Плата за высокомерие: трудный путь украинского конфликта

Плата за высокомерие высока. Спустя четыре месяца после хваленого контрнаступления Украины, которое, несмотря на огромные затраты людей и техники, принесло минимальные территориальные результаты, поддержка Киева явно ослабевает. Разочарование вызывает растущее экономическое бремя и непрекращающиеся коррупционные скандалы на Украине. Но мало того, ситуация усугубляется еще и негативной реакцией на чрезмерную самоуверенность и высокомерие западного, особенно американского, внешнеполитического истеблишмента. В течение многих месяцев голоса скептиков отбрасывались в сторону, в то время как средства массовой информации противопоставляли военно-технологическое превосходство Запада российской отсталости и беспорядку. Еще в июне эксперты уверенно предсказывали, что мозги НАТО одолеют грубую российскую силу. И это только усилило возникшее в октябре разочарование и неверие.

Читайте ИноСМИ в нашем канале в Telegram

Кого может оставить равнодушным понесенная ВСУ жертва: более 20 000 убитых за территориальное приращение всего в 200 квадратных километров. Разве не напоминает это бойни Первой мировой войны? В условиях, когда Россия продолжает занимать около 100 000 квадратных километров украинской территории, очевидна полная тщетность украинского "контрнаступа". Однако официальные лица в Брюсселе и Вашингтоне настаивают на том, что контрнаступление Киева увенчалось успехом, превознося совсем незначительные удачи и иллюзорные прорывы. В то же время хор отставных американских военных преувеличивает слабость России и видит победу, которую якобы можно достичь всего лишь еще одной поставкой Украине некоего "чудо-оружия", меняющего правила игры. Почему же тогда поставлявшееся до сих пор Киеву натовское вооружение, в том числе сотни современных танков, не сработало должным образом? Эти военные сетуют на российские минные поля и глубокие траншеи, забывая признать, что Россия просто яростно сражается, используя как тактические, так и технологические преимущества — от коварной электронной войны до убийственных противотанковых дронов. Но разве нам не говорили, что российские технологии сильно отстают от западных? И что на Украине есть армия дронов, в то время как деморализованные российские призывники плохо вооружены, плохо управляются своими командирами и постоянно находятся на грани дезертирства?

Жестокость конфликта разжигает страсти. Восхищение Украиной, ненависть и насмешки над Россией воспламеняют публичные дебаты и препятствуют объективному анализу. А ведь этот анализ по самому своему определению должен быть беспристрастным. Если аналитические центры станут подверженными партийным пристрастиям, а средства массовой информации выступят в роли их сторонников, тогда мы увидим только то, что хотим видеть. В случае с Украиной неумеренная ее поддержка является определенной нашей реакцией на неудачи в Ираке и Афганистане. А ведь там мы тоже грубо недооценили противника, что привело к ошибочной тактике, провальным операциям, а теперь и к снижению общественной поддержки этих интервенций. Так что же дальше? Как и всегда, здесь ошибочный выбор по умолчанию — это эскалация, то есть предоставление Киеву большего количества вооружений и боеприпасов. Но хватит ли нескольких эскадрилий F-16 и нескольких сотен ATACMS для победы над Россией?

Однажды утром в середине июня президент России Владимир Путин проснулся от плохих новостей. В ходе предрассветного рейда Украина нанесла удар по мосту, соединяющему Крым и материковую часть России. Если бы Путин следил за американскими СМИ, он был бы по-настоящему огорчен. Ведь эксперты на перебой кричали, что это нападение нанесло серьезный удар по военному потенциалу России, поскольку мост был жизненно важной линией снабжения для фронта. Но хотя эти эксперты превозносили эту атаку как триумф Киева, Путин лишь пожал плечами, предсказывая победу Москвы. Что это было: просто отрицание, или Путин знал что-то важное о стойкости России? Фактически, несмотря на первоначальные преувеличения, было нарушено только автодорожное движение, в то время как поезда с военными грузами продолжали беспрепятственно двигаться по мосту. Более того, Украина атаковала тот же мост и в 2022 году, но ремонт быстро восстановил его полную работоспособность, несмотря на аналогичные прогнозы гибели этого сооружения. В действительности, Крымский мост на протяжении последнего десятилетия символизировал устойчивость России перед лицом презрительных ухмылок Запада. Ведь многие поначалу иронизировали, говоря, что России не хватит ноу-хау, чтобы построить самый длинный мост в Европе, а некоторые даже предсказывали, что он рухнет под собственным весом. Таким образом, это мощное чудо инженерной мысли предлагает нам пересмотреть наши стереотипы.

"У России заканчиваются боеприпасы". Если ввести эту фразу в Google, то можно получить почти десять миллионов результатов, поскольку различные ее версии появлялись в заголовках западных газет в течение последнего года. CNN, Newsweek, The Economist, Forbes и Foreign Policy присоединились к этому хору, вторя оценкам представителей министерства обороны США и Великобритании. В июне 2022 года газета Washington Post предсказала, что российские боеприпасы вскоре закончатся, и Россия "исчерпает свою боеспособность" в течение нескольких месяцев. Однако к июню 2023 года эти же СМИ сообщили, что на самом деле не Россия, а Украина испытывает критический недостаток в ракетах и артиллерии. Какова же эта критическая нехватка? Сейчас Россия производит более 10 000 артиллерийских выстрелов в день, а Украина — всего 5000. Соединенным Штатам требуются недели, чтобы произвести то, что Украина тратит за несколько дней, в то время как союзники по НАТО "достигли дна", пожертвовав свои снарядные резервы Киеву. Между тем, Россия по-прежнему превосходит Запад по производительности, несмотря на "калечащие" санкции, которые должны были задушить ее военные возможности. Аналогичным образом, российские ракеты продолжали наносить удары по Украине год спустя после сообщений о том, что их производство вскоре прекратится, поскольку производители оружия были вынуждены использовать компьютерные чипы из бытовой техники. И тем не менее мы презрительно фыркаем на заявления России о том, что в следующем году она увеличит производство танков на 1500 единиц, что в три раза больше, чем общее число западных танков, поставленных Украине.

"Ну и что, если Россия произведет больше танков? Украина просто уничтожит их ракетами и дронами". Это следует за нарративом о том, как Киев сводит на нет российское превосходство в количестве своим превосходством в качестве своей высокотехнологичной "армии дронов". При этом мы не замечаем новости, опровергающие эти нарративы, а именно принятие Россией на вооружение новых систем и тактик. Сейчас Украина теряет до 10 000 дронов в месяц из-за российского противодронного оружия и средств радиоэлектронной борьбы. Россия также глушит сигналы GPS, чтобы вывести из строя системы наведения поставляемого США вооружения, такого как планирующие бомбы JDAM и ракеты HIMARS. И Россия быстро развертывает новую линейку беспилотных летательных аппаратов, таких как дрон-камикадзе Lancet, которые уничтожили или вывели из строя десятки только что поставленных западных танков и бронетехники, тем самым препятствуя быстрому прорыву, который должен был последовать за миллиардными поставками бронетехники НАТО и месяцами обучения украинских солдат на площадках альянса.

Поле боя на Украине — это широкие, плоские сельскохозяйственные угодья, пересеченные полосами леса. Оно покрыто мощными системами ПВО, постоянно контролируется как российскими, так и украинскими наземными и воздушными системами наблюдения, а также накрыто "одеялом" разведывательных дронов с обеих сторон. А благодаря возможностям ночного видения "туман конфликта" вконец рассеялся — по крайней мере, в пределах пятнадцати километров вдоль линии фронта. Мало что может двигаться даже на небольшие расстояния, не будучи обнаруженным. А быть обнаруженным — значит стать мишенью для ударных дронов, артиллерии, ракет (таких, как HIMARS) и ракет класса "воздух-поверхность" (таких, как российская ЛМУР). Русские испытали это на первом этапе конфликта, понеся тяжелые потери, когда было отражено их наступление на Киев. Последняя крупная победа Москвы — захват города Артемовска в мае нынешнего года — была достигнута ценой десятков тысяч жизней. Но теперь страдает Киев, поскольку его контрнаступление, задуманное как прорыв через российские оборонительные линии, вместо "блицкрига" продвигается кровавым ползком.

Это правда, что украинцы и их советники по НАТО недооценили плотность российских минных полей. И хотя мины наносят противнику большой прямой ущерб, они также действуют косвенно, ограничивая движение транспортных средств безопасными маршрутами и узкими тропами, где они становятся более легкой мишенью для российской артиллерии и беспилотников. В июне Россия уничтожила целую колонну украинской бронетехники, включая только что полученные немецкие танки Leopard и американские БМП Bradley, в бою на запорожском фронте. Эта воодушевляющая победа Москвы привела к тому, что это место было увековечено как "Площадь Брэдли". Урок заключается в том, что любая большая концентрация бронетехники сейчас быстро обнаруживается, а любой крупный конвой войск аналогичным образом вскрывается и становится объектом нападения.

Из-за многоуровневого наблюдения, включая стаи дронов, обеспечивающих обнаружение и нацеливание для российской артиллерии в режиме реального времени, масштабное наступление в стиле "Бури в пустыне" стало невозможным. Другая проблема заключается в отставании Украины от России в воздухе и, как следствие, в неспособности проложить путь своим бронетанковым и пехотным подразделениям, нанося удары по российской обороне с неба. Проблематичными стали даже операции батальонных порядков, не говоря уже о "блицкриге" бригадного уровня, который многие себе воображали. Украинская активность ограничивается операциями на уровне роты или взвода, где несколько десятков военнослужащих при поддержке нескольких боевых транспортных средств скрытно продвигаются под прикрытием лесополос. При поддержке дронов и артиллерийского огня они стремятся ослабить противника настолько, чтобы стал возможен штурм русских окопов.

Иногда ВСУ что-то удается. Но часто украинцев обнаруживают заблаговременно, и русские устраивают им засады губительным артиллерийским огнем. Снайперы и штурмовики борются за каждую траншею, а над головой жужжат смертоносные дроны. Украинцы продолжают наступать, и их мужество с благоговейными подробностями описывается в западных средствах массовой информации. Но статей о русских, которые сражаются так же яростно и несут тяжелые потери, нигде не видно. После многочисленных историй о недостатках в российском командовании и дезертирстве в российских рядах тот факт, что русские воюют дисциплинированно и сплоченно, заставил молчать тех, кто предсказывал иное. Первое прямое признание упорного сопротивления России в крупных американских СМИ появилось совсем недавно на канале CNN. Это признание исходило не от западных экспертов, а от самих украинских солдат. Разочарованные тем, что их сторонники из НАТО осудили их слабое продвижение вперед, они пожаловались: "Мы ожидали менее упорного сопротивления. Русские держатся. У них есть хорошие командиры. Не часто говоришь такое о враге".

Весьма характерно, что такие комментарии напрочь отсутствуют в американских СМИ. Однако является ли целью военных репортажей безудержное прославление своих союзников? Или она должна состоять в том, чтобы давать взвешенную оценку ситуации, независимо от того, хорошие или плохие парни одерживают верх? Эта пристрастность в отношении доблести солдат также проявляется в освещении оружия, которым они воюют. После рассказа о том, что "украинские мозги важнее российской грубой силы", ряд обновлений киевского военного арсенала преподносился как чуть ли не "чудо-оружие". К ним относятся ракеты HIMARS, танки Leopard, боевые машины пехоты Bradley, ракеты Storm Shadow и кассетные боеприпасы DPICM. Все это якобы "меняет правила игры". Но эти большие надежды не оправдались, и во многом из-за того оружия, которое русские используют для противодействия им. В арсенал Москвы входят системы радиоэлектронной борьбы (РЭБ), которые сбивают десятки украинских беспилотников, а также системы подавления GPS американских ракет HIMARS и планирующих бомб JDAM. Их массовая эффективность, неведомая доселе украинцам, стала для Киева неприятным сюрпризом. Также неожиданным было и внедрение Россией таких новых систем, как беспилотник Lancet, который наносит ущерб украинской бронетехнике благодаря расширенному радиусу действия, увеличенной боевой нагрузке и хорошей помехозащищенности. Другие включают в себя новые планирующие бомбы ФАБ и улучшенную ракету ЛМУР, дальность действия которой делает запускающие ее вертолеты недосягаемыми для украинской ПВО. Это российское оружие серьезно сдерживает продвижение Украины, однако в анализах мейнстримовских СМИ оно редко упоминается. Ведь в них в основном говорят о том, что у России заканчиваются высокоточные боеприпасы, а не о том, что она разрабатывает и массово развертывает их новые виды.

Вместо того чтобы спрашивать себя, почему украинцы сильно недооценили стойкость и инновационный потенциал России, в качестве оправдания своих неудач Киев выставляет тезис о том, что, мол, "у Москвы были месяцы на подготовку своих оборонительных линий". А медиа-эксперты, зачастую те же самые, кто предсказывал быстрое продвижение ВСУ, теперь объясняют, почему это продвижение в любом случае никогда не могло быть быстрым. Но даже тезис о "месяцах, имевшихся у русских на подготовку глубокой обороны" является недостаточным и корыстным. Ведь российская армия явно преуспела в создании более сложной системы обороны, чем простые минные поля и траншеи, и правильное понимание этого имеет важное значение для анализа перспектив Украины и возможных конечных точек этого военного конфликта.

Многие аналитики по-прежнему оптимистичны в отношении возможной победы Украины, но теперь считают, что она явится результатом краха России — то ли российской армии, то ли всего "путинского режима". Иными словами, эти эксперты основывают свои прогнозы не на анализе военных действий как таковых, а на гадании относительно стойкости и патриотизма российских солдат и граждан. Некоторые, например, генерал Марк Милли (Mark Milley), говорят, что русским "...не хватает лидерства, воли, их моральный дух слаб, а их дисциплина падает". Другие, такие как бывший директор ЦРУ Дэвид Петреус (David Petraeus), полагают, что решимость России может "рухнуть" из-за атак украинских дронов на Москву. Такие атаки "приближают боевые действия непосредственно к российскому народу" и могут убедить его в том, что, как и трясина, в которую СССР попал в Афганистане в 1980-х годах, сегодняшняя российская спецоперация на Украине "в конечном счете не выигрышна". Даже в значительной степени более трезвый анализ Warographics завершается сценарием, основанным на фантомной надежде: отвоевание Украиной Артемовска может нанести "разрушительный психологический удар", возможно, достаточный для того, чтобы вызвать крах России.

Принятие желаемого за действительное не является реальной основой для политики, и нет никаких оснований надеяться, что украинское отвоевание Артемовска нанесет "разрушительный психологический удар", достаточный для того, чтобы вызвать крах России. Фактически, такой удар уже был нанесен как раз по Украине, которая потеряла невосполнимую элиту своей армии в бессмысленной обороне города, который, как поклялся президент Зеленский, никогда не падет. Как видно, сами украинские солдаты опровергают утверждение Милли о том, что российским вооруженным силам не хватает лидерства, воли и дисциплины. Петреус прав, что удары киевских беспилотников нервируют москвичей, а данные российских соцсетей свидетельствуют о тревоге по поводу возможных жертв от них. Но это не привело к широким антипутинским и антивоенным настроениям. Напротив, поддержка Путина остается сильной, а антизападные настроения и "эффект сплочения вокруг флага" только усиливается, поскольку России, согласно пропаганде Кремля, приходится противостоять всему блоку НАТО.

Надежда Петреуса на то, что российская элита отвергнет конфликт на Украине как "невыигрышный", как советская элита якобы сделала с войной в Афганистане в 1980-х годах, основана на ошибочной аналогии. Старая советская правящая элита не считала афганскую войну ненужной и не слишком беспокоилась по поводу общественного мнения. Потребовался новый лидер, который поставил во главу угла улучшение связей с Западом, Китаем и мусульманским миром (все они сделали уход СССР из Афганистана предварительным условием разрядки), чтобы начать работать над выводом советских войск. Дело не в том, что какие-то войны обходятся недорого. Война в Афганистане как раз-то была очень затратной, а спецоперация на Украине тем более. Принятие поражения в большой войне — особенно той, которая оправдана с точки зрения "жизненно важнейших национальных интересов" — маловероятно до тех пор, пока не произойдет смена элиты и не появится новый лидер. Для Путина и его военно-политической элиты геополитические последствия вывода советских войск из Афганистана и других аванпостов, особенно из Центральной Европы, как раз и являются причиной того, почему они считают, что Россия должна сегодня твердо стоять на Украине.

Если верить западным средствам массовой информации и их комментаторам, эта смена руководства в России произойдет скоро. В течение нескольких месяцев — особенно после неудавшегося июньского мятежа, который возглавил глава ЧВК "Вагнер" Евгений Пригожин, — на Западе царил консенсус относительно слабости Путина и его возможного смещения. По словам одного из бывших офицеров КГБ, сказанных им каналу CNN, власть Путина сейчас "почти отсутствует", а авторитет государства "находится в свободном падении". Другой гость CNN — высокопоставленный украинский чиновник — согласился с ослаблением авторитета Путина и сказал: "Власть, которой он обладал раньше, просто рушится". Кроме всего прочего, это ускоряет победу Украины, поскольку "сильно повлияло на мощь России на поле боя". Однако эти прогнозы оказались ошибочными: власть Путина сейчас сильнее, чем раньше, мятеж Пригожина не получил поддержки, ЧВК "Вагнер" приручен, и его босс устранен, а Путин отодвинул на второй план чиновников, которые повторили критику Пригожина в его адрес или адрес высшего военного руководства России. Что же касается конфликта на Украине, то на самом деле сопротивление России с июня фактически усилилось. Кто был тот украинский чиновник, который утверждал, что армия Путина, как и его авторитет, "рушится"? А был им никто иной, как президент Украины Владимир Зеленский.

При всем уважении к Зеленскому и его офису, долг журналиста — противостоять пропаганде и настаивать на необходимости реальных доказательств под любыми экстравагантными утверждениями. Вместо этого западные средства массовой информации смиренно принимают аргументы официальных лиц, которые затем повторяют комментаторы и эксперты, потому что они соответствуют нашим представлениям о "Путине-неудачнике", о разваливающейся России и о превосходстве Запада. Другими словами, эти аргументы принимаются нами только потому, что они подпитывают наше высокомерие. Посмотрите на заявление главы британской разведки Ричарда Мура о том, что Путин был вынужден "заключить с Пригожиным сделку, чтобы спасти свою шкуру". На самом деле все было как раз наоборот. Это именно Пригожин — чтобы хотя бы временно спасти свою шкуру, поскольку ему грозила по сумме преступлений казнь за государственную измену — был вынужден принять условия Путина. Высмеивание Путина как человека, который отступил, опасаясь за свою жизнь, не имеет ничего общего с разведкой. В данный момент это еще как-то срабатывает, но со временем люди заметят накопление ошибочных оценок и неудавшихся прогнозов.

Это помогает объяснить недавний опрос общественного мнения в США, показавший, что большинство американцев сейчас выступают против увеличения военной помощи Украине. Здесь они присоединяются к странам ЕС, где большинство населения уже давно считало, даже до недавних неудач Украины, что посылка большего количества оружия только продлит конфликт, в которой невозможно выиграть, и задержит переговоры о мире. Опросы не могут точно определить, какая именно обеспокоенность стоит за такими мнениями общественности: то ли общая "усталость от Украины", то ли потеря веры в шансы Киева на победу, то ли беспокойство по поводу тяжелого бремени, которое несут налогоплательщики, то ли разочарование из-за новостей об украинской коррупции, то ли тревога по поводу высокой цены ассимиляции миллионов украинских беженцев. Однако в основе всего этого лежит более широкая потеря веры общества в их лидеров и элиту НАТО-ЕС, которая все еще обещает бороться "столько, сколько потребуется" для достижения "решающей победы".

Госсекретарь США Энтони Блинкен недавно защищал контрнаступление Украины, утверждая, что благодаря прошлогодней кампании "они (Россия) уже проиграли" и "(Украина) уже вернула себе около 50% того, что было первоначально захвачено русскими". Значит, весь смысл украинской наступательной кампании этого года состоит в том, чтобы вернуть себе оставшиеся 50%? Такой же "вираж" исходит и от Института изучения войны (ISW), уважаемого аналитического центра, чья проукраинская ориентация все же снижает его объективность. ISW утверждает, что Украина менее чем за шесть недель вернула себе больше территории, чем Россия за предыдущие шесть месяцев. Вместо того, чтобы оценивать кампанию Киева по ее заявленной цели — быстрому прорыву с целью разорвать сухопутный мост России с Крымом — ISW соотносит неудачи Украины с неудачами России. Но даже такой "вираж" не выглядит убедительным, поскольку недавние успехи России относятся к занятию Артемовска, большого и хорошо укрепленного города (население до начала конфликта составляло 73 000 человек). Напротив, недавние достижения Украины состоят из занятия открытых полей и небольших деревень, таких как Работино (население до начала конфликта: 500 человек).

Обеспечивать общественную поддержку конфликта сейчас гораздо сложнее, чем в начале 2000-х годов после терактов 11 сентября 2001 года. Тогда чувство возмущения и обещания Белого дома о быстрой и безжалостной победе над террором убедили многих поддержать злополучные авантюры в Ираке и Афганистане. Мало того, что "высокомерие и лживость" этих недавних провалов все еще свежи в общественном сознании, но сегодня у нас есть гораздо больше источников критической информации — от экспертных журналов и веб-сайтов до квалифицированных аналитиков, предлагающих подробную актуальную информацию и независимые исследования по поводу украинского конфликта. Они подвергают заявления наших военно-политических лидеров тщательному анализу. И если в ситуации на Украине не произойдет резкого изменения, этот контроль со стороны сообщества специалистов будет оставаться жестким.

Но вероятен ли резкий поворот судеб на Украине? После стольких неудачных прогнозов многие теперь сомневаются в заверениях Вашингтона, Брюсселя и Киева. И дело не только в количестве несостоятельных прогнозов, что само по себе уменьшает веру в крах России. Их качество или то, как именно эти предсказания не оправдались, также вызывает сомнение в понимании их авторами той системной ситуации, относительно которой они строят прогнозы. Эксперты, предсказывавшие, что экономические санкции нанесут ущерб военным возможностям России, были вынуждены признать, что они неправильно поняли ключевые аспекты российской экономической мощи. Другие недооценили военную устойчивость России (как подробно описано выше) из-за ошибочных представлений о российской некомпетентности или военно-технологическом превосходстве Запада.

Некоторые становятся жертвами такой когнитивной ошибки, как склонность к подтверждению своей точки зрения, или предвзятость подтверждения — тенденции человека искать и интерпретировать такую информацию, которая согласуется с его точкой зрения, убеждением или гипотезой. Такие комментаторы специально ищут только доказательства слабости России, потому что их предположения подсказывали им искать их. Когда внимание сосредотачивается на дезорганизации и инакомыслии в российской армии, то есть когда эксперты и СМИ трубят только о жалобах российских солдат и офицеров, даже о случаях дезертирства, то под этим предполагается неминуемый крах российской армии. Но сколько российских солдат и офицеров ни на что не жалуются? И насколько широко распространены дезорганизация и инакомыслие в украинской армии? А где анализ того, почему военнослужащие регулярной российской армии отвергли мятеж "Вагнера"? Проблема здесь заключается в избирательном информационном охвате. Среди многих примеров — недавнее освещение в СМИ "отчаяния" Москвы, вынужденной заключить оружейную сделку с Северной Кореей. Однако одновременно с этим оказалось полностью проигнорированными признаки "отчаяния" в Киеве, такие как резкое снижение требований по здоровью к военной службе или попытки депортировать обратно на Украину мужчин, уклоняющихся от призыва в армию в странах ЕС.

Украина может быть ближе к краху, чем Россия. В действительности вполне может существовать "асимметричный градиент истощения" (такой другой способ сказать, что Россия несет больше потерь, чем Украина), но даже киевские чиновники признают, что Россия может выдерживать его лучше, чем Украина. К поздней осени, когда погода обычно замедляет боевые действия и военные кампании приостанавливаются, Украина, возможно, сможет вернуть себе еще 200 квадратных километров — но какой ценой? В 2024 году Россия будет опираться на гораздо более многочисленный состав своих вооруженных сил, чем Украина. Возможно, Украина получит больше ракет НАТО, но они вряд ли "изменят игру" больше, чем HIMARS и Storm Shadows до них. Киев также получит несколько десятков истребителей F-16, но их наспех обученные пилоты, столкнувшись с плотным и сложным поясом противовоздушной обороны, могут понести серьезные потери, что не окажет серьезного влияния на ход военного конфликта.

А столкнувшись с асимметричным градиентом вооружений (неспособностью или нежеланием стран НАТО продолжать снабжать Украину достаточным количеством боеприпасов, чтобы она смогла держаться на уровне России) Киев, видимо, будет стремиться изменить это уравнение. Это означает его новые удары дронами по Москве и другим российским городам, рейды на российские приграничные территории и ожесточенные атаки на Крым. Украина попытается расширять удары по российским черноморским портам и кораблям ЧФ, и возможно, попытается окончательно разрушить Крымский мост. Но Россия будет делать то же самое, совершенствуя свои беспилотные и ракетные силы (в том числе копируя захваченное оружие НАТО), чтобы наносить удары по аэродромам, железным дорогам, портам и другой инфраструктуре сильнее, чем когда-либо прежде. Жертвы среди гражданского населения возрастут, равно как и опасность химических или ядерных "аварий".

Крики о том, что "Украина должна решительно победить, и, имея превосходящие вооружения НАТО, она обязательно это сделает", не обеспечивают ни разумную военную стратегию, ни ответственные политические дебаты. Те, кто выступает с такими призывами, вспоминают британского лидера Второй мировой войны Уинстона Черчилля, который укрепил решимость нации в самый мрачный час и привел ее к триумфу. Но они редко вспоминают британского главнокомандующего Первой мировой войны фельдмаршала Дугласа Хейга, который настаивал на том, что Германия рухнет, если союзники предпримут хотя бы еще одно наступление. В конечном итоге эти его решения лишь продлили изнурительную войну на истощение ценой миллиона жизней. Высокомерие — враг не только наш, но и враг Украины.

Авто статьи: Роберт Инглиш (Robert English)