Танки, мозговые центры и закат либерализма

Когда Черчилль произнес свою знаменитую речь о "железном занавесе", она показалась вполне уместной для своего времени. Увы, нынешний занавес, замаячивший над Центральной Европой — от Балтики до Босфора и от Белостока до Черного моря, — отнюдь не железный. Бинарная оппозиция "свободный рынок — коммунизм" времен холодной войны, столь типичная для нашего мышления со времен первых христиан, закрепилась в понятиях добра и зла. Этот тип мышления, в котором либерализм рисуется преемником христианства, сохранился, но теперь между добром и злом пролегло несколько оттенков серого. Нет больше кристально чистого воздуха индейцев и ковбоев и незаходящего над Британской империей солнца. Нет, двадцатый век породил, по выражению чешского философа Яна Паточки, "Полемос ночи" — войны и ужасы — расплату со стороны стран третьего мира, революции, метафизические решения. После реакции эпохи Просвещения на христианское мышление и канонизации разума – наука и дух расположились в противоборствующих лагерях. Наследие Французской революции выявило титаническую борьбу церкви и государства.

Сегодня, в постлиберальную эпоху, двойственные ярлыки все еще в ходу для классификации добра и зла. Новый занавес, опускающийся над Европу, — виртуальный. Его можно перемещать, менять ему конфигурацию и переустанавливать. По сути, это лишь завеса видимостей, подобие реальности. Ибо за драпировкой просветительской морали и "справедливых войн" прячется Полоний и дух реализма. Призрак коммунизма ушел, но у стены стоит на часах двуликий Янус — Китай под маской капитала. В этой связи нынешнее мировоззрение представляется в ином свете. Это конец идеологии, а не конец истории. Политический реализм вернулся. И он бывает трех видов: большой русский медведь, китайский шелковый путь и понимание того, что войны либерального универсализма окончены.

Реализм — словно флюгер, переменчивый, как морозы евразийской степи. Новый президент Чехии Петр Павел прибыл как раз к своеобразной "пражской весне" — и очень кстати, в момент разворота коалиции добра. Несмотря на долгожданную поддержку западного альянса против России, башенный петух реализма вдруг закукарекал. Чехам вообще свойственен земной, почвенный реализм Богемии и гашековского "Бравого солдата Швейка". В своем романе Ярослав Гашек высмеивает бессмысленные крестовые походы и разоблачает сюрреалистический кошмар войны и верность чуждой чехам империи. Это реализм, и он противостоит "крови и почве" Третьего рейха или дугинскому романтизму русской души. Не для чешского духа экзистенциальное чудо войны Эрнста Юнгера. Однако, в отличие от либерального кредо Запада, он не закреплен ни в нравственном языке универсализма, ни в абсолютной верности либеральных ценностей. Следовательно, это уже не двойственность, а амбивалентность. Чехам неудобно сидится в этой буферной зоне Европы. Отсюда культура безропотного отчаяния на фоне ража соседей. Таким образом Павел представляет одновременно оба лагеря, и – как бывший военачальник НАТО – он знает цену реальной политике. Еще Бисмарку приписывают максиму: "Кто владеет Богемией, тот владеет Европой".

Либеральный метод переноса ценностей на внешнюю политику забуксовал — при всех грандиозных требованиях Владимира Зеленского. О ветре перемен во внешней политике можно судить по тому, как резко прибавилось аналитических центров, говорящих очевидное. Есть танки, и есть мозговые центры (think tanks) — и несмотря на передачу "Леопардов", возможно, именно аналитики в итоге возьмут верх. Корпорация RAND в своей статье "Как избежать долгой войны: политика США и траектория российско-украинского конфликта" утверждает, что мантра Киева о вытеснении русских с Украины, особенно из Крыма, нереалистична. Есть понимание того, что близящееся контрнаступление России этой весной перечеркнет все достижения Украины. В докладе вырисовывается своего рода "скользящая шкала": успешное контрнаступление Украины, может, и успокоит западные СМИ, но лишь усугубит атаки на инфраструктуру со стороны России. Авторы доклада отмечают, что крымчане поддерживают Россию, поэтому украинская кампания по захвату полуострова не приведет ни к чему — разве что умножит человеческие жертвы. Но показательнее всего то, что это противоречит другим "глобальным приоритетам" США и их установке, что важнейший фактор — это "длительность". Байден, похоже, идет не в ногу: в публикации The NewYork Times от 18 января утверждается, что он полностью поддерживает удар по Крыму, а всего за день до этого глава ЦРУ Уильям Бернс намекнул Зеленскому, что неограниченная помощь как метод уже устарела, хотя еще в декабре Киев получил новый транш в 45 миллиардов долларов. Путин пользуется ситуацией — вместе с Китаем они играет в долгую игру. Это сродни сянци, древней китайской настольной игре, чья цель — взять противника измором, а не нокаутирующим ударом, как в шахматах. Идея неограниченной поддержки, которую внушили киевлянам политики без портфеля вроде Бориса Джонсона, также не сулит скорых мирных переговоров.

The Washington Post пишет о некой "послевоенной расстановке сил, которая позволит Киеву предотвратить любое повторение вторжение России". Следовательно, поддержка в духе Статьи 5 устава НАТО ослабевает, и вместо истребителей и членства альянсу придется ограничиться раздачей оружия. Похоже, США начали улавливать смысл формулы, прозвучавшей в апреле 2022 года в Стамбуле: военная поддержка Запада, но отказ Киева от членства в НАТО. Скука и время — эфемерные категории. Архимеланхолик Шопенгауэр, на фоне которого сам Сартр покажется юмористом, писал: "Жизнь качается, подобно маятнику, взад и вперед между страданием и скукой". От того, где маятник остановится, зависит, не причинит ли близорукий подход Запада, отток денег и оружия нестерпимую боль его либералам фаустовского толка. Русский же дух, привыкший к лишениям и необъятным пустошам души Достоевского, привык разыгрывать долгую партию.

Несмотря на появление в Чехии Павла, зарождается новая школа реализма. Президент Хорватии Зоран Миланович заявил, что он против отправки "любого смертоносного оружия", поскольку это "продлевает войну", назвав затягивание боевых действий "глубоко аморальным". "Справедливая война" уравновешивается реализмом и страданием. Дальнейшая поддержка поднимает и другие вопросы — например, о судьбе этнических русских и украинцев Донбасса. Две трети коренных жителей Донецка и Луганска разъехались в Россию или на Украину соответственно. Украине придется заселять Донбасс заново. И тут отрезвляющим уроком может стать история Северной Ирландии. Де-факто западный альянс нельзя назвать однородным. Против цивилизационного миссионерства Запада выступают такие "культурные" государства как Хорватия, Австрия, Венгрия и Италия. Однако западный альянс зиждется на либеральном мировоззрении, куда входит и глобалистская экономическая перспектива. Это топливо для мозговых трестов, и именно это ресурсное противоречие идет вразрез с нравственной гегемонией. Битва между танками и аналитическими центрами продолжается. Над Богемией развевается виртуальный занавес. Тем временем Зеленский объявил кампанию против коррупции, несомненно, памятуя о максиме Макиавелли: "Война родит воров, а мир их вешает".