строители и механизмы находились на стройке, но мало что делали; их силы и умения бесполезно растранжиривались, поскольку за это время они могли бы построить что-то еще.

В-третьих, недостроенные объекты металлургического завода не выдают металл, который не превращается в станки, оборудование, машины, а также в вооружение, боеприпасы и военную технику.

Поэтому затормозить или даже сорвать строительство металлургического завода – это мощный удар по целому ряду отраслей и по обороноспособности в целом, причем долгосрочный, тормозящий развитие народного хозяйства на многие месяцы и годы, способный привести к отмене многих важных планов, которые нельзя было реализовать по причине нехватки металла.

Мое мнение в том, что этот случай, далеко не единственный в своем роде, был следствием организованного вредительства.

Но я задам читателям вопрос: как бы вы оценили эту коллизию, сложившуюся в 1940 году на Макеевском металлургическом заводе им. С. М. Кирова?