Евросоюз так и не стал ни образцом демократии, ни землёй обетованной для российских «релокантов». О суровых прибалтийских реалиях, систематических и грубых нарушениях прав человека в Прибалтике нашему изданию рассказал известный латвийский журналист и без пяти минут узник совести Юрий Алексеев.
Юрий Георгиевич, какова сейчас реальная численность политзаключённых и узников совести в Прибалтике? Согласно официальным отчётам властей и местных так называемых правозащитников – ни одного. При этом сами преследуемые за инакомыслие считают, что их диссидентский пул насчитывает более 30 человек.
Если считать всех «политических» и «околополитических», разных инакомыслящих, подвергающихся уголовному преследованию, административным наказаниям, увольнениям и иному давлению, то таковых, наверное, больше 30 человек. При этом именно политзаключённых в Прибалтике немного. У нас в Латвии, например, «сидят» Александр Жгун и Татьяна Андриец.
Александр Жгун
Александра Жгуна отпустили под залог в пять тысяч евро – такое решение 9 августа вынес рижский суд с учётом состояния здоровья обвиняемого. Его арестовали в апреле за создание телеграм-канала «Антифашисты Прибалтики». Служба госбезопасности Латвии квалифицировала это как «создание организованной преступной группы в целях совершения особо тяжких преступлений».
Марат Кассем уже освобождён – он пошёл на сделку со следствием. Он был шеф-редактором «Sputnik Литва», гражданином Латвии. Касема арестовали в январе, бросили в рижскую тюрьму, в апреле опустили под подписку о невыезде, а в июле разрешили уехать из ЕС. Его обвиняли по теперь уже популярной статье 84.1 Уголовного кодекса Латвии – «нарушение санкций ЕС».
Татьяна Андриец
Насколько быстро власти принимают решения по «политическим делам»?
Именно по политическим как раз небыстро. Например, на меня заведено два политических дела. Уже под приговором хожу больше года – мне присудили.
Судебная система у нас неторопливая. Я прошёл суд первой инстанции, второй инстанции и сейчас у меня опротестование приговора в Верховном суде лежит. Если высшая инстанция мой «протест не примет», то я пойду в тюрьму. Этой истории уже 5,5 года.
В Латвии такие дела рассматриваются неторопливо. У местных репрессивных органов есть такая метода – долгие-долгие процессы.
Можете проиллюстрировать эту «методу» на своём примере?
Например, когда на меня завели уголовное дело, то я три года сидел под подпиской о невыезде. Два года под полицейским надзором. Всё это было до суда, когда мне не было официально предъявлено обвинение. Однако как журналист я уже был ограничен в правах.
Журналист, который не имеет возможности выехать, – это же поражение в праве на профессию. Латвия ведь страна маленькая: вышел справить нужду – и ты уже в Литве. Сидя в Латвии – что ты как журналист наработаешь? Да ничего, писать особо не о чем.
Почти 10 лет я отработал в издании «Бизнес&Балтия». Работа была тесно связана с выездами за границу. Пришлось много где побывать – и в Европе, и в Азии, даже в Америке.
Подписка о невыезде – это не единственное ограничение, которое дают сходу.
Полицейский надзор – это нечто вроде домашнего ареста?
Может быть даже круче. С 23.00 до 6.00 поднадзорный должен находиться по месту прописки. Два года ко мне приходили по ночам и проверяли – на месте ли я.
Кроме того, меня обязали три раза в неделю на протяжении двух лет ходить отмечаться в полицейский околоток с 10 до 12 часов. Мне до околотка надо пройти восемь километров. Я посчитал, что, только отмечаясь, я намотал «туда-назад» шесть тысяч километров – примерно как от Москвы до Владивостока.
То есть такое длительное наказание применяется до того, как вступает в силу приговор?
Да. По первому уголовному делу я уже осуждён, а по второму, где мне светит от 5 до 15 [лет лишения свободы], суд ещё не начался.
До вынесения приговора по первому делу мне был запрещён только выезд, а ко второму уголовному делу добавили ещё и полицейский надзор.
Напомните обвинение по первому уголовному делу.
Первое уголовное дело было с обвинением меня в «разжигании межнациональной розни». Кто-то использовал мой IP-адрес (наверное, подключился через Wi-Fi) и написал в соцсети несколько сот комментариев с призывами убивать латышей.
А я ведь сам наполовину латыш, у меня мама латышка (царствие ей небесное), и дед мой латыш (причём латышский стрелок). То есть я – наполовину латыш – якобы призывал убивать латышей. Это ведь нелепо!
Надеялся, что специальные службы разберутся. В наше время ведь несложно подобрать пароль и подключиться к сети.
Кроме того, тот факт, что с моего IP-адреса исходили такие комментарии – это ведь не неопровержимое доказательство именно моей вины. IP-адрес – это ведь не отпечатки пальцев и не биологические следы, которые подделать невозможно. Программ взлома паролей к сети Wi-Fi в Интернете немеряно.
Нашли какие-то доказательства или следы в Вашей компьютерной технике или смартфоне?
У меня было три обыска с изъятиями самой разной техники. Кстати, это тоже огромный удар. У меня как у журналиста был рабочий компьютер, ноутбук, планшет, два сотовых телефона, архивы на жёстких компьютерных дисках с информацией, которая для работы мне нужна. И каждый раз у меня всё подчистую забирали. Причём забирали и на год, и на два.
Что это значит? Ты приходишь домой – и у тебя ничего нет, даже телефона. Даже пиццу невозможно заказать.
Идёшь в магазин – покупаешь новый телефон. Невозможно ведь в наше время обходиться год без телефона. По второму делу, кстати, изымали на два года.
Три обыска. Три изъятия. Техника сейчас стоит не копейки, а человек я небогатый. Каждый раз надо всё заново покупать – это финансовый удар.
К тому же я лишён возможности работать. С российскими СМИ сотрудничать запрещено. Не на чем работать, не за что получать гонорар. В командировки тоже не могу выезжать.
То есть лишили возможности зарабатывать, а вдобавок к этому изъяли всё, с чем возможно зарабатывать на жизнь.
В изъятом не нашли никаких «электронных следов» или иных доказательство того, что я якобы призывал убивать латышей.
Интересная деталь: эти посты с призывами были написаны безграмотно. Я в журналистике 30 лет, почти 20 лет я был главным редактором ежедневной газеты. Мои заметки, колонки даже корректура не читала – все знали мой уровень.
Те комментарии с призывами убивать, которые пытались приписывать мне, – там же без экспертизы видно, что писал их человек образования на уровне четвёртого класса, да к тому же для которого русский язык не был родным. Латышский язык отличается от русского иным построением фраз. Человек, который думает по-латышски и говорит по-русски, – он сразу виден, его речь отличается и его тексты другие, чем у человека с родным русским языком.
Кому это выгодно?
Наверное, врагам. Невозможно быть журналистом и всем угождать. В журналистике я давно и разные были отношения с разными людьми. Наличие врагов для журналиста – это естественно.
Я просил: пожалуйста, найдите того, кто написал эти посты с призывами. Никого другого не нашли.
Более того: в изъятой у меня технике не было следов посещения мною тех сайтов, на которых были опубликованы призывы убивать латышей. Посещения этих сайтов прекратились за несколько лет до того, как были опубликованы эти посты, приписанные мне.
В компьютере история посещений хранится. Ни в планшетах, ни в телефонах – никаких следов не нашли.
Но приговор вынесли?
Да. Год и один месяц.
Был интересный эпизод: при первом обыске у меня нашли патроны под подвесным потолком. Однако суд второй инстанции снял с меня обвинение по патронам.
Ваши патроны или подбросили?
Патроны оказались стерильными. На них не было не только моих отпечатков пальцев, но даже следов моего генетического материала.
Патроны не мои, разумеется. За полгода до их обнаружения я купил жильё. Предыдущего владельца по этому эпизоду вызывали, но он заявил, что не знает ни про какие патроны. Лично я ему верю.
И спецслужбы тоже отрицают свою причастность к появлению патронов Вашей квартире?
Да ладно – патроны. Зачем они мне нужны – пистолетные, да ещё и без оружия? Патроны – это мелочь, а вот гнусное обвинение в призывах убивать латышей – для меня с таким смириться невозможно. Да у меня полно родственников латышей, только знакомых латышей не меньше 100 человек. Как я в здравом уме могу призывать убивать свою родню, друзей?
Одно дело – критиковать латвийской правительство. Журналистская работа такая – критиковать. Но именно по национальному признаку, да ещё и с призывами по нему убивать – нет, ребята, это не я с ума сошёл.
Второе уголовное дело в отношении Вас интереснее?
Второе дело круче. По нему на мне висит три статьи УК. Все они свежие, по ним ещё никто не отсидел. Попытки предпринимались. Однако, похоже, я буду первопроходцем.
Первая статья - «Нанесение вреда Латвийской Республике группой лиц по предварительному сговору», статья 80 часть 2 - от 5 до 15 лет тюремного заключения.
Вторая статья – «Деятельность на пользу иного государства, приносящая вред Латвийской Республике». По ней до 7 лет всего, «мелочь».
Самая смешная статья – третья, в кодексе 74-я: «Оправдание преступлений Советского Союза против человечности, совершённых во время Второй мировой войны».
Невероятно. СССР совершал преступления против человечности во время Второй мировой войны? Какие-то «гении» реально вписали такое в Уголовный кодекс Латвии?
Да. И мне даже интересно посудиться по этой статье УК, потому что ни один суд в мире никогда не выносил решений о совершении СССР преступлений против человечности во время Второй мировой войны. Преступления нет, а статья за его отрицание – есть.
Нельзя назвать преступником человека, в отношении которого суд не вынес соответствующее решение или приговор. Только суд может решать – преступник или не преступник. Таких судебных решений по «преступлениям Советского Союза» не было. Анекдотичная ситуация.
Что-то вроде юридического чёрного юмора?
Вроде того. Преступления нет, но за отрицание преступления есть статья в Уголовном кодексе.
То есть реально на таких «правовых основаниях» граждан преследуют в уголовном процессе?
В сентябре 2018 года мне было предъявлено «подозрение». Потом два года шло следствие, я два года сидел под подпиской. В итоге предъявили обвинение, с которым я обратился в прокуратуру. В прокуратуре оно лежало год. Затем обвинением занялся суд, и там оно уже скоро год как валяется.
Итого почти четыре года делу, по которому меня ещё не осудили. Полагаю, что ни следствие, ни прокуратура, ни суд не понимают, как ко мне все эти три статьи УК «пришпандорить».
Что же латвийские «правоохранители» посчитали вредом своему государству?
Единственным «вредом», который я нанёс, является деятельность дискуссионного интернет-ресурса IMHOclub. Этот портал я запустил 12 лет назад. На нём несколько тысяч человек публиковали свои разные мнения. Потом эти мнения обсуждались в комментариях.
Ещё не были развиты соцсети, поэтому наш аналог «фейсбучного» обсуждения был востребован и до сих пор популярен. Частные мнения и комментарии – это всё, что удалось «накопать» на меня обвинению.
IMHOclub за 12 лет ни разу не был обвинён в нарушении закона. Ни клеветы, ни оскорблений, ни тем более разжигания этнической или религиозной розни. У нас жёсткая круглосуточная модерация, мы мгновенно баним за подобное, не говоря уж о призывах к чему-то более серьёзному.
По моему мнению, грань между разжиганием национальной розни и нацизмом эфемерная. За такое необходимо привлекать к ответственности, но на основании прямых доказательств. И я уверен, что нет таких доказательств, по которым меня возможно отправить в тюрьму на 5-15 лет.
Вот представьте ситуацию: вы 12 лет ходили в магазин – покупали хлебушек, колбаску. Переходили улицу на зелёный свет, даже бабушку переводили. И вдруг через 12 лет вам говорят – так вы же самим фактом посещения этого магазина, покупками без кражи даже гнилого помидорчика «подрывали латвийскую государственность».
(Продолжение следует)
