Когда советское руководство поняло, что с Владиславом Андерсом каши не сваришь, оно отправило его вместе с армией сперва пылить по дорогам Ближнего Востока, а затем в Италию — сочинять жалостливые песни про «Красные маки на Монте-Кассино». Но польские пленные и «перемещённые лица» польской национальности в СССР в товарном количестве оставались. И было решено сформировать из них ещё одну польскую армию, только не пускать дело на самотёк и не подпускать к нему англичан...
Кому возглавить новую польскую армию, у советского руководства было. Называлось это «было» Зыгмунт Генрик Берлинг. Служить пан (а в будущем товарищ) Зыгмунт начал там же, где и все польские военачальники, — сначала во 2-м, потом в 4-м пехотном полку польского легиона Юзефа Пилсудского. То есть в армии Австро-Венгрии. В конце Первой мировой войны вступил в Войско польское, отличился при обороне Львова от войск Будённого, был награждён орденом Virtuti Militari. После войны остался в армии, в 1923 году получил звание майора, в 1925 году окончил Высшую военную школу, был начальником штаба 15-й дивизии, служил в штабе 5-го корпуса в Кракове. В 1930 году получил подполковника, командовал сначала 6-м, затем 4-м пехотным полком. В 1939 году уволился с действительной военной службы.
В общем, во время войны жил спокойно в своём доме в Вильно, но... После того как Вильно стал Вильнюсом, в качестве бывшего офицера был взят за цугундер компетентными органами и отправлен в Старобельский лагерь военнопленных. В 1940 году стал сотрудничать с НКВД и вместо Катыни попал в Грязовецкий лагерь. 22 июня 1941 года вместе с 13 польскими офицерами просил руководство СССР дать возможность немного повоевать с немцами. Его подпись на данном письме стояла первой...
В армии Андерса Берлинг был начальником штаба 5-й пехотной дивизии. Вот только ехать с Андерсом на Ближний Восток пан Зыгмунт категорически не захотел: от Польши далековато, а с немцами повоевать и в СССР есть масса возможностей! Тем более что в 1943 году Союз польских патриотов, левацкая организация из числа польских коммунистов и иже с ними, предложил товарищу Сталину сформировать дивизию имени Тадеуша Костюшко для борьбы с немцами на советско-германском фронте.
Несмотря на то что с членами Союза польских патриотов полковник Берлинг ничего общего, кроме сотрудничества с НКВД, не имел, командовать дивизией поставили именно его: ни у кого из польских коммунистов равного военного опыта не наблюдалось. Формирование дивизии началось 14 мая 1943 года в Селецких лагерях под Рязанью. В состав 1-й польской пехотной дивизии имени Тадеуша Костюшко вошли: 1-й, 2-й и 3-й пехотные полки, 1-й отдельный женский пехотный батальон имени Эмилии Плятер (участницы ноябрьского восстания 1831 года), 1-й полк лёгкой артиллерии, отдельный истребительный противотанковый дивизион 45-мм орудий, дивизион 120-мм миномётов, отдельная разведывательная рота, отдельная рота связи, подразделения зенитных средств, части тыла... Одновременно началось формирование 1-го танкового полка, находившегося в оперативном подчинении у дивизии. Орла на кокарду разработали писательница Янина Броневская и искусствовед Павел Эттингер, взяв за эталон орла с гробницы Болеслава Кривоусого в Плоцке, знаменем стало бело-красное полотнище с надписью «За вашу и нашу свободу!»
Дивизия приняла присягу в день 543-й годовщины Грюнвальдского сражения — 15 июля 1943 года. Вооружение, боевая техника, структура, уставы и всё прочее — советского образца. Обмундирование — польское, образца 1939 года (благо запасы оного в СССР были!), но с новыми знаками различия. Личный состав... Ходил такой анекдот: «Перед боем ксёндз идет перед строем солдат дивизии и даёт жолнёрам приложиться к распятию. Один солдат отказывается — не могу, говорит, я комсомолец. Ксёндз в ответ: целуй сука, я сам коммунист!» В каждой шутке есть доля шутки, но мне года три назад довелось брать интервью у ветерана войны. Он был белорусом по национальности, комсомольцем, советским офицером. Однажды был вызван в штаб дивизии и получил два чистых листа бумаги. На одном приказали написать рапорт на увольнение из рядов РККА, на другом — рапорт о зачислении в ряды Войска польского... В общем, такой глупости, как поручить создание польской армии самим полякам, небезызвестный сын сапожника больше не допускал!
На момент принятия присяги численность дивизии составила 14 380 человек: для 1943 года — круто! В РККА таких полнокровных дивизий было уже днём с огнём не сыскать... Правда, с командным составом была беда! После принятия присяги советское командование направило в дивизию 325 советских офицеров (из которых 150 — на должности среднего командного состава). В то же время начали готовить и польских офицеров, причём с прицелом на будущую армию: в советские военно-учебные заведения было направлено 920 курсантов. Готовили поляков в будущем прославленном РВДКУ, которое на тот момент называлось просто Рязанским пехотным училищем. Артиллеристов готовили в 3-м Ленинградском артиллерийском училище, танкистов — в Рыбинском танковом училище. Подофицеров готовили в полковой школе 1-го пехотного полка и учебном батальоне дивизии. Предпринятые усилия себя оправдали: уже в августе 1943 года в дивизии имени Костюшко было укомплектовано 60 процентов офицерских должностей.
10 августа все созданные польские части, а именно: 1-я польская пехотная дивизия имени Тадеуша Костюшко, 1-й польский танковый полк имени героев Вестерплятте и 1-й истребительный авиационный полк «Варшава» (вооружённый 32 самолётами Як-1) — были объединены в 1-й польский корпус. На полноценный корпус всё вышеуказанное явно не тянуло, но чётко указывались перспективы: 1-я польская дивизия последней явно быть не должна была. 12 октября польские части приняли своё боевое крещение...
Командование РККА начало Оршанскую наступательную операцию с целью прорвать оборону вермахта под Оршей. Наступления не получилось, кровавые бои в течение двух недель завершились продвижением на пять-семь километров. Именно здесь и предстояло принять боевое крещение полякам...
Зыгмунт Берлинг и Ванда Василевская отправили Сталину письмо, с просьбой отправить корпус на фронт 1 сентября — в годовщину нападения Гитлера на Польшу. Сталин и сам умел в символику, так что предложение поддержал, и 1 сентября «костюшковцы» выехали на фронт.
Дивизия перешла в распоряжение командующего Западным фронтом генерал-полковника Василия Соколовского. Для начала в новом районе дислокации, в 100 км от фронта, поляки должны были завершить обучение, познакомиться с новыми тактическими приёмами, в частности, с сокращением полосы наступления дивизии с 3,5 до 1,5 км, введением второго эшелона, наступлением за огненным валом. Польские бойцы овладевали знаниями, за которые РККА заплатила кровью.
23 сентября дивизия начала марш на запад по Варшавскому шоссе. Поляки поступили в распоряжение командующего 10-й гвардейской армией генерал-лейтенанта Кузьмы Трубникова. Вскоре 1-я польская пехотная дивизия имени Тадеуша Костюшко получила свою первую боевую задачу: уничтожить немецкие опорный пункт в белорусской деревне Ляды. Однако выполнить его не успела: польский корпус передали в состав 33-й армии, действовавшей на отвлекающем направлении. Полякам предстояло связать боем немецкие части, не дав применить их против 10-й гвардейской армии.
Ко 2 октября войска Западного фронта вышли на линию Рудня — Ляды — Ленино — Горки — Чаусы. Для дальнейшего наступления было необходимо сбить немецкие войска с плацдарма на восточном берегу Днепра в районе деревень Ляды и Лоево. Успех операции должен был способствовать наступлению в направлении Минска и Вильнюса, но прежде необходимо было взять Оршу и Могилёв, превращённые в мощные узлы сопротивления. 3 октября силы 10-й гвардейской, 33-й и 21-й армий перешли в наступление...
Участок, на котором должны были действовать поляки, для наступления подходил плохо: между позициями дивизии Костюшко и немцами лежала долина в несколько сот метров, посреди которой протекала река Мерея. С самой рекой проблем не было: три-пять метров шириной, воробей вброд перейдёт. Но вот долина... После осенних дождей она превратилась в сплошное болото! К тому же на немецких позициях было две высоты 217 и 215 метров, позволявшие просматривать позиции поляков на пять километров вглубь. Деревни в полосе наступления немцы превратили в опорные пункты. Со стороны наших позиций не было леса — только на расстоянии 2–3 км от реки были заросли кустарника.
Оборонял немецкие позиции 39-й танковый корпус вермахта под командованием генерала Роберта Мартинека: одна штурмовая и три пехотные дивизии плюс панцер-гренадёрская дивизия и отряд СС. В полосе наступления 1-й польской пехотной дивизии оборонялись части 337-й пехотной дивизии вермахта: два полка, дивизионная боевая группа (остатки разбитой 113-й дивизии), артиллерийский полк, несколько батальонов обеспечения, 595 пулемётов, 76 тяжёлых и лёгких миномётов, 137 орудий, 18 огнемётов, а главное — закалённые в боях ветераны.
7 октября товарищ Зыгмунт со своим заместителем подполковником Сокорским прибыл в штаб 33-й армии к генералу Василию Гордову. До польского командования довели задачи на операцию. Дивизии предстояло, действуя в первом эшелоне, прорвать оборону противника на двухкилометровом участке — от деревни Ползухи до высоты 215. После выполнения этой задачи поляки должны были развивать наступление на запад с целью достижения рубежа реки Пневка, а потом атаковать в направлении сёл Лосево и Чурилово. Для поддержки 1-й польской дивизии придавались гаубичная артиллерийская бригада, два полка лёгкой артиллерии, миномётный полк и сапёрный батальон. Также поддержку дивизии должна была оказать корпусная артиллерийская группа.
Дивизия шла в свой первый бой в полном составе, усиленная полком Т-34, ротой противотанковых ружей и фузилерной ротой женского батальона. Ну и заградотряд присутствовал: а ну как побегут? Часть-то необстрелянная... Итого: 12 683 человека, 41 танк, 335 противотанковых ружей, 391 орудие, 673 пулемёта. Проблемой была нехватка офицерского состава: не хватало около 100 офицеров и 918 подофицеров. Тем не менее в сравнении с соседними советскими дивизиями дивизия Костюшко выглядела полнокровной и отборной!
В ночь с 10 на 11 октября была проведена разведка боем. Удалось выяснить схему укреплений немцев, но была потеряна внезапность. Роберту Мартинеку стало ясно: скоро — атака! Впрочем, ясно это было бы и без разведки боем: перед сражением на сторону немцев перешло несколько десятков польских солдат, выдавших им не только свои планы, но и местоположение КП генерала Гордова. Немцы немедленно начали в сторону дивизии политработу: проигрывали мазурку Домбровского, вели передачи на польском языке — агитировали бить жидов и коммунистов и переходить на их сторону.
Тем не менее 12 октября в 5 часов 55 минут утра начался пятиминутный артобстрел немецких позиций, после которого в атаку пошёл 1-й батальон 1-го полка под командованием майора Бронислава Лаховича. Сильный обстрел заставил батальон залечь и начать окапываться. По плану наступления в 8:20 должна была начаться артподготовка продолжительностью 100 минут, но утренний туман заставил перенести её начало на 9:20. Через 40 минут после начала артподготовка была прервана: советское командование решило послать в бой стрелковые части, следующие за огневым валом. В 10:30 в атаку поднялись 1-й и 2-й пехотные полки. Батальоны первого эшелона шли в атаку цепями. «Молодцы поляки, во весь рост идут!» — заметил советский наблюдатель на КП Берлинга. В 11:00 поляки заняли первую линию немецких окопов, но соседние советские дивизии не смогли продвинуться и залегли.
После первых успехов перед 1-й польской дивизией высветились перспективы занятия населённых пунктов Трегубово и Ползухи. На Трегубово, являвшимся важным звеном в системе немецкой обороны, наступал 1-й полк. Первую атаку на немецкие позиции повёл батальон майора Лаховича, который вскоре погиб, а вслед за ним и его заместитель — поручик Пазинский. Несмотря на гибель командования, батальон выбил немцев из Трегубова. После продолжительного боя, выдержав несколько контратак и расстреляв все боеприпасы, не будучи поддержаны 855-м полком 290-й дивизии, поляки закрепились на окраине села. К 14 часам наступление 1-го полка выдохлось, и поляки перешли к обороне. 2-й польский полк наступал на Ползухи. 1-й батальон майора Славинского быстро захватил вторую линию немецких окопов, рота правого фланга подошла к Ползухам, остальные подразделения отстали. Немцы решили применить ложное отступление и напасть из засады, но маневр не удался, командир 2-го полка подполковник Червинский решил атаковать деревню с трёх сторон. К 14 часам после ожесточённого боя деревня была взята.
Успехи поляков заставили немцев прибегнуть к помощи авиации: группы из 12–24 «лаптёжников» обрабатывали лишённую прикрытия зениток польскую пехоту. На помощь пехотинцам Берлинг отправил танки. Первой к переправе через Мерею подошла вторая танковая рота подпоручика Калинина, но пять танков застряли в заболоченной долине, ещё два заглохли, а оставшиеся три двинулись в направлении другой переправы — под Ленино. Через час подошла 4-я танковая рота, но форсировать водную преграду удалось только двум Т-70. Вскоре подошла первая танковая рота поручика Машуры, переправиться удалось пяти танкам. К вечеру 1-й танковый полк имени героев Вестерплятте переправил через реку половину своих танков, потеряв пять. В общем, танкисты в бою участия не приняли...
На оставшуюся без брони пехоту немцы продолжали атаку за атакой, пехотные атаки перемежались бомбёжками. К закату поляки оставили Ползухи, Берлинг приказал вернуть деревню. На левом фланге обескровленный 1-й полк отвели во второй эшелон, а его позиции занял 3-й полк. Его солдатам удалось занять высоту 215 и безымянную высоту и закрепиться там. Бои продолжились ночью: разведрота дивизии совершила рейд на Трегубово и захватила там штаб дивизиона, а главное — секретные документы, включая схему расположения огневых точек.
Наутро Берлинг оценивал состояние полков дивизии как тяжёлое — потери в первый день сражения были велики. Но генерал Гордов приказал продолжить наступление. В свои мемуарах товарищ Зыгмунт слов в отношении советского генерала не жалел: «мерзавец» — самое мягкое. Впрочем, не только в мемуарах. Получив задачу на дальнейшее наступление (3-й пехотный полк на хутор Юрков, 2-й полк — на Пуничи) поляки пошли в атаку, но успехов не достигли. Командир дивизии приказал окапываться и ждать приказов. Вскоре его вызвали на КП Гордова, где произошло выяснение отношений на повышенных тонах — Берлинг считал что операция провалилась и пора сворачивать наступление. 14 октября польскую дивизию отвели с фронта то ли по просьбе Гордова, то ли после звонка Ванды Василевской Сталину.
В принципе, в споре Берлинга с Гордовым, как показало будущее, прав оказался Берлинг: бои в районе Ленино продолжались до 18 октября, продвинуться советским частям не удалось. Но... удар 33-й армии был отвлекающим, задача Гордова была — сковать силы немцев, и он её выполнял. Польский комдив выполнять приказ отказался...
1-я польская пехотная дивизия имени Тадеуша Костюшко потеряла в своём первом бою 3 000 человек, из которых погибшими и умершими от ран — 510 бойцов. Потери в процентном отношении были больше, чем под Монте-Кассино. Но советские части, даже после таких высоких потерь, из боя не выходили. Тем не менее опыт использования польских частей на советско-германском фронте был признан удачным. Польским солдатам и офицерам было вручено 239 советских и 247 польских орденов и медалей. Капитанам Юлиушу Хибнеру и Владиславу Высоцкому, а также рядовой Анеле Кживонь было присвоено звание Героя Советского Союза. Посмертно. Но главное, весьма неплохо проведённый первый бой стал поводом продолжить формирование польских частей в СССР.
30 августа 1943 года был подписан приказ о формировании 2-й пехотной дивизии имени Генрика Домбровского, 27 декабря 1943 года — 3-й пехотной дивизии имени Ромуальда Траугутта. 1-й танковый полк имени героев Вестерплятте был развёрнут в бригаду. 1-й польский корпус стал настоящим корпусом!
А в марте 1944 года на базе корпуса была развёрнута 1-я польская армия. Командовать ею назначили генерала Вишневецкого-Новака. 20 июля 1944 года армия форсировала Западный Буг и вступила на территорию Польши. А уже 21 июля она была объединена с партизанской Армией Людовой — боевой организацией польской Рабочей партии, воевавшей на оккупированных территориях Польши. На основе этого объединения было образовано Войско польское.
8 августа 1944 года было принято решение о формировании 2-й польской армии. Что интересно в этом факте? То, кто принял решение. Его приняла Крайова Рада Народова (КРН) — советский противовес Лондонскому эмигрантскому правительству. Она была создана на конференции дружеских к СССР политических сил, проходившей в Варшаве с 31 декабря 1943 на 1 января 1944 года (заодно и Новый год отметили!). Председателем КРН был избран Болеслав Берут — член ЦК Польской рабочей партии.
В чём было отличие КРН от Лондонского правительства? Она находилась в Польше, имела свою армию и имела возможность формировать ещё одну. После этого о лондонских поляках можно было забыть. Наступала новая эпоха: на горизонте замаячила ПНР — Польская народная республика...
Фёдор Ступин,
Специально для alternatio.org
Читайте нас: