Как США бросили Косово и что это значит для Украины

Младший брат Джорджа Буша был в замешательстве.

"Так вы албанка?" — Нил Буш (Neil Bush) задал этот вопрос бывшему послу Косово в Вашингтоне Влёре Читак (Vlora Çitaku) за ужином в лучшем отеле Приштины в июле прошлого года. "Да", — сказала она брату и сестре бывшего американского президента, которые всего несколькими часами ранее прибыли на черном "Рейндж Ровере" с водителем из соседней Северной Македонии.

Читайте ИноСМИ в нашем канале в Telegram

"Но если вы все албанцы, почему ваша страна называется Косово?" Спросил Буш недоверчиво. Он был удивлен, узнав, что его брата Билла считали героем Косово за то, что он отстаивал его независимость в качестве президента в 2008 году.

И не то, чтобы эти шаги Клинтона действительно имели большое значение. Как участник парада других известных американцев, пронесшихся по Косово за последнюю четверть века, Буш приехал в город не для того, чтобы узнать что-то о Косово. Он был здесь, чтобы зарабатывать деньги в составе группы, возглавляемой генералом США в отставке Уэсли Кларком (Wesley Clark) и задумавшей инвестировать в энергетический сектор страны.

На протяжении многих лет Косово — балканская страна размером с почтовую марку, которую Вашингтон и его союзники по НАТО вырвали у Сербии в 1999 году, чтобы остановить разворачивающийся геноцид против этнического албанского населения — повидало немало американских охотников за удачей.

Например, шоссе, по которому окружение Буша в тот день направлялось в Приштину из Северной Македонии, было построено консорциумом во главе с американским строительным гигантом Bechtel и обошлось более чем в 700 миллионов евро. Но, как и в случае с другими крупными инфраструктурными проектами под руководством Америки в странах, куда Вашингтон вторгся со стреляющим оружием в руках, 65-километровый участок дороги был объят чумой растраты средств и коррупции. В прошлом месяце косовский министр, курировавший тот проект, был приговорен к трем годам тюремного заключения за то, что перерасходовал на строительство дороги более 50 миллионов евро.

Несмотря на витающую вокруг атмосферу скандала, нет никаких сомнений в том, что Косово стало выгодным вложением для многих работающих здесь американских компаний. Получило ли само Косово действительную выгоду — это более сложный вопрос, который и Соединенным Штатам, и Украине следовало бы внимательно исследовать, поскольку Киев пытается убедить американцев включиться в работу на Украине, в том числе помогая в решении гигантской задачи по восстановлению разрушенной инфраструктуры.

Американская помощь Киеву рассматривается как решающая не только сейчас, во время бушующих боевых действий, но и после них — какой бы она ни была. Тем не менее Украина также должна четко понимать, какие трудности ее ожидают. В каждом конфликте, в котором участвовали США за последние десятилетия, от Ирака до Афганистана и небольшого Косово, бригаду по зачистке этих стран возглавляла компания America Inc. Однако со временем политическая воля Вашингтона относительно участия по восстановлению зарубежных стран обычно быстро угасает, как только американский большой бизнес выжмет все, что может, из присутствия Америки.

По мере приближения второй годовщины СВО России на Украине американская поддержка повисает на волоске, а Конгресс разделился во мнениях о том, следует ли направлять больше военной помощи Киеву.

"Что, по мнению многих людей, произойдет в конце украинского конфликта?" Джо Скарборо (Joe Scarborough), бывший американский конгрессмен-республиканец, ставший телеведущим, задал этот вопрос в своей программе на этой неделе, приводя доводы в пользу направления дополнительной помощи Киеву. "Кто все это будет восстанавливать? Эквадор не собирается восстанавливать Украину… Там будут Соединенные Штаты. Американские предприятия, американские подрядчики, что угодно. Мы будем помогать перестраивать Украину, и американцы заработают на этом много денег".

Для Украины задача восстановления разрушенной инфраструктуры будет представлять собой сложную задачу, уходящую вдаль на несколько поколений. Для корпоративной Америки это будет просто еще одна возможность для бизнеса. И если Косово может служить ориентиром, то украинцам следует быть осторожными в своих желаниях.

"Это одна из величайших загадок: как может такая страна, как Америка, которая вложила значительные ресурсы и политический капитал в то, чтобы Косово стало эффективным государством, так промахнуться? — спросил бывший министр Косово, который десятилетиями наблюдал за действиями США в своей стране. — Американцы просто забыли о Косово".

"Послужной список" США за рубежом в последние десятилетия позволяет предположить, что они лучше ввязываются в войны, чем справляются с тем, что последует за ними. Например, одним из неизгладимых воспоминаний о вторжении США и оккупации Ирака является тесное сотрудничество, существовавшее между вашингтонской элитой, внешнеполитическим истеблишментом страны и американскими компаниями, такими как машиностроительный гигант Halliburton и частная военная компания Blackwater.

Провал американской политики государственного строительства, навязываемого зарубежным государствам, возможно, не будет слишком удивителен в таких местах, как Ирак или Афганистан, где местное население было не очень-то радо появлению американских солдат. Но Косово — это совсем другое дело.

Во-первых, страна крошечная, примерно треть размера Бельгии, с населением 1,8 миллиона человек, что значительно меньше, чем в столичном регионе Брюсселя.

Экономика Косово с ВВП около 10 миллиардов долларов составляет менее четверти размера экономики штата Вермонт, самого маленького штата США с точки зрения экономической активности. Другими словами, чтобы изменить ситуацию в Косово к лучшему, США вроде не должны потребоваться инвестиции в триллионы долларов, которые были влиты в Афганистан и Ирак.

Более того, население Косово любит США, которым оно приписывает заслугу в изгнании ненавистных сербов во время войны с его гораздо более крупным соседом в 1999 году. Страна полна памятников, проспектов и площадей, посвященных американским чиновникам, которые помогли завоевать ее независимость, от бывшего президента Билла Клинтона до его госсекретаря Мадлен Олбрайт и генерала Кларка, который был верховным главнокомандующим НАТО во время косовской войны. В какой-то момент правительство в Приштине серьезно подумывало назвать одно из озер в честь Дональда Трампа.

В Приштине, столице страны, есть улица и памятник, посвященные Бобу Доулу (Bob Dole), покойному сенатору США и бывшему кандидату в президенты от республиканской партии (о котором в Америке практически забыли), который защищал судьбу Косово.

Даже обычных американцев, посещающих страну, встречают с явно неевропейским энтузиазмом. Косовары любят потчевать американских гостей рассказами обо всех детях, родившихся после войны, и получивших имена "Клинтон" и "Мадлен".

Приязнь эта взаимна. Для поколений американских чиновников Косово является примером (некоторые могут утверждать, что единственным примером) того, как Вашингтон спешит на помощь в кризисной ситуации и эффективно осуществляет свое иностранное вмешательство. "Это часть того, чего, по нашему мнению, мы достигли в нашей дипломатии", — сказал мне ветеран косовской политики США, который провел большую часть своей карьеры в высших вашингтонских коридорах власти.

Это чувство выполненного долга стало еще более ощутимым после поспешного ухода вооруженных сил США в 2021 году из Афганистана, еще одной страны, в которой, как считало множество мечтательных американских дипломатов, они "смогут изменить ситуацию".

"Многие из нас с гордостью относятся к Косово", — признал американский дипломат.

Но есть ли у них основания это делать?

По самым объективным меркам, участие Америки в Косово не было большим успехом.

Хотя Соединенные Штаты вложили в страну много денег, более пристальный взгляд убеждает в том, что приоритеты Вашингтона были в большей степени обусловлены краткосрочными американскими деловыми интересами, а не предоставлением Косово того, что ему действительно необходимо для развития.

Самым ярким примером этого провала является энергетическая инфраструктура страны. Спустя поколение после войны с Сербией, электроснабжение Косово по-прежнему зависит от двух ветхих угольных электростанций, самая старая из которых была введена в эксплуатацию в 1962 году с установкой бывших в употреблении турбин Westinghouse и General Electric. Эти ТЭС, расположенные недалеко от Приштины, считаются самыми грязными в Европе, извергая в воздух постоянный поток коричневого смога, который сделал город одним из самых загрязненных на континенте.

Проще говоря, даже после десятилетий американской помощи и поддержки страна остается экономическим и политическим бедствием. Уровень безработицы в Косово является одним из самых высоких в Европе: в среднем он составил более 27% за десятилетие до 2022 года. И то отчасти потому, что многие люди работают нелегально. Хотя в последнее время этот показатель снизился, безработица остается в Косово главной проблемой.

Плохие экономические перспективы побудили молодых людей массово уезжать из страны. Около 800 тысяч граждан страны проживают за границей, большинство из которых находятся в других частях Европы. Хотя многие отправляют деньги домой в Косово, этот массовый исход населения сделал экономику страны зависимой от денежных переводов, ненадежного и неустойчивого источника дохода, на долю которого приходится около 15% ВВП. Миграционные проблемы Косово, вероятно, усугубятся в этом году после того, как Европейский союз отменил визовые требования для косоваров, посещающих блок.

"Косово остается одной из беднейших стран Европы", — заключило Международное агентство помощи Германии в недавнем анализе перспектив страны, которые выглядят весьма мрачно. "Масштабные социальные и экономические проблемы сдерживают развитие Косово".

Косово не только имеет самый низкий ВВП на душу населения в Европе и уровень бедности, превышающий 20%, но и страдает от коррупции и политических беспорядков.

Хашим Тачи (Hashim Thaçi), популярный бывший лидер страны, которого президент США Джо Байден однажды пафосно назвал "косовским Джорджем Вашингтоном", в настоящее время находится под судом в Гааге по обвинению в военных преступлениях. А отношения между косовско-албанским правительством и сербским меньшинством на севере страны в последние годы только ухудшились, несмотря на присутствие миротворческих сил НАТО, насчитывающих почти 4500 человек.

На прошлой неделе премьер-министр Косово Альбин Курти (Albin Kurti) и президент Сербии Александр Вучич (Aleksandar Vučić) обратились в Организацию Объединенных Наций в Нью-Йорке, где серб обвинил правительство Косово в "кампании этнической чистки" после того, как его центральный банк утвердил политику хождения в Косово только евро. (Хотя косовары уже используют евро в качестве фактической валюты, многие сербы на севере по-прежнему ведут бизнес в сербских динарах.)

В следующем месяце исполняется 25 лет со дня интервенции США в Косово. И все это время, по сути, страна, провозгласившая свою официальную независимость от Сербии в 2008 году, остается американским протекторатом.

Крупнейшая военная база США на Балканах расположена примерно в часе езды к югу от Приштины на площади более 400 гектаров и известна как "Кэмп Бондстил" (Camp Bondsteel). Хотя она вмещает около семи тысяч военнослужащих, обычно там постоянно дислоцируется всего около одной тысячи натовских солдат.

Удаленное расположение и скромные размеры "Бондстила" принесли этому гарнизону в вооруженных силах США прозвище "Забытый батальон", но гарнизон базы — почти единственное, что стоит между Косово и Сербией. Косово все еще находится в процессе создания собственной армии — с помощью Соединенных Штатов. Ожидается, что косовские вооруженные силы будут насчитывать около пяти тысяч военнослужащих действительной службы и три тысячи резервистов.

Хотя в Косово есть парламент, премьер-министр и президент, большинство косоваров, с которыми я разговаривал, говорили, что настоящим центром власти в стране является посольство Соединенных Штатов.

Внушительная конструкция из стали и стекла с видом на искусственное озеро в центре Приштины, комплекс посольства США площадью около пяти гектаров больше похож на штаб-квартиру американской корпорации, чем на госучреждение.

Однако, имея за спиной длинную историю присутствия Соединенных Штатов, крупные американские игроки в Косово, такие как Уэсли Кларк (Wesley Clark), не нуждаются в помощи посольства, чтобы при необходимости "распахивать двери ногой".

Прошлым летом этот отставной генерал был в Приштине вместе с Нилом Бушем и Павлом Вальневым (Pavel Valnev), уроженцем Болгарии, генеральным директором чикагской автотранспортной компании AmeriFreight Systems, чтобы попытаться заручиться поддержкой косовской элиты в проекте геотермальной энергетики.

Так получилось, что я сидел за соседним столиком в обеденном зале приштинского отеля Swiss Diamond, когда Кларк приветствовал своих гостей. Среди них был ряд высокопоставленных косовских политиков, бизнесменов и других известных деятелей, в том числе Нэнси Содерберг (Nancy Soderberg), бывшая влиятельная чиновница Совета национальной безопасности при администрации Клинтона.

Кларк начал свою речь с изложения бурной истории Косово для Буша, который выглядел слегка ошеломленным.

"Это удивительная история людей, которые просто хотят свободы", — сказал генерал. Буш хотел узнать, как же косовары стали мусульманами.

"Люди — это просто люди, — сказал ему Кларк. — Если вы хотите получить образование в условиях османского правления, вы должны быть мусульманином".

А что насчет сербов? "Сербы печально известны своей нелояльностью друг к другу, — продолжил Кларк. — В НАТО у меня было три врага: сербы, нерешительные европейцы и Пентагон". Все при этом рассмеялись.

Несмотря на восхищение генерала "косовским духом", Кларк не скрывал своего разочарования нынешним правительством страны и его неспособностью добиться успехов в своих деловых начинаниях.

Когда Читак, бывший посол Косово в Вашингтоне, а ныне оппозиционный политик, пожаловалась на то, что она назвала особенно вопиющим примером широкой коррупции при нынешнем режиме, Кларк предложила позвонить Кристиане Аманпур (Christiane Amanpour), звездной телеведущей канала CNN, которая когда-то работала в этом регионе. "Ты знаешь Кристиану?" — спросил он Читак.

"На Балканах я узнал, что каждая теория заговора здесь верна, — сказал Кларк. — Восточная Европа — это змеиное гнездо".

Кларк, Буш и Вальнев не ответили на запросы о комментариях. Читак тоже отказалась комментировать свое участие в ужине.

Именно после провозглашения независимости Косово в 2008 году американские инвесторы начали всерьез приходить в страну. Чтобы "подмазать" дело, они привлекли к нему ряд видных бывших чиновников администрации Клинтона, которые приложили руку к освобождению Косово от Сербии.

Одной из первых была компания Bechtel, инженерно-строительный гигант, уходящий корнями в железнодорожный бум XIX века на американском Западе. Отчасти благодаря своим тесным связям с правительством США (например, Джордж Шульц (George Shultz) был президентом компании до того, как стал госсекретарем при Рональде Рейгане), компания Bechtel приложила руку к строительству всего, от Трансарабского трубопровода до туннеля под Ла-Маншем между Францией и Великобританией. Корпорация Bechtel также сыграла важную роль в восстановлении энергетического сектора Ирака.

Хотя это может показаться простой задачей, американцам нужно было сначала убедить страну (уровень бедности в которой в то время составлял около 60%), что ей действительно нужны дороги. Прозванная "патриотическим шоссе", первая из новых дорог обещала обеспечить бесперебойную связь между преобладающим албанским населением Косово и их этническими родственниками в самой Албании. Вместо того чтобы целый день ехать по крутым горным серпантинам, косовары смогли бы добираться до албанского побережья всего за несколько часов.

Bechtel могла похвастаться убедительными союзниками, способными "продать" эту идею. Марк Тавларидис (Mark Tavlarides), который работал в Совете национальной безопасности Клинтона во время войны в Косово, прежде чем стать лоббистом, сотрудничал со своими старыми друзьями в Приштине для Bechtel с небольшой помощью другого ключевого голоса: тогдашнего посла США Кристофера Делла (Christopher Dell).

По словам Тавларидиса, профессиональный дипломат Делл поддержал этот проект как потому, что он имел экономический смысл для Косово, так и потому, что его обязанностью как посла Соединенных Штатов было содействие американскому бизнесу. Более того, Вашингтон одобрил его инициативу.

"Самым оскорбительными для меня являются обвинения в том, что я бы не выполнил свою работу, если бы у меня не было какой-то скрытой мотивации", — сказал мне Делл.

Несмотря на серьезные сомнения относительно экономической жизнеспособности проекта со стороны как Всемирного банка, так и Международного валютного фонда (МВФ), правительство Косово решило двигаться вперед и подписало контракт с Bechtel-Enka в 2010 году на прогнозируемую стоимость около 700 миллионов евро. Полный текст контракта так и не был никогда опубликован, несмотря на давление со стороны групп гражданского общества. Однако вскоре стал до боли ясен один важнейший аспект сделки: сумма, которую Косово в конечном итоге заплатит, не была ограничена.

Делл утверждает, что Bechtel обошла своих европейских конкурентов в борьбе за выгодный контракт не из-за давления со стороны Америки, а потому, что она предложила лучшие проекты. "Они нашли оптимальный маршрут, который был короче и дешевле для строительства, чем первоначальный маршрут через горы", — сказал он.

Прошло совсем немного времени, и косовары начали ощущать финансовое давление со стороны проекта автомагистрали, известного под аббревиатурой R7.

"Общие затраты по R7 составляют более 20% ВВП 2010 года, что оказало значительное давление на бюджет Косово, — заключил МВФ в 2012 году. — Проект R7 финансировался частично за счет увеличения бюджетного дефицита и частично за счет сокращения других капитальных затрат".

Будучи бедным новым суверенным государством без кредитного рейтинга, Косово решило просто профинансировать сделку из своего бюджета, вместо того, чтобы пытаться выпускать долгосрочные долговые обязательства. Это потребовало существенного затягивания поясов.

Задуманную на чертежной доске автомагистраль длиной 102 километра и стоимостью 400 миллионов евро, компания Bechtel-Enka сократила до 77 километров. Проект она завершила в 2012 году за общую стоимость около 1 миллиарда евро. Он был назван в честь Ибрагима Руговы (Ibrahim Rugova), лидера пацифистов 90-х годов и первого президента Косово.

К тому времени посол Делл покинул Косово в поисках более тучных пастбищ. В конце 2013 года он покинул дипломатическую службу после недолгой работы в Германии перешел в частный сектор. И кто же стал его новым работодателем? Конечно, Bechtel. Делл, имевший опыт работы в Африке, стал главой подразделения Bechtel в Мозамбике. Это назначение, по его словам, не имеет ничего общего с его работой в Косово.

В 2014 году компания вместе со своим турецким партнером выиграла еще один крупный контракт на строительство автомагистрали в Косово, соединяющей столицу Северной Македонии Скопье с Приштиной, проектная стоимость которого составила 600 миллионов евро. Правительство Косово дало проекту зеленый свет, несмотря на финансовую нагрузку, которую проект R7 наложил на страну.

Названная в честь Арбена Джафери (Arbën Xhaferi) — уважаемого албанского интеллектуала и политика из Северной Македонии, который отстаивал идею великой Албании, — шоссе было завершено в 2019 году. В прошлом месяце бывший министр инфраструктуры Пал Лекай (Pal Lekaj), который находился у власти, когда проект был одобрен, был признан виновным в злоупотреблении служебным положением и приговорен к трем годам тюремного заключения за участие в переплате консорциуму Bechtel на сумму 53 миллиона евро. По этому делу также были осуждены трое его коллег.

Ни Bechtel, ни кто-либо из американцев не были обвинены в этом.

Представитель Bechtel отказался комментировать приговор, но заявил, что совместное предприятие компании с Enka "имеет долгую и успешную историю работы с правительствами" в регионе. "Мы строим высококачественные дороги, которые поддерживают местные общины, стимулируя экономику и торговлю, создавая возможности для обучения и трудоустройства, а также расширяя возможности коммуникаций и связи", — сказал представитель.

Строительство было не единственной областью, которая привлекла интерес Америки в годы после провозглашения независимости Косово. Еще одним крупным призом стал телекоммуникационный сектор страны, в частности запланированная приватизация PTK, государственного оператора связи.

Именно здесь Олбрайт, одна из икон борьбы Косово за свободу, решила оставить свой след. Ее инвестиционная фирма Albright Capital Management выразила заинтересованность в приобретении 75% компании в 2013 год. Она быстро стала главным претендентом на тендер, за который, как ожидалось, будет выручено несколько сотен миллионов евро.

Критики участия Олбрайт жаловались, что на тот момент она уже владела частью единственного частного оператора мобильной связи в Косово и что приобретение бизнеса РТК сосредоточит в ее руках слишком большое влияние на ключевой телекоммуникационный сектор.

Поначалу Олбрайт сопротивлялась, но в конечном итоге отозвала свою заявку после того, как статья на первой полосе The New York Times привлекла внимание к потенциальным конфликтам интересов, связанным с ее участием в Косово. Впоследствии эта сделка сорвалась.

Олбрайт, которая умерла в 2022 году, никогда не забывала этот эпизод или подозрения в том, что она пыталась воспользоваться своей репутацией в Косово для личной выгоды.

В 2019 году она вместе с Биллом Клинтоном поехала в Косово на открытие посвященного ей памятника. Примерно в то же время Джо Байден, который тогда баллотировался на пост президента, столкнулся с обвинениями в конфликте интересов в его отношениях с Украиной.

Опираясь на этот контекст, позже в том же году я спросил Олбрайт в интервью, как ей, как инвестору, удавалось справляться с потенциальными конфликтами, создаваемыми ее влиянием в регионе. Она ощетинилась, сказав мне, что вопрос был "несправедливым" и "жутким".

Олбрайт, возможно, так и не реализовала свои бизнес-мечты в Косово, но ее семья и коллеги продолжают вести там активную деятельность. Ее дочь Алиса (Alice Albright) является исполнительным директором корпорации "Вызовы тысячелетия" (Millennium Challenge Corporation), финансируемой США группы, которая выдает гранты на развитие бедным странам, включая Косово. Джеймс ОБрайен (James O’Brien), старый специалист по Балканам, который служил старшим советником Олбрайт, когда она была госсекретарем, а затем вице-председателем ее консалтинговой фирмы, недавно вернулся к делам региона в своей новой роли помощника госсекретаря по делам Европы и Евразии.

Кларк, бывший верховный главнокомандующий НАТО, также не извиняется за свои попытки получить финансовую выгоду от своей репутации одного из спасителей Косово. Возможно, это связано с тем, что отставной генерал, который баллотировался на пост президента от Демократической партии в 2003 году, еще не достиг своей цели.

На протяжении многих лет Кларк был связан с различными попытками инвестировать в энергетический сектор Косово. Начиная с 2012 года, он пытался обеспечить права на огромные запасы бурого угля в Косово, пятые по величине в мире, для канадской компании Envidity Energy Inc., председателем которой он был.

План Envidity включал в себя сжижение угля для создания синтетического топлива — технологии, которую Германия использовала во Второй мировой войне в качестве заменителя нефти. Компания пообещала инвестировать в проект 8 миллиардов долларов.

В 2013 году правительство Косово без лишнего шума изменило свои законы о горнодобывающей промышленности (которые были призваны помешать иностранным инвесторам эксплуатировать минеральные богатства страны способами, не отвечающими интересам Косово), разрешив выдавать лицензии на добычу угля без публичного тендера. Вскоре после этого Envidity была предоставлена лицензия на изыскания месторождений бурого угля на трети территории Косово.

Слухи о плане Кларка встревожили Программу развития ООН, которая в "Оценке коррупционных рисков" в горнодобывающем секторе Косово в 2016 году отметила, что "проект Envidity был бы незаконным в соответствии с предыдущим законом". Критики обеспокоились тем, что Косово будет лишено своих ресурсов, а прибыль пойдет в карманы иностранных инвесторов.

В докладе ООН содержится предупреждение о "коррупционных рисках во многих странах с крупными секторами добывающей промышленности". Агентство также выразило ощущение "дежавю" в отношении проекта Кларка: "Он напоминает спорное строительство двух автомагистралей стоимостью 2 миллиарда долларов американской строительной компанией Bechtel, которую представлял бывший посол США в Косово Кристофер Делл".

Это был смертельный удар. Парламент Косово в конечном итоге решил не давать Envidity разрешение на добычу угля, но это не помешало Кларку осуществить свою мечту о Косово. Бывший генерал сейчас сконцентрировался на проектах возобновляемой энергетики. Он встретился с премьер-министром Курти и другими высокопоставленными чиновниками Косово, чтобы обсудить свой план по переформатированию энергетической инфраструктуры страны.

Хотя перспективы последнего вторжения Кларка в энергетический сектор Косово неясны, нет никаких сомнений в том, что энергетическая инфраструктура страны остро нуждается в модернизации.

По причинам, которые так и не были до конца объяснены, в 2012 году Косово решило продать свою инфраструктуру передачи электроэнергии турецкому консорциуму за 26 миллионов евро. В обмен на 20-процентную долю в счетах за электроэнергию потребителей электроэнергии инвесторы согласились взять на себя около 400 миллионов евро долга, накопленного этим предприятием, подразделением государственной энергетической компании KEK.

Хотя этот шаг решил проблемы краткосрочной задолженности компании, он еще больше усложнил поиск инвестора для остальной части бизнеса, включая добычу угля и эксплуатацию двух электростанций.

Когда-то известная как "государство в государстве" с 18 тысячами сотрудников, KEK за последние десятилетия сократила свой штат примерно до пяти тысяч человек. Работа в КЕК опасная, за последнее десятилетие она унесла жизни около 50 рабочих, но без KEK Косово погрузилось бы во тьму.

Расположенные в городе Обилик, недалеко от места исторической Косовской битвы, легендарного средневекового противостояния между османской и сербской армиями, которое продолжает разжигать сербские национальные страсти и сегодня, электростанции КЕК стоят на перекрестке прошлого, настоящего и будущего Косово.

Именно недалеко от Обилика, названного в честь сербского князя, который, по легенде, убил османского султана во время битвы 1389 года, югославский силовик Слободан Милошевич в 1989 году произнес историческую речь, посвященную 600-летию битвы, назвав Сербию "бастионом, который защищал европейскую культуру, религию и общество".

Многие ученые утверждают, что это обращение Милошевича увековечило "косовский миф" — идею, что Сербия пожертвовала собой ради Европы в Косово — и заложило идеологическую основу для кровопролития 90-х годов.

Во время недавнего посещения Обилика я нашел это место заброшенным.

За проходной, единственным признаком того, что электростанция работает, была видна большая градирня, извергающая пар, и дымовые трубы. В зданиях в стиле брутализма югославской эпохи, которые ведут к турбинам и диспетчерским, окна были покрыты сажей. Пол весь в хлопьях краски. На другом конце двора перед рабочей столовой, ныне закрытой, в сорняках спрятались буквы из белого металла — КЕК.

Единственная заметная активность в комплексе ТЭС наблюдалась в диспетчерской, где примерно десяток мужчин сидели за консолями размером со стол с мигающими кнопками. Их работа — поддерживать электроснабжение Косово.

Сказать всегда легче, чем сделать. Правительство хотело бы перевести KEK с угля, на долю которого приходится около 95% производимой электроэнергии, на возобновляемые источники, но этот процесс идет медленно. Целью проекта является увеличение доли возобновляемых источников до 35% к 2031 году с нынешних чуть более 6% за счет сочетания ветровой и солнечной энергии. Задача будет заключаться в том, чтобы производить достаточно электроэнергии, чтобы переживать зачастую холодные зимы в Косово.

"Зимой нам нужно больше электричества, — сказал директор по связям с общественностью KEK Скендер Буколли. — Мы не готовы закрывать электростанции". Это означает, что запах угля в воздухе Косово, скорее всего, сохранится в обозримом будущем.

План построить на этом месте более чистую, современную угольную электростанцию провалился в 2020 году из-за спора между правительством и американской компанией ContourGlobal, заключившей контракт на управление проектом стоимостью 1,3 миллиарда евро.

Электростанция, получившая название "Косово C", позволила бы закрыть самую старую и грязную электростанцию "Косово А". Однако сделка была заключена предыдущим правительством Косово, и премьер-министр Курти считал, что условия сделки поставили его страну в невыгодное положение. В октябре арбитражный суд обязал Косово выплатить ContourGlobal 20 миллионов евро в качестве компенсации за неисполнение своих договорных обязательств.

Хотя такие эпизоды заставляют некоторых американских инвесторов задуматься о вхождении в страну со своим бизнесом, большее беспокойство вызывает неразрешенный спор Косово с Сербией.

Евросоюз и Соединенные Штаты в течение многих лет пытались выступать посредниками в достижении прочного мира между Косово и страной, от которой оно провозгласило независимость. Брюссель пытался использовать интеграцию Сербии в ЕС в качестве пряника, но, несмотря на заявления об обратном, практически не добился прогресса. Сербия продолжает настаивать на том, что Косово является отколовшейся от нее провинцией и не признает ее независимость больше, чем в 2008 году.

Хотя нет никаких сомнений в том, что у президента Сербии Вучича есть свои причины держать проблему Косово под напряжением, верно также и то, что Вашингтон и Брюссель совершенно не смогли разрешить конфликт, несмотря на годы попыток.

Основным камнем преткновения является статус преимущественно сербских общин на севере Косово. В регионе проживает всего около 50 тысяч человек, примерно 90% из которых — сербы. Район, который непосредственно граничит с Сербией, был ареной неоднократных столкновений между косовскими албанцами и этническими сербами, многие из которых хотят союза со своим северным соседом. В сентябре косовский полицейский был застрелен после столкновения с группой из примерно 30 сербских ополченцев, трое из которых также погибли в столкновении недалеко от границы.

С тех пор напряженность несколько утихла, но местные жители говорят, что она может вспыхнуть вновь в любой момент.

Тем не менее северное Косово вряд ли можно сравнить с сектором Газа. Что поразительно в этом противостоянии, так это то, что, несмотря на четвертьвековые попытки, Соединенные Штаты — самая могущественная страна в мире — оказались неспособны разрешить то, что можно назвать пограничным спором, в котором участвует население размером с небольшой американский городок.

"Если Америка хочет решить проблему на севере Косово, это одна из наиболее легко решаемых проблем, — сказал мне бывший министр правительства Косово. — Вопрос состоит в недостатке внимания и политической воли. Америка может сделать гораздо больше, чем делает. Но у нее наступило дипломатическое недомогание".

Если оставить в стороне пассивность Америки, одна трудность в поиске решения связана с гордостью и радостью региона: его минеральными богатствами.

Местные жители с древних времен добывали на холмах северного Косово цинк, свинец, серебро и золото. В эпоху Югославии государственная горнодобывающая компания "Трепча" (Trepça) была одним из крупнейших работодателей на Балканах: более 20 тысяч человек работали на десятках шахт, металлургических и горноперерабатывающих заводах по всему региону.

Сегодня это промышленные руины. Комплекс "Трепча", расположенный в столице региона Митровице, больше похож на декорации научно-фантастического фильма-антиутопии, чем на действующее горнодобывающее предприятие. Единственным современным штрихом в этой картине является штаб-квартира корпорации, трехэтажное здание из шлакоблоков выцветшего коричневого цвета, где над словом Menegment висит белая вывеска с названием и логотипом компании.

В небольшом офисе на верхнем этаже, сразу за манекеном горняка в полном снаряжении, я встретил Эниса Абдуррахмани (Enis Abdurrahmani), 43-летнего генерального директора компании.

Экономист, он присоединился к компании в 2003 году и стал свидетелем упадка "Трепчи". В течение многих лет косовские политики использовали компанию в качестве агентства по трудоустройству, предоставляя избирателям работу, чтобы обеспечить себе их голоса. Хотя руководство и продолжало поддерживать работу рудников, оно также обворовывало компанию.

"Более 100 миллионов евро было инвестировано в компанию, но мы их так и не увидели", — сказал Абдуррахмани.

Он говорит, что планировал уйти со своего поста еще в 2021 году, но затем к власти пришло новое правительство, которое попросило его стать генеральным директором, чтобы искоренить повальную коррупцию в компании. И он почувствовал себя обязанным остаться.

После его назначения группа горняков, связанных со старым руководством, ворвалась в его офис и угрожала ему. "Это чудо, что я выжил", — сказал он, сидя за своим столом в окружении геологических карт.

Сегодня в компании "Трепча" работает около пяти тысяч человек — косовских албанцев и сербов, которые выходят в отдельные смены. Основной продукцией предприятия является цинковый концентрат, который используется в том числе и при изготовлении защитных покрытий для стали.

В последние годы "Трепча" находится на уровне безубыточности или даже получает небольшие прибыли. Но Абдуррахмани говорит, что при небольших инвестициях компания могла бы снова стать крупным региональным предприятием. Помимо доступа к крупнейшим в Европе запасам цинка и свинца, "Трепча" также имеет огромное количество десятилетиями накапливавшихся отвалов, побочных продуктов горнодобывающей промышленности, которые, по словам Абдуррахмани, будут стоить миллиарды долларов, если их перерабатывать с помощью современных технологий.

Хотя некоторые американские компании рассматривали возможность инвестирования в "Трепчу", ни одна из них пока этого не сделала.

Это и неудивительно, учитывая неразрешенный спор между косовскими албанцами и сербами, которые одновременно претендуют на "Трепчу". "Я убежден, что правительство будет инвестировать", — сказал Абдуррахмани.

По дороге на один из горноперерабатывающих заводов "Трепчи", стало ясно, насколько острой была финансовая проблема горняков.

В старом кирпичном промышленном цехе, который давно был бы превращен в жилой дом где-нибудь в Северной Европе, бригада мужчин средних лет, испачканных солидолом и пылью, управляла огромной машиной, состоящей из вращающихся металлических дисков, резиновых ремней и маховиков, которая измельчала руду. Никто точно не знал, сколько лет было этому устройству, за исключением того, что оно датируется ранними советскими временами, о чем свидетельствуют прикрепленные к нему изношенные металлические бирки на русском языке.

Лулзим Дибрани (Lulzim Dibrani), главный инженер завода, сказал, что в наши дни бригада тратит больше времени на ремонт машин, чем на их эксплуатацию. "Это неэкономично, но это связано с переживаниями людей", — сказал Дибрани, чей отец также работал в "Трепче". По его словам, шахты — единственная реальная надежда Косово. "Это наше богатство", — сказал он. "Бог наделил им нас".

Покидая завод, охранник у ворот, пожилой мужчина, проработавший в "Трепче" несколько десятилетий, спросил, откуда я.

Когда я сказал ему, что я американец, он улыбнулся.

"Вам стоит приехать инвестировать!" — сказал он.

Автор статьи: Мэттью Карнитшниг (Matthew Karnitschnig)