Время договорняков прошло

Термин «эскалация конфликта» весьма заезжен, но трудно его избежать, говоря о развитии событий после прекращения (приостановления) действия зерновой сделки.

Буквально через несколько часов после формального завершения действия сделки последовал, увы, частично успешный удар противника по Крымскому мосту, затем в течение недели последовало несколько также результативных атак по объектам на территории Крыма ракетами Storm Shadow, чего раньше не наблюдалось.

Россия, в свою очередь, наносила беспрецедентные по силе удары по черноморским портам Украины и иным объектам в их окрестностях. Из вербальных пока обменов любезностями — объявление Россией прилегающей к украинским портам акватории зоной, опасной для судоходства и зеркальное заявление Киева по маршрутам, ведущим к российским портам.

В общем, «договорняк» закончился, и, судя по всему, во всех видах, ведь помимо публичных они бывают закрытые, а нередко и молчаливые — без всякого оформления, даже устного, стороны избегают тех или иных действий, от которых обе могут больше потерять, чем выиграть.

Впрочем, такие джентльменские правила игры возникают и соблюдаются только тогда, когда существует примерный паритет возможностей сторон в применении «запрещенных приемов», либо есть политические соображения, ограничивающие сторону, имеющую односторонние возможности. Самый очевидный пример — неприменение США ядерного оружия в локальных конфликтах.

Очевидно, политические моменты были определяющими и для Москвы, когда она пошла на зерновую сделку, но речь идет о большем, чем просто опасения крайне негативной реакции «мировой общественности».

Помимо озвученных преференций для России, с которыми «партнеры» попросту кинули, наверняка имелись и закрытые договоренности с «другом Реджепом», где имеет место часто покрытое мраком, но явно приносящее выгоду обеим сторонам сотрудничество, хотя и являющееся следствием жесткого торга в стиле восточного базара («Турецкий базар» — весьма популярная в современной Германии идиома).

Не менее важное значение имела и позиция крайне заинтересованных в экспорте украинского зерна стран Глобального Юга, за позицию и поддержку которых и разворачивается главная геополитическая схватка (проходивший накануне саммит «Россия—Африка» — одно из ее проявлений).

Несмотря на то, что в итоге они получили только три процента вывезенного по сделке зерна, интерес их в зерновой сделке сохраняется в том, что, попадая на мировой рынок, украинское зерно, безусловно, влияет на цену в благоприятном для покупателей ключе.

Не случайно Владимир Путин озвучил готовность России заместить для африканских стран украинское зерно по весьма умеренным ценам (видимо, в конкретных контрактах, которые обсуждались в Санкт-Петербурге, цена будет зафиксирована без привязки к биржевым колебаниям), а частично и вовсе на безвозмездной основе.

Но были и другие моменты. Напомню, с началом СВО Украина сама закрыла свои черноморские порты из соображений безопасности. Если бы она возобновила их работу в одностороннем порядке, то прямые военные меры по их блокаде крайне негативно были бы восприняты во всем мире, дали бы отличный повод для новой антироссийской кампании.

При этом обеспечение блокады с чисто военной точки зрения также является весьма непростой задачей. Ненамного удлинив маршрут, из Босфора корабли бы могли пройти в Одессу и другие порты территориальными водами Турции, Болгарии и Румынии. Атаковать их можно было бы лишь на участке примерно в двести километров в украинских терводах от устья Дуная до Одессы, где они были бы прикрыты наземными ПВО, в то время как из-за получения Киевом противокорабельных ракет Черноморский флот вынужден был отодвинутся от украинского побережья.

В общем, сугубо военных ресурсов, для которых было и другое применение, выполнение этой задачи потребовало бы весьма немало и в этом плане ситуация за год изменилась мало. Более того, появилась новая угроза.

Уже имело место несколько безуспешных (постучим по дереву) украинских атак на корабли ЧФ в Юго-Восточной части Черного моря, но что могут противопоставить морским беспилотникам мирные «торгаши»? А обеспечить конвоирование сотням кораблей, идущих в российские порты Черномоско-Азовского бассейна нынешняя корабельная группировка ЧФ, видимо, не в состоянии.

Через Черное море же проходят основные маршруты экспорта российских нефти и зерна, да и в целом, внешнеторговая деятельность. Одна-две украинских атаки могут вызвать большие сложности — судовладельцы начнут отказываться от фрахта кораблей по этому маршруту, как минимум, резко возрастут страховые выплаты и т. п.

Очевидно, что Киев и его западные патроны не хотят, чтобы инициатива в пересечении этой линии исходила от них. Поэтому, по имеющейся информации, активно ищутся добровольцы, которые направили бы свои суда в Одессу.

Задача выглядит вполне выполнимой. Найти несколько старых калош, которые будут застрахованы на сумму, в разы превышающую их реальную стоимость (Лондон, как известно, мировой центр страхования судоходства), набрать разноплеменный экипаж и вперед…

И тем не менее, несмотря на все риски, российское руководство решило выйти из зерновой сделки. И что не менее важно, такой выход не носит характер политической декларации — кардинально препятствовать продолжению украинского экспорта зерна военными средствами.

Уверен, российские удары — это не возмездие за атаку на Крымский мост, они готовились заранее к завершению сделки. При этом то, что они именно так воспринимаются, весьма выгодный момент — для мира действия Россия выглядят куда более оправданными, инициатором эскалации выглядит Киев, а украинцы увидели, что отсутствие в этот раз их восторгов по поводу повреждения Крымского моста было вполне оправданным. «Зеленский, зачем ты это сделал?» — уже спрашивают они в соцсетях.

А Россия решила не ждать появления «блокадопрорывателей», а отбить охоту ходить на Украину массированными ударами по портам и прилегающей инфраструктуре. Это не может исключить несколько рейсов по показанному выше сценарию с провокационными целями, но для реальных грузоперевозок в значимых масштабах найти желающих будет практически невозможно.

Но главное, Россия показала всю серьезность намерений, что время сдержанности прошло, и борьба начинается по-взрослому. Причем не только с Украиной, но и со всем поддерживающим ее коллективным Западом.

Такое решение принято на основе здравой оценки складывающегося соотношения сил как непосредственно в войне с Украиной, так и в глобальном противостоянии с Западом, которое, судя по всему, за прошедший год России удалось значительно изменить в свою пользу. Нынешнее пока воздушное наступление в Причерноморье весьма вероятно как первый этап полномасштабного перехода от стратегической обороны к активным действиям.

Паралич украинского экспорта зерна — это тяжелейший удар не только по экономике и бюджету Украины, у которой других работающих отраслей практически не осталось, но и по всему Западу, который главным потребителям этого зерна и являлся.

Прошлогодняя продуктовая инфляция (самая чувствительная для населения), которую вроде бы удалось погасить, теперь может вернуться к западным обывателям во всей красе, значительно добавив вопросов к собственным правительствам.

Россия же, пообещав реальным союзникам и партнерам обеспечить их зерном по нормальной цене, получает возможность получить немало новых и усилить их поддержку (очень похоже, что и дату саммита «Россия—Африка» постарались приурочить к закрытию зерновой сделки, чтобы там и решить возникшие вопросы).

При этом недополученную прибыль в результате «политических» поставок Россия компенсирует ценой на зерно, реализуемое на свободном рынке, на котором рост цены в случае изгнания с него Украины неизбежен.

А Россия работает именно в этом направлении, на что указывает удар по Рени, который, как и другие дунайские порты, под зерновою сделку не подпадал (под ее публичную часть, во всяком случае).

А самое показательное в этой атаке то, что правый берег Дуная напротив Ренийского порта — это уже Румыния, то есть удар нанесен по объекту в 1–2 километрах от территории НАТО. И это еще одна неформальная линия, которую Россия пересекла. Значит, целями могут стать и другие чувствительные объекты, которые размещались в непосредственной близости от той же польской границы, в расчете на то, что Россия не будет наносить по ним удары во избежание опасных инцидентов.

Ведь стало известно, что и зерновую сделку Киев использовал для прикрытия военных поставок, причем речь не столько о шедших через Босфор судах, сколько о «Дунайском маршруте» — военные грузы, особенно негабаритные, которые сложно перевозить, тем более спрятать при перевозке железнодорожным и автотранспортом. На баржах внутренними европейскими водными путями они шли из портов Северного моря, из внутренних районов Германии в украинские порты на Дунае или прямо в Одессу.

Там же в портах под прикрытием зерновых терминалов они складировались для дальнейшей отправки по назначению. Эти объекты также стали одними из целей российских ударов, а данный маршрут также следует считать заблокированным.

Помимо этого очевидной целью массированных ударов по одесскому региону является, о чем сообщало Минобороны, нейтрализация тех угроз российскому судоходству, о которых говорилось выше, — уничтожение объектов, откуда они могут наноситься.

В общем, целей и задач, которые решают удары по Одессе, собралось немало, что позволяет наносить мощные концентрированные удары, с которыми вражеское ПВО не может справиться, катастрофически обескровливаясь, расходуя становящийся крайне дефицитными боеприпасы к советским зенитным системам. А западных мало, да и к ним запас ракет не бесконечен.

При этом под Одессой противник собрал одну из самых мощных группировок ПВО, уступающую разве что киевской, оголив другие направления, включая фронт.

И не только ПВО. Российское воздушное наступление может быть подготовкой к морскому десанту, поэтому противник, у которого до недавнего времени прикрытие побережья было сугубо символическим, по появившейся информации, перебрасывает сюда войска с других направлений, где идут ожесточенные бои.

И не будем его разубеждать, ведь сами с нетерпением ждем возвращения Одессы домой, которое обязательно произойдет.

А пока идет плановая боевая работа, в которой политической составляющей все меньше, и отнюдь не являющаяся импульсивной реакцией на атаку на Крымский мост. Хотя и в это случае, конечно, конкретный ответ весьма желателен (чтоб неповадно было). Будем рассчитывать, что он без лишней спешки, основательно готовится.

Александр Фидель,