Россия спасла казахскую государственность. Что дальше?
Касым-Жомарт Кемелевич Токаев решился на брутальные, поворотные действия лишь в тот момент, когда понял: за его спиной ОДКБ. Стопроцентно надёжная сила. До этого момента казахские полицейские и солдатики стайками бегали от бородатых «протестующих». Боялись применять оружие даже для самообороны. Сдавались в плен. Не потому, что трусы. Их подставили, бросили. Ни внятных команд, ни вменяемых командиров наверху. Было понятно, что власть качается из стороны в сторону. В какой-то момент показалось, что она просто валяется на площади.
Ваш президент мог поступить как Янукович — и покрыть себя позором. Но выбрал другой вариант. Тоже не особенно почётный. Однако третьего варианта не было. И Россия в очередной раз не подвела. Спасла очередного ненадёжного союзника. Её опять ругают. Это старая традиция: когда рассеивается пороховой дым, и русские автоматчики ведут по улицам пленных фашистов, прогрессивная общественность вылезает из-под развалин, отряхивается, поправляет лифчик, протирает очки и принимается объяснять, что страну и её саму спасали неправильно.
А как надо было правильно спасать? Никто не знает. Вернее, все знают, но результирующий вектор этих уверенных суждений ведёт в никуда. В России сейчас и на обывательском, и на экспертном уровне часто встречается мнение, что Казахстан полностью провалился как суверенное государство. Обыватели (те из них, кому есть дело до таких материй), говорят об этом без дипломатии, политологи — с оговорками и экивоками. Мол, когда-то давно существовало Казахское ханство, наверное, сильное, наверное, устойчивое, с традициями и механизмами саморегулирования. Но после этого прошли века. Старые механизмы давно рассыпались в пыль. А новых нет. И когда на казахов свалилась с неба независимость, они принялись радоваться жизни, пировать (слово «той» в России знают не все) и гордиться собою. Продавали иностранцам таблицу Менделеева. Создали как бы армию и как бы полицию с блатными командирами-бешпармачниками. Думали, так можно, думали, обойдётся. На дворе же двадцать первый век, а не девятнадцатый. Есть Америка, есть международные правозащитные и всякие другие организации. Но на следующем повороте истории опять оказалось, что власть берут и удерживают железом и кровью, а не письмами в ООН.
Тут, правда, надо добавить, что в 1991 году Казахстан не собирался выходить из состава единой страны. Его руководители до последнего держались за идею обновлённого союза. Но единой страны не стало. Какой был выбор у Назарбаева? Может, он должен был встать под российской дверью и просить — возьмите нас обратно на правах автономии? Над ним смеялись бы все таджики, туркмены, киргизы и эстонцы. Обидней всех смеялись бы узбеки. Поэтому ваш будущий елбасы засучил рукава и принялся под одобрительные возгласы одних граждан и при молчаливой покорности других строить суверенное государство. Со всеми красивыми атрибутами. С казахским патриотизмом, с древней историей. Довольно долго казалось, что у него получается…
В драматические дни новогодних каникул российское общественное мнение проделало примерно такую траекторию в оценке казахстанских событий:
4 января. Какие молодцы казахи! Не молчат, когда у них повышают цены.
5 января. Надо же, какой размах. Похоже, очень сильно достали казахов олигархи… Что вообще там творится?
6 января. Нет, это уже никакие не мирные протесты. Токаев не справляется. Россия должна вмешаться.
7 января. Так это люди Назарбаева организовали? «Оказался наш отец не отцом, а сукою»? Но ведь это почти конец света. Поскольку целые казахстанские поколения воспитаны на идее «Назарбаев = суверенный Казахстан». Так у них в учебниках написано.
8 января. Нет, это не Назарбаев и вроде бы даже не племянники. А кто?
Ясности нет до сих пор.
Когда российские транспортные самолёты поднялись в воздух и взяли курс на Алма-Ату, российские сетевые эксперты принялись строить сценарии развития событий. Самый лучший сценарий выглядел примерно так. Подразделения ОДКБ присутствуют в РК точечно, не светятся, в основном охраняют важные объекты. Крутые профессионалы спецназа активно консультируют казахских коллег. Этого оказывается достаточно для того, чтобы переломить ход событий. Взять ситуацию под контроль. А дальше казахское начальство, наконец-то понявшее, чего оно стоит на земле этой грешной без России, прекращает многовекторность. Плавно сворачивает русофобские тенденции во внутренней политике. Забывает про латиницу и отстаёт от местных русских с государственным языком. А российская сторона в это время ведёт себя сдержанно и даже кротко. Не позволяет своим политологам и журналистам обидных восклицаний «ну что, доигрались в суверенитет?». И в российско-казахстанских отношениях начинается лепота и благорастворение воздухов.
А худший сценарий — полноформатное участие российской армии в казахской смуте и последующее «восстановление Российского государства в исторических границах». Реализация влажных мечтаний виртуальных имперцев. Включение северных казахстанских территорий в состав России, потом включение туда же Донецкой и Луганской республик, Белоруссии, Армении с Киргизией и так далее. Скорее всего, при этом варианте страна в первые же месяцы погрязнет в войнах с басмачами, разорится на обустройстве новых огромных территорий, на задабривании десятков миллионов новых сограждан и рухнет на все четыре копыта.
Но что характерно, перспектива присоединения Северного Казахстана не вызвала у российской сетевой общественности даже десятой доли того энтузиазма, какой вызвала после известных киевских событий 2014 года перспектива присоединения Крыма. Почему? Думаю, потому, что на севере Казахстана нет тёплого моря. Это обстоятельство — надёжная гарантия территориальной целостности РК.
Как изменятся реальные отношения России и Казахстана, пока не знает никто. Думаю, и в Кремле не до конца с этим определились. Политика РФ на постсоветском пространстве все 30 лет существования этого пространства отличалась непоследовательностью, отсутствием единой стратегии и просто единой логики. Правда, в последние годы начались перемены. Что касается присутствия в Казахстане «иностранных солдат», это вызывает всё более нервную реакцию местной общественности. Насколько понимаю, настроения можно выразить словами «Иван, спасибо, до свиданья. Тебе пора домой». Но есть уже и слова про оккупантов. Путин, отвечая на вопрос о сроках вывода подразделений ОДКБ из Казахстана, сначала сказал, что «миротворцы пробудут в стране столько, сколько потребуется». Кому именно потребуется, не уточнил. Но затем сообщил, что решение будет принимать президент Казахстана. То есть Путин великодушно продемонстрировал в этом вопросе деликатность и даже кротость. А Токаев вчера сказал: вывод начнётся 13 января и займёт не более десяти дней.
Относительно положения казахстанских русских возьмусь сделать прогноз, что для них, несмотря на ожидания, вряд ли что-то изменится в лучшую сторону. Интересы и проблемы этих людей никогда не были приоритетом российской внешней политики. Нет оснований надеяться, что теперь будет иначе. Наоборот: если в сфере большой геополитики Токаев действительно пойдёт на сближение с Россией, то во внутренних делах, в языковом вопросе он, наверное, всё оставит как есть. Для равновесия. Чтобы не огорчать ту самую общественность, которая пришла в себя после пережитого испуга и снова называет президента «марионеткой Кремля». Есть, впрочем, небольшая надежда, что наиболее оголтелых критиков немножко поправят, отформатируют, заодно с проамериканскими НКО. Но поживём, увидим.
Виктор Шацких
Подпишись: