Милошу Ковичу, доктору исторических наук и профессору Белградского университета (поклонники называют его «народным профессором») запрещен въезд в Боснию и Герцеговину за его политическую позицию — бошняки увидели в нем «угрозу для безопасности страны». В защиту любимого профессора от постоянных нападок прозападных коллег, добивавшихся его исключения с факультета, сербы неоднократно выходили на митинги.
Первая часть интервью.
Во второй части эксклюзивного интервью специальному корреспонденту международной редакции Федерального агентства новостей Алине Арсеньевой Кович рассказал о том, какую глубокую благодарность испытывают сербы к русским в целом и в частности к императору Николаю II, как на протяжении истории сербы стремились включить Россию в балканскую политику, почему югославский кризис был лишь экспериментом и подготовкой Запада для схожего сценария против России, и какие уроки русским следует из этого извлечь.
ФАН: Согласно соцопросам, почти 70% сербов винит НАТО в конфликте на Украине, и больше считают виновной Украину, а не Россию (7,4% против 5,6%). По всей Сербии с начала СВО проходили многотысячные митинги в поддержку России. Как бы вы объяснили русскому читателю такую безоговорочную поддержку России со стороны сербов?
Милош Кович: Главная причина — исторический опыт сербского народа. Начнем с современности и вернемся в прошлое. Сербы уже испытали то, через что сейчас проходят русские. И проблемы с теми, кто решил больше не быть сербами, и войны, и поддержку, которую Запад оказывал хорватам, мусульманам, албанцам, словенцам в войне с сербами. Это была геноцидная война Запада против сербов. И речь не только о войне против Сербии, но и об уничтожении сербов на территории Хорватии, Боснии и Герцеговины, Косово и Метохии — так же, как сейчас пытаются уничтожить русский народ на Украине. Мы через это уже прошли, на нас уже нападали. Наш естественный рефлекс — поддержать Россию.
А можем вернуться и в прошлое. Россия была союзником сербов в двух мировых войнах. Красная Армия вместе с партизанами освободила Белград, который перед этим бомбили не только немцы, но и наши союзники — американцы. То есть пока наши западные союзники подвергали воздушным бомбардировкам нашу столицу и убивали белградцев, русские, советские воины отдавали жизни за свободу Сербии и сербского народа. Это не забывается.
В Первой мировой войне в 1914 году только русский император Николай II встал на защиту Сербии. Когда Австро-Венгрия поставила ультиматум Сербии после убийства в Сараево, сербов оставили ни с чем и Британия и Франция, — только Николай II встал на защиту нашей страны и заплатил ни с чем не сравнимую цену. Он, безусловно, защищал и интересы Российской империи, но какой ценой он за это заплатил — убийство царской семьи, развал империи… Понятно, какую глубокую благодарность испытывают сербы к императору Николаю II и России.
— Россия на протяжении истории освобождала не только Белград, но благодарность среди европейских народов сохранили только сербы…
— Это так, но почему? Возьмем, например, Болгарию. Ее создала русская имперская армия в 1888 году. А Сербию — нет. Сербы сами боролись за свою свободу при помощи России. Вернемся далее в прошлое до Первого сербского восстания. Главную поддержку в исполнении завета об освобождении и объединении сербского народа оказывала Россия.
Были и моменты горького разочарования, например, попытка создания Сан-Стефанской Великой Болгарии, но это лишь моменты в последовательной помощи и поддержке, которую Россия оказывала сербскому народу, не только в Сербии, но и в Черногории, в Старой Сербии, Македонии, Боснии и Герцеговине, Хорватии. Сравните это с подходом Великобритании и Франции, которые последовательно проводили недружественную политику по отношению к Сербии и поддерживали Османскую империю. Иногда они оказывали помощь и поддержку, как в Первой мировой — но и тогда они к сербам относились, в отличие от России, как к пушечному мясу. Так же, как сейчас западные силы относятся к украинцам.
Это весьма конкретный опыт сербского народа. Стоит упомянуть и русских добровольцев здесь в Белграде в 1876 году, среди которых и знаменитый Раевский — прототип Вронского у Льва Толстого. Россия оказывала огромную помощь сербской церкви, и не только в XIX веке — еще в XVI веке сербская церковь установила очень тесные связи с Россией Ивана Грозного, который придавал большое значение своему сербскому происхождению по бабушке из династии Якшичей. Тогда игумены и монахи из монастыря Хиландар приехали в Москву. Царь их принял. Они просили о помощи, не только материальной, но и о защите от турков и греков, которые хотели отнять их имущество.
И с этого момента мы можем наблюдать попытки сербов включить Россию в балканскую политику, чтобы их Россия отстояла и защитила. Столь же, сколь Россия была заинтересована пробиться на Балканы, освободить Константинополь и вернуть кресты на Святую Софию — столь же сербы были заинтересованы включить русских в балканскую политику, чтобы Россия им помогла в самообороне от турков, а затем германцев, от Австро-Венгрии, а затем от Германии. Это взаимоотношения, которые отложились в памяти сербского народа.
И у нас в XIX веке, особенно в конце столетия, были прозападные политические элиты, но народ и церковь всегда были пророссийскими. И даже обучавшиеся на Западе политические элиты все же умели мыслить «реальнополитически» (realpolitik) — даже если и не испытывали таких эмоций к России, как народное большинство. Перед Первой мировой, в конце XIX и начале XX века, они хорошо понимали, куда их ведут интересы сербского народа — к России. И это хорошо знают в сербском народе. Сербы любят русскую поэзию, русскую культуру, русские фильмы — посмотрите на рейтинги российского кино в Белграде.
Итак, если мы ищем ответы в неком сравнении с другими балканскими народами, думаю, ответ кроется здесь.
Некоторые балканские народы, которые буквально обязаны свободой России, показали себя в 1941 году и сегодня врагами России. В то время как сербы, которые сами боролись за свою свободу — а сербы больше всего любят свободу, хотят быть хозяевами в своем доме — выучили исторический урок, что помощь и настоящая поддержка приходит из России. Одновременно с этим сербы осознают уязвимость своего геополитического положения, поскольку, как я уже сказал, мы самый западный православный народ. И когда мы чувствуем за собой евразийский тыл, нам намного спокойнее. Хотя у нас всегда была прозападная политическая традиция, которая помогла нам выжить, когда Россия была в кризисе — во время и после Крымской войны, или во время Советского союза, который выступил против Королевства Югославия — тогда Югославия была на стороне Британии и Франции. Но это были лишь короткие промежутки в долгой истории русско-сербских связей.
— А замечаете ли вы разочарование в народе? В начале СВО сербы были воодушевлены, но после ряда отступлений и «перегруппировок» начало возникать непонимание по отношению к Москве, а некоторые русофилы даже с горечью подтрунивали, что «если Россия не может защитить Белгород, то как защитит Белград?»
— Сербы — южный народ, мы южане по темпераменту, по культуре. Сербы быстро загораются, легко вдохновляются и быстро разочаровываются. Нас трудно заставить делать долгую продолжительную работу. Наши враги это знают, и потому у нас отнимают часть за частью Косово и наш государственный суверенитет.
Знаете, наш конфликт с немцами очень опасен для нас, ведь германцы способны к долгосрочной и методичной работе. И сербы не понимают терпения русских и России — как я говорил, русские вернулись на восточный берег Днепра в Киев в 1667 году, а затем перешли Днепр и вошли на западную Украину в 1793-м во втором разделе Польши.
Мы наблюдаем исторический процесс возвращения России на свои природные исторические границы, возвращение России в Русский мир. И возможно, наше поколение не застанет окончание этого процесса, возможно, наши потомки это поймут. Сербам нужно терпение, особенно терпение в отношении важности этого геополитического процесса возвращения России — единичная победа, как и единичное поражение на фронте теряет всякое значение. Это важно понимать. Вероятно, сербы с самым большим энтузиазмом в Европе восприняли начало СВО. Но нужно запастись терпением — и думаю, Россия многому бы могла научиться из сербского опыта югославских войн 1990-х годов.
— В Сербию все чаще приезжают противники российской власти, сторонники западных ценностей, которые входят в некий конфликт с сербами консервативных взглядов. Есть ли опасность, что часть либеральных иммигрантов в корне изменит представление сербов о русских?
— Такой опасности нет, ведь русско-сербские связи уходят в глубину веков. Мы проживаем лишь момент в истории. Огромным разочарованием была политика Коминтерна по отношению к сербскому народу — когда Советский Союз пытался развалить Королевство Югославия. Это было огромным разочарованием, но все это прошло, все это позади.
И не может волна дезертиров изменить отношения сербов к русским. Не вижу, чтобы они особенно присутствовали в нашей культуре, в СМИ. Они практически незаметны, и я не вижу, чтобы они хотели быть заметными, только если их враг не организует.
— Они проводят организованные политические акции, на которых поют бандеровские песни, выступают в СМИ…
— Думаю, что им стоит ехать туда, где их ждут и любят — дальше в Западную Европу. Здесь, в Сербии, я не вижу по отношению к ним тех эмоций, которые сербы испытывают к русским. Не хочу быть слишком строг к людям — у каждого свое несчастье, и у нас было много беженцев во время войны, но даже просто опыт говорит о том, что те, кто бежал от мобилизации в 1990-х и сейчас смотрят на Сербию и сербский народ глазами иностранца.
Когда приходит время защищать Родину, все должны быть за свою страну. Те, кто ее бросает в самые трудные моменты — остаются ли они теми, кем были до этого, или становятся кем-то другим? Я реально не вижу никакой серьезной опасности для сербско-русских связей. Их обязательно используют западные силы, которые активно присутствуют в Сербии, в СМИ, в НГО, в публичной сфере — в Сербии это очень опасно. Можно сказать, что они доминируют, при этом не могут изменить отношение сербов к России, судя по соцопросам.
— Уроки югославского кризиса подходят ли для современной России? Можно ли считать развал Югославии «генеральной репетицией» Запада с целью реализации аналогичного сценария по отношению к России?
— Думаю, что эта война, этот конфликт на востоке Европы начался здесь, на Балканах, в 1991 году. Мы были словно ретортой в лаборатории, в которой политический Запад готовился против вас. Мы были подопытными кроликами, экспериментом. Они отсекали часть за частью сербские территории, пока не дошли до Сербии. Так же отсекали и часть за частью русскую территорию, пока не поставили под угрозу саму Россию. Всякий жест доброй воли воспринимали как слабость. А началось все с пропаганды в СМИ.
Медийная антисербская пропаганда, сербофобия начались в конце 1980-х годов — много ранее, чем война против сербов, которую вела НАТО руками хорватов, мусульман, албанцев. Точнее сказать, их армией и политической элитой, чтобы не говорить о народе в целом. Так же было и с русофобской пропагандой в западном общественном мнении, которая очень стара. Русофобия в британском и англосаксонском общественном мнении существует с XIX века. Религиозные и расовые предрассудки в отношении России очень древние.
В своей основе они проистекают из римокатолических крестовых походов и войн — но и в протестантском мире ненависти не меньше. Это древние явления, но пропаганда, которую сейчас мы наблюдаем против Владимира Путина и России, беспрецедентна. Она давно приняла формы военной пропаганды — нам это было ясно еще в 2000-х. Особенно в отношении Владимира Путина она стала откровенно враждебной с того самого момента, как на Западе увидели, что российский лидер проводит суверенную политику и ставит на первое место интересы своего государства.
Все это напоминает то, что мы пережили здесь, например, нарушенные обещания. Мы недавно услышали откровенное признание Ангелы Меркель о том, что при подписании Минских соглашений не было никаких намерений их реализовать. Это невероятно напоминает соглашения, которые подписывали с сербами, — а они, в свою очередь, целый ряд соглашений, которые подписывал Запад с теми, кого считал культурно низшими. Разве Запад выполнил хоть одно соглашение, подписанное с коренными жителями американского континента, или населением Азии и Африки, которые они пытались колонизировать?
Так они нас воспринимают. Мы знаем, что мы европейские народы, но беда в том, что они нас таковыми не считают. Беда, прежде всего, для них, а не для нас. И они не считают себя обязанными уважать подписанные с нами соглашения. Достаточно вспомнить обещания 1990-х годов, что НАТО не будет расширяться, «ни дюйма на Восток». Один американский сайт даже подсчитал все обещания, данные Горбачеву и Шеварнадзе. Британский дипломат Роберт Купер в своей книге обосновал теорию, что западные страны живут в эпоху постмодерна, тогда как мы, восточные европейцы, живем в эпоху модерна, и они живут «в нашем будущем».
Они никому ничего не должны, и даже если еще держат данное слово — считают себя вправе прибегнуть к обману.
Так же вели себя и крестоносцы на православном Востоке, в Византии и в землях Александра Невского. Так они вели себя и по отношению к мусульманам — и это то, что сближает православный и исламский мир. Современные крестоносцы только и задаются вопросом, на кого бы первого напасть: на мусульман или «православных еретиков-схизматиков».
Именно тогда, в XIII веке они организовали первые походы на православных сербов и сербов в Боснии и Герцеговине, которых провозгласили богомилами, еретиками. И мы должны наконец вынести уроки из нашей истории. Также я считаю, что российские политические элиты могут извлечь много уроков из нашего опыта войн 90-х. Это «оборотни» и вероотступники, у них такое сознание. Поэтому не стоит питать никаких иллюзий касательно этих новых «украинцев».
Мы здесь видим, что Россия стремится сохранить жизни украинских братьев, и это хорошо и совершенно понятно. Но так же и наша Югославская народная армия — похожим образом, не хочу сказать идентичным, поскольку у России свои планы и замыслы — но ЮНА берегла жизни хорватов, мусульман и всех других, тех, кто вооружался и изгонял сербский народ из Сербской Краины в Хорватии, из Боснийской Краины, из Сараево.
Потому за наивность придется дорого заплатить. За любые иллюзии, когда речь о вчерашних братьях, придется дорого платить. Потому я убежден, что российским политическим элитам важно понять — когда кто-то пересекает красную линию, ему уже сложно вернуться назад.
Алина Арсеньева
Подпишись: