М. Бадракумар: война на Украине меняет геополитический ландшафт Европы

Баланс сил в Европейском Союзе существенно изменился в результате прокси-войны на Украине. Страны Восточной Европы и Прибалтики гораздо больше вовлечены в конфликт по сравнению со Старой Европой. У этих новых европейцев была трудная история, которая определяет их антироссийские настроения.

Манихейские страхи перед Россией сблизили их с США и Британией после «брексита» больше, чем с естественными союзниками в Западной Европе. Польша, самое мощное образование Новой Европы, вкладывает огромные средства в оборону, и это может быстро превратить ее в ведущую военную державу ЕС. В 2022 году Варшава заключила с Южной Кореей крупный контракт на закупку вооружений: тяжелых боевых танков, артиллерии и истребителей на общую сумму 15 миллиардов долларов. Кроме того, в декабре был подписан контракт на покупку у Франции двух спутников слежения за 500 миллионов долларов. Польша полна решимости взять на себя еще более важную роль в европейских делах.

В свою очередь, для Германии, ведущей державы Европы, война является особо деликатным вопросом, и она постоянно подвергает сомнению свою политику. Тем не менее, сразу после начала российской военной операции на Украине, Берлин объявил об увеличении военных расходов до более 2 процентов ВВП. Правительство Олафа Шольца решило выделить в 2022 году на военные инвестиции 100 миллиардов долларов, в то время как в 2021 году весь оборонный бюджет страны составлял 47 миллиардов.

Чтобы не остаться в стороне, Эммануэль Макрон заявил, что война на Украине надолго превратила Францию в «военную экономику». В выходные он объявил, что намерен просить парламент утвердить новый бюджет в размере 400 миллиардов евро на период 2024-2030 гг. (в 2019-2025 гг. этот показатель составляет 295 млрд. евро).

Безусловно, геополитическое землетрясение на Украине вызвало толчки по всему континенту, и каждая страна переоценивает свои позиции. Хотя все выражают приверженность союзным обязательствам, существует заметное чувство дезориентации. Два месяца назад Шольц написал в журнале Foreign Affairs, что настало время для поворотного момента, когда Германия возьмет на себя ответственность.

Франция и Германия не были готовы к этой войне на Украине, в то время как страны на востоке Европы сразу осознали ставки. Политическая цена этого противоречия пока не поддается количественной оценке. Между тем, баланс сил в Европе изменился, и сейчас трудно сказать, удастся ли Франции и Германии сохранить лидерство.

В настоящее время Шольц подвергается растущему давлению союзников, требующих отправить танки Leopard на Украину или разрешить другим странам реэкспортировать их. За этой кампанией стоит Вашингтон. Там полны решимости забить последние гвозди в крышку гроба возможного германо-российского примирения и помешать возрождению франко-германской оси. США стремятся исключить возможный единый европейский ответ на грабительский закон о субсидиях, принятый Байденом, и попытки защитить европейскую индустрию. Экономические ставки здесь весьма высоки, поскольку американские субсидии могут вызвать массовую миграцию промышленности за океан.

В тот самый день, когда Макрон и Шольц отмечали 60-летие Елисейского договора в Париже, премьер-министр Польши Моравецкий обрушился на германского канцлера в крайне резких выражениях, пригрозив создать «малую коалицию» европейских стран, если Германия не согласится на передачу Украине танков Leopard 2.

Сегодня ровно год с начала российской операции на Украине. По мере того, как Москва неуклонно берет верх на поле боя, и призрак поражения преследует США и НАТО, Польша приходит в неистовство. Наступает переломный момент, когда она может вернуть свою «потерянную территорию» в Западной Украине, если эта страна рухнет, хотя Сталин в свое время компенсировал Варшаве потери, отдав 100 тысяч квадратных километров восточногерманских земель.

Европа, и особенно Германия, едва ли станет участницей польского реваншизма. Эти широкие политические маневры можно рассматривать как попытку приспособиться к новому «миру войны» и, возможно, подготовить Европу к тому, что последует за ней.