ЦРУ, Ми-6, БНД и Степан Бандера

Во введении к изданию авторы пишут: "Недавно обнародованные документы ЦРУ и военных структур США в Европе содержат тысячи страниц информации о нацистах, сотрудничавших с американцами во время и после Второй мировой войны. Особенно много представлено материалов, касающихся связей союзников с украинскими националистическими организациями после 1945 года".

Эти документы подтверждают то, что было известно уже давно – украинские преступники из так называемой Организации украинских националистов ОУН* (экстремистская организация, запрещена в России) и Украинской повстанческой армии УПА** (террористическое формирование украинских нацистов 1940-х и 1950-х годов, запрещено в России за преступления против гражданского населения во время Второй мировой и в послевоенные годы) после войны попали в руки западных разведок и благодаря этому избежали ответственности. Более того, со временем они превратились в уважаемых "демократов".

В этой книге раскрываются сферы и масштабы этого сотрудничества. Отсутствие раскаяния за эту сделку само по себе является примером используемых Западом так называемых двойных стандартов. Эта книга также является доказательством, что не все то, о чем говорила так называемая коммунистическая пропаганда времен Польской Народной Республики (социалистической ПНР) по поводу украинских националистов, было пропагандистской выдумкой. Очень многое подтвердилось.

Ниже мы приводим отрывок из книги (глава V), посвященный связям украинского нациста Степана Бандеры (1909-1959) с западными разведками, в том числе с западногерманской БНД. Из представленных в книге материалов следует, что мнения о Бандере разведок разных стран отличались: ЦРУ относилось к нему скептически и предпочитало сотрудничать с другими фракциями ОУН*, а МИ-6 и БНД, наоборот, были рады взаимодействию с этим субъектом. Внимание: по практическим соображениям мы не даем подробных сносок к использованным авторами документам: все они находится в Национальном управлении архивов и записей (The National Archives and Records Administration, NARA). Итак, вот что можно там прочитать:

"CIC (американский Корпус контрразведки, Counterintelligence Corps) впервые заинтересовался Степаном Бандерой в сентябре 1945 года. Тогда контрразведчики допрашивали украинских националистов, прибывавших в американскую оккупационную зону в Германии. Американцев интересовала военная обстановка на Западной Украине, структура действовавших там в подполье подразделений украинских националистов, их контакты в американской оккупационной зоне и их связи с самим Бандерой.

В 1947 году поток боевиков увеличился из-за операции "Висла", проведенной уже союзной Советскому Союзу польской армией с целью ликвидации УПА** на юго-востоке Польши. От них была получена дополнительная информация. Они говорили, что среди бандеровцев имелись и члены словацкой гвардии Глинки, а также украинские эсэсовцы из 14-й Гренадерской дивизии Ваффен СС "Галиция" (гвардия Глинки – боевое подразделение поддерживавших Гитлера словаков, совершало преступления во время Второй мировой войны – прим. ИноСМИ). Оказались в среде украинских националистов и "беглые немецкие эсэсовцы". Большинство этой публики считало Бандеру своим лидером.

Бежавшие к американцам бойцы бандеровцы верили, что, перебираясь в Германию, они не прекращают борьбу, а лишь перегруппировываются для дальнейшей борьбы. Один из источников упоминает, что в сентябре 1947 года бандеровцы активно пополняли свои ряды в лагерях лиц без гражданства. Главным вербовщиком выступал бывший офицер СС Антон Эйхнер (Anton Eichner). Другой источник отмечал, что "бандеровцы прогнозируют конец коммунизма в ближайшем будущем... В случае новой войны они собираются... сражаться либо в качестве фронтовой ударной группы, либо, используя прошлый опыт, в качестве партизан в русских тылах".

До августа 1947 года бандеровцы были в каждом лагере украинских лиц без гражданства – как в американской, так и в британской и французской зонах оккупации. Они организовали сложную курьерскую систему, позволявшую передавать информацию на Украину. В то время специалисты CIC (американская контрразведка) считали Бандеру "чрезвычайно опасным". Он был "постоянно в разъездах, часто переодевался", передвигался в окружении телохранителей, готовых "избавиться от любого, кто может оказаться опасным для него или его партии".

Бандеровцы изображали из себя бойцов "героического украинского сопротивления", "борцами с нацистами и коммунистами", героями, которых, как они считали, "московская пропаганда" намеренно выставляла в ложном свете. Они не уставали напоминать, что Бандера был арестован нацистами и содержался в Заксенхаузене. Теперь он и его движение сражаются якобы "не только за Украину, но и за всю Европу". В деятельности бандеровцев до и во время войны сотрудники американской разведки, похоже, разбирались плохо, им было только известно, что Бандера замешан в убийстве министра внутренних дел довоенной Польши Бронислава Перацкого (Bronisław Pieracki). О роли бандеровцев в этнических чистках времен войны американцы вообще не знали.

Агенты CIC использовали информаторов из УПА** для обнаружения советских агентов, действовавших в лагерях украинских лиц без гражданства, оказавшихся в Германии в те годы. А советским спецслужбам и вправду удавалось внедрить своих агентов в подразделения УПА, которым удалось перебраться на Запад. Так, бывший старшина нацистского батальона "Нахтигаль" Юрий Лопатинский в октябре 1947 года специально отправился в украинский лагерь в Деггендорфе, чтобы выявить советских агентов. Члены УПА** также могли вести разведывательную деятельность против СССР, поскольку, как утверждали сами украинские националисты, у них был опыт разведывательной работы против НКВД и польской разведки. В служебной записке CIC говорится: "Не кажется ли вам, что это чертовски хорошая возможность нанять парочку высококлассных информаторов?".

В ноябре 1947 года советские военные власти в Берлине настаивали на том, чтобы боевики УПА**, находившиеся в американской оккупационной зоне, были переданы им. "Почти все они, – заявил подполковник глава Советской миссии по репатриации Игорь Банцырев, – являются советскими гражданами, которые принимали участие в войне против… союзных наций антигитлеровской коалиции на стороне немецко-фашистской армии". Офицеры CIC рекомендовали отклонить это требование. По словам одного из них, экстрадиция украинских националистов может "разрушить доверие, которое в течение многих лет питают к США все антибольшевистские силы".

Но Советы точно установили, что Бандера находится в американской зоне, и потребовали его ареста. Советская "группа захвата" в июне 1946 года даже зашла в американскую зону, чтобы захватить Бандеру. Подразделение Стратегических Служб (SSU) – послевоенный преемник Управления стратегических служб (OSS) и предшественник ЦРУ – ничего не знало о советских спецназовцах. Тем не менее, имелись опасения относительно "серьезных последствий для советско-американских отношений, которые могли бы наступить в случае, если американцы продолжат смотреть сквозь пальцы на неприкрытую деятельность Бандеры против русских с территории Германии". Отмечается: поскольку сам Бандера не внушал доверия американцам, они бы с радостью от него избавились.

Но была проблема: Бандера скрылся от американцев. Несмотря на развернутые в середине 1947 года "масштабные поиски", включавшие регулярные еженедельные отчеты, агенты CIC не смогли найти Бандеру. Его фотографий было немного. Один из агентов CIC жаловался, что агенты Бандеры в Германии "были проинструктированы распространять фальшивые сведения о внешнем виде Бандеры". Его агенты также ввели CIC в заблуждение относительно местонахождения "клиента". "Зная, что мы хотим найти Бандеру, – говорится в одном из сообщений, – они намеренно пытаются „навести нас на ложный след”, подбрасывая нам фальшивые подсказки". CIC приостановил поиски. Жолт Аради (Zsolt Aradi), журналист венгерского происхождения, имевший хорошие связи в Ватикане, главный агент SSU на территории папского карликового государства, предупредил, что передача Бандеры Советам может разрушить хорошие отношения с Украинским главным освободительным советом (УГОС), которым в то время руководили бандеровцы, а также с поддерживающими Бандеру украинскими духовными лицами католического вероисповедания в Ватикане – такими, как греко-католический епископ Западной Украины Иван Бучко.

ЦРУ никогда не рассматривало возможность заключения сделки с Бандерой в обмен на разведывательную работу на Украине. "По своей натуре, – говорится в отчете ЦРУ, – Бандера является человеком политически бескомпромиссным, с большими личными амбициями… С 1948 года он выступает против всех эмигрантских политических организаций, которые высказываются за представительную форму государственного устройства Украины, он не допускает альтернатив полной монополии на власть его партии ОУН(б)*". Еще больше американцев насторожило то, что агенты Бандеры в Германии оказались нечестными и ненадежными. Допросы курьеров с Западной Украины в 1948 году показали, что "бандеровские идеи на Украине становятся неактуальными". К тому же события показали американцам, что Бандера действовал террористическими методами. В ЦРУ поступила информация о "братоубийственных" вооруженных конфликтах Бандеры с другими украинскими группировками во время войны и в эмиграции. "Клиент" оказался еще и неблагодарным: после того, как Соединенные Штаты в 1951 году отложили требование независимости Украины как "неактуальное", в 1951 году Бандера "устно заявил свою антиамериканскую позицию", говорится в архивных документах. Информация была проверенной: в это время у ЦРУ уже появился свой агент внутри группы Бандеры, в основном для того, чтобы приглядывать за лидером.

А вот британская разведка (МИ-6), в отличие от американцев, не побрезговала Бандерой. МИ-6 впервые вышла с ним на контакт в апреле 1948 года через Герхарда фон Менде (Gerhard von Mendе). Этот этнический немец из Риги служил во время войны в нацистском "министерстве восточных территорий" Альфреда Розенберга в качестве главы отдела Кавказа и Туркестана, занимаясь вербовкой советских мусульман из Центральной Азии для борьбы против СССР. В этом качестве он был лично проинформирован о деятельности и возможностях УПА**. Первые контакты британцев с Бандерой не дали никаких результатов, поскольку, как позже выяснило ЦРУ, политические, финансовые и технические требования бандеровцев просто превышали то, что британцы готовы были им дать. Однако с 1949 года МИ-6 начала помогать Бандере, забрасывая его агентов на Западную Украину. В 1950 году МИ-6 начала подготовку этих агентов с тем, чтобы они выполняли разведывательные задачи на Западной Украине.

ЦРУ и официальные лица Госдепартамента категорически возражали против использования Бандеры. Ему искали альтернативу. С 1950 года ЦРУ работало с группой Гриньоха (Иван Гриньох – деятель Украинской греко-католической церкви, служил гитлеровцам, а потом жил до смерти в 1994 году на западе Германии). Американцы начали засылать на Западную Украину собственных агентов для установления контакта с УГОС. Бандера в то время уже не пользовался поддержкой не только УГОС, но даже и многих лидеров ОУН* на Украине. Узнав о разочаровании американцев, люди Бандеры начали действовать против украинских агентов, используемых ЦРУ. Ссора разрасталась: в апреле 1951 года сотрудники ЦРУ попытались убедить МИ-6 прекратить оказывать поддержку Бандере. МИ-6 отказалась. Имелись опасения, что Бандера сможет отправлять агентов без британской поддержки, поэтому МИ-6 "изо всех сил пыталась найти способ установить контроль над путями снабжения бандеровских агентов". Британцы также считали, что ЦРУ недооценивало значение Бандеры. "Имя Бандеры, – утверждали они, – все еще много значит на Украине, местные националисты ждут прежде всего его".

Кроме того, МИ-6 утверждала, что группа Бандеры является "самой сильной украинской организацией за рубежом". Будучи таковой, она, по расчетам англичан, "обладала потенциалом для подготовки партийных кадров и создания морально и политически здоровой организации". Британские чиновники рассматривали "возможность и необходимость участия людей Бандеры в секретных операциях в Советском Союзе, не имеющих чисто разведывательных целей". Однако ЦРУ и сотрудники Госдепартамента были "категорически против" идеи Лондона использовать Бандеру на Украине. Бандера, как утверждали американцы, "потерял связь с общими настроениями, царившими на Украине, особенно на бывших польских территориях, где советское правительство добилось необычайного успеха в работе по трансформации умов молодого поколения". ЦРУ даже стало подумывать о "политической нейтрализации Бандеры". Британцы были против: они утверждали, что такие действия "привели бы к истощению источника пополнения кадров" и к "остановке британских операций". Спецслужба МИ-6 сознательно игнорировала рекомендации ЦРУ: в своих документах британцы констатировав, что "Бандера... политически неприемлем для американского правительства".

А вот британцы все чаще задействовали Бандеру и его людей в своих операциях. В начале 1954 года МИ-6 отмечала, что, "оперативная часть этого [британского] сотрудничества [с Бандерой] развивался удовлетворительно. Постепенно устанавливался все более плотный контроль над операциями по инфильтрации, и, хотя особых выгод для разведки это не приносило, было признано целесообразным продолжать эти действия". Бандера, по мнению его начальников, был "профессиональным подпольщиком с террористическим прошлым и с циничными представлениями о правилах ведущейся игры.... Бандитский тип, если хотите: пламенный патриот, который придает своему бандитизму этический флер и оправдывает его. Ни лучше, ни хуже других такого рода персонажей".

Интересно, что размещавшееся в подполье украинское управление УГОС отвергло авторитарный подход Бандеры и потребовало добиться единства в эмигрантских кругах. В донесениях, доставленных с Украины агентами ЦРУ, УГОС летом 1953 года настаивало на том, чтобы "все украинское освободительное движение на родине" представлял националист Микола Лебедь. Американские и британские официальные лица пытались уговорить Бандеру одобрить идею лидерства Лебедя, но Бандера и Стецько отказались. В феврале 1954 года терпение Лондона лопнуло. "Казалось, – сообщали руководители Бандеры, – что для того, чтобы сохранить здоровые элементы, оставшиеся в среде украинских националистов и иметь возможность продолжать их оперативное использование, не осталось ничего иного, как прекратить отношения с Бандерой. Разрыв между нами становится окончательным". Даже не брезговавшая прежде бандеровцами британская спецслужба МИ-6 прекратила подготовку агентов, сохранявших верность Бандере. В июле МИ-6 сообщила Лебедю, что она "не возобновит контактов с Бандерой вне зависимости от обстоятельств". МИ-6 поддерживал четыре радиоканала с Украиной, которые теперь обслуживались местными оуновцами и делилась полученными по ним разведданными с Лебедем и ЦРУ, а не с Бандерой.

Бандера остался в Мюнхене. У него было два обученных британцами радиста. Он продолжал набирать агентов самостоятельно. Бандера выпускал газету, эпатировавшую читателей антиамериканской риторикой, а также использовал лояльных к себе головорезов для того, чтобы запугивать других украинских эмигрантских журналистов и терроризировать политических противников. Он попытался проникнуть в американскую армию и разведку в Европе, чтобы оказывать давление на украинцев, работающих на Соединенные Штаты. Бандера продолжал отправлять агентов на Украину, финансируя их фальшивыми долларами. В 1957 году ЦРУ и МИ-6 констатировали "конец игры": все бывшие агенты Бандеры на Украине оказались под советским контролем. Возник вопрос – что делать дальше? Американские и британские разведчики сетовали на то, что "вопреки нашему единодушному желанию "успокоить" Бандеру, необходимо принять меры предосторожности, для того, чтобы Советы не смогли похитить или убить его... Что бы ни случилось, нельзя допустить, чтобы Бандера стал мучеником".

Тем временем Бандера был занят поиском новых спонсоров. Непродолжительное время, в начале 1956 года, его финансировала итальянская военная разведка (SIFAR), возможно, не зная, что его контакты были провалены. Западногерманская разведка БНД во главе с бывшим генералом вермахта Рейнхардом Геленом (Reinhard Gehlen), вновь наладила связи с Бандерой. В этом не было ничего удивительного. Во время войны старшие офицеры вермахта утверждали, что СССР можно было победить, если бы Германия обеспечила себе лояльность населявших его народов. А Бандера все еще имел связи на Украине и в марте 1956 года предложил их БНД в обмен на деньги и оружие. ЦРУ предупредило западных немцев, что оно "против любого оперативного сотрудничества с Бандерой", отметив: "Мы убеждены, что все предполагаемые связи Бандеры в ЧССР, в Польше и на Украине не существуют или неэффективны. Мы также отмечаем основательность советских данных о его прежних операциях". (Имеется в виду свойственная этим операциям жестокость.)

Баварское правительство и Национальная полиция Мюнхена хотели провести акцию против организации Бандеры за ряд преступлений – от фальсификации денег до похищения людей. Однако Герхард фон Менде (Gerhard von Mende), ставший к тому времени чиновником в правительстве Западной Германии, защищал Бандеру. Тот передавал фон Менде политические отчеты, которые Менде, в свою очередь, отправлял в западногерманское Министерство иностранных дел. Фон Менде, который ранее регулярно обращался в баварское правительство по поводу вида на жительство для Бандеры, на этот раз просил баварские власти помочь с "поддельными паспортами и другими документами". Какую именно помощь и в каком объеме оказал фон Менде Бандере, неизвестно, однако власти оставили последнего в покое.

В апреле 1959 года Бандера вновь обратился к западногерманской разведке с просьбой о поддержке, и на этот раз Гелен выразил свою заинтересованность. В ЦРУ отметили: "Совершенно очевидно, что Бандера ищет поддержки незаконным операциям на Украине". Западные немцы согласились поддержать как минимум одну такую операцию, заявив, что "Бандера и его команда больше не являются теми головорезами, какими были когда-то", а также то что он "предоставил доказательства наличия функционирующего внутреннего агента". Группа, обученная и финансируемая БНД, пересекла границу Чехословакии в июле 1959 года, при этом БНД пообещала Бандере на будущее помощь в операциях такого рода, если нынешняя будет "хотя бы умеренно успешной".

Личным контактом Бандеры в западногерманской разведке был Хайнц Данко Герре (Heinz Danko Herre), бывший заместитель Гелена в Fremde Heere Ost, который в конце войны работал с армией генерала Андрея Власова, состоящей из русских эмигрантов и бывших военнопленных, а теперь был ближайшим советником Гелена.

Сотрудники ЦРУ в Мюнхене повторили свои обычные предупреждения. Герре стоял на своем. "Бандера, – говорил Герре, – известен нам уже почти 20 лет [!]…. В Германии и за ее пределами у него более полумиллиона сторонников". Герре сообщил в мюнхенскую ячейку ЦРУ, что ему известна прошлая репутация Бандеры, [но] он также знает, что во время сотрудничества БНД [с Бандерой] не произошло ничего, что указывало бы на то, что Бандера все еще использует свои жестокие методы.... [Герре] также чувствовал, что, в принципе, Бандера может предложить больше, чем большинство, если не все русские (sic!) эмигрантские группы на Западе.

Герре признал, что использование Бандеры западногерманской разведкой было "строго охраняемой" тайной даже внутри БНД и что эти отношения не были полностью раскрыты Бонну по политическим причинам". В сентябре Герре сообщил, что в результате этих операций БНД получал "хорошие отчеты [внешней разведки] о советской Украине". Он предложил подробно рассказать ЦРУ о действиях Бандеры в обмен на услугу. Дело в том, что Бандера пытался с 1955 года получить американскую визу, чтобы встретиться со своими украинскими сторонниками в Соединенных Штатах, а также увидеться с кем-то из Госдепартамента и ЦРУ. Герре думал, что виза, полученная с западногерманской помощью, улучшит его собственные контакты с Бандерой. Должностные лица ЦРУ в Мюнхене действительно рекомендовали выдать Бандере визу в октябре 1959 года.

Но 15 октября 1959 года, всего через 10 дней после того, как мюнхенское представительство ЦРУ поддержало запрос на визу, убийца из КГБ Богдан Сташинский ликвидировал Бандеру, распылив в лицо жертвы цианид. Советы, которые годами внедрялись в бандеровскую группу и организацию БНД, по-видимому, решили, что еще один альянс офицеров немецкой разведки с украинскими фанатиками терпеть уже нельзя. Сташинский за выполнение этого задания был награжден орденом Красного Знамени.

Американский генеральный консул в Мюнхене Эдвард Пейдж (Edward Page) отметил, что "убийства – привычная практика в украинском националистическом движении". Хотя смерть Бандеры оказала деморализующее влияние в том смысле, что убийство было совершено под носом у телохранителей Бандеры, Пейдж отметил, что "многие важные фигуры эмиграции не оплакивали его смерть", особенно это касалось тех, кто симпатизировал демократическим институтам и на собственном горьком опыте ощутил бандеровскую жестокую тактику "сильной руки". Фракция Бандеры все еще существовала, но была полностью нашпигована агентами госбезопасности СССР даже на самых высоких уровнях. Несмотря на это, Герре поддерживал контакты со своими представителями в Западной Германии до 1961 года.