5 марта 1946 года в Вестминстерском колледже американского города Фултона бывший премьер-министр Британии Уинстон Черчилль произнес свою знаменитую речь, которую принято считать точкой отсчета холодной войны — эпохи противостояния сверхдержав, в любую минуту грозившего превратиться в полноценную ядерную войну со всеми вытекающими. Холодная война продлилась 44 года, завершившись окончательно, как считается, с распадом СССР, но это оказалось лишь иллюзией, ибо то состояние, в котором мир находится сегодня, является не просто новой холодной войной, а по факту – продолжением прежней, а если смотреть в историю – очередным этапом извечного противостояния русской и западной цивилизаций, уходящего корнями в глубь веков.
Западу всегда не давала покоя Россия – ее обширными территориями, богатствами, запасами воды, плодородной земли, залежами полезных ископаемых. А главное – ее инаковостью, нежеланием ее населения подчиняться навязываемым Западным миром нормам, моделям, образу жизни. Это ярко проявилось уже в период феодальной раздробленности Древней Руси, когда большинство русских княжеств предпочитало дружить с Ордой, которая никогда ничего не навязывала покоренным ей народам, в отличие от Европы, которая огнем и мечом пыталась навязать свою веру и образ жизни.
Противостояние геополитических амбиций за влияние в Европе, усиленное религиозным и культурным разломом, постоянно, в течении веков, сталкивало наши цивилизации, Запад много раз ходил на нас войной. И хотя это всегда было безуспешно, история постоянно повторялась. А в ХХ веке разлом прошел еще и по линии социального устройства страны и ее идеологии, претендующей на переустройство мира. Первое в мире государство диктатуры пролетариата сразу вызвало звериную ненависть коллективного Запада, лидером которого тогда считалась Британия.
Одним из главных сторонников и основных инициаторов интервенции в Россию после нашей революции, был тот самый Уинстон Черчилль – в ту пору военный министр. Это он является автором тезиса о необходимости "задушить большевизм в колыбели". Несмотря на то, что интервенция не пользовалась поддержкой премьер-министра Ллойд Джорджа, Черчилль смог использовать свои связи для втягивания Британии в эту авантюру. В течение нескольких лет он не только поддерживал отправку в советскую Россию английских войск, но и тормозил процесс демобилизации английской армии, затем прикладывал усилия, чтобы оттянуть вывод войск из России до 1920 года. Он всячески поддерживал белое движение и даже выступал за союз с побежденной Германией против нашей страны.
Ллойдж Джордж же был настроен скептически, понимая, что Советская власть – это реальная сила, которую не так просто победить, и что существует опасность того, что английские солдаты проникнутся идеями коммунизма.
"Уинстон хочет вести войну против большевиков. Это непременно вызовет революцию", – говорил он. Эти слова не был преувеличением. В начале 20-х годов XX века Европа столкнулась с реальной перспективой мировой социалистической революции – приход к власти коммунистов в Германии, Венгрии мог бы вызвать цепную реакцию по всему Старому свету. Стало не до России.
Коллективный Запад был вынужден тогда увести свои войска из нашей страны, но уже вскоре появилась возможность поквитаться с Москвой – для этого к власти в Германии были приведены реваншисты во главе с Гитлером, который должен был возглавить "крестовый поход против коммунизма".
Он и возглавил. Завоевав при этом половину Европы, угрожая уже самой Британии. Трудно сказать, осознавали ли с самого начала опасность, исходящую от германского нацизма, западные политики, или же ненависть к России затмила им разум, однако уже вскоре после первых неудач германской военной машины на советской земле стало очевидно, что Гитлер – это отыгранная карта, и что, если Британия не вступит в реальную (а не формальную, как это было с 1939 года) войну – победа в самой масштабной бойне в истории человечества достанется одной России.
Премьер-министром Британии тогда был уже знакомый нам Уинстон Черчилль, который сразу же после нападения Германии на СССР заключил соглашение с нашей страной. Былые разногласия быстро забылись, Черчилль даже называл Сталина своим другом, а трио победителей (Сталин, Рузвельт и Черчилль) уже скоро начало казаться неразлучным.
Оказалось, что только казалось. Черчилль оставался последовательным русофобом и антикоммунистом, и неудивительно, что речь, разрушавшая миф о единстве мира после разгрома фашизма, и провозглашавшая новый этап противостояния – прозвучала именно из его уст, хотя на момент ее произнесения он не занимал никаких постов, и эту речь можно было считать мыслями вслух частного лица.
Но это было далеко не так.
Вообще-то уже через несколько месяцев после окончания Второй мировой было ясно, что новое противостояние не за горами. Державы-победительницы делили Европу, опускался железный занавес, при этом росла популярность коммунистических идей и как следствие влияние СССР в Азии, Африке, Латинской Америке и даже Западной Европе – сфере влияния Британии и США, что не могло не пугать Лондон и Вашингтон.
Напомню, что почти сразу после капитуляции Германии там начали разрабатывать планы войны с СССР. Осенью 1945 года в штабе американского генерала Дуайта Эйзенхауэра по приказу президента Гарри Трумэна был разработан проект "Тоталити", а спустя два месяца появилось исследование "Стратегическая уязвимость СССР для ограниченного воздушного нападения", в котором впервые моделировалась ядерная бомбардировка нашей страны.
Но всех опередил все тот же Черчилль, по заданию которого еще в апреле 1945-го Объединённым штабом планирования британского военного кабинета был разработан план операции "Немыслимое", и это действительно было немыслимое, ибо мы тогда еще вместе вели войну с Германией, которая еще не успела капитулировать.
К счастью, все эти планы остались на бумаге, третьей мировой тогда не случилось, хотя мы и прошли в шаге от нее. Зато началась холодная война. Ее официальным началом принято считать 12 марта 1947 года, когда тогдашний президент США Гарри Трумэн публично выдвинул внешнеполитическую программу сдерживания СССР (Доктрина Трумэна). Однако почти за год до этого ее предвосхитил Черчилль в Фултоне. Еще чуть раньше – в феврале 1946-го появилась "Длинная телеграмма" Джорджа Кеннана, которая объясняла необходимость противостояния "советской экспансии", однако это не был публичный документ, в отличие от речи Черчилля, ставшей манифестом наступившей новой эпохи.
И хотя Черчилль, на тот момент был, по сути, никем, именно его речь стала программной для Запада, а присутствие самого Трумэна на ее оглашения добавляло официальности.
В своей речи Черчилль открыто назвал Советский Союз причиной "международных трудностей", пафосно заявив, что "тень упала на сцену, ещё недавно освещённую победой Альянса".
"От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике, через весь континент, был опущен "железный занавес". За этой линией располагаются все столицы древних государств Центральной и Восточной Европы: Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт, Белград, Бухарест и София, все эти знаменитые города с населением вокруг них находятся в том, что я должен назвать советской сферой, и все они, в той или иной форме, объекты не только советского влияния, но и очень высокого, а в некоторых случаях и растущего контроля со стороны Москвы… Коммунистические партии, которые были очень маленькими во всех этих восточноевропейских государствах, были выращены до положения и силы, значительно превосходящих их численность, и они стараются достичь во всём тоталитарного контроля", – сказал он.
Черчилль объявил об опасности коммунизма, которая "растёт везде, за исключением Британского содружества и Соединённых Штатов", что во всём мире созданы коммунистические "пятые колонны", которые работают в полном единстве и абсолютном послушании в выполнении "директив, получаемых из коммунистического центра".
Он сделал вывод, что отношения СССР с США и Великобританией должны строиться на военном превосходстве стран, говорящих на английском языке и выдвинул идею создания военного союза англосаксонских стран для борьбы с мировым коммунизмом. При этом в центр этого союза он поставил именно США как страну, обладающую монополией на ядерное оружие.
Прошло уже 77 лет, и эта речь снова становится актуальной для Запада. Замените "СССР" на "Россию", а "мировой коммунизм" на "российскую агрессию", и эти слова можно легко вкладывать в уста современных политиков Запада.
Черчилль все же был еще политиком с большой буквы и дипломатом. Он говорил, что не хочет войны, предлагал приложить усилия для ее предотвращения и найти взаимопонимание с Россией. Лицемерил, конечно, но все же. Нынешние лидеры стран НАТО не лицемерят, открыто говорят, что воюют с нами, и их цель – стратегическое поражение нашей страны.
Полагаю, европейским лидерам (да и политикам всего мира) стоит сегодня еще раз перечитать речь Черчилля, чтобы понять, что мы не просто перешагнули по новой порог холодной войны, мы все стремительнее движемся к горячей. Сегодня, когда все международные договоры о безопасности беспардонно попраны Западом, когда начинается новая гонка вооружений, нас уже ничего не сдерживает от скатывания к потенциальной катастрофе. И она намного ближе, чем тогда, когда выступал Черчилль.
Вспомните его слова о "железном занавесе", который разделил Европу пополам. Сегодня этот "занавес" уже отделил всю Европу от России и стремительно движется к российским границам, ликвидируя геополитические "буферы", которые только и удерживают от войны.
А еще рекомендую вспомнить слова Черчилля о превосходстве англо-саксонского мира, за что он был обвинен Сталиным в расизме и приравнен к Гитлеру.
"Следует отметить, что господин Черчилль и его друзья поразительно напоминают в этом отношении Гитлера и его друзей. Гитлер начал дело развязывания войны с того, что провозгласил расовую теорию, объявив, что только люди, говорящие на немецком языке, представляют полноценную нацию. Господин Черчилль начинает дело развязывания войны тоже с расовой теории, утверждая, что только нации, говорящие на английском языке, являются полноценными нациями, призванными вершить судьбы всего мира. Немецкая расовая теория привела Гитлера и его друзей к тому выводу, что немцы как единственно полноценная нация должны господствовать над другими нациями. Английская расовая теория приводит господина Черчилля и его друзей к тому выводу, что нации, говорящие на английском языке, как единственно полноценные должны господствовать над остальными нациями мира", – заявил он в интервью "Правде" вскоре после выступления Черчилля.
Черчилль прямым текстом, не стесняясь говорил о превосходстве англо-саксонского мира, давал понять, что остальная Европа для него лишь безликая прослойка между ними и СССР. Они и сегодня превращают Европу в слепой инструмент сохранения своей гегемонии, инструмент, лишенный политической субъектности. А скоро он будет лишен субъектности еще и экономической, ведь противостояние с Россией, в которое втянули страны Европы против их воли, ведет к их деиндустриализации и бегству промышленности за рубеж. В первую очередь в те же США.
Сегодня советую всем мировым политикам еще раз перечитать Фултонскую речь. И еще раз, и еще раз. Чтобы понять, как недалеко мы ушли от того момента, но как глубоко в пропасть мы можем шагнуть…
Дмитрий Родионов
Читайте нас: