…Эрдоган семь раз оказывался триумфатором. И когда в 1994 году занял престижный пост градоначальника Стамбула, и когда трижды становился премьер-министром в 2002, 2007 и 2011 годах, и когда трижды переизбирался на президентских выборах в 2014, 2018 и теперь в 2023 годах.
Главный его соперник Кемаль Кылычдароглу, возглавляющий кемалистскую по своим корням Народно-республиканскую партию (НРП), 10 раз проигрывал и парламентские, и президентские выборы. Однако на этот раз у Кылычдароглу, собравшего семипартийную коалицию недовольных 20-летним правлением «нового султана», были неплохие шансы на реванш.
Лукавые прогнозы
Всю весну западная пресса широко подхватывала бахвальские пророчества оппозиционных политологов о том, что семипартийная коалиция победит уже в первом туре, а Кылычдароглу гарантированно въедет в президентский Ак-Сарай (Белый дворец).
Для психологической обработки колеблющихся оппозиция использовала опросы общественного мнения. Центр опинионики Area Araştırma накануне второго тура прогнозировал, что 44,7% готовы проголосовать за Кылычдароглу, а за Эрдогана – 43,7%. В случае равномерного распределения голосов неопределившихся Кылычдароглу поддержат 50,6%, Эрдогана – 49,4%. Euronews утверждала, что Кылычдароглу наберет 47,5% голосов, Эрдоган – 44,4%.
Прогностическая арифметика оппозиционеров оказалась ложной. В парламенте 28-го созыва Партия справедливости и развития (ПСР), партия Эрдогана, получила 268 мест, Партия националистического движения – 50, партия Yeniden Rifah – пять мест.
Эрдоган не сумел взять верх в первом туре, но расклад сил внутри парламента стал козырной картой в колоде его изначальных преимуществ на втором этапе. Что именно позволило Эрдогану остаться у власти? Таких факторов как минимум пять.
Экономика ушла на второй план
С одной стороны, макроэкономические показатели удручали. Инфляция составила в прошлом году 64% и не собирается успокаиваться. Произошло резкое обесценение национальной валюты и истощение золотовалютных резервов (ЗВР) по причине экстренных трат Центробанка Турции для поддержания курса лиры (30 млрд долларов за пять месяцев 2023 года). Доверие со стороны иностранных финансовых институтов пошатнулось, что сказалось на притоке зарубежных инвестиций и вызвало отток капитала.
С другой стороны, только в этом году правящая коалиция и лично Эрдоган смогли предъявить гражданам богатый выбор социально-экономических успехов и примеры достижения технологического суверенитета.
В провинции Конья введена в строй электростанция «Карапынар» мощностью в 1350 МВт, состоящая из 3 миллионов 256 тысяч 38 солнечных панелей, которая способна удовлетворять потребности в электроэнергии около 2 млн человек.
В Измире сдан в эксплуатацию четвертый по величине медицинский комплекс в Эгейском регионе на две тысячи коек, с 1475 медицинскими работниками, которые смогут оказывать медицинскую помощь 12 тысячам пациентов в сутки.
Представлены публике разработки турецкой аэрокосмической компании TUSAŞ, что включают многоцелевой вертолет с турецким двигателем GÖKBEY, беспилотный стелс-бомбардировщик ANKA-3, 10-тонный ударный вертолет ATAK-2, сверхзвуковой учебно-тренировочный и легкий штурмовик HÜRJET, истребитель пятого поколения KAAN.
Как заявил Эрдоган на церемонии-презентации новинок ВПК, впервые в мировой истории авиации беспилотный ударный БПЛА и беспилотный истребитель осуществили полёт автономно. Турция намерена спустить со стапелей в скором будущем авианосец, который будет в два раза превосходить нынешний TCG Anadolu. При этом уровень импортозамещения в оборонной сфере достиг 80%.
При инвестициях в ВПК, зависящий от взаимодействия со смежными секторами, происходит эффект мультипликатора, возникают стимулы и точки роста. Выступая на открытии инкубационного центра «Инвестиции в производство чипов» и «Инкубация идей» в Коджаэли, министр промышленности и технологий Мустафа Варанк заявил: «Я надеюсь, что мы впервые начнем производство 65-нанометровых чипов в Турции в течение 12 месяцев после запуска оборудования в кампусе в Гебзе».
Наконец, флеш-рояль, как в покере. Экономика Турции в первом квартале года продемонстрировала уверенный рост в 4% – предмет зависти многих европейских (и не только) стран. А ВВП в текущих ценах вырос на 84,4%, достигнув 4,63 трлн турецких лир ($245,46 млрд).
Таким образом, экономика развивается. И оппозиция взялась играть на других чувствительных струнах неопределившихся избирателей.
Оппозиция выстрелила себе в ногу
Кемаль Кылычдароглу отметился рядом слабо продуманных и невыполнимых обещаний, которые озадачили сограждан. Он посулил погасить все переплаты за кредиты, то есть скостить проценты, но не объяснил, за счет чего он готов расплатиться с долгами. Это был подкуп избирателей в откровенно циничной форме.
Справедливости ради нужно отметить, что этим грешил и Эрдоган. На церемонии подписания «Публичного коллективного трудового договора 2023 года» он пообещал поднять зарплаты 700 тысячам государственных служащих – оклад повысят сразу на 45%, что составит 15 тысяч лир (59 тысяч рублей).
Одновременно Кылычдароглу взял обязательство выдворить за пределы страны миллионы беженцев. Клич подхватил лидер Партии победы (националисты) Умит Оздаг: «Турция не будет Göçmenistan (Мигрантостан). 29 мая 2023 года (то есть на следующий день после предполагавшегося торжества оппозиционного кандидата) турецкий народ начнёт возвращать себе страну».
Если для патентованных националистов такие угрозы органичны, то для НРП, которой команда Кылычдароглу все эти годы старательно придавала социал-демократическую окраску, это сродни антилиберальной крамоле.
Наконец, Кылычдароглу, ранее объявивший о готовности присоединиться к санкциям против России, обвинил Москву во вмешательстве в ход выборов. Обвинил голословно, в довольно хамской манере. Этим был послан сигнал о том, что внешнеполитический вектор Кылычдароглу после воцарения в Ак-Сарае будет полностью соответствовать ожиданиям Запада.
Реактивная и проактивная тактика
Третьим фактором, сыгравшим в пользу Эрдогана, стала мгновенная реакция на просчеты противника и действия на опережение.
В ответ на антироссийский выпад Кылычдароглу министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу указал на его безответственность: «Нехорошо портить наши отношения со страной на ровном месте. Я спросил господина Кылычдароглу, есть ли у него конкретная информация. Пусть поделится ею, если есть. Он ответил, что у него «сложилось такое впечатление». Лидеру оппозиции, претендующему на власть в Турции, нужно вести себя намного серьезнее».
Эрдогановцы учли опыт киевского майдана. Зная сценарий «цветных революций», Эрдоган и его сподвижники под финал подсчета голосов призвали сторонников сгруппироваться вокруг штабов партийной коалиции в крупных городах. Избиратели Эрдогана первыми заняли центральные улицы и площади в том же Стамбуле, а силовые структуры дали понять, что будут действовать жестко.
Показателен и пример с публикацией во французском скандальном издании «Шарли Эбдо» (Charlie Hebdo) карикатуры на Эрдогана с подписью «…мы избавимся от него только в том случае, если он умрет». Все знаковые политики правящей коалиции получили возможность отметиться своим осуждением этой бестактности. Пресс-секретарь ПСР Омер Челик заявил: «Все эти центры ненависти, направленные против нашего президента, являются продуктом их фашистского менталитета. Наша нация продолжает давать всем им уроки демократии. Мы оставляем фашистов Европы наедине с их собственной ненавистью».
«Шарли Эбдо», не подозревая о последствиях своей выходки, поспособствовала консолидации сторонников Эрдогана.
Показательно и то, что Эрдоган, выступая перед избирателями на митинге, несколько раз повторил: «Мы не дадим победить силам ЛГБТ».
Не менее значимым ударом по репутации лидера оппозиции стало всяческое подчеркивание его связей с Партией демократии народов (ДПН), за которой закрепилась репутация «прокурдской».
Всех деталей нам не расскажут, но набравший в первом туре 5.17% голосов третий тяжеловес на авансцене Синан Оган, бывший лидер Альянса АТА, после переговоров с двумя фаворитами второго тура примкнул к Эрдогану. В американской политической традиции это называется horse trading, что подразумевает чаще всего подкуп избирателей, а также торг между кандидатами. Эту партию тоже выиграл Эрдоган.
Разыграна антиамериканская карта
Традиционный во многих странах «день тишины» накануне выборов не был соблюден 27 мая главой МВД Турции Сулейманом Сойлу, который предупредил сограждан: «Тот, кто будет проводить политику, ориентированную на США, будь то партии или отдельные личности, будет объявлен в этой стране предателем родины… Ясно то, что в США хотят сделать в Турции».
Дальше – больше: «Назовите нас трусами, если мы не уничтожим всех, кто беспокоит эту страну, включая американские войска, в ближайшие 5 лет. У нас впервые появилась такая возможность. Мы впервые поймали Запад в слабой позиции. Мы впервые поймали Америку».
Роли в команде Эрдогана были распределены, как в китайской опере. Главному полицейскому было поручено играть на националистических сантиментах тех, кто окрылен признаками возрождения неоосманского духа. Отсюда и антиамериканизм как элемент охранительной реакции турок. Антиамериканизм просматривается и в подкладке неоосманских претензий на статус «великой державы второго плана».
В более широком плане речь идет о набравших вес за время 20-летнего правления Эрдогана антизападных настроениях, что во многом представляет ответную реакцию на третирование Турции, на раздражение, вызванное ее независимой внешней политикой и растущим технологическим суверенитетом.
Американские оружейные бароны ненавидят Турцию за то, что она самостоятельно разрабатывает широкую линейку современных вооружений, а не покупает у них все подряд.
Во Франции политики, зависящие от голосов армянской диаспоры, и глумливая пресса типа «Шарли Эбдо», рисующая карикатуры на пророка Мухаммеда, не допускают и мысли, что Турция, подавшая в 1987 году заявку на вступление в Европейское экономическое сообщество (преобразованное в Евросоюз), когда-либо станет частью единой Европы.
В Германии, где проживает многочисленная иммигрантская община турок, да и во многих странах ЕС опасаются дальнейшей исламизации Старого Света, проводником которого видят Турцию.
Москва подыграла «Папе Тайипу»
Пятым фактором можно считать разумно-расчетливые жесты доброй воли со стороны России, каждый из которых имел или будет иметь денежное наполнение.
На церемонии доставки ядерного топлива на АЭС «Аккую», построенную на средства «Газпрома», Эрдоган назвал атомную электростанцию «мегапроектом» и отметил: «Мы вошли в лигу стран, имеющих АЭС, хоть и с задержкой в 60 лет», и подчеркнул, что «это крупнейший инвестиционный проект между Турцией и Россией» (20 млрд долларов). В строительстве участвовало более 400 турецких компаний; АЭС «Аккую» будет покрывать 10% всей потребности в энергии Турции и прослужит 80 лет.
Кстати, когда Кылычдароглу выступил против строительства газового хаба, пустив в ход рутинный аргумент (мол, это увеличит зависимость страны от российских энергоносителей с 40% до 70-80%), это также сыграло против него.
Понятно, что часть турецкого делового сообщества, которое либо завязано на совместные с Россией энергетические проекты (АЭС «Аккую», газовый хаб), либо извлекает выгоду от «зерновой сделки» (Турция – третий по объему получатель русского зерна), либо связана с гостиничным, ресторанным, торговым бизнесом на южном побережье, процветающим во многом за счет щедрости российских туристов, сильно напряглась, опасаясь, что в случае прихода к власти Кылычдароглу окажется у разбитого корыта.
Поскольку российская часть «зерновой сделки» не выполняется из-за обструкции США и Великобритании, заявил министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу, то идут переговоры на основе «дорожной карты» ООН о подключении турецких банков, включая банк «Зираат», для осуществления финансовых транзакций.
В январе-апреле Турция нарастила экспорт в Россию на 83%, или на 1,7 млрд долларов – это самый высокий показатель прироста в денежном выражении среди других ее торговых партнеров. Россия и Турция договорились об увеличении объема воздушных перевозок в текущем летнем сезоне до более 1300 рейсов в неделю. Не случайно одним из первых заявлений Эрдогана после триумфа стало обещание: «Мы будем наращивать экономическое сотрудничество с Россией и развивать сектор туризма и услуг».
Нет никаких оснований рассматривать Турцию как стратегического партнера и тем более союзника, даже ситуативного. Однако, учитывая ключевую роль России в начавшейся ломке матрицы однополярного мира, нужно положительно оценить прагматичный подход к неоднозначному персонажу, сохранившему в том числе благодаря доброжелательным пассам из Москвы прописку в Ак-Сарае.
