Теперь я считаю Донецк своим домом, но при этом скучаю по Родине – по городам России, по моей Перми. И мне, наконец, выдалась возможность снова туда приехать. В Донецк я попал еще до начала СВО и все это время жил и работал там, не выезжая. Успел полностью погрузиться в непростую жизнь этого многострадального города, сродниться с ним, узнать ближе проживающих здесь людей, научился понимать их мысли, страхи и ожидания.
Так совпало, что мой отпуск в Россию выдался на сложнейшие для Донецка дни. Это была адские полторы недели: таких ожесточенных обстрелов город не видел даже в 2014 году, его круглосуточно уничтожали новым оружием. Я застал в Донецке один из таких дней, прячась в подъезде Киевского района и пытаясь оттуда делать репортажи для Readovka. В это же самое время мои коллеги тоже находились под обстрелом, прячась в подземном переходе где-то в центре.
В России я искал войну. Вернее, подтверждение тому, что россияне понимают, что происходит сейчас на Донбассе, поддерживают, сплочаются… Но даже то, что символ «Z» на местных машинах оказался, по моим наблюдениям, большой редкостью – пугала меня и заставляла чувствовать себя небезопасно.
Первой моей остановкой был Ростов-на-Дону. На большом баннере у реки Дон я увидел фотографию и имя Героя России – ростовчанина, который участвовал в боевых действиях на Донбассе, и хотел сфотографировать. Но баннер стремительно «перелестнулся», а потом потерялся в бесконечном потоке рекламных лозунгов и звездных лиц. Повторного показа с Героем я так и не дождался. Зато, например, комика Сергея Светлакова я увидел дважды.
Следующая станция – Казань. В этом городе у меня была важная миссия. Я должен был доставить орден Мужества семье нашего военнослужащего. Казань в этот день отмечала праздник урожая – Сабантуй, повсюду были массовые гуляния. Столица Татарстана веселилась. Я же чувствовал себя героем фильма «Брат», гуляющим среди всего этого веселья с большим рюкзаком и в берцах. Я будто был лишним, не из этого мира, не из этой реальности. Донецк в это время снова убивали.
Если, проезжая по Ростову, я видел хоть какие-то свидетельства осознания Большой Войны, то Казань жила собственной жизнью. Ни одного символа спецоперации и даже баннера мне не встретилось. Возможно, где-то они там и есть…
А вот Пермь в этом плане меня порадовала: «Z», народные граффити со словами «Да, победе» и другая самодеятельная патриотическая активность местных жителей здесь присутствовали в изобилии. Это по-настоящему ценно.
Но, тем не менее, меня пугает внутреннее ощущение, что в нашей стране такие активисты-патриоты пока в меньшинстве. Остальные продолжают бояться, что им проколют колеса.
Телевизор меня ужаснул. И там в рекламное время вместо Героев России и патриотичных роликов, я снова видел «камедиклабовские» ухмылки и кривляния звезд.
В такие моменты я остро чувствовал, что скучаю по Донбассу и Донецку, ставшими мне родными.
Мое возвращение туда сопровождалось чувством гордости и даже, как не странно это прозвучит, удовлетворением. Донецк продолжает жить! Да, в моем дворе до сих пор лежат поваленные деревья и окна домов заклеены «малярными крестами», но город научился оправляться после ударов с удивительной скоростью. Еще неделю назад здесь были чудовищные бомбежки, но теперь апокалиптические картины с опустевшими улицами и телами погибших мирных жителей на обочинах постепенно меняются на иные.
Вот здесь стояла окровавленная машина – сейчас ничего не напоминает об этом.
По улицам курсируют троллейбусы, несмотря на то, что вновь и вновь приходится восстанавливать разорванные от прилетов электрические провода. Да, здесь до сих пор постоянно «бахает».
Умение продолжать жить несмотря ни на что противник выдает за фейковость собственного террора. И оставляя сгоревшие машины под Киевом для демонстрации Западу, он показывает пальцем на живущий Донецк.
Я вернулся в мир, где люди всерьез размышляют о жизни и смерти, о Родине и ее врагах, при этом восстанавливаясь в стремлении к мирной жизни. Снова и снова, раз за разом.
Большой России, очевидно, еще далеко до этого состояния. Но путь выбран верный, и назад уже не свернуть.
Кирилл Имашев
Подпишись: