Россия и Англия: движение на восток

Как ни странно, холодное северо-восточное побережье Азии всегда очень интересовало джентльменов далёких Британских островов. Движение русских первопроходцев на восток и к Тихому океану было процессом естественным и неизбежным – как и движение американских колонистов на запад. Оно носило как организованный, так и стихийный характер, и на пике освоения новых земель русские поселенцы «перепрыгнули» через океан, оказавшись на американском континенте. Однако по целому ряду причин они не смогли закрепиться на нём.

Интерес англичан имел совсем другой характер. Британцы в данном случае не стремились к заселению диких просторов Чукотки или Камчатки. Они искали новые территории для организации неравноправной торговли, рынков сбыта своих товаров, и новые торговые пути, которые хотели «оседлать» и контролировать, не допуская на них конкурентов.

Первые «исследования» англичан

Северные и восточные территории Московского царства привлекли внимание англичан ещё в середине XVI века.

Началось всё в августе 1553 года, когда в Двинском заливе Белого моря у так называемого Летнего берега (где позже был основан Северодвинск) бросил якорь английский корабль «Эдвард Бонавентура», капитаном которого был Ричард Ченслер. Это был один из трёх английских кораблей, отправленных англичанами на восток, ещё два погибли в пути.


Англичане искали новый путь в Китай, куда, как тогда считали, можно было попасть, если плыть вверх по реке Обь. А нашли ворота в Московское царство, которое удивило Ченслера своими размерами и потенциальными возможностями. Ченслер доносил в Лондон:



В 1555 году британская компания «Общество купцов-изыскателей для открытия стран, земель, островов, государств и владений неведомых и доселе не посещённых», которая снарядила экспедицию Ченслера, была переименована в Московскую.


Её деятельность ненадолго прервалась в 1649 году – после казни Карла I Стюарта, но была возобновлена в 1660 г. с воцарением Карла II Стюарта. В 1698 году Петр I издал указ о лишении английской Московской компании монопольных привилегий, но официально она существовала вплоть до 1917 года. В Лондоне до сих пор существуют топонимы, связанные с деятельностью этой компании: улица Russia Row (здесь находилась штаб-квартира «Московской компании»), парк Russia Dock Woodland (на месте дока, где разгружалась древесина), Russia Dock Street, Muscovy Street и Onega Gate.

Вернёмся в середину XVI столетия и увидим, что уже в 1556 году капитан Стефан Барроу на пинасе «Серчерофт» достиг устья Оби. Причём он не только не получил на это согласия от русских властей, но даже не известил их о своём плавании.

В 1558-1560 гг. Энтони Дженкинсон, отправленный Марией Тюдор в Москву вместо погибшего в море Ченслера, уже с разрешения Ивана Грозного, который в тот период благоволил англичанам, совершил плавание по Волге к Каспийскому морю. От Москвы он добрался до Астрахани, а от неё – до Бухары.

В 1562 году он повторил своё путешествие вниз по Волге до Каспийского моря, посетив на этот раз персидские города Казвин и Шемаха. Вернувшись в Лондон, он издал «Карту России, Московии и Тартарии», на которой правильно отображались Уральские горы, и даже была указана «Молгомзея» – область на севере Западной Сибири на территории современного Ханты-Мансийского округа. Первый русский город (Мангазея) здесь будет основан лишь в 1601 году.


Таким образом, за 9 лет, прошедших со времени прибытия Ричарда Ченслера, англичане сумели провести основательную разведку водных путей не только в европейской, но и в азиатской части России.

В 1580 году Артур Пэт и Чарльз Джекмен на кораблях «Джордж» и «Вильям» прошли вдоль северного побережья России до входа в Карское море. На обратном пути англичане потеряли один корабль.

В 1620 году правительство Михаила Фёдоровича Романова, наконец, обратило внимание на эти крайне подозрительные «исследования Арктики» и запретило плавание иностранных подданных по внутренним морским водам России. Однако все другие привилегии этой компании были подтверждены.

Английские агенты и российские «доброхоты» Лондона

При Петре I на русскую службу было привлечено огромное количество иностранных специалистов, в том числе моряков. Такой наплыв иностранцев имел побочный эффект, поскольку наряду с действительно ценными специалистами (вроде Корнелиуса Крюйса и нанятого им Витуса Беринга), в Россию приехали авантюристы и, возможно, профессиональные разведчики. Известно, что из архивов пропали некоторые документы и материалы, имеющие отношение к российским исследованиям восточного побережья Евразии. А ведь вахтенные журналы экспедиционных кораблей до начала XIX в. считались секретными документами, их не выдавали даже сотрудникам академии наук. Не исключено, что причиной этих пропаж была элементарная безответственность и безалаберность. Но нельзя исключать и подкуп архивных чиновников агентами иностранных государств либо деятельность «доброхотов», не упустивших возможность бескорыстно оказать услугу своей родине. Если верно второе предположение, то остаётся только гадать, сколько копий было снято с документов, оставшихся в архивах.

Имена некоторых высокопоставленных иностранных разведчиков хорошо известны. Одним из них был английский посланник при дворе Петра I барон Чарльз Уитворт – полный тёзка и родственник другого посланника, находившегося в Петербурге в 1788-1800 гг.


А на этом портрете работы Джованни Баттисты его племянник – граф Чарльз Уитворт, которого подозревают если не в организации, то как минимум в финансировании заговора против Павла I:


Можно довольно уверенно утверждать, что информатором барона Уитворта был вице-канцлер, а потом глава Посольского приказа Петр Шафиров. В 1708 году в одном из писем в Лондон Уитворт сообщает, что Шафиров принял от него 400 фунтов, выразив «глубокую благодарность» и «готовность и впредь служить её Величеству» (королеве Англии Анне Стюарт).

А в апреле 1709 года Уитворт докладывал в Лондон о просьбе А. Меншикова похлопотать о паспорте для его родственника – Василия Аксенова, и о своём намерении прежде удостовериться, насколько князь «изъявит готовность употребить своё влияние» в лоббировании британских интересов. Для богатого, как Крёз, вороватого фаворита Петра I суммы в 400 фунтов или около того, конечно, были просто смешными (хотя он и такими никогда не брезговал). Гораздо больший интерес для него, вероятно, представляла помощь в переводе накопленных средств за рубеж (в конечном итоге он вывел свои капиталы в банки Венеции и Амстердама, откуда их с огромным трудом удалось возвратить во время правления Анны Иоанновны).

«Весёлая царица» Елизавета Петровна интересовалась в основном балами да маскарадами. Неудивительно, что её министры более чем неформально общались с иностранными послами и торговыми агентами. Пример подавал сам канцлер Российской империи А. П. Бестужев-Рюмин, который неожиданно стал положительным героем телефильма «Гардемарины вперёд». Сохранился отзыв, который оставил о нём прусский король Фридрих II:


От своего правительства канцлер получал жалованье в семь тысяч рублей, а от британского – двенадцать тысяч. Брал деньги также и от австрийцев.

О другом канцлере Елизаветы – М. И. Воронцове, уже Екатерина II говорила, что он «продавался каждому покупщику; не было двора, который бы не содержал его на жалованьи».

Его племянником был российский посол в Лондоне и отчаянный англоман Семён Воронцов, племянницами – фаворитка Петра III Елизавета Воронцова и активная участница заговора против этого императора Екатерина Дашкова. Любопытно, что если участники заговора против Петра III были хорошими знакомыми Екатерины Дашковой, то заговорщики, убившие сына этого императора – Павла I, а также некоторые близкие сотрудники Александра I были хорошо знакомы с её братом – Семёном Воронцовым. Это его сына – Михаила, Пушкин в своей эпиграмме назвал «полумилордом». М. Воронцов был привезён в Англию ребёнком трёх лет, в 4-летнем возрасте, не выезжая из Лондона, стал прапорщиком Преображенского полка, в Россию вернулся, когда ему исполнилось 19 лет. Английский язык Михаил Воронцов знал лучше русского, а его дворец в Крыму выглядит как настоящий английский замок. Он был своим человеком в высшем обществе Лондона, другом многих отпрысков британских лордов, посажёным отцом его невесты – полячки Елизаветы Ксаверьевны Браницкой, стал знаменитый полководец Артур Уэлсли, первый герцог Веллингтон (свадьба состоялась в Париже в 1819 году).

Дочь Семёна Воронцова и сестра Михаила – Екатерина, в Россию не вернулась. Она вышла замуж за лорда Джорджа Герберта, 11-го графа Пембрука, 8-го графа Монтгомери. Сын Екатерины был секретарём британского Контрольного совета, заместителем военно-морского министра, министром колоний. Во время Крымской войны находился на должности Государственного секретаря по вопросам войны.

Агентами британской разведки Семёна Воронцова и его сына Михаила назвать, конечно, ни в коем случае нельзя, но высокопоставленными и вполне добровольными «агентами английского влияния» они, безусловно, являлись.

Имперский период исследования восточного побережья Азии

Но вернёмся в холодные воды северной части Тихого океана.

В 1778 в Чукотское море приходили корабли Джеймса Кука (его третье плавание).



Именно Кук, который встречался с русскими купцами-промышленниками, показавшими ему карты, составленные во время Второй Камчатской экспедиции, предложил назвать пролив, отделяющий Азию от Америки Беринговым (хотя первым прошёл через него Семён Дежнёв).


Джеймс Кук на обратном пути был убит на одном из Гавайских островов (которые, кстати, им и были открыты, и названы Сандвичевыми). На должности начальника экспедиции его сменил капитан Чарльз Клерк. В 1779 г. он снова повёл свои корабли на север и умер у берегов Камчатки.

Как ни странно, вопрос о наличии пролива между северными побережьями Азии и Америки в конце XVIII столетия ещё оставался открытым. Даже после второй экспедиции Беринга в существовании этого пролива продолжали сомневаться российские власти. А третье плавание Кука никого не убедило в Лондоне. Для окончательного решения вопроса о проливе между Азией и Северной Америкой в 1785 году в России была организована новая экспедиция. Её возглавил участник третьего плавания Джеймса Кука – англичанин Джозеф Биллингс. На эту должность его горячо рекомендовал известный нам англофил Семён Воронцов, российский посол в Лондоне. Заместителем Биллингса стал Гавриил Андреевич Сарычев. Любопытно, что отчет Биллингса был немедленно напечатан за рубежом на английском, немецком, французском и итальянском языках, а русский перевод этого труда издать так и не удосужились. Ещё «интереснее», кстати, получилось с вахтенным журналом бота Витуса Беринга «Святой Гавриил» за 1728-1279 гг., который и вовсе считался утерянным, пока в 1973 году он не был обнаружен в Центральном государственном архиве Военно-Морского Флота СССР.

Интересно также, что по возвращении в Петербург Биллингс попросил перевести его в Севастополь, поскольку ему очень захотелось провести гидрографическую съёмку Чёрного моря. Он составил опись побережья от Керченского пролива до устья, а также близ Одессы и в её окрестностях, в 1799 году издал атлас Чёрного моря, после чего попросился в отставку.

Делился ли он какими-то конфиденциальными сведениями с англичанами? Трудно сказать, никаких доказательств такого сотрудничества не имеется, но и ничего невозможного в таком предположении нет: мог и сотрудничать – с целью заработать немного денег, либо бескорыстно, из любви к оставленной родине.

При Екатерине II была запланирована и другая экспедиция к восточным берегам Российской империи, причём русские моряки должны были совершить кругосветное путешествие. Начальником экспедиции был назначен Григорий Иванович Муловский, одним из его капитанов оказался ещё один участник третьего плавания Кука – Джеймс Тревенен, бывший мичман корабля «Resolution».


Экспедиция Муловского сорвалась из-за начавшейся войны с Турцией, а потом – и со Швецией. Г. Муловский, глава этой несостоявшейся экспедиции, погиб в 1789 году во время Эландского сражения на корабле «Мстислав». А в июле 1790 года во время морского сражения в Выборгском заливе погиб и Тревенен, который был тогда капитаном 66-пушечного корабля «Не тронь меня». Поэтому склоним голову, чтобы почтить память героя, который с военными почестями был похоронен в Кронштадте. Но всё же отметим очень большой интерес, который проявляли члены команд кораблей Кука к российским исследованиям восточного побережья Азии.

Забегая вперёд, скажем, что кругосветное путешествие русские моряки всё же совершили – уже во время правления Александра I: в июле 1803 года в поход отправились шлюпы «Надежда» (которым командовал И. Крузенштерн) и «Нева» (капитан – Ю. Лисянский). На шлюпе «Надежда» оказались весьма интересные люди. Например, Фаддей Беллинсгаузен – будущий исследователь Антарктики. Николай Резанов, который скоро встретится в Калифорнии с юной испанкой Марией де ла Консепсьон Марселлой Аргуэльо, более известной как Кончита. Возвращаясь в Петербург, Резанов умрёт в Красноярске – в феврале 1807 года в возрасте всего 42-х лет. Этот сюжет известен всем благодаря знаменитой опере Алексея Рыбникова.


На шлюпе «Надежда» находился также и по-своему знаменитый Федор Толстой-Американец – великосветский балбес, бретёр и шулер.

Вернёмся в Россию 1801 года и увидим, что уже 2 апреля – через месяц после убийства Павла I, была ликвидирована Тайная экспедиция при Сенате. Обычно это преподносится как прогрессивный шаг Александра I, но Россия лишилась спецслужбы, которая следила не только за инакомыслящими, но и за подозрительной деятельностью иностранцев – от послов до офицеров армии и флота и государственных служащих. В результате иностранные шпионы настолько обнаглели, что их деятельность стала просто бросаться в глаза. И потому в марте 1812 года военный министр М. Барклай де Толли вынужден был создать новый орган для борьбы с ними – Высшую военную полицию, которую возглавил Я. И. де Санглен.

Русская Америка

Мы уже говорили, что первым через пролив, разделяющий Азию и Америку, прошёл в 1648 году Семён Дежнёв, но его отчет, к сожалению, так и не был отправлен в Петербург – остался лежать в Якутском остроге. В результате мыс, являющийся крайней восточной точкой Евразии, Джеймсом Куком был назван Восточным и лишь по предложению шведа Норденшёльда получил современное название в честь первооткрывателя.


С Дежнёвым предание связывает и основание первого (несохранившегося) поселения на Аляске, которое якобы основали сбившиеся с курса моряки. Однако документальных подтверждений основания русской колонии на Аляске в XVII столетии нет. Русские регулярно плавали на Аляску за пушниной, но не оставались в ней. Особое значение имели острова, открытые штурманом Гаврилой Прибыловым, который услышал о них от камчатского шамана. Эти острова Прибылов искал 13 лет – с 1773 по 1786 гг., и обнаружил во время 18-го плавания. Они оказались чрезвычайно богаты морскими котиками.

А первое постоянное русское поселение на относящемся к американскому континенту острове Кадьяк было основано Григорием Шелеховым и его компаньоном Иваном Голиковым в 1784 году.


Попытки колонизации в это время предпринимала и другая российская компания – купцов Лебедева и Ласточкина, но они в итоге потерпели неудачу и отказались от своих планов. А вот деятельность компании иркутских купцов Григория Шелехова и Ивана Голикова оказалась более успешной. После смерти Шелехова в 1798 году, дело продолжили его компаньон Иван Илларионович Голиков, а также наследники: вдова Наталья Алексеевна, и два зятя – купец Михаил Матвеевич Булдаков и Николай Петрович Резанов. Больше всех известен, конечно, именно Резанов – обер-секретарь Правительствующего сената, камергер, действительный статский советник и главный герой культовой оперы Алексея Рыбникова «Юнона и Авось».



Большую роль в колонизации Русской Америки играли также иркутский купец 1-й гильдии Николай Мыльников и его сыновья Дмитрий и Яков. Наследниками Шелехова, Голиковым и Мыльниковым, была основана Российско-американская компании, устав которой в 1799 году утвердил Павел I. Большую помощь этой компании в дальнейшем оказывал министр коммерции Н. П. Румянцев – сын знаменитого фельдмаршала. По его предложению в 1806 году компании даже был дарован собственный флаг, который использовался в качестве морского и крепостного.


Первые русские поселения на материке (Аляска) были основаны в 1799 году и существовали до 1867 года.


Самым крупным российским городом на Аляске был Ново-Архангельск, который сейчас носит название Ситка. Кроме того, в Калифорнии в 80 км к северу от Сан-Франциско в 1812 году была построена русская крепость Росс (форт Росс), а затем были организованы три сельскохозяйственные колонии к югу от неё. Инициатором создания поселений в Калифорнии стал Николай Резанов.


Земли в Калифорнии в 1841 году были проданы компании Гудзонова залива. А в январе 1848 года в Калифорнии нашли золото – началась «Золотая лихорадка», продолжавшаяся до 1855 года.


Сан-Франциско, численность населения которого в 1841 году составляла не более тысячи человек, к 1850 г. превратился в крупный по тем временам 25-тысячный город. Штат Калифорния до сих пор в США называют «Золотым».

А в 1816 году служивший в Российско-американской компании Георг Шеффер построил на гавайском острове Кауаи Елизаветинскую крепость (форт Элизабет), которая, впрочем, была оставлена уже через год.


Но и без этих южных территорий общая площадь русских владений в Новом свете достигала 1 518 800 квадратных километров


Идея продать Аляску США появилась у Александра II после поражения России в Крымской войне. Первым официально выступил с предложением о такой сделке Николай Муравьев-Амурский, памятник которому можно увидеть на современной российской купюре достоинством в 5 тысяч рублей.

Царь и люди из его окружения боялись, что в случае нового обострения ситуации британцы оккупируют Аляску, для защиты которой на востоке империи просто не было достаточных сил. Ведь во время Крымской войны англичане и французы пытались атаковать Петропавловск-Камчатский, хоть и неудачно. К тому же количество пушного зверя значительно сократилось, месторождения золота ещё не были найдены, и прибылей далёкие американские колонии не приносили. Акт о продаже окончательно юридически был оформлен российской стороной 6 (18) октября 1867 года. С 1917 года дата 18 октября отмечается в США как День Аляски. А 16 августа 1896 года здесь было найдено золото, и началась новая волна «Золотой лихорадки» – ещё более масштабной, чем в Калифорнии. Многим она знакома по рассказам Джека Лондона. А слово «Клондайк» с той поры стало нарицательным.

Приамурье и Сахалин

Исследование Приамурья в середине XVII столетия начали ещё Василий Поярков, который первым проплыл вдоль юго-западного побережья Охотского моря и открыл Даурию, и Ерофей Хабаров, исследовавший Якутию и Приамурье.


Но лишь в середине XIX века были предприняты решительные шаги по присоединению Приморья к России, причём вопреки строгим инструкциям, присылаемым из Петербурга. Нарушителем стал Геннадий Иванович Невельский, который прибыл туда в скромном звании капитан-лейтенанта. Летом 1849 года он достиг устья Амура и обнаружил, что Сахалин отделяется от материка проливом. В 1850 году Невельский основал город Николаевск-на-Амуре (тогда Николаевский пост) и объявил окрестные земли принадлежащими России. За это по рекомендации Особого комитета он едва не был разжалован в матросы, но именно тогда и по данному поводу Николай I произнёс знаменитую фразу:



Исследования Невельского продолжили его подчинённые – Николай Константинович Бошняк, который открыл гавань Хаджи (теперь Советская Гавань) и обнаружил месторождение каменного угля на Сахалине, и Дмитрий Иванович Орлов.

А что же англичане? Они продолжали проводить свою исследовательскую работу. Джозеф Виггинс, например, в конце XIX – начале XX вв. за 20 лет 11 раз плавал от Британии до устьев Енисея и Оби, причём по Енисею он доходил до Красноярска.

И лишь после Октябрьской революции такие подозрительные исследования иностранцами внутренних морских и речных путей были категорически запрещены.