Политолог Джусто рассказал спецкору ФАН о конфликте между исполнительно и судебной властью в Аргентине.
Президент Аргентины Альберто Фернандес продолжает проталкивать через Конгресс судебную реформу. Американская НКО Human Rights Watch успела встревожится о последствиях этих действий — 12 января HRW опубликовала доклад, в котором отметила «враждебное отношение» аргентинских властей к судебной системе. По словам правозащитников, «реформа представляет угрозу для независимой работы судей и прокуратуры».
Аргентинский политолог Патрисио Джусто рассказал специальному корреспонденту международной редакции ФАН, в чем суть реформы, и почему правящая коалиция «Общий Фронт» (Frente de Todos) ополчилась на Верховный суд Аргентины.
ФАН: Почему американских наблюдателей так насторожила реформа, на которой настаивает правительство Альберто Фернандеса?
Патрисио Джусто: Если совсем кратко, то количество членов Верховного Суда хотят увеличить с 5 до 15. Это облегчило бы правительству задачу внедрить в судебную систему «своих», которые будут назначаться особыми декретами — в обход мнения парламентского большинства. Кроме того, американских экспертов справедливо настораживает тот факт, что с 2018 года генеральный прокурор Аргентины остается «временным исполняющим обязанности», а назначение постоянных судей все время откладывается по тем или иным причинам. Их функции годами исполняют судьи «на местах» — изначально находящиеся совсем в другом статусе и более зависимые от изменений конъюнктуры.
— В обход парламентского большинства — это как?
— Любая реформа — или такое жизненно важное решение, как назначения или отставка судьи Верховного суда — должны проходить через Конгресс. И тут у нынешнего правительства возникли проблемы…
В Сенате — где большинство конгрессменов являются представителями правящей коалиции — реформу приняли еще в 2020. А вот в нижней палате большинство депутатов настроено оппозиционно и не хочет за нее голосовать. Поэтому президент Фернандес и настоял на том, чтобы несмотря на парламентские каникулы, внеочередные сессии на тему реформы состоялись 23 января и 28 февраля.
— Это странно, ведь Альберто Фернандес — сам юрист; до того, как попасть в президентское кресло, он преподавал право в Государственном университете Буэнос-Айреса (UBA), и вроде бы должен понимать ценность независимой судебной системы для общества. Что случилось? Можно ли считать, что за эти четыре года он стал «диктатором»? Или же Фернандес является объектом манипуляций?
— Скорее, второе. Конечно, за последние пару лет он в значительной степени вышел из-под влияния радикальных левых (в лице вице-президента Кристины Киршнер, которая и выдвинула в свое время его кандидатуру). Но далеко не полностью. Киршнеристы по-прежнему имеют очень большой удельный вес в социуме и политике. Президенту приходится лавировать…
В данном случае он занял «антисудейскую» позицию, которую «Общий Фронт» обозначил еще во время правления президента Маурисио Макри.
— А что, собственно, произошло? Как началась эта конфронтация?
— Чисто формально поводом послужила тяжба о разделе бюджетных средств, в которую буэнос-айресская мэрия вступила с федеральным правительством во время пандемии в 2020 году. «Яблоком раздора» стали деньги, которые предназначались на повышение зарплат полицейским в рамках программы по борьбе с преступностью на улицах.
Правительство (Альберто Фернандес) изъяло из столичного бюджета некую сумму — к слову сказать, на совершенно законных основаниях, — чтобы перераспределить между губернаторами провинции Буэнос-Айрес, где у правящей коалиции больше всего электората. Тут надо уточнить, что если за «Общий Фронт» традиционно голосует провинция, то в столице обычно побеждает оппозиция — радикалы и партия «Вместе за перемены» (Juntos por el Cambio). Собственно, Маурисо Макри — знаковая фигура для сегодняшнего «правого центра» — в свое время баллотировался в президенты именно с поста мэра. И вот, уже будучи президентом, в 2016 году Макри наделил городские власти столицы рядом привилегий в том числе и в плане финансирования полиции.
И надо же так случиться, что в 2020 мэрия процесс выиграла. По решению суда центральное правительство должно изъятые средства столице возместить. Опять же, немаловажная деталь: нынешнего мэра Орасио Ларрету многие пророчат в кандидаты на президентских выборах 2023 года. От оппозиции, конечно же.
Такого унижения Фернандес не простил в итоге ни Ларрете, ни судьям. Судебного решения он не признает (что является грубейшим нарушением принципа республиканского устройства Аргентины), а против Верховного Суда предлагает возбудить «политический процесс». Тут речь уже идет не только о беспрецедентном конфликте между исполнительной и судебной властью, но и о кризисе институтов власти в обществе... Американцы из HRW правы: наша демократия под угрозой.
— Что по этому поводу думает аргентинский народ?
— Обобщать трудно, но если, опять же, основываться на прецедентах, в нашей стране традиционно поддерживают демократию. Независимо от идеологии, если вы начнете спрашивать обычных людей на улице, 90—95% скажут вам, что они за демократию. И до сих пор как-то было понятно, что суд — это суд, один из столпов, отвечающих за стабильность системы. И тот факт, что сторонники правящей коалиции (скажем, 30% граждан) сегодня думают по-другому — «заслуга» нынешнего правительства, чьи действия за последние два—три года были, как минимум, неэффективны, а в некоторых аспектах даже разрушительны.
— Прошло 28 лет с теракта у здания Еврейского культурного центра в Буэнос-Айресе, а виновным так и не вынесен приговор. До сих пор не прояснены обстоятельства смерти прокурора Нисмана в 2015 году. Процессы по бытовым преступлениям тоже тянутся годами. Так ли хороша нынешняя судебная система в Аргентине?
