«Мы увидели Париж с шпагою в руках!»

Сражение при Сен-Дизье

Пока армии Шварценберга и Блюхера громили корпуса Мармона и Мортье, наступали на Париж (На Париж! Сражения при Арси-сюр-Обе и Фер-Шампенуазе), 10-тысячный кавалерийский корпус барона Фердинанда Винцингероде при поддержке казачьих отрядов Чернышёва, Сеславина, Кайсарова, Теттенборна демонстрировал, что против Наполеона выступила почти вся Главная армия. Также он должен был вести разведку, следить за перемещениями противника и выслать квартирмейстерские команды для мнимой подготовки квартир для союзных монархов.



Участник кампании Александр Бенкендорф вспоминал:


26 марта 1814 года Наполеон решил провести усиленную разведку у Сен-Дизье. Французы отбросили отряд Теттенборна за Марну. Винцингероде спешно собрал свой корпус.

Французская кавалерия форсировала реку вброд, пехота, захватив мост, прошла город и пошла на союзников. Французская кавалерия прорвала центр позиции и отбросила нашу конницу к болотам. Русские полки пытались восстановить порядок, но под метким огнем вражеской артиллерии этого сделать не удалось. Началось отступление, едва не переросшее в повальное бегство.

Только благодаря успешным действиям генерала Бенкендорфа с использованием Изюмских, Павлоградских и Елисаветградских гусарских полков, которые удержали дорогу на Бар-ле-Дюк, удалось сдержать неприятеля, привести войска в порядок и избежать катастрофы. Ночь остановила сражение и позволила нашим войскам уйти от разгрома. Корпус Винцингероде был разбит, но задачу свою выполнил, отвлёк противника на два дня, пока союзники вышли к Парижу.

В это время Наполеон узнал, что враг идёт на Париж. Французский император высоко оценил этот шаг:


28 марта Наполеон Бонапарт поспешил на спасение своей столицы.

«Париж, Париж!»

После блестящего успеха при Фер-Шампенаузе, Русская кавалерия продолжила марш на Париж, но в более медленном темпе (необходимость в отдыхе). За нею следовали пехотные корпуса. Вечером 29 марта 1814 года союзные армии тремя мощными колоннами вышли к французской столице. Правую колонну возглавлял Блюхер, центральную – Барклай-де-Толли, левую – кронпринц Вюртембергский, она шла вдоль правого берега Сены.


– Александр Михайловский-Данилевский. «Описание похода во Францию в 1814 году».

В Париже царила паника не только среди простых граждан, но и властей. Столица была полна слухами о «диких казаках и калмыках», которые хотят сжечь город, чтобы отомстить за Москву. Сработала французская же пропаганда, которая изображала русских как «диких азиатов», «кровавых чудовищ», которые никого не щадят на своём пути.



За время кампании 1814 года Париж могли бы подготовить к серьёзной обороне. Город жил мирной жизнью, хотя люди были, как и оружие. Однако за время правления Наполеона все привыкли, что император всегда побеждает за пределами Франции, слепо верили в его гений.

Видимо, поэтому, когда вражеские армии были уже в двух переходах от Парижа, там ещё ничего не делали для обороны столицы. Передовые полевые укрепление не сооружали, улицы баррикадами не перекрывали; отряды Национальной гвардии формировали и вооружали вяло; для артиллерии не хватало лошадей, оружия и боеприпасов вовремя не завезли и т. д.

В столице с момента отъезда Наполеона в армию формально всем заправляла императрица Мария-Луиза, фактически же руководителем Парижа был брат императора король Жозеф Бонапарт.

28 марта был собран Регентский совет, чтобы решить вопрос эвакуации императрицы и наследника престола Франсуа Жозефа Шарля Бонапарта. Сначала совет решил, что отъезд императрицы и наследника равносилен сдаче Парижа. Поэтому им следует прогуляться по улицам, посетить предместья, чтобы вдохновить горожан. Но Жозеф Бонапарт зачитал письма Наполеона, в которых он требовал в случае опасности вывезти его семью из столицы, чтобы они не попали в руки врагов Франции.

Утром 29 марта императрица с малышом Наполеоном II (1811 года рождения) покинула столицу, направившись в Блуа.


Несмотря на слабость командования, пассивность властей и равнодушие многих горожан, французский гарнизон имел возможность некоторое время сдерживать противника. Имелись хорошие позиции: высоты Монмартра на севере и Роменвиля на востоке города были серьёзным препятствием для противника. В предместьях было много каменных зданий и стен.

Город обороняли слабые корпуса Мармона и Мортье, небольшое количество резервных линейных войск, ополчены Национальной гвардии, городской милиции, ветераны, канониры-ветераны и т. д. Всего, по разным оценкам, от 32 до 44 тыс. солдат при 150 орудиях.

Парижский наместник Жозеф Бонапарт осуществлял общее руководство, предоставив полную свободу маршалам. Мармон расположил свои силы на высотах Роменвиля, Мортье – на Шомонских холмах, у селений Лавиллет и Лашапель. Конница Беллтара и Орнано защищала левый фланг до Сены. На Монмартрской возвышенности находился сам Жозеф с отрядами Национальной гвардии, а у заставы Клиши – начальник штаба Национальной гвардии маршал Монсей.

Штурм Парижа

Если бы армии коалиции начали штурм одновременно, как планировалось, ранним утром 30 марта 1814 года, то французские войска продержались бы недолго. Французских войск было мало, чтобы прикрыть фланги.

Но снова сказывалось плохое взаимодействие, отсутствие единого командования. Левая колонна Вильгельма Вюртембергского и австрийцы находились ещё в глубоком тылу и могли начать атаку далеко после полудня 30 марта. Адъютант Шварценберга, который направлялся с приказами к Блюхеру, заплутал и опоздал. Поэтому большая часть Силезской армии была готова к наступлению на шесть часов позже.

Союзники понимали, что нельзя откладывать натиск, в любой момент мог появиться Наполеон. Поэтому Барклай-де-Толли не стал ждать, пока все войска подойдут и будут построены для штурма со всех направлений.

В 6 утра корпус Раевского начал наступление на Роменвиль, а корпус Евгения Вюртембергского – на Пантен. Русские войска захватили важные позиции противника ещё до начала общего штурма, и вся тяжесть сражения легла на этот пункт.


Французы понимали всю важность этих позиций и пошли в контратаку. Маршал Мармон пытался выбить неприятеля из Роменвиля и занять ближайший лес. Яростный бой шёл около двух часов, обе стороны храбро сражались и понесли большие потери.

Барклай лично командовал первой линией. Он направил подкрепления Раевскому и герцогу Евгению – две дивизии 3-го гренадерского корпуса, построил полки в батальонные колонны. При этом Барклай приказал Раевскому не идти в новую атаку, пока на левом фланге не займут свои позиции вюртембергские войска принца Вильгельма, а на правом фланге Мортье не атакуют войска Блюхера.

Однако подошедшая Русская гвардия, которая ещё не сражалась в кампании 1814 года, пошла на штурм в районе Пантена. Французы остановили их атаку: среди каменных домов и садов строй был нарушен. Сражение превратилось в беспорядочные перестрелки, пожары и их тушение.

Но французы не смогли сбить русских с занятых позиций, оттянулись к Бельвилю, где их поддерживала сильная артиллерия.


К 11 часам была готова к сражению Силезская армия. Первым, услышав артиллерийский бой и не дожидаясь приказа, двинул Русские полки генерал Ланжерон. Он блокировал Сен-Дени и должен был атаковать Монмартр. Корпуса Йорка и Клейста наступали на селения Лавилет и Лашапель.

Тем временем находившийся на Монмартре и наблюдавший за гигантским сражением король Жозеф Бонапарт решил не рисковать. Он направился в Блуа вслед за императрицей, прихватив в качестве эскорта 4 тысячи отборных гвардейцев. Жозеф также дал письменное разрешение маршала Мармону и Мортье начать переговоры.


В час дня колонна кронпринца Вюртембергского преодолела Марну и атаковала крайний правый фланг французской обороны с востока. Встретив слабое сопротивление (французских войск здесь было мало), вюртембержцы прошли через Венсенский лес и захватили селение Шарантон. Возникла угроза для всего правого фланга французской обороны.

При этом французы, как и ранее, отважно и стойко дрались, несмотря на превосходство русских и союзников в силах. Так, маршал де Монсей вёл оборону заставы Клиши. Когда все французские части уже отступали, маршал упорно дрался весь день, имея под началом лишь ветеранов, усиленных выпускниками Политехнической школы и ранеными солдатами.

К трём часам дня все корпуса союзников построились в линию и были готовы к наступлению. Австрийцы Гиулая появились только в четвертом часу, когда исход сражения был уже ясен.

Блюхер направил часть войск на помощь русским Барклая. На левом французском фланге корпуса Йорка и Клейста выбили противника из Лавилета и Лашапеля. Корпус Ланжерона продвигался к Монмартру.

В центре русские пехотные и гренадерские дивизии в течение полутора часов выбили врага с главных позиций. Вскоре Бельвиль пал. Русская артиллерия быстро выдвинулась вперёд и стала контролировать город с восточных высот.

Русский поэт и участник кампании Константин Батюшков писал:

«Город Париж передается на великодушие союзных государей»

Вскоре раненый маршал Огюст Фредерик Луи Виесс де Мармон, герцог Рагузский, понимая, что его вот-вот обойдут с флангов, решил начать переговоры с союзниками. Позже его обвинят в трусости и измене, хотя командующий обороной король Жозеф просто сбежал. Именно с этих пор слово «Рагуза» стало во Франции синонимом слова «предатель», а во французском языке появился глагол «raguser», что в переводе означает «подло предать».

Мармон к пяти часам дня направил парламентеров русскому императору Александру Павловичу. Александр I потребовал капитуляции:



Для переговоров к Мармону царь направил своего флигель-адъютанта полковника Михаила Орлова. Александр Павлович напутствовал Орлова:


Огонь прекратили. Главой русской делегации был дипломат Карл Нессельроде. Переговоры были трудными. Мармон и Мортье не соглашались на некоторые условия, говорили, что лучше погребут себя под развалинами столицы, чем подпишут полную капитуляцию. Французские маршалы были непоколебимы, пока не узнали, что Монмартр пал.

До генерала Александра Ланжерона приказ вовремя не дошёл, и он продолжал штурм Монмартра и взял его.

После взятия Парижа царь Александр I при встрече с Ланжероном сказал:


– и вручил ему орден Святого Андрея Первозванного.


Союзники согласились выпустить французские войска из Парижа, но сохранили право на преследование. Французы должны были оставить город до 7 утра 31 марта. Союзники могли войти в город не ранее 9 утра 31 марта. Национальная гвардия и жандармерия складывали оружие. Все арсеналы и военные склады в целости переходили к союзникам.

Последняя статья договора гласила: «Город Париж передается на великодушие союзных государей». Договор сторонами был подписан в 2 часа ночи 31 марта в селении Лавилет.

Из Записок участника событий русского офицера Н. И. Лорера:


В ожесточенном сражении за Париж союзники понесли тяжкие потери: до 9 тыс. человек, из них более 7 тыс. – русские. Французы потеряли около 4 тыс. человек. Союзники захватили 86 орудий на поле боя и ещё 72 орудия достались им после капитуляции города.

Союзная армия в Париже

В полдень 31 марта 1814 года войска Шестой антифранцузской коалиции вошли в Париж.

В торжественном мероприятии не участвовал австрийский император Франц II, дочь которого была женой Наполеона. Блюхер под предлогом болезни (он ненавидел лично Бонапарта и французов, был обижен показной дипломатией монархов) передал командование Барклаю-де-Толли и прибыл в Париж как частное лицо.

Русские войска бурно праздновали: они отомстили за Москву!

Гвардейцы готовились к самому великому параду в их жизни. На Монмартрских высотах играли полковые марши. Союзные войска входили в Париж через ворота Сен-Мартен. Колонны шли с барабанным боем, музыкой и распущенными знаменами. На зрелище смотрело огромное количество народа. Слышались приветствия русскому императору и армии.


– вспоминал Михаил Орлов.


Торжественное шествие открыла легкая конно-гвардейская дивизия во главе с казаками, за ней шли кирасиры и гусары прусской королевской гвардии, затем – драгуны и гусары Русской гвардии. За ними император Александр, по его левую руку – король Пруссии Фридрих Вильгельм III, по правую – князь Шварценберг, представляющий австрийского императора Франца.

За ними, держа дистанцию, следует блестящая свита из множества генералов союзных наций. Среди них Барклай-де-Толли, который за сражение за Париж был возведен в звание фельдмаршала. Замыкают шествие австрийский и русский гренадерские корпуса, пехота русской гвардии и три дивизиона русских кирасир.

Какой-то француз выступил вперед и обратился к русскому царю:


Александр отвечает:



Достигнув Елисейских Полей, царь и его свита остановились на главной аллее и пропустили союзные войска, проходящие перед ними церемониальным маршем.

Страхи парижан, что их будут грабить, резать и насиловать «казаки и азиаты», не оправдались. Русские за всё платили наличными, вели себя прилично. Знаменитый атаман Платов, зная буйные повадки своих казаков, издал приказ: