Генерал Армии Сербии Миломир Миладинович, председатель парламента Клуба генералов и адмиралов дал эксклюзивное интервью специальному корреспонденту международной редакции Федерального агентства новостей на Балканах Алине Арсеньевой.
Генерал Миладинович рассказал, насколько готова Армия Сербии защищать сербский народ на территории бывшей Югославии, о текущем положении дел в вооруженных силах, и о том, какой опыт из югославских войн может быть полезен России. Генерал убежден, что задачей российской специальной военной операции является победа над фашизмом, и кроме того, России необходимо отодвинуть НАТО от своих границ.
ФАН: В последние годы в Сербии проходят шествия «Бессмертного полка». Почему сейчас, когда в Европе запрещают празднование Дня Победы, в Сербии, напротив, возобновляют эту традицию?
Миломир Миладинович: Церемония в честь дня Железного полка относится к славной победе сербской армии в Первой мировой войне. Когда я говорю о победе, то имею в виду, что мы сыграли ключевую роль в Первой мировой войне и внесли свой вклад в победу, потому что с прорывом Салоникского фронта пал и Западный фронт во Франции и Англии, Бельгия. Если бы не прорыв Салоникского фронта, статус-кво в Первой мировой войне продержался бы, может быть, еще несколько лет. В память о нашем вкладе в победу в Первой мировой войне организуется церемония Железного полка.
Европейцы объявили 9 мая не Днем Победы, а «Днем Европы». Почему? Чтобы таким образом освободить от ответственности всех, кто развязал Вторую мировую войну, фашистов: немцев, итальянцев и прочих. Вместо того, чтобы говорить об освобождении Европы…
А Германия отчасти не чувствует себя освобожденной и сегодня — напротив, она сегодня имеет те же намерения и претензии, что и Гитлер в 30-х и 40-х годах прошлого века. Поэтому сербы — народ особенный. Об этом говорил президент Путин, о том же говорят мировые СМИ и историки: что в самые трудные моменты наш человек найдет, как выкрутиться, послужить своему народу.
К сожалению, мы, сербы, на какое-то время пренебрегли событиями Первой мировой войны, почти стерли их из памяти, забыли, несмотря на то, что благодаря этим людям было создано Королевство сербов, хорватов и словенцев — предтеча Югославии. Эта страна просуществовала около 70 лет, благодаря результатам, достигнутым сербской армией в Первой мировой войне. И в знак уважения ко всем участникам, которые способствовали свободе всех народов на этой территории, а не только сербов, мы считаем, что эти события необходимо отмечать вопреки европейцам, которые выступают против.
Суть в том, что европейцы говорят, что мы, сербы, должны отречься от прошлого, потому что якобы они тоже отрекаются от своего прошлого. Но их прошлое — это колониализм, порабощение, убийства, грабежи и так далее, а наше прошлое — это борьба за свободу.
А теперь мы должны забыть о своей борьбе за свободу, потому что они отказываются от своего колониализма и грабежей? Потому и День Победы 9 Мая они, вместо дня победы над фашизмом провозглашают «Днем Европы», что действительно абсурдно.
— Можно ли сказать, что нацизм вновь поднял голову в Европе?
— Нацизм сейчас официально «осуждается» всеми странами как явление, — однако если в парламенте Германии есть нацистские партии, что это значит? Что они были законно избраны.
Что означает «za dom spremni!» у хорватов? («за родину — готовы!», усташеское приветствие в марионеточном фашистском Независимом государстве Хорватия и эквивалент нацистского лозунга Sieg Heil». — прим. ФАН) Это прославление усташества, а усташество было фашистским братством, потому что не будь фашизма, не было бы и усташества. Усташи были созданы для поддержки фашизма и были более жестокими, чем фашисты (В Хорватии были созданы концлагеря для детей, а зверства усташей вызывали отвращение даже у немецкого руководства. — Прим. ФАН).
Принято считать, что фашизма сегодня нет, но он тлеет во многих странах Европы. Южную Америку не хотелось бы упоминать, потому что они не важны для нас, для нашей безопасности. Фашизм — дитя европейских стран, он не пришел извне, а именно здесь был создан. Его авторы англичане, отчасти французы, бельгийцы, а усовершенствовали его немцы и итальянцы. У немцев это стало нацизмом, у Муссолини в Италии фашизмом.
— Сербия активно вооружается, закупает оружие и на Западе, и в Китае, и в России, запускает военно-промышленный комплекс и даже начала производство дронов. Как бы вы оценили состояние армии Сербии?
— Для армии важен технический фактор, но не менее важен и человек. Технологии не могут работать без человека, они могут быть совершенными, но ими опять-таки управляют люди. И в то же время люди ничего не могут сделать без техники. Сербская армия провела полную модернизацию: авиации, самолетов, вертолетов, ПВО, артиллерии, танков и так далее.
Сегодня ни одна страна в мире не обходится без армии — кроме разве что Исландии, Сан-Марино, Ватикана, Андорры и Лихтенштейна. Но это незначительные страны. Даже у Мальты есть армия. Армия является одним из гарантов безопасности каждой страны, в том числе и нашей. И в этом смысле я с уверенностью говорю, что техника и оснащенность нашей армии военной техникой абсолютно на уровне, конечно, в небольших количествах, по сравнению с другими странами мира.
Единственное, чего нам не хватает, так это срочной службы. В нашей стране с 2012 года нет обязательной воинской повинности, лишь добровольная служба. В добровольной службе одним из компонентов является патриотизм, любовь к Родине. Человек хочет пройти обучение, чтобы иметь возможность при необходимости защищать Отечество. Второй момент — финансовый. Есть люди, которые идут в армию, чтобы затем устроиться на работу. Это одно из требований в большом количестве компаний. Кроме того, добровольцы во время службы получают около 350 евро.
Однако общее мнение по опросам граждан, а также большого количества политических структур и партий, министров — в пользу восстановления срочной службы. Нашей слабостью является подготовка всего населения для нужд обороны страны. Мы не Китай или Россия, которые могут кого-то освободить, ведь что для России или Китая 5% населения по сравнению с 150 миллионами — это пять миллионов? Нам нужно 200-300 тысяч, и мы их потихоньку теряем, потому что старшее поколения перестает нести военную службу, а молодые не обучаются.
Ракетную технику можно усовершенствовать, но если живой человек не придет на территорию — войну не выиграть. Так что в целом состояние нашей армии сегодня гораздо лучше по сравнению с прошлыми годами, скажем, десять лет назад. Было вложено много средств и, что самое главное, мы обзаводимся техникой, которая сейчас актуальна.
20 лет назад я был на форуме по безопасности в Москве. Среди прочего я упомянул в докладе беспилотники. Дроны в то время только появились. Дроном управляет человек, международных правил использования дронов не существует, в отличие от, например, ракетной техники, ядерной техники и других более совершенных средств — в этих сферах действуют договоры и ограничения. Для дронов такого нет, каждый сам за себя, а самое главное, что дроном управляет один человек. Он может установить на дрон взрывчатку и совершить агрессию на территории другого государства.
Я говорил тогда о том, что беспилотники опасны, что сейчас проявляется в том числе в ходе СВО. Дроны становятся одним из необходимых средств для доминирования, достижения господства на фронте. И потому Сербия, среди прочего, думает и о применении дронов.
— Можно ли сказать, что новая конфигурация власти сделала многое для развития армии? Ведь в 2000-х годах после свержения Милошевича новые прозападные власти начали «реформы» армии, которые подразумевали фактически ее деконструкцию при помощи НАТО.
— Абсолютно верно, развитие армии произошло во время правления президента Александра Вучича. Именно он был инициатором. Правительство это реализовало на практике, и сейчас у нас достойная армия.
— К какому потенциальному конфликту готовится сербская армия? Ведь президент Вучич постоянно повторяет, что Сербия не смеет даже задумываться о конфликте с НАТО…
— Сербия никогда не воевала на чужой территории. В нашей истории был всего один такой случай, когда король Милан воевал с Болгарией. Наша армия всегда была выполняла задачи обороны, учитывая, что мы на Балканах, которые всегда были пороховой бочкой. Ни одна мировая война в истории не обошла стороной Балканы. Мы не можем идти войной против НАТО, это факт, и мы не бежим от него, хотя в 1999 году мы с честью вышли из агрессии Альянса. Мы не победили, но и не проиграли. Самое главное, что мы не потерпели поражение. Мы подписали соглашение, а не капитуляцию.
Однако, на Балканах своя специфика, и нас окружают страны НАТО, это первое, а второе — есть и локальные конфликты. Здесь Хорватия, здесь Албания, да и с Болгарией мы никогда не были особо близки, хотя мы и соседи. На протяжении всей истории у нас всегда были проблемы с ними — и в Первую, и во Вторую мировую войну, когда болгары были на стороне фашизма, и наш народ от них много пострадал. Они совершали те же преступления, что и усташи в Хорватии, а болгарская территория в Сербии была до границы правого берега Моравы. Все это было под оккупацией Болгарии.
Поэтому армия должна выполнять функцию сдерживания, она должна не готовиться к войне, а не допускать войны. Если же до этого все же дойдет, армия должна быть готова адекватно противостоять. К сожалению, у нас есть Косово, которое де-факто является нашей территорией, хотя большое количество стран признало его как отдельное государство. Поэтому армия нужна нам для того, чтобы иметь возможность противостоять возможному региональному конфликту.
— Президент Республики Сербской Милорад Додик заявил, что очень важно, что в стратегии обороны Сербии указано, что Белград будет защищать сербов, где бы они ни находились. Готов ли Белград защитить боснийских сербов в случае конфликта?
— Сербы жили на всей территории Югославии и были везде, даже в Словении, хотя словенцы фактически изгнали их, они были изгнаны из Хорватии... Но они выжили в Боснии благодаря переговорам в Дейтоне и Милошевичу, когда был сформирован чисто сербский энтитет. Потому обязанность сербской армии, среди прочего, защищать сербский народ там, где он проживает в пределах границ, где мы когда-то жили вместе, то есть на территории бывшей Югославии.
В данный момент мы не думаем о защите сербов за пределами этих границ — в Румынии, Болгарии, Венгрии. Мы будем защищать сербов там благодаря дружеским и добрососедским отношениям с этими странами, чтобы правительство там корректно вело себя по отношению к сербам. Но на территории бывшей Югославии некому защитить сербский народ, кроме Сербии, сербской армии. Если возникнет ситуация, когда у сербов в Косово возникнут проблемы с албанцами, если сербов будут притеснять, также, как и в Республике Сербской, которая признана Дейтонскими соглашениями — если это отношение к сербскому энтитету в Боснии и Герцеговине будет нарушено, то сербская армия к этому готова.
— Какой опыт из югославских войн может быть полезен для России в контексте СВО?
— Я думаю, что Россия уже извлекла некоторый опыт из наших войн. Что это за опыт? Россия – многонациональная страна. Советский Союз распался мирно, и в России проживает наибольшее количество этих народов. К сожалению, мы разошлись не мирным путем, а войной. Причиной всему было проживание сербов в Словении, Хорватии, Боснии и так далее, даже в Косово, где дошло до агрессии и нападений на сербов.
Югославию раздирали межэтнические конфликты. У России уже есть определенный опыт в том смысле, что Путину удалось сделать друзьями Чечню и Осетию, где была война, и некоторые другие республики Российской Федерации. Поэтому опыт, который, на мой взгляд, очень важен, заключается в том, чтобы сначала установить межэтническую толерантность, доверие, межнациональное уважение. Чтобы, вне зависимости от национальности, человек ощущал себя гражданином страны.
Если чеченец чувствует себя гражданином России, то он будет воевать за эту страну. К сожалению, на территории Югославии мы этого не добились, и дело кончилось братоубийственной войной. Воевали те, кто до вчерашнего дня сидели за одним столом и выпивали, а потом начали стрелять друг в друга. И я думаю, что это самый важный опыт, если Россия в принципе может получить от нас какой-либо опыт, учитывая, что ее экономический, военный и человеческий потенциал намного больше, чем у Сербии.
— Сейчас чеченцы воюют в одних окопах с русскими…
— Разве это не позитивный опыт? Мы воевали с католиками-хорватами, в Боснии с мусульманами... На войне в Боснии бывало так, что на одном поле боя сербы и хорваты воевали против мусульман, на другом сербы и мусульмане против хорватов, на третьем хорваты и мусульмане против сербов. Была общая неразбериха в том конфликте, уже и непонятно было, кто против кого воюет. Армии помогали друг другу боеприпасами, оружием и даже сдачей территорий.
Важно установить межнациональную толерантность, взаимопонимание, независимо от религиозной, национальной, идеологической и любой другой принадлежности, потому что мир важнее всего. Война никому добра не принесла. Но часто можно сказать, что война оправдана, бывают моменты, когда что-то приходится решать войной.
Я, например, считаю, что спецоперация должна была состояться. Не потому, что этого хотели президент Путин или Россия, а потому, что это должно было произойти. Это моя позиция.
— Почему вы так считаете?
— Вторая мировая была войной фашизма против коммунизма. После того, как Германия напала на Польшу в 1939 году, Гитлер уже в 1940 году был в Париже, Франция пала. Официально мир с Британией не был установлен, но было своего рода перемирие, при котором не было нападений ни с одной стороны. Гитлер получил полную свободу действий для нападения на Советский Союз. На протяжении всей Второй мировой войны в Европе не было американцев. Американцы были в Тихом океане и воевали с Японией, Европа их вообще не интересовала. Когда в июне 1944 года Красная Армия осуществила операцию «Багратион», освободила Белоруссию и вступила на территорию Польши, только тогда американцы решили вторгнуться во Францию. Почему?
Они видели, что фашизм не может победить коммунизм в Советском Союзе, поэтому боялись оказаться в роли Наполеона в русско-французской войне. Боялись, что русские с тем потенциалом, который у них есть, дойдут до Ла-Манша, оккупируют Берлин и Париж и Ла-Манш, а потом уже с этих позиций будут вестись переговоры, кому будет принадлежать эта территория. Вот они и решили помочь Советскому Союзу, которому уже не нужна была помощь, у советов уже была победа в руках, как только они освободили Советский Союз и вошли в Польшу.
К сожалению, украинцы под предводительством Бандеры и иже с ним совершили большие зверства во Второй мировой войне и были практически правой рукой фашистских сил. Они массово присоединялись к вермахту, чтобы напасть на Москву, на территорию России. Эта идея не покидала украинцев и после Второй мировой войны.
Это зло — и есть восстановление фашизма в истинном смысле этого слова. Мы видим множество фотографий из Украины с нацистской свастикой на красном флаге. У украинских бойцов большая часть татуировок связана со свастикой. Во время Второй мировой войны население Украины массово было на стороне Германии. Бандере, который был символом фашизма в Украине, ставят памятники, в его честь называют улицы.
Детей в детских садах учат ненавидеть русских. В Киеве разрезают торт в виде русского младенца — то есть, они практически едят мертвого русского ребенка! Даже в первобытных обществах такого не было.
Это первое, а второе — договоренность между Горбачевым и НАТО о выходе русских из Восточной Германии и Польши. Граница НАТО практически подошла к границе с Россией, ведь Украина не может дождаться, когда же вступит в Альянс, а до этого была границей на западе. Раньше граница с НАТО была в тысячах километрах западнее, а теперь Альянс у границ России.
Каждый, кто хочет обеспечить свою безопасность, должен предотвратить угрозу. А русским угрожало то, что с добровольным вводом войск НАТО в Украину и с той фашистской идеологией, которая победила в Украине, Альянс практически оказался на границе с Россией. Вот почему я считаю, что СВО должна предотвратить присутствие сил НАТО на границе с Россией. Это одна сторона медали, а другая сторона медали — уничтожить величайшее зло в истории человечества, которым является фашизм.