— У нее очень много недостатков, но это не означает, что если одной из сторон не нравится вынесенный приговор, то она может ему не подчиниться или атаковать судью. Это один из важнейших демократических принципов — особенно в рамках республиканской схемы, где есть разделение власти.
Да, наш суд и так весьма неповоротлив и довольно конъюнктурен. Если ведущие политики заинтересованы, то дело может разрешиться быстро. Но если к власти пришел конкурент, то все может «зависнуть» на неопределенный срок. Особенно это касается дел о коррупции. И если учесть, что за последние восемь лет по делу о коррупции привлекались киршнеристы, то задержки вполне объяснимы.
В общем, тут действительно нужна серьезная реформа. Но совсем не такая, которую продвигает президент Фернандес.
— В одном из своих выступлений на суде по обвинению в растрате государственных средств, вице-президент Аргентины Кристина Киршнер назвала судей «расстрельным взводом». Почему?
— Это абсурдное заявление, сделанное в контексте судебного процесса, в результате которого наша вице-президент была признана виновной. В центре разбирательства были денежные потоки, изначально направленные на строительство и улучшение дорог в провинции Санта-Крус — и неоспоримые доказательства того, что бюджет в итоге осел в карманах государственных функционеров.
Думаю, именно тогда Кристина в первый раз почувствовала, что ее загнали в угол, и возможно, на пике эмоций ей показалось, что судьи и прокуроры собираются ее расстрелять. Но они всего лишь сделали свою работу — причем в итоге даже пощадили ее — не объявив главой коррупционной организации.
Не будем забывать, что против Кристины Киршнер возбуждено еще восемь дел о воровстве в государственных масштабах, которые продвигаются очень медленно. Конечно, ей и ее окружению хотелось бы трансформировать судебную систему таким образом, чтобы обвинения были сняты или «законсервированы» на неопределенный срок.
— Альберто Фернандес выдвинул обвинения в «недобросовестном отношении к своим обязанностям» и «пристрастности» против четверых членов Верховного Суда: Орасио Росатти, Карлоса Розенкранца, Хуана Карлоса Македы и Рикардо Лоренцетти. Почему именно они?
— Это продолжение «политической перестрелки» с оппозицией. Росатти и Розенкранц, например, были назначены верховными судьями по декрету Маурисио Макри, пока тот занимал пост президента. Лоренцетти поддержал эти назначения, а он, кстати, много работал над темой «прозрачности» судебных разбирательств в высшей инстанции и кооперации с Верховными судами других стран. Македа, кстати, из того же лагеря, что и президент Фернандес — член партии хустисиалистов, левого крыла аргентинской политики.
Из чего можно сделать вывод, что вся эта затея с политическим судом — ничто иное, как попытка отвлечь общественное мнение Аргентины от инфляции в 100%, повышения налогов и, конечно же, темы коррупции.
— В свете последних событий в Бразилии упомянутый вами экс-президент Маурисио Макри в очередной раз раскритиковал аргентинское правительство. Администрация Фернандеса выразила порицание в адрес сторонников экс-президента Болсонару, обвинив их в насилии над демократией, — а Макри заявил, что это лицемерие со стороны Фернандеса, который проявляет не меньшую агрессию в адрес аргентинской судебной системы. Как вы это прокомментируете?
— Как ни странно, именно Фернандес до этого сравнил бразильских инсургентов со сторонниками Макри и нынешней аргентинской оппозицией. Не стоит забывать также, что именно сторонники киршренизма и нынешней правящей коалиции устроили в Аргентине в 2017 году массовые беспорядки, забросав здание Национального Конгресса камнями… 14 тонн камней собрала тогда полиция — вместе с осколками оконных стекол, отколотыми кусками мраморного фасада и фрагментами стальной арматуры, которой неоткуда было взяться на ухоженной площади в центре города — то есть, камни и арматуру для «стихийного выступления» против реформы пенсионного фонда на место подвозили специально, и все это действо было заранее распланировано.
Реформа, в свою очередь, была совершенно законно принята как Сенатом, так и нижней палатой — так что выступление можно расценивать, как преднамеренную атаку на законодательную власть.
А теперь наш президент — представитель все того же левого блока — атакует власть судебную. И при этом всячески критикует «соринку в чужом глазу» и отождествляет бразильскую оппозицию с фигурой Макри. Макри не святой, наследие его администрации во многом оставляет желать лучшего (особенно в плане экономики), но принятые им меры никак нельзя считать антидемократическими или антиреспубликанскими.
Это Кристина Киршнер в 2015 году — так же, как и Болсонару — отказалась признать поражение на выборах и не пошла на церемонию передачи власти. Так что если и сравнивать кого-то с бразильскими инсургентами — так это ее и ее сторонников.
— Каким будет дальше противостояние исполнительной и судебной власти в Аргентине? 2023 – год президентских выборов…
— Думаю, обострятся все возможные конфликты; и этот тоже. Если исходить из последних опросов общественного мнения, «Общий Фронт» и его кандидатуру ожидает провал.
— А кто их кандидат?
— В том-то и дело, что у них кандидата еще нет, а фигура Альберто Фернандеса слишком негативно оценивается общественным мнением. Поэтому я не вижу в этом году другой динамики, кроме дестабилизации. «Общий Фронт» продолжит атаковать оппозицию всеми возможными средствами. Тревожными «звоночками» можно считать публикацию незаконно добытых внутренней разведкой переписок в чатах. Полагаю, в 2023 году ситуация усугубится.
Анна Новикова
Подпишись: