Когда в декабре прошлого года Турция впервые предложила свой формат «3 + 3» — три государства Южного Кавказа (Армения, Грузия и Азербайджан), плюс Россия, Турция и Иран — мало кто задумался над этим. В конце концов, после распада СССР 30 лет назад этот регион был, в сущности, задним двором России, и для других игроков почти не оставалось пространства, чтобы преодолеть её подавляющее влияние.
Но за последние два месяца предложение неожиданно обрело новую жизнь. И Россия, и Иран начали открыто поддерживать новый формат, причем последний, в частности, видит то же самое, что и Анкара — впервые в современной истории появился рычаг формального влияния на регион. Однако, если говорить о России и Турции, то обе страны теперь надеются распространить свои, подчас кровавые, но основанные на сотрудничестве отношения с Ближнего Востока на Кавказ — поворот, который, вероятно, будет иметь ужасные последствия для этого региона.
Наиболее очевидной отправной точкой серьезного внешнего воздействия на Южный Кавказ была военная поддержка Турцией Азербайджана в 44-дневной войне в Карабахе год назад. Турецкие беспилотники Bayraktar (вероятно, управлявшиеся турецкими военнослужащими) и поддержка оперативного планирования сыграли решающую роль в обеспечении сокрушительной победы близкого союзника Турции, Азербайджана. Однако после окончания войны Анкара была в значительной степени лишена какой-либо четкой будущей роли: российские миротворцы взяли под свой контроль то, что осталось от контролируемого Арменией Карабаха. Попытки Турции принять участие в переговорах и процессе урегулирования карабахской проблемы были успешно отклонены Москвой, в результате чего церемониальный в значительной степени совместный российско-турецкий центр наблюдения за прекращением огня был удален от контролируемых Россией новых линий разграничения сторон.
Тем удивительнее, что Кремль, похоже, согласился с желанием Анкары, поддержав новую структуру, которая предоставит Турции место за столом переговоров. Однако при рассмотрении альтернатив мотивы Москвы становятся более ясными. Основным переговорным форматом по урегулированию карабахской проблемы остается Минская группа ОБСЕ, созданная в начале 1990-х годов и состоящая из США и Франции, а также Москвы в качестве сопредседателей. Вашингтон и Париж, возможно, являются двумя главными антагонистами России на международной арене, особенно с учетом резко возросшего в последние годы соперничества между Россией и Францией в Африке. Между тем Турция остается партнером, с которым Кремль может работать: она вечный «заклятый друг», с которым часто возникают политические и даже военные столкновения, но с которым могут быть достигнуты договоренности, учитывающие интересы обеих сторон. Последние пять лет в Сирии и Ливии, где Турция и Россия поддерживали противоположные стороны конфликта, им, тем не менее, удавалось регулярно достигать приемлемых компромиссов, что свидетельствует о прагматичности этих отношений.
В этом смысле Турция будет явным победителем, а США и ЕС — главными проигравшими внешними игроками при принятии формата 3 + 3. Новая структура полностью исключит участие западных держав, отчасти поэтому это предложение до сих пор категорически отвергает Грузия с ее особенно тесными связями с Западом. США и ЕС, уже пытающиеся восстановить свое влияние на Армению и Азербайджан после прошлогодней войны, обнаружат, что они по большей части сторонние наблюдатели, поскольку Минская группа и связанные с ней механизмы в новой реальности отойдут на задний план. Поэтому неудивительно, что и Вашингтон, и Брюссель решительно выступили против нового формата, в то время как Армения, не желая выходить из Минской группы и придавать дополнительный вес Турции, также его отвергла.
Между тем, третий элемент предлагаемого формата — Иран — скорее всего, и дальше будет в роли наблюдателя со стороны. В то время как Тегеран является самым влиятельным игроком из трех стран Ближнего Востока, где он играет большую роль в Ираке, Йемене, Сирии и Ливане, способы, которыми он оказывает это влияние, просто не распространяются на Южный Кавказ. Иран действует успешно там, где государство либо слабо, либо почти отсутствует, что позволяет ополченцам, поддерживаемым Корпусом стражей исламской революции, доминировать на местах. Южный Кавказ — это совершенно другая арена, с функционирующими государствами во всех трех странах и отсутствием явных возможностей для негосударственных субъектов, которые Тегеран предпочитает укреплять. Иран страны региона в значительной степени игнорируют, о чем свидетельствуют недавние военные маневры на границе с Азербайджаном, проведённые только для того, чтобы привлечь внимание Баку. Формат 3 + 3 даст Тегерану определенные рычаги влияния де-юре, но его роль, безусловно, будет намного уступать роли России и Турции.
В первую очередь проиграют, конечно, сами страны Южного Кавказа. Став объектом российско-турецких силовых игр, которые характерны для Ближнего Востока, Армения, Азербайджан и Грузия станут лишь очередными аренами в череде прямых боевых действий между Москвой и Анкарой. Достаточно взглянуть на то, как эта разворачивалось в Сирии и Ливии, чтобы увидеть, насколько разрушительны правила игры: Россия и Турция оказывают свое влияние на обстановку посредством разрушительных военных кампаний с неизбирательными авиаударами, усиливая возможности безжалостных местных вассалов, и раскручивая спираль соперничества посредством насилия и разрушений. Если добавить к этой картине Иран с его политикой поддержки боевиков и ополченцев, силой навязывающих свою волю в разрушенных государствах по всему Ближнему Востоку, картина станет еще более катастрофической для народов Кавказа.
Кавказ за свою историю пережил войн более чем достаточно. Превращение этого региона в очередную арену для действий российских и турецких прокси было бы рецептом для очередной войны, которого следует избегать.
Источник
Подпишись: