Мировая война 2030. Надводные силы дальней морской зоны

Выяснив, какой в предвоенное время мы будет иметь атомный подводный флот и какой мы при других подходах могли бы получить, необходимо осветить и вопрос надводных сил, а также различных лёгких сил, которые есть у РФ – вплоть до патрульных кораблей.

Но сначала – лирическое отступление.

Ещё раз о важном

Несмотря на то, что с обоснованием военно-политических рисков для РФ, указывающих на то, что в 30-х годах мы можем столкнуться именно с войной против нас, автором была написана отдельная статья, нашлись оппоненты, которые её не заметили.

Стоит повторить, а также указать на новый факт.

Итак, разбор причин и факторов, которые могут толкнуть США на осуществление ядерного нападения на Россию, а также разъяснение того, как США могут это сделать относительно безопасным для них методом, было дано в статье «Мировая война 2030-х. К чему нам готовиться и какой будет роль ВМФ».

В дополнение к этому – новость: США развёртывают баллистические ракеты средней дальности в Европе.

Ссылка

Пока речь идёт о командовании, то есть прямо сейчас ракет там нет, развёртывается штаб и командная структура, которые будут этими ракетами управлять. Но и развёртывание самих ракет – это вопрос пары-тройки лет.

Итак, ремейк «Першингов-2» мы тоже почти получили.

Реакция в МИДе и Кремле какая-то вялая: правда, что они не боятся? Или думают, это такая шутка?

Со слов американцев, ракеты начали разрабатываться в 2019 году, аж через два года после того, как для их производства начали строить завод. Ложь американцев становится по-предвоенному наглой. Трудно представить себе ситуацию, при которой они будут поражать этими ракетами объекты мотострелковых полков и бригад. Оружие с такой дальностью должно иметь минимум оперативное значение.

Эти ракеты в Германии – часть подготовки к первому удару, описанному ранее. Никто не должен сомневаться в этом. «Партнёры» выходят на финишную прямую, остались считанные годы. И даже нелепость некоторых из их претензий к России тоже доказывает это – они просто тянут время для сосредоточения нужного количества сил, забалтывая политику уже совсем неадекватными претензиями. Но неадекватность кажущаяся, сами «партнёры» вполне рациональны, надо их только правильно понять.

Война на пороге.

Но – и это важнейший момент – без удара ракетами с преимущественно Атлантических ПЛАРБ ничего не получится. Если он будет сорван, то ни БРСД, ни отдельно взятые тихоокеанские подлодки ВМС США никакого удара по нам не нанесут. ПЛАРБ из Аляскинского залива нет смысла бить по частям и соединениям РВСН в Сибири, если такие же соединения в европейской части РФ отстреляются – а бить оттуда по Москве или Козельску внезапно не даст наша СПРН. А армейские БРСД с гиперзвуковыми планирующими блоками – это хирургическое оружие для точных ударов по компактным целям, даже если у них ядерная боевая часть (что пока американцы не подтверждают).

Удар же по нашим ракетным войскам должен быть массированным. Армейские БРСД США тут смогут только помочь, главную работу придётся делать инструментом помощнее. БРПЛ с увеличенным до предела количеством боевых блоков – это как раз такой инструмент.

Всё вышесказанное, с одной стороны, осложняет ситуацию так, как это было описано в статье «Мировая война 2030-х. К чему нам готовиться и какой будет роль ВМФ», с другой – даёт нам чёткое понимание военной опасности, вплоть до того, откуда по месту она будет исходить: мы можем примерно найти ту границу, пуск БРПЛ из-за которой будет сделан со слишком большого расстояния и даст время на выдачу РВСН команды на ответно-встречный удар и пуск значительной части их ракет.

То есть мы просто-напросто знаем те районы, в которых всё произойдёт, знаем, как всё произойдёт, и примерно в какой исторический период всё произойдёт. Нам просто нечем парировать «классическими средствами» такой удар, и сроки на подготовку упущены.

Тем не менее нетрадиционный подход может помочь.

Создать надводные силы, которые с некоторой, удовлетворительной вероятностью смогли бы обеспечить срыв американского (или англо-американского, как вариант) удара – можно (забегая вперёд – и использовать «с толком» те ДЭПЛ и лёгкие корабли, которые у нас сейчас есть – можно тоже).

Прежде, чем перейти к определению облика тех надводных сил, которые мы могли бы создать, нужно сделать короткий ретроспективный обзор того, что мы могли бы строить для надводных сил и что сделали вместо этого.

Тяжкое наследие

В отличие от строительства атомных подлодок, по возможностям строить надводные силы очень сильно ударил распад СССР, а вернее – его последствия.

Между началом более-менее адекватного финансирования ВМФ в 2009 году и переворотом на Украине прошло всего пять лет – и это и есть то время, за которое можно было получать для новых кораблей флота газотурбинные главные энергетические установки без значимых ограничений.

При этом, хотя после первого майдана в 2004 году невменяемость значительной части украинского населения стала очевидной, спрогнозировать тот же майдан-2014 в 2010-м точно было невозможно.

Грубо говоря, никто не успел бы предпринять все меры, необходимые для получения с Украины максимума двигателей и редукторов и для ускоренного импортозамещения.

Можно было ускорить получение энергетических установок для фрегатов проекта 11356, которых планировалось построить 6 единиц, а не 3, как в итоге вышло. И то, что это не было сделано – это ошибка, которую при некоторых условиях можно было бы не допустить. В плохом варианте – флот сейчас имел бы, например, на один фрегат больше. Четыре корабля, а не три.

Также была упущена возможность своевременной модернизации кораблей с ГТУ в строю. Пока модернизирован только БПК Маршал Шапошников, начались работы ещё на одном корабле, есть шансы у третьего. А ведь всё можно было сделать и раньше, и дешевле, глядишь, срок службы всем кораблям продлили бы до середины 30-х. Сама модернизация выглядит очень странной, о ней можно прочитать в статье «Неполноценная модернизация Маршала Шапошникова».

Таковы результаты ошибок.


Но не только про ошибки, а именно про злостную дурь, которая так дорого может нам стоить, тоже не сказать нельзя.

Такой дурью стало использование больших противолодочных кораблей проекта 1155 в антипиратских операциях.

Ценный ресурс этих незаменимых кораблей был в этих походах выбит, что в условиях нашего ужасающего судоремонта сейчас ставит под вопрос их будущее. Если бы не эти гонки за моторками, то сегодня мы могли бы рассчитывать на то, что БПК прослужили бы существенно дольше, чем это реально будет.

Да, удалось спасти от захвата пиратами танкер «Московский университет». Но там мог бы быть любой другой корабль с вертолётом и ангаром для него. Так, на тот момент у БОХР было три «Нерея» – скоростных ПСКР проекта 1135.1, у Черноморского флота был БПК «Керчь», которому, правда, нужно было бы увеличить ангар под Ка-27.

Также в свете бега за пиратами невозможно ни вспомнить историю со списанием из БОХР остававшихся там на начало 2000-х «Нереев». Пограничники, признаем честно, убили все системы кораблей, которые им не нужны были для выполнения их задач – это коснулось и ЗРК, и гидроакустики, и многого другого.

Когда встал вопрос о передаче этих кораблей ВМФ, то флот занял позицию, согласно которой ФПС должна эти корабли сначала отремонтировать.

Но зачем это пограничникам, которые эти корабли списывают?


Да, ВМФ непросто было бы осуществить ремонт этих кораблей до 2009–2010 годов. Но потом – можно было бы легко.

И в Аденский залив могли бы бегать они, вместе с береговой охраной (которой нужно было бы законодательно вменить в задачи и борьбу с пиратством тоже). Использование БПК проектов 1155 было бы менее интенсивным, и их остаточный ресурс сейчас – существенно большим.

Ещё одного корабля ВМФ не досчитался, отказавшись от достройки СКР «Новик» проекта 112441.

Да, этот корабль явно выбивался из того, что считалось правильным и перспективным тогда. Но понять тот простой факт, что при экономическом и промышленном обвале важна каждая единица, можно было уже тогда. Тем более что расчёты относительно будущего обвала численности корабельного состава в профильных научных учреждениях Минобороны уже тогда были сделаны.

Всего одни корабль?

Но вот сейчас у нас такой дефицит кораблей, что и один корабль на вес золота оказывается, и это можно было предсказать уже тогда.

Трагически закончилась (ну ладно, почти закончилась) история эсминцев проекта 956. Вопрос по ним раскрыт в статье М. Климова «Можно ли было спасти эсминцы проекта 956? Нужно!».

Ошибкой хуже преступления было отсутствие каких-либо действий по полноценной модернизации малых противолодочных кораблей проектов 1124, 1124М и 1331.

Но хуже всего оказался другой комплекс ошибок – речь идёт о том, как ВМФ распорядился судьбой проектов 20380 и 22350, которые связаны с программой создания БРПЛ «Булава» и ПЛАРБ «Борей».

Долгие сроки строительства корветов первых серий стали их «визитной карточкой». Менее известный факт – в значительной степени это было обусловлено недофинансированием.

Но куда же шли деньги (а они после 2009 именно шли)?

Ответ – на программу «Борей-Булава» по созданию новой стратегической подлодки и ракеты для неё.

Не оспаривая нужность «Бореев» в некотором количестве, зададим, однако, вопрос: а что мешало эти подлодки строить под жидкостную ракету ОКБ им. Макеева (позже макеевцы смогли создать БРПЛ «Лайнер», которая по своим ТТХ вполне закрывает все потребности ВМФ в БРПЛ – было бы куда её ставить после грядущего вывода из эксплуатации лодок проекта 667БДРМ)?

Нет никаких сомнений – если бы вместо «Булавы» была бы разновидность «Синевы», ни лодка бы хуже не стала, ни ядерное сдерживание не пострадало бы, а вот денег на корветы и фрегаты можно было бы получить куда больше. И строить их быстрее и в большем количестве.

Какими были изначальные планы по обновлению боевого состава надводных сил ВМФ в ранних 2000-х?

Корветы 20380 в количестве 30 единиц и фрегаты проекта 22350 в количестве 18 единиц.

С фрегатами всё получилось плохо из-за массы управленческих ошибок в планировании ОКР.

А потом – Украина оставила Россию без редукторов. Но запомним, если бы не ошибка с отработкой «Полимент-Редута» (ничем не обоснованный перенос наиболее «критичных» этапов работы уже на сдачу кораблей), то на один-два таких корабля сейчас было бы больше.

В принципе, это управленческая ошибка, но она была сделана «без умысла», и в таком тяжёлом для страны виде на фрегатах её не повторяли. Сегодня фрегаты проекта 22350 – это реально луч света в тёмном царстве отечественного кораблестроения, и не зря под эту программу подкапывались те, кто хотел и дальше пропихивать 20386 – редуктора в нужном для серии количестве можно делать или для одного из них, или для другого.


С корветами же делалась одна ошибка за другой.

Сначала корабли набили опытными конструкторскими разработками, хотя сначала планировалось, что из несерийных изделий там будет только дизельная ГЭУ.

Потом пошагово – головной корвет получает ЗРАК «Кортик-М», который впоследствии снимается с производства.

Это никто не мог спрогнозировать?

Шаг второй – перепроектирование корабля под ЗРК «Редут» и продолжение серии уже с ним, но без изменения состава радиолокационных средств на корабле.

РЛС «Фурке» у головного «Стерегущего» отвечает только за первичное обнаружение и требуемую точность определения координат и элементов движения целей не обеспечивает, а стреляет «Кортик-М» по своей стрельбовой РЛС, но из-за проблем с низколетящими целями «Фурке» (передачи целеуказания) надежно делается это только через «костыль» артиллерийской РЛС «Пума»; у «Редута» на следующих кораблях никакой «своей РЛС» нет, аппаратуры радиокоррекции, чтобы удерживать цель более-менее в секторе захвата собственной ГСН ракеты, тоже нет.

В итоге ЗУР летает или по прицелу с артиллерийской РЛС «Пума», или «куда-то туда». Плюс масса ОКР, сделавших корабль дороже.

И тут в тему входит АО «Заслон» со своими сверхдорогими поделками. Об этом немало написано у М. Климова, например, «Гремящий и другие. Получит ли наш флот эффективные корабли ближней зоны».

Тут же встаёт вопрос о том, что корабли должны быть с «Калибрами», вместо 20380 появляется 20385, затем решается, что «Калибры» всё-таки не нужны, а нужны мутные инновации за чудовищную стоимость, появляется 20386, потом в строительстве корветов появляется пятилетняя пауза (с 2016 по 2021 годы), когда никакие корабли, способные бороться с подводной угрозой хоть как-то, просто не закладываются. У 20386 были и есть очевидные проблемы, но вернуться к 20380 было невозможно по политическим причинам – пришлось бы объяснять, что не так с 20386, а у нас ничего не может быть не так, у нас всё может быть только гениально и правильно.

И вот с 2021 года снова начали строить, причём и 20380, и 20385, и оба с РЛК «Заслон», который до сих пор показал крайне ограниченную боеспособность (на уровне 60-х годов прошлого века при всей своей сложности и «высокотехнологичности»).

Нужно сказать отчётливо следующее – если первые шаги по проекту 20380 были просто набором ошибок, то потом решения по серии стали носить какой-то совершенно оторванный от реальности характер. Построение максимально боеспособного и многочисленного флота на имеющиеся деньги явно не входило в чьи-либо приоритеты.

Почему-то те же МРК или патрульные корабли не стали таким полем для экспериментов, корветам же, которые должны вытянуть на себе подводную угрозу, и доставалось, и достаётся до сих пор. Как будто этой угрозы нет...

Простой корабль с массовой дизельной ГЭУ, с нормально работающими серийными системами сейчас бы стал для нас спасением, будь он построен крупной серией. Никакие большие сражения эти корветы и не выиграли бы, но от них, в свете характера подводной угрозы – 2030, требуется совсем другое. И это другое они бы могли обеспечить, если бы были.

Теперь же время упущено, большая серия однотипных кораблей, закладываемых друг за другом без перерывов, не взбодрила отечественное кораблестроение: масса тактических единичек не окажется в строю к началу тридцатых, развернуть бы большое число поисково-ударных групп в обеспечение развёртывания наших сил – так как их не из чего будет комплектовать.

Хорошая работа, неизвестные (впрочем, и известные тоже) друзья России в ОПК!

Прежде чем попытаться придумать выход из этого крайне опасного тупика, бросим всё же взгляд на итоги работы гениальных организаторов и вдохновителей отечественных кораблестроительных программ.

Флот-2021 и флот-2030

По аналогии с подводным флотом взглянем на то, что у нас есть, что у нас строится и что у нас будет, когда пробьёт час.

Сразу же стоит отметить – МРК, противоминные корабли, специальные, десантные, противодиверсионные и иные катера пока учитывать не будем. Патрульные корабли проекта 22160 тоже оставим на потом. Сначала – многоцелевые корабли, способные выполнять задачи в дальней морской зоне (в том числе те, которые для этого не предназначались, но осилили, те же 20380). К остальным мы вернёмся позже.

Итак, флот-2021, корабли ДМЗ и те, которые могут выполнять задачи в ДМЗ.


Какие комментарии здесь напрашиваются?

Во-первых, к началу тридцатых мы попрощаемся с крейсерами проекта 1164, полностью. Пример того, как это может выглядеть, наглядно показывает ракетный крейсер «Москва», довольно долго простоявший на ремонте, после которого корабль не отпускают далеко.
Даже вышедший с ремонта «Устинов», видимо, будет списан, по причине трудностей поддержания этого корабля в боеспособном состоянии. Очень скоро начнутся «вопросы» по состоянию ПКР, по зенитно-ракетному комплексу, и к 2030-му году этого корабля, скорее всего, не будет. Тот факт, что корабль всего 14 лет назад вышел со среднего ремонта, никого не должен обманывать, на нём слишком много систем, которые и при ремонте не трогали, и ремонтировать к началу тридцатых годов будет нечем. Кабель-трассы там тоже не менялись, а гоняли этот корабль после ремонта очень интенсивно.

Во-вторых, будут утрачены все эсминцы проекта 956. Ссылка на то, как с ними можно было бы обойтись, есть выше, сегодня эти корабли дохаживают свои последние годы.

В-третьих, из БПК проекта 1155 и 11551 к 2030 году уцелеют только два: переклассифицированные во фрегаты «Маршал Шапошников» и «Адмирал Чабаненко». Остальные будут списаны. Есть, правда, слабенький шанс, что спасут ещё и «Виноградова», но реально – очень слабый. Скорее всего – нет.

По идее, должны остаться в строю оба атомных ракетных крейсера, но при условии, что после «Нахимова» на ремонт встанет «Пётр Великий». Объём работ на нём нужен также немалый, хотя перестраивать его будет ошибкой, достаточно заменить ударное ракетное оружие. Корабли очень странно смотрятся в качестве противолодочной платформы, но, занятным образом, это ХОРОШИЕ корабли в этом качестве, хотя и для других задач подойдут. Если, конечно, окажутся боеспособными к нужному моменту и с подготовленными экипажами.

Черноморские фрегаты проекта 11356 сейчас гоняют за весь флот, это единственные корабли на ЧФ, которые можно взять и куда-то отправить. Задач у флота не становится меньше, а кораблей – становится. Ресурс кораблей будет выбит, им нужен будет ремонт. Если он не будет выполнен, то к началу 30-х у кораблей будут вопросы по боеготовности, у всех или у части.

Под угрозой находится «Кузнецов». Корабль, похоже, кто-то пытался добить, и не факт, что он отступил. Для сомневающихся – сначала статья по поводу аварии на плавдоке ПД-50, с очень доходчивым свидетельством того, что распространённая через придворные СМИ квазиофициальная версия об экономящих на дизтопливе эффективных менеджерах – ложь.

А потом в дело вступила ОСК. По этой ссылке какой-то неизвестный инсайдер выложил документы корпорации о том, каким образом ОСК управляет вопросами постройки нового сухого дока для авианосца. Документы, подтверждающие нарушения технологии строительных работ, там тоже есть. Нужно сказать, что если произойдёт деформация основания дока под массой корабля, то для корабля это станет фатальным.


Ситуация сейчас вроде как дошла до самого «верха», и то, что С.К. Шойгу приезжал на стройку, показательно. Известно, что В. Путин сам придаёт большое значение судьбе авианосца, но признаемся, что вопрос о его выходе с ремонта пока, к сожалению, открыт.


Авианосец – слишком важный для флота корабль: без него ни нормальной авиаразведки, ни борьбы с вражеской авиацией не будет, вероятность успешного срыва действий противника упадёт в разы. И это для очень многих игроков – цель, ради которой стоит засветить их интерес и причастность.

Так что «Кузя» конкретно так под вопросом.

Под вопросом и маленькие корабли с Каспия – «Татарстан» и «Дагестан». Работать в море они могут, перевести их с Каспия не проблема, для удара по берегу («Дагестан») или надводной цели они пригодны вполне, в составе какой-то из корабельных групп могли бы пригодиться. Но – сочетание украинских ГЭУ и возраста. Чем это сочетание обернётся, вопрос открытый.


Прежде, чем двигаться дальше, посмотрим, что у нас в стране сейчас строится.

Сначала корабли ДМЗ – фрегаты проекта 22350. Стоит сразу сказать, что то, как будут распределены корабли по флотам, может оказаться неточным, так как информация базируется на нескольких тематических интернет-ресурсах и таких ненадёжных СМИ, как, например, «Известия» и Википедия, к тому же, даже окажись она правильной, распределение кораблей по флотам потом могут изменить.

Кроме того, и это тревожный звоночек – Минобороны начало путать следы по поводу того, сколько и каких кораблей законтрактовано. Так, в таблице ниже их указано восемь, но последние два – это релиз ТАСС о том, что законтрактованы фрегаты проекта 22350 (из чего можно сделать вывод, что корабль не один), и заявление бывшего главкома Королёва, а ныне – высокопоставленного лица в ОСК, о том, что, возможно, в 2021 заложат новый фрегат (подтверждение того, что контракт реально есть, на сколько-то единиц).

Зачем МО это делает?

Ответ прост – это попытка скрыть от населения свои провалы, которые подрывают у народа веру во власть вообще и непогрешимость Верховного главнокомандующего и самого министра обороны в частности. Вполне возможно, что однажды количество строящихся кораблей мы будем узнавать из англоязычных ресурсов.

Боеспособность флота это, конечно, не поднимет, но кого это волнует?

В конце концов, можно попытаться запретить интернет или ввести уголовную ответственность за озвучивание иностранных данных о ВС РФ, например, давать десятку за выпуск Jane’s на компьютере или просмотр какого-нибудь Naval Technology. Чтобы граждане не сомневались в верности принимаемых решений.

Вариант ведь, так?

Итак, фрегаты проекта 22350. Все строятся на «Северной Верфи» в Санкт-Петербурге.


Может ли быть такое, что будет законтрактовано (или что уже законтрактовано) ещё какое-то количество кораблей?

Вполне.

И, возможно, один-два могут быть построены к 2030 году плюсом к этому списку. Этой возможностью оперировать не будем, но будем держать её в уме.

Далее – корветы, по которым МО ещё сильнее путало следы, чтобы скрыть весь свой позор с пятилетней паузой в их постройке, попилом проекта 20386, позорной историей с его липовой перезакладкой, планируемым переводом проекта 20386 в опытовые и ещё одним переименованием в «Меркурий» теперь уже «Ретивого», возвращением старого имени «Дерзкому» и всей той сюрреалистической кораблестроительной клоунадой, которая была бы очень смешной, происходи она где-нибудь на Украине, а не у нас, и не угрожай она нам всем физическим уничтожением в конце следующей десятилетки.

Ниже – строящиеся корветы, строятся они на «Северной верфи» (СВ) и на Амурском судостроительном заводе (АСЗ). Обращаем внимание на разницу в годах сдачи – она обусловлена отсутствием закладок с 2016 по 2021 (все молились на 20386). Годы сдачи ориентировочные. Для некоторых кораблей с «Северной верфи» могут поменяться флоты.


Для кораблей, сдаваемых ближе к 30-м годам, про проблемы, связанные с МФ-РЛК «Заслон» не указывается, так как, возможно, это уже будет другой комплекс просто под тем же названием – возможно, окажется, что сдавать массогабаритные макеты вечно станет опасно даже в России: вдруг политическая обстановка поменяется и система разучится прощать?

Тогда корабли будут выходить с боеспособным контуром ПВО – просто неоправданно дорогие.

Также обращает на себя внимание, что основные старания идут на усиление Тихоокеанского флота – видимо, года три назад кто-то в МО смог прочитать в «Википедии» статью про Силы самообороны Японии и сравнить с наличными в регионе силами ВС РФ.

Нас же сейчас интересуют возможности по срыву нападения на РФ.

Сведём в одну таблицу новые корабли, те корабли, которые имеют шансы дожить до 30-х годов, и те, которые строятся сейчас и гарантированно доживут до возможной войны. Оранжевым цветом здесь и далее везде выделены корабли «в зоне риска» – те, которые могут быть потеряны даже вопреки планам на них.

При этом придётся пойти на допущение и для некоторых строящихся кораблей предположить, на какие флоты они пойдут.

В принципе, ничего плохого в этом нет, всегда можно поменять назначение для части кораблей и посмотреть на несколько разных структур ВМФ.


Что тут видно?

Если предположить, что все выделенные цветом корабли будут модернизированы, отремонтированы и в случае с «Дерзким» – построены, то явным образом СФ превращается в одну авианосную группу. Главной ударной силой в ней будут ракетные корабли, авианосец будет способен обеспечить выполнение части задач по ПВО и авиаразведку, а также уничтожение одиночных слабозащищённых целей. Вблизи своего ордера у этой группы будут хорошие противолодочные возможности, и она будет в силах нанести мощный удар по берегу крылатыми ракетами.

Но в нашей стране традиционно не получаются идеальные варианты.

Получиться может ведь и плохой вариант, а именно: «Чабаненко» и пятёрка новых фрегатов и будут Северным флотом, да плюс неполноценный «Дерзкий», способный только буксировать гидроакустическую станцию и нести вертолёт. У «Нахимова» не успеют довести до ума радиоэлектронное вооружение, «Пётр» – пролетит с ремонтом, «Кузнецова» добьют при аварии в доке.


Этот плохой вариант в наших реалиях, увы, не менее реален, нежели хороший. А ещё обращает на себя внимание то, что это ВСЕ корабли – на замену МПК, которые к сегодняшнему дню уже буквально сгнили (хотя продолжают зачем-то выходить в море), для СФ не строится ничего.

То есть ни контролировать маршруты выдвижения РПКСН, ни дежурить на противолодочных рубежах на этих маршрутах никто не будет – некому и нечем. В табличке буквально весь флот, за вычетом противоминных кораблей, которых к 2030 будет очень немного, и различных вспомогательных кораблей, которые не воюют.

Но у СФ, по крайней мере, есть шансы хоть какую-то мощную ударную группу сформировать, пусть и одну. Естественно, вцепиться в этот вопрос государству нужно прямо сейчас – основание дока для «Кузнецова» строят прямо сейчас, и этот процесс нужно жёстко контролировать. «Левченко» стоит, никакие работы по нему не начаты и так далее, а время идёт. В плюсе то, что начали делать «Чабаненко», но как этот процесс пойдёт – точно неясно.

Теперь смотрим на Балтику.

Тут нужно вот на какой вопрос ответить – где связь между Балтикой и теми районами, из которых теоретически по нам могут ударить?

Ответ прост – в условиях недостатка сил на том же Севере, его придётся усиливать и именно балтийцами. Корабль мобилен, переход с ТВД на ТВД для него – это сутки-двое.

Смотрим состав.


Видна угроза – ремонт.

Из всех кораблей на Балтике, только «Неустрашимый» выйдет с ремонта вот-вот, скоро, остальным – он только светит в будущем. С учётом того, в каком состоянии наша ремонтная отрасль, и насколько грамотно ВМФ управляет вопросами ремонта, ситуация тревожная, вплоть до того, что отправить на помощь СФ получится не шестёрку хороших с противолодочной точки зрения кораблей, а два-три, а то и один.

Видны и последствия скачек МО, Генштаба и Главкомата – даже полную бригаду из 6-ти корветов не смогли сформировать.

Денег не было?

Нет, потеря пяти лет тому причиной, которая, в свою очередь, стала следствием упарываний по 20386.

Теперь, наконец-то, всем видно, сколько эта афера принесла вреда?

Знаковый пример – «Неустрашимый» выйдет из ремонта без ПКР – в ВМФ посчитали, что дооснащать этот корабль ракетами, которые дали бы ему возможность наносить удары по другим кораблям, это лишняя трата денег. Без шуток. Как говорится – эти нам навоюют.

Далее – ЧФ.

Для ЧФ наличие противолодочных сил было критично, так как в мирное время этот флот действует в Средиземном море, он там рядом. Но с кораблями, способными выполнять противолодочные задачи, там всё очень плохо – на район как минимум не меньший, чем есть у Северного флота, два корвета и два фрегата 22350. Фрегаты проекта 11356 годятся только для ударных задач и базирования вертолёта. В принципе, за следующие 7–8 лет можно было бы дооснастить их буксируемыми ГАС и придумать что-то с их музейными 53-см торпедами. Но для этого нужно сначала признать проблему, а, как известно, наши гениальные Главкомат ВМФ и Генштаб не ошибаются ни в чём.

Тем не менее зафиксируем возможность увеличить количество именно противолодочных единичек – с четырёх до семи. Почти в два раза.

Как тут не вспомнить списанные «Нереи»! Им по возрасту как раз средний ремонт светил, с одновременным устранением тех специфических пограничных изменений, которые этим кораблям нанесли. Могло бы быть ещё три единицы, которые, будучи дооснащёнными буксируемой ГАС, могли бы бороться с ПЛ – бомбомёты есть, вертолёт есть (нужен был бы погреб для хранения АСП, корабли пришлось бы слегка подрезать для этого), место для буксируемой ГАС в корме есть, торпеды есть.

Теперь, конечно, думать об этом поздно – два «Нерея», которые ещё в строю у БОХР, устали намного сильнее, чем тогда, сами постарше, да и мощностей ремонтных и на корабли ВМФ с трудом хватает. Возможность упущена.

Говоря о Черноморском флоте, нельзя не повториться и не сказать о паре кораблей Каспийской флотилии – ракетных кораблях «Татарстан» и «Дагестан». В отличие от глупых «канонерок» проекта 21631, эти корабли могут действовать в открытом море. В качестве демонстрации мореходности их корпусов можно привести пример двух вьетнамских кораблей проекта 11661Э, участвовавших в военно-морском параде во Владивостоке.

Они (в варианте для нашего ВМФ) не могут бороться с подлодками, но могут атаковать надводные и береговые цели и в составе корабельных ударных групп могут быть достаточно полезны. Например, при попытках противника атаковать наши надводные корабли, чтобы не дать им действовать против ПЛАРБ. Но, опять же, надо постараться сделать так, чтобы они всё-таки были, это будет не просто.

В целом сил ЧФ абсолютно недостаточно для выполнения задачи, и нарастить их традиционным способом – строя больше кораблей, мы уже не успеем, время упущено.


Отдельного разговора заслуживает Тихоокеанский флот.

Как уже было сказано, его начинают накачивать кораблями, запоздало пытаясь изменить крайне негативный баланс сил с соседней, стремительно вооружающейся Японией.

С одной стороны, похвально. Опоздали на 10 лет, но, по крайней мере, заметили Японию, это хорошо, могли бы и дальше её не видеть в упор.

Плохо то, что это попытка конкурировать числом – японцы полностью боеготовый авианосец могут построить за три-четыре года, максимум – за пять, тогда как нам нужно 6–7 лет на корвет, который потом окажется неспособен применять зенитные ракеты. Пытаться гнаться за ними, наращивая число вымпелов, можно, но надо понимать, что к наращиванию числа вымпелов всё не сводится даже близко, и одним наращиванием ничего решить в данном случае нельзя.

Это не значит, что корветы не надо строить, это значит, что ими одними не обойтись, как и вообще механическим бездумным наращиванием сил.

Впрочем, это тема отдельного материала.


Видно, что ТОФ к 2030-му превратится во флот уровня «ВМС Алжира+пять ПЛА+пять РПКСН». В лучшем случае на нём будут четыре надводных корабля, построенных для ДМЗ, против нынешних пяти. Остальное – корветы. И это было бы не так уж и плохо, будь они нормально построены. Но у нас для «нормально» надо как минимум проиграть войну и обнаружить то, о чём не раз писала пресса уже на практике. Будем надеяться на лучшее.

Исходное положение

Для мероприятий по срыву наступательных действий против РФ, ВМФ России к 2030 году имеет следующие силы:

– Северный флот: от 11 (в самом хорошем случае) кораблей, включая авианосец с парой авиаполков (резерв по авиации), до 5 (в самом плохом случае) фрегатов 22350 и частично боеспособный «Нахимов», у которого может что-то не работать.

– Черноморский флот: от 9 (в хорошем случае, с парой ударных кораблей от КФЛ) кораблей, до 4 (в плохом случае, если не удастся обеспечить ремонт фрегатов 11356, ресурс которых будет к этому времени выбит, и применение 11661К), а именно двух корветов 20380 с мёртвой ПВО и двух фрегатов проекта 22350.

– В качестве резерва именно боевых кораблей оба флота могут рассчитывать на Балтийский флот, с его от 1 до 6 боевых кораблей, способных бороться с подлодками.

При этом явным образом все корабли одновременно в основном не могут выйти в море, то есть это теоретический максимум сил, способных действовать в ДМЗ.

Единственным резервом, на который смогут рассчитывать флоты в Европейской части РФ является участие в боевых службах в Средиземном море одного или двух кораблей с Тихоокеанского флота. И это будет возможно, только если обстановка на японском направлении не будет угрожающей.

На самом Тихоокеанском флоте состав надводных сил, способных действовать в ДМЗ, будет следующий: от 16 – в хорошем варианте («Шапошников», три фрегата 22350 и все законтрактованные корветы проектов 20380 и 20385) до 12 – в плохом (без трёх последних корветов и «Шапошникова», которому будет 45 лет).

Добавив к этому ситуацию с атомным подплавом, разобранную в прошлой статье цикла, получаем риск наступления крайне опасной обстановки где-то в начале 30-х.

Агрессии-то самой может быть и не будет. Но где-то начиная с 30-х годов, при сохранении нынешних подходов к военному строительству «жить нам всем или нет» будут определять в Вашингтоне, и так до тех пор, пока не закроется «китайский вопрос», а они не восстановят свои компетенции в ядерном оружии, и угроза их супердержавному статусу не снимется.

Или же пока они не рухнут окончательно (при условии, что они всё-таки не выберут опцию «весь мир в труху, пока есть чем»). И не надо думать, что такого не может быть, это именно то, что пытался сделать Наполеон, и это именно то, что пытался сделать Гитлер – выбить из-под другой страны «русскую подпорку». В данном случае её будут выбивать из-под Китая.

И конечно, такой впечатляющий итог военно-морского строительства не был обусловлен экономикой.

«Посейдоны», стратегические подлодки ГУГИ, ракетные канонерки пр. 21631 (серия встала в 100 миллиардов примерно), не способные полноценно ходить по морю в пятибальный шторм и не имеющие никакого оружия, кроме восьми ракет для стрельбы по берегу (при стрельбе пушкой этот корабль сносит с курса, точность обеспечить очень трудно).

Сверхдорогие (1/5 русского гипотетического российского «Нимитца») и не имеющие средств самообороны «Ясени-М».

Непонятно зачем впихнутая флоту «Булава».

Скачки вокруг проекта 20386 с пятилетней паузой в закладке нормальных противолодочных кораблей из-за него.

Финансирование УДК, которые «типа заложили», даже не имея проекта.

Сверхдорогие и небоеспособные «мачты» на корветах, с которыми они не могут сбить никакую цель, даже самую простую, и которые сами стоят, как небольшой корабль.

Целая серия безоружных корыт проекта 22160, совершенно мутные суда плавтыла, которые и непригодны для действий по предназначению, и стоят, как боевой корабль.

Разные разъездные «яхты» (катера связи).

И ещё сотни афер поменьше говорят нам о том, что деньги-то на самом деле были, и их даже потратили, и время было, и его тоже «прохохотали» (пятилетняя пауза с корветами, например).

И вот теперь итог всех этих очень больших вложений (всего вышеперечисленного хватило бы, например, на серию подлодок поменьше вместо «Ясеней» и авианосец) состоит в том, что в течение середины этого века русский язык может стать мёртвым языком, как латынь.

Да, это маловероятно, но это возможно, и опасность непрерывно растёт.

Интересно, что об этом думает министр обороны?

А начальник Генштаба?

Ведь это они, в условиях разгрома ВМФ при Сердюкове и Макарове, по сути, несут за всё ответственность (формально – ВМФ умывает руки и уже ни за что не отвечает, это все – «зеленая гусеница», по выражению одного из современных флотоводцев).

Или, может быть, они не осознают суть проблемы?

А зачем тогда соглашались с сердюковским погромом Главкомата ВМФ?

Может быть, они думают, что агрессия – это когда вражеские танки от горизонта до горизонта и цепи пехоты среди родных степей-полей-лесов?

И что других вариантов не бывает?

Или «этого не может быть, потому что этого не может быть никогда»?

А теперь, описав обстановку, перейдём к тому, что же с этим всем делать.

Продолжение следует...