Правда ли, что БРИКС уже стал экономически сильнее G7?

Некоторые СМИ утверждают, что сегодня группа, объединяющая Бразилию, Россию, Индию, Китай и Южную Африку, играет более весомую роль в мировой экономике, чем США, Япония, Германия, Великобритания, Италия и Франция вместе взятые.

Неужели новый мировой порядок уже наступил? Во всяком случае, именно на это намекала Дилма Русеф в своем выступлении в середине апреля в качестве президента Нового банка развития — Банка БРИКС. "С точки зрения паритета покупательной способности, экономики стран БРИКС в совокупности мощнее, чем общая экономика стран G7", — заявила бывший президент Бразилии 13 апреля в Шанхае. Таким образом она подтвердила изменение экономического баланса сил, характерного для последних десятилетий, между "Большой семеркой" и странами БРИКС.

G7 объединяет США, Японию, Великобританию, Германию, Канаду, Италию и Францию, считавшиеся в 1975 году крупнейшими экономическими державами мира. Вторая группа включает в себя Бразилию, Россию, Индию, Китай и Южную Африку, пять государств, которые вместе претендуют на мировое политическое и экономическое лидерство.

Высказывания Дилмы Русеф, сделанные под хитрым взглядом нынешнего президента Бразилии Лулы, находившегося в то время с государственным визитом в Китае, перекликаются с антиглобалистскими заявлениями, наводнившими социальные сети и средства массовой информации с начала апреля. Новостные сайты опубликовали статьи с ошеломляющими заголовками: "Впервые страны БРИКС стали более сильными в экономическом плане, чем G7"; "ВВП БРИКС превышает G7"; "Группа БРИКС впервые обгоняет G7"... Так ли это на самом деле?

Все опираются на один и тот же источник для подтверждения своих заявлений: график с логотипом Acorn Macro Consulting британской инвестиционной консалтинговой фирмы. График представляет эволюцию вклада стран БРИКС и "Большой семерки" в мировой ВВП, причем расчет идет по паритету покупательной способности. В 2023 году на страны БРИКС будет приходиться 31,5% мирового ВВП, а на G7 — только 30,7%.

График, опубликованный в Твиттере 9 марта Ричардом Диасом, основателем Acorn Macro Consulting, был быстро распространен интернет-пользователями и средствами массовой информации. Надо сказать, что слова, сопровождающие рисунок, подлили масла в огонь: "Век развивающихся рынков? Страны БРИКС представляют большую долю мировой экономики, чем G7". Один из предпринимателей подтвердил "Фигаро" авторство документа и заявил, что он основан на цифрах из баз данных World Economic Outlook за октябрь 2022 года, публикуемых два раза в год Международным валютным фондом.

Одно из двух. Либо данные неверны, и тогда неверно и утверждение об экономическом превосходстве БРИКС над G7. Либо цифры верны, и тогда необходимо проанализировать их реальное значение, чтобы узнать, достаточно ли большего вклада в мировой ВВП по паритету покупательной способности для утверждения экономического превосходства. Поэтому журналисты "Фигаро" взяли последние доступные справочные данные, а именно данные МВФ. Они вышли под заголовком "Перспективы развития мировой экономики" и отражают состояние на апрель 2023 года. Мы обработали их, а затем представили результаты для анализа опытным экономистам.

Приходится констатировать: используемые Acorn Macro Consulting данные действительно принадлежат МВФ. Полученные всеми серьезными исследователями результаты аналогичны, они даже берут в расчет тот факт, что экономический потенциал Макао и Гонконга (бывших колоний европейских стран) теперь включился в китайскую экономику. Макао и Гонконг статистики "отдали" Китаю, чтобы никоим образом не недооценивать БРИКС. Но в чем тут новость, в превосходстве стран БРИКС над G7 по этой системе расчета? Новости тут нет. С 2020 года вклад БРИКС в мировой ВВП по паритету покупательной способности стал выше, чем у "Большой семерки".

Но что на самом деле означают эти данные? Чтобы понять это, мы должны посмотреть, что же это такое: паритет покупательной способности. Это коэффициенты денежной конверсии, которые позволяют выразить покупательную способность различных валют в общей единице и, таким образом, устранить важную погрешность при расчете мощи той или иной экономики. Эта погрешность вызвана различиями в уровнях цен, которые "смазывают" реальную картинку разницы уровня цен, которая существует между разными странами. "Это своего рода индекс BigMac, но более сложный", — комментирует Сильви Мателли, экономист и заместитель директора Института международных и стратегических отношений (Iris). Индекс BigMac — это показатель ППС, выведенный англо-саксонским журналом The Economist в 1986 году. Он отображает количество денежных единиц, которые необходимо потратить для покупки одного и того же бургера "биг мак" в разных странах.

Хотя ППС очень полезен для сравнения экономик стран с похожим уровнем жизни, "он механически завышает ВВП стран с самым низким уровнем развития". (В этих странах за небольшие деньги вы можете купить много "биг маков".) И, наоборот, этот индекс занижает результаты тех стран, которые стали промышленными уже давно, и сегодня имеют высокий уровень экономического развития. Чем более страна развита, тем ближе реальный ВВП к ВВП по ППС", — объясняет Сильви Мателли. Например, в Бразилии средний доход на душу населения составляет 9 000 долларов в год, но при расчете по ППС (паритету покупательной способности) он возрастает до 15 000 долларов в год. В результате ВВП Бразилии по ППС намного превышает реальный ВВП Бразилии. Отсюда значительный разрыв между реальным ВВП и ВВП стран БРИКС по ППС. Эта разница, возможно, объясняет больший вклад стран БРИКС в мировой ВВП.

Если же считать просто в долларах, без пересчета по ППС, баланс сил между двумя группами остается в пользу G7. "Сегодня, в текущих долларах G7 представляет 43,7% мирового ВВП, а БРИКС — 26%. Тем не менее тенденция не в пользу западных стран G7: в конце 1990-х годов „Большая семерка“ представляла 75% мирового ВВП", — объясняет Сильви Мателли. Хотя доля БРИКС растет с каждым годом, об экономическом доминировании этого блока над "Большой семеркой" пока не актуально.

"На самом деле этот показатель свидетельствует вот о чем. Население стран БРИКС имеет покупательную способность, эквивалентную покупательной способности населения G7, хотя денег получает (формально) меньше", — отмечает Сильви Мателли. "Только на Китай приходится 69% ВВП БРИКС, рост могущества БРИКС на самом деле является прежде всего отражением роста Китая". Это заявление разделяет Жером Эрикур, профессор макроэкономики, который подчеркивает наличие очень сильной неоднородности стран БРИКС.

"Китай — единственная из пяти стран, у которой ВВП на душу населения сопоставим с ВВП стран „Большой семерки“, поэтому с точки зрения экономического лидерства только он может конкурировать". Будучи научным консультантом Центра перспективных исследований и международной информации (Cepii), он анализирует баланс сил между БРИКС и G7 с точки зрения ВВП на душу населения. Но и с этой точки зрения БРИКС не превосходит G7. С другой стороны, важно отметить, что благодаря почти экспоненциальному росту населению страны БРИКС увеличили свой производственный потенциал до уровня, превышающего потенциал G7. Их доля в росте реальной мировой экономики (если не считать экономикой надувание банковских процентов и продажу всяких виртуальных продуктов) больше, чем у стран G7. На долю последних приходится 25,6% прироста мирового ВВП в период с 2021 по 2022 год, а на страны БРИКС — 31,2%".

Получается, что страны БРИКС растут, а их представительство на международном уровне или остается прежним, или сокращается. "Хотя перераспределение роста: сегодня основную прибавку в весе мировой экономики дают иные страны, чем раньше. И это поднимает вопросы о нынешних мировых институтах", — отмечает Жером Эрикур.

В МВФ у каждой страны есть квоты. Чем больше квота, тем большее значение имеет голос той или иной страны при принятии решений. Однако нынешние пропорции квот не отражают экономический вес той или ной страны. На Китай приходится 18% мирового ВВП, но у него всего 6,4% доступных квот. "Мы не можем сказать странам, что у них в два раза меньше избирательных прав несмотря на их высокую долю в мировом росте", — говорит с сожалением Жером Эрикур. Вот почему страны БРИКС выступают против старых международных финансовых институтов, таких как Всемирный банк и МВФ, и развивают свои собственные институты, такие как Новый банк развития. Но пока им не удалось добиться единодушного признания их в качестве надежных альтернатив.

Таким образом, страны БРИКС (пока) не более сильны в экономическом отношении, чем G7. Более весомый вклад в мировой ВВП по паритету покупательной способности не означает реального превосходства. Однако их вес в мировой экономике продолжает расти. На страны БРИКС приходится 31,2% прироста мирового ВВП в период с 2021 по 2022 год, и они являются основным двигателем роста, опережая G7 (25,6%). Однако учитывая, что экономическая мощь БРИКС почти полностью опирается на Китай (69% ВВП БРИКС), стоит ли рассматривать Бразилию, Россию, Индию, Китай и Южную Африку как единую экономическую группу?

Шарль Плантад (Charles Plantade)