Это должен был прочитать каждый
Примерно год назад, начиная серию статей «Классики и война», автор предельно кратко упомянул ленинское предисловие к одной из статей (Товарищ Ленин такого не писал), опубликованных в большевистской газете «Вперёд» в начале 1905 года.
Это были выдержки из мемуаров французского генерала, точнее – генерала Парижской коммуны Гюстава-Поля Клюзере «Об уличной борьбе». Под них в скромной партийной многотиражке были отданы три подвала в номере 11 от 23(10) марта 1905 г.
А что же публикаторы ленинских работ «о войне, армии и военной науке» – именно так, как известно, и был назван хрестоматийный сборник? Саму статью Г.П. Клюзере, не такую и большую, заново обнародовать они за многие годы так и не удосужились. Даже в ленинских сборниках – в сокращённом виде или крохотным шрифтом в примечаниях.
На тот момент газета «Вперёд» была едва ли не единственным печатным органом большевистской фракции, который солидными тиражами попадал в Россию. В этом издании, помимо актуальных комментариев, а также хроники революционных событий в стране, которую её власти всеми силами скрывали, публиковалось и иное.
В том числе старые и новые статьи классиков марксизма, как ушедших, так и живых, и многое из революционной практики. За короткое время – с декабря 1904-го по май 1905 года, когда в России разгоралась первая революция, редакция «Вперёд» успела выпустить всего 18 номеров газеты.
Они выходили на тонкой бумаге не самого удобного формата с минимумом иллюстраций. Тиражи не превышали нескольких тысяч экземпляров, и отнюдь не все, причём с опозданием, удавалось переправить в Россию.
Едва ли не треть публикаций «Вперёд» вышла из-под пера Ульянова, тогда ещё мало кому известного под псевдонимом Ленин. Вместе с соратниками – Луначарским, Воровским и Ольминским, а также авторами с мест Ильич заполнял почти всю газетную площадь.
В 1905 году Ленин со товарищи рвались на родину, и не возвращались туда только потому, что были бы немедленно арестованы. При этом отлично понимая, что в революционной России в эти дни опыт предшественников востребован как никогда, редакторы «Вперёд» спешили с публикацией прямых рекомендаций о том, как вести борьбу.
В этом ряду статья, точнее – выжимки из «Мемуаров» генерала Г.П. Клюзере оказались как нельзя кстати. Скорее всего, перевод на русский язык «Советов коммунара» принадлежал самому Ленину, хотя многие, в том числе и Надежда Крупская, знали французский не хуже Ильича.
Не стану экономить газетную площадь – сетевые публикации это позволяют, но и перегружать читателей рассуждениями коммунара о том, как и где сверлить стены или бросать бомбы, не собираюсь. Для начала простое представление автора, чей опыт, судя по всему, здорово пригодился русским революционерам.
Где генерал?
Лучше Владимира Ильича сказать о генерале Клюзере до сих пор вряд ли сможет кто-то другой. Поэтому – весьма пространная цитата из его ПСС – Полного собрания сочинений, издание пятое, том 9, стр. 347-348.
«Гюстав-Поль Клюзере (Cluseret) родился в Париже 13-го июня 1823 года. Учился в военной школе Сен-Сир и вышел из неё в 1843 г. подпоручиком (sous-lieutenant). В 1848 году в чине поручика принимал... участие в подавлении рабочего восстания в Париже. В течение шести часов взял 11 баррикад и три знамени. Получил за этот «подвиг» орден почетного легиона. В 1855 г. в чине капитана участвовал в крымской кампании. Затем вышел в отставку. Участвовал в армии Гарибальди в войне за итальянское освобождение.
В 1861 году уехал в Америку и участвовал в междоусобной войне против рабовладельческих штатов. Получил титул генерала и (после победы при Croskeys) права американского гражданства. Вернулся во Францию. В 1868 году попал в тюрьму за статьи в газете «LArt». В тюрьме Сен-Пелажи завязал связи с деятелями Интернационала. За резкую военную критику в газетах выслан из Франции, как американский гражданин.
После провозглашения республики (4 сент. 1870 г.) вернулся в Париж, участвовал в попытках вызвать восстание в Лионе и в Марселе. 3 апреля 1871 года назначен военным министром Коммуны. 16-го апреля выбран членом Коммуны. За сдачу форта Исси смещен Коммуной и арестован, но судом товарищей оправдан. После падения Коммуны бежал из Франции. Версальским судом 30 августа 1872 г. приговорен к смертной казни.
После амнистии в 1881 г. вернулся во Францию, писал в газетах «Коммуна» и «Марсельеза». За возбуждение армии к неповиновению приговорен к двум годам тюрьмы. Бежал из Франции. В 1888 г. на выборах в палату депутатов выступал как кандидат революционной партии, громил парламентаризм и радикальную, «клемансистскую» партию. В 1889 г. выбран во 2-м округе Тулона в палату депутатов. Принадлежал к социалистической рабочей группе. Написал книгу «Армия и демократия» (1869) и два тома «Мемуаров» (1887), посвященных Коммуне.»
В 1861 году уехал в Америку и участвовал в междоусобной войне против рабовладельческих штатов. Получил титул генерала и (после победы при Croskeys) права американского гражданства. Вернулся во Францию. В 1868 году попал в тюрьму за статьи в газете «LArt». В тюрьме Сен-Пелажи завязал связи с деятелями Интернационала. За резкую военную критику в газетах выслан из Франции, как американский гражданин.
После провозглашения республики (4 сент. 1870 г.) вернулся в Париж, участвовал в попытках вызвать восстание в Лионе и в Марселе. 3 апреля 1871 года назначен военным министром Коммуны. 16-го апреля выбран членом Коммуны. За сдачу форта Исси смещен Коммуной и арестован, но судом товарищей оправдан. После падения Коммуны бежал из Франции. Версальским судом 30 августа 1872 г. приговорен к смертной казни.
После амнистии в 1881 г. вернулся во Францию, писал в газетах «Коммуна» и «Марсельеза». За возбуждение армии к неповиновению приговорен к двум годам тюрьмы. Бежал из Франции. В 1888 г. на выборах в палату депутатов выступал как кандидат революционной партии, громил парламентаризм и радикальную, «клемансистскую» партию. В 1889 г. выбран во 2-м округе Тулона в палату депутатов. Принадлежал к социалистической рабочей группе. Написал книгу «Армия и демократия» (1869) и два тома «Мемуаров» (1887), посвященных Коммуне.»
От себя здесь лишь добавлю, что ленинская мини-биография Клюзере перекликается с очерком из энциклопедии Брокгауза и Ефрона, а вместе они легли в основу статьи в Википедии. Там упоминается, что Клюзере вместе с Бакуниным рассчитывал организовать коммуну в городе ткачей Лионе, в поддержку парижской.
Более-менее понятно всё и с генеральским званием славного революционера. Американская армия его оспаривать не будет, а вот наследники коммунаров могли бы и позаботиться о том, чтобы все регалии амнистированного Клюзере оставались за ним.
Однако нигде не найти ответа на вопрос, как офицер, по сути – герой контрреволюции, перековался в борца за свободу. Возможно, что сам он считал уже своё участие в крымской кампании борьбой с царской тиранией? Ведь после неё многие, как Клюзере, примкнули к гарибальдийцам.
О чём писал тот самый Клюзере
Так что же писал, о чём вспоминал, и что советовал своим последователям генерал коммуны? Писал абсолютно конкретно – об уличной борьбе. Разумеется, исходя из реалий 1871 года, но ведь к Первой русской революции перемен случилось не так много.
Генерал в своей работе где-то даже сентиментален, но в основном – по-революционному циничен, и начинает статью тезисом о том,
«что, как в гражданских войнах, так и в борьбе с неприятелем, пощады ждать нельзя, следовательно и самому нечего щадить.»
Приведу здесь лишь ещё несколько цитат с некоторыми комментариями, и не исключаю, что вся статья из «Вперёд» целиком найдёт своё место на страницах всемирной сети.
«...победить, или умереть.
Не считаться никоим образом с мнением тех или иных лиц или с интересами той или иной собственности... тот, кто хочет добиться желанного конца борьбы, должен пользоваться всеми средствами, которые ведут к нему... Всякая сентиментальность была бы изменой.»
Не считаться никоим образом с мнением тех или иных лиц или с интересами той или иной собственности... тот, кто хочет добиться желанного конца борьбы, должен пользоваться всеми средствами, которые ведут к нему... Всякая сентиментальность была бы изменой.»
Что-то вроде «цель оправдывает средства» – принципы, вполне достойные настоящего революционера. Тем более что потом следует
«Человек, доведённый до отчаяния, который борется из-за хлеба для себя и своих детей, стоит десятка солдат, сражающихся по приказу своих офицеров»...
«Восставший народ не имеет оружия, неприятель владеет им в изобилии. Отсюда двойное следствие: наглость правителей, приниженность управляемых. Как сражаться с открытой грудью против магазинных ружей? Вот средство: сделать их бесполезными тем, что они не будут достигать цели, и противопоставить им разрывные снаряды, более гибельные для зданий и имущества, чем для людей. «Война имуществу»! – таков должен быть лозунг будущих войн.»
«Восставший народ не имеет оружия, неприятель владеет им в изобилии. Отсюда двойное следствие: наглость правителей, приниженность управляемых. Как сражаться с открытой грудью против магазинных ружей? Вот средство: сделать их бесполезными тем, что они не будут достигать цели, и противопоставить им разрывные снаряды, более гибельные для зданий и имущества, чем для людей. «Война имуществу»! – таков должен быть лозунг будущих войн.»
Клюзере легко находит место для похвалы такому персонажу, как московский градоначальник Ростопчин, причём за то, что тот
«спас своё отечество тем, что сжёг Москву.»
Далее генерал Коммуны прямо предлагает восставшим противопоставить ружьям и пушкам взрывчатый снаряд, который
«имеет следующие преимущества: его можно сфабриковать тайно; опустошение, которое он производит, гораздо более значительно, чем то, которое имеет произвести ружейный залп; действие его создаёт больше паники и жертв, и брошенный с верхних этажей он не представляет никакой опасности для того, кто его употребляет.»
Без пощады, ответом на пушки – бомбы и террор
Ну и затем уже вполне понятно, что с его, генерала Клюзере, точки зрения:
«Меньше всего надо думать о пощаде... Меньше всего надо щадить полководцев... потому что полководец является выразителем и исполнителем воли правителей, солдат же – только жертва. Правительства, а не народ ведут войны, и полководец представляет правительство, как солдат представляет народ.»
Генерал Клюзере настаивает на том, что «центр тяжести» следует перенести на «истребление собственности», исходя из эгоизма «правящих классов»; у которых
«сердце бьётся только тогда, когда трогают их собственность.»
И ведь как же он прав – ради неё, собственности, они, по словам генерала,
«продадут какую угодно форму правления, а отечество – ещё того охотнее. Угроза разрушения их собственности заставит их сдаться без разговоров на каких угодно условиях.»
Командующий отрядами восставших намечает десять ключевых пунктов, которые им необходимо занять. Сначала он указывает «дворец и городскую думу, в провинциальных городах – градоначальство», а затем –
«министерства, банки, полицию, главный военный штаб, из них на первом месте министерство внутренних дел, военное, департамент полиции и управление почтами.»
Не правда ли, перекликается с легендарным ленинским «телеграф, телефон, почта, вокзалы и мосты»?
«Свобода на баррикадах», картина Э. Делакруа – генерал Клюзере считал такие действия неверными
Говоря о подготовке к решающей битве, Клюзере среди прочего ведёт речь и о баррикадах, где, по его мнению, незачем оставлять обороняющихся.
«Баррикады предназначаются не для защиты борцов – они будут действовать из домов, а только для того, чтобы преградить путь войскам.»
А уже перед баррикадами нужны и бомбы, и битое стекло, и иные препятствия. Генерал весьма коротко, но чётко описывает «правила для занятия домов», убедительно пишет о «передвижении по верхним этажам», быстроте и необходимости устраивать «поджоги» всего, что не может быть захвачено.
Наконец, весьма логичным завершением, точнее вершиной творчества генерала-коммунара нельзя не признать своеобразное оправдание революционного террора.
«Разорение, убийства, всё должно быть пущено в ход, чтобы добиться от них не пустых обещаний на словах, а полного подчинения.»
Ни слова понапрасну
Как видим, «Советы Клюзере» – один из характерных образцов печатной продукции, поступавшей тогда в Россию из-за границы. Страна буквально бурлила, а правдивое слово было в остром, острейшем дефиците.
Не только газеты, но и листовки, брошюры, бюллетени разлетались по заводам и фабрикам, нередко опережая события. Так не только Ленин и «Вперёд» сделали абсолютно безошибочный и страшный прогноз о судьбе русской Тихоокеанской эскадры адмирала Рожественского.
Однако чаще печатное слово, увы, конечно, запаздывало, хотя это вряд ли уменьшало тягу к нему в «безграмотной» России. Ведь «свободная» печать была под жёсткой цензурой, а официозным и правым изданиям мало кто верил даже в рядах образованных классов.
А тут, в скромной газетке «Вперёд» – наряду с сообщениями о демонстрациях, стычках с полицией и стачках, прямые рекомендации, как биться с властью и её защитниками. И ведь подобных рекомендаций было совсем немало – по две-три на номер.
По тем временам это, между прочим – десятки страниц, перепечатанных в местных изданиях или в виде листовок, а порой и переписанных от руки, и при этом востребованных, как мало что другое. А ведь раздача и расклейка листовок, воззваний и деклараций были не только приметой времени, а едва ли не самым мощным тогдашним СМИ.
Не берусь судить, как у других, но у автора нет никаких сомнений, что не только репрессии, не только ставка на поддержку «необразованного» крестьянства, не распропагандированной армии и преданного казачества, но и жесточайшая цензура помогли царской власти справиться с первой русской революцией.
Когда печатного джинна было уже не удержать, да и оплачивать его стали даже финансовые тузы, приближённые к власти, эта власть рухнула при первом же серьёзном толчке. Та же власть – временная, которая по признанию самого Ленина, сделала Россию «едва ли не самой свободной страной в мире», не выдержала и самого испытания свободой и вообще-то неограниченной ничем властью.
Алексей Подымов
Опубликовано: Мировое обозрение Источник
Читайте нас: