Бартелеми Жубер. Генерал, который мог опередить Бонапарта

Великая Французская революция широко распахнула двери новых возможностей перед небогатыми и незнатными, но пассионарными молодыми людьми. Наиболее способные из них очень скоро достигли высот, о которых не смели даже и мечтать при старой королевской власти. Наибольшие шансы для продвижения вперёд давала именно армия. Франции требовались офицеры взамен эмигрировавших из страны дворян. Всё новые вакансии появлялись из-за быстрого увеличения численности республиканской армии. Офицеры постоянно гибли в боях, их место занимали хорошо проявившие себя сержанты и даже рядовые солдаты. В то удивительное и уникальное время каждый способный солдат во Франции действительно носил в своём ранце если не маршальский жезл, то офицерские погоны. Дворянским происхождением могли похвастаться лишь 20 % генералов и маршалов Наполеоновской Франции. Рядовыми солдатами воинскую службу начинали Ней, Мюрат, Бессьер, Лефевр, Сюше, Журдан, Сульт, Массена, Сен-Сир, Ланн – все они стали маршалами. Очень показателен пример Андре Массены, который за 14 лет службы в королевской армии дослужился лишь до сержанта. И за 5 лет службы в армии республиканской стал генералом. Николя Жан де Дье Сульт прошёл путь от рядового до генерала за три года (1791-1794 гг.), Лоран Гувион Сен-Сир – за два года (1792-1794 гг.).

Средний возраст генералов французской армии того времени – 39 лет. Наполеон Бонапарт чин бригадного генерала получил, когда ему исполнилось 24 года.


А самым молодым обладателем генеральских эполет стал Жан Шрамм, который получил это звание в возрасте 23-х лет (в 1813 году).

Семь первых маршалов Наполеона были моложе 40 лет, Даву на тот момент исполнилось 34 года, Ланн, Ней, Бессьер и Сульт были старше его на год.

Смелости и способностей, разумеется, было мало: нужна была и удача. Никто не знает, сколько потенциальных выдающихся генералов погибло тогда, не успев дослужиться до офицерских эполет. И сколько толковых офицеров не стали маршалами только потому, что были убиты, не получив даже чин полковника или генерала.

«Взлёт» героя нашей статьи был стремительным, карьера – блестящей. Удача оставила его в последний момент, когда он уже мысленно примерял мундир консула республики, доставшийся в итоге Наполеону Бонапарту. Но не будем забегать вперёд.

Начало пути

Бартелеми Катрин Жубер (Barthelemy Catherine Joubert) родился 14 апреля 1769 года в бургундском местечке Пон-де-Во. Отец мальчика был уважаемым адвокатом. По его настоянию на юридический факультет Лионского университета поступил и его сын, которому суждено было стать популярным республиканским генералом. Однако характер юноши был слишком живым и бойким для занятий в аудиториях и библиотеках. Уже через год он самовольно ушёл из университета, чтобы поступить на службу в один из артиллерийских полков королевской армии. Стать военным у Жубера тогда не получилось. Отец добился расторжения его контракта, пришлось снова отправиться в университет – теперь Дижонский. Здесь он и встретил известие о революции в Париже. На этот раз родителям удержать его не удалось: в декабре 1791 года в составе Дижонского волонтёрского батальона он оказался в Рейнской армии. Начинать военную службу пришлось с самых низов, но храбрый рядовой Жубер быстро обратил на себя внимание командиров. Уже через несколько месяцев он получил первое офицерское звание.

От капитана до генерала

В 1793 году мы видим капитана Бартелеми Жубера в Альпийской армии. Здесь его рота на протяжении долгого времени сдерживала превосходящие силы австрийцев в Тендском горном проходе. Не получив подкрепления, французы попытались прорваться к своим частям, но были окружены и вынуждены сдаться по причине отсутствия боеприпасов. Атаковать противника, будучи практически безоружными, они всё же не рискнули. Времена ещё были почти рыцарские. Вместо того чтобы отправить храброго вражеского офицера в лагерь военнопленных, австрийцы отпустили его под честное слово не воевать против них в течение одного года. И военные власти Франции никаких претензий возвратившемуся из плена Жуберу не предъявили. Летом 1794 года, по истечении обещанного австрийцам года, Жубер был направлен в Итальянскую армию – уже в чине подполковника. Вначале он получил под своё командование один из батальонов, но весной следующего, 1795 года, новый командующий – Франсуа Келлерман, присвоил ему звание полковника и назначил командиром полубригады (французские линейные полубригады тех лет состояли из трех батальонов).

В ноябре 1795 года французская Итальянская армия (командование над которой принял уже Бартолеме Шерер) в Лигурии близ Лоано разгромила объединенные войска Австрии и Сардинского королевства. Соотношение сил было в пользу противников французов: 53 тысячи против 40 тысяч. Со стороны французов в этом сражении участвовали такие известные генералы, как Массена и Ожеро. Поскольку недавно прибывший Шерер плохо знал местную обстановку, план сражения подготовил Массена, который и возглавил атаку на решающем направлении. Две французские дивизии прорвали неприятельский центр, выйдя в тыл противнику, что и решило исход битвы. Успешно действовавший Жубер получил повышение, став бригадным генералом. В это время ему было всего 26 лет.

В подчинении у Бонапарта

В марте 1796 года командующим Итальянской армией был назначен генерал Бонапарт. С этой кампании против австрийцев и началась большая слава Наполеона. Именно после Итальянского похода о молодом корсиканце всерьёз заговорили и на родине, и в Европе.

Суворов писал тогда своему племяннику А. Горчакову (отцу российского канцлера):



Но ранней весной 1796 года авторитет 27-летнего Бонапарта в армии был ещё не слишком высок. Его презрительно называли «генералом Вандемьером», намекая, что чин дивизионного генерала Наполеон получил после подавления роялистского восстания 3-5 октября 1795 года.


В той же Итальянской армии четыре генерала – Массена, Ожеро, Лагарп и Серюрье, были равны ему по званию, но при этом имели гораздо больший боевой опыт.

Однако новый командующий быстро расставил всех по нужным ему местам. В одном из своих донесений в Париж он спокойно сообщает:


Шарлю Ожеро он сказал при первой встрече:


Ожеро – силач, храбрец, грубиян, которому с молодых лет убить человека было всё равно, что муху прихлопнуть, на этот раз предпочёл промолчать.

Массена же, как утверждают, выходя тогда от Бонапарта, пробормотал:


У Массены тогда, кстати, служил любопытный мулат по имени Тома-Александр, сын плантатора колонии Сен-Доминго (западная часть острова Эспаньола, сейчас – Гаити) и чернокожей рабыни. Перед отъездом во Францию, отец продал этого мальчика и трех его младших братьев в рабство. Именно старшего сына он и выкупил потом – через 4 года. А трое других его сыновей так и остались рабами. Этот мулат, по прозвищу «Чёрный дьявол», в революционной Франции дослужился до генеральского чина. В армии он был известен своей силой и храбростью. Тибо назвал его «лучшим солдатом своего времени», но утверждал, что «генерала из него не получилось». Тома-Александр Дюма стал отцом и дедом двух известных писателей. Их родственники, видимо, до сих пор живут в нищете в несчастном государстве Гаити.


А вот такую армию оборванцев мы видим на картине Онфре де Бревиля «Итальянская армия»:


Знаковой эта кампания стала и для Жубера, который сразу же отличился в бою при Монтенотте (12 апреля 1796 г. – это первое сражение, данное Бонапартом в качестве командующего армией). В последующие два дня его полубригаде удалось захватить замок Коссерна (Жубер был ранен, но остался в строю).


Затем его солдаты успешно сражались при Чеве (19 апреля 1796 г.), где французами командовал Ожеро, а Жубер возглавил одну из двух атакующих колонн. Потом была битва при Лоди (10 мая того же года), в которой Ожеро, Ланну и Бертье, чтобы удержать позиции, пришлось встать в строй своих солдат. Наполеон вначале взял под командование 28 артиллерийских орудий, а потом, как утверждают, возглавил атаку на мост через реку Адду. По распространённой версии, именно после битвы при Лоди во французской армии Наполеона стали называть «нашим Маленьким капралом».


15 мая 1796 года подчинённые Жубера находились в составе войск, взявших Милан. Затем полубригада Жубера прикрывала отход дивизии Массены к Донато, и внезапной контратакой отбросила наступающих австрийцев. Незалеченная рана воспалилась, и потому Жуберу пришлось некоторое время лечиться в Брешии. Вернувшись, он вначале получил должность коменданта города Леньяно, а затем сражался у Мантуи с австрийскими войсками фельдмаршала Альвинци. По итогам этой части кампании, осенью 1796 года Жубер был произведён в дивизионные генералы. Но особенно его прославила битва при Риволи (13-15 января 1797 г.). Стремясь деблокировать Мантую, австрийский фельдмаршал Альвинци нанёс удар севернее Риволи, где находилась дивизия Жубера: около 30 тысяч австрийцев атаковали 10 тысяч французов, которые держались целые сутки. В какой-то момент республиканские солдаты уже готовы были отступить, однако Жубер, под которым к тому времени была убита лошадь, встал в строй со своими гренадерами, а затем повёл их в штыковую атаку. Уже почти поверившие в свою победу австрийцы вынуждены были отступить.


За это время Наполеон смог перегруппировать свои войска и перейти в наступление, нанеся австрийцам серьёзное поражение. Другим героем этого боя стал Массена, позже получивший титул герцога Риволийского.

Теперь, убедившись, что помощь не придёт, после 8-месячной осады сдалась Мантуя – 2 февраля 1797 года. Австрийский гарнизон крепости был отпущен с условием не принимать участия в боевых действиях до окончания этой войны.

Эту кампанию Жубер закончил уже в должности командира корпуса, который должен был образовать левое крыло армии, наступающей на Вену.

В начале марта 1797 года корпус Жубера через горы Тироля начал движение к Австрии. С боями ему удалось пройти 90 км, после чего Жубер принял решение идти на соединение с основной армией, которая в конце марта вступила в пределы Австрии, овладев городом Клагенфурт. Пройдя по занесённым снегом горным перевалам ещё 170 км, корпус Жубера в начале апреля вышел к австрийскому району Филлах, соединившись с главными силами французской армии. К этому времени истёк срок пятидневного перемирия, заключённого Наполеоном и австрийским командованием. Вместе с другими частями корпус Жубера перешёл в наступление, в ходе которого был занят город Леобен, авангардные соединения захватили перевал Земмеринг. Отсюда до Вены было всего 90 км. Испуганные австрийцы вступили в мирные переговоры, хотя дальнейшее продвижение Наполеона, не поддержанное двумя другими французскими армиями (Рейнско-Мозельская и Самбро-Мааская), могло закончиться для него катастрофой. Вначале, 18 апреля 1797 года, было заключено Леобенское перемирие.


А 17 октября 1797 года был подписан Кампорформийский мирный договор, согласно которому под власть Франции перешла большая часть Италии. Свою независимость потеряла и Венеция.

По традиции, с известием о победе в Париж должен был отправиться наиболее отличившийся генерал или старший офицер. На торжественном приёме, который устраивался в его честь, вестник победы обычно получал очередное воинское звание. Кроме того, он становился героем ряда статей в парижских газетах и обретал огромную популярность в столице. Летом 1797 года в Париж был отправлен именно Жубер, который в официальном письме Бонапарта Директории был назван



После возвращения Жубер был назначен военным губернатором Венеции.

10 декабря 1797 года в Париж прибыл сам Наполеон. В Люксембургский дворец, который занимало тогда правительство Французской республики (Директория), его сопровождали Бертье и Жубер. Эти генералы несли перед командующим знамёна Итальянской армии. Таким образом, совсем молодой генерал Жубер вошёл в состав военной элиты Франции и приобрёл большую популярность не только у своих солдат, но и среди парижан.

Дальнейший взлёт Бартелеми Жубера

В начале 1798 года Жуберу было доверено командование действовавшей в Голландии Батавской армией. Таким образом, по своей должности он уже сравнялся с Бонапартом. Многие считают, что именно это назначение позволило Жуберу избежать участия в авантюрном Египетском походе Наполеона, который обязательно пригласил бы хорошо знакомого талантливого генерала.


Затем Жубер был переведён командовать Самбро-Маасской армией. Наконец, он снова оказался в Италии, где по приказу Директории захватил Пьемонт (часть Сардинского королевства). Но затем он вступил в конфликт с чиновниками Директории, злоупотребления которых озлобляли местное население. Кончилось всё отставкой непонятливого генерала. В Париже Жубер женился и на некоторое время отошёл от дел. Но уже весной 1799 года он был назначен командующим 17-ой дивизией. С одной стороны, это можно было рассматривать как понижение в должности. Однако именно из частей этой дивизии состоял весь гарнизон Парижа. Таким образом, на фоне катастрофического падения авторитета «директоров», Жубер становился хозяином столицы. Он мог подавить любой мятеж, и мог в любую минуту сам совершить государственный переворот. И в это же время в Париже оказался очень авторитетный и опытный человек, имевший огромные заслуги перед революцией и республикой.

Явление кукловода

Эммануэль Жозеф Сийес был одним из основателей Якобинского клуба. В 1791 году покинул его, оказавшись в клубе Феьянов, а потом – среди умеренных депутатов «Равнины» (в СССР использовалось уничижительное название «Болото», а верхние места, которые заняли радикалы, назывались «Горой»).

Сийес являлся членом Комитета общественного спасения, избирался председателем Конвента и Национального собрания, голосовал за казнь Людовика XVI. Оноре де Мирабо, автор «Декларации прав человека и гражданина», почтительно называл Сийеса «нашим дорогим учителем». Фактически Сийес являлся одним из отцов-основателей Французской республики.


Это он написал знаменитый памфлет «Что такое третье сословие»:



Он составил клятву, которую 20 июня 1789 года дали депутаты Генеральных штатов: не расходиться, пока Франции не будет дана новая конституция.


По его инициативе Генеральные штаты получили новое название – Национальное собрание.

Рассказывая о Сийесе, часто приводят его ответ на вопрос: чем занимался он в годы террора?

Jai vecu. В СССР и России обычно дают такой вариант перевода: «Я выживал» – и перед нашими глазами предстаёт какой-то жалкий трусливый приспособленец. Но правильнее переводить: «Я жил». И мы видим совсем другого Сийеса – ловкого и уверенного в себе интригана, про которого коллеги-депутаты говорили:


И опять дело в нюансах – малейшее смещение акцентов коренным образом меняет ситуацию. Нет, Сийес не прячется за портьерой. Он – остающийся незамеченным кукловод, дёргающий нити управления марионетками.

Его деятельность тревожила Робеспьера:


О том же пишет другой «сильный человек» – Барер:


Трусом Сийес никогда не был. В решающий момент переворота 18 брюмера VIII года Республики (9 ноября 1799 г.) Сийес спокойно скажет растерявшемуся под напором депутатов «Совета пятисот» Бонапарту:


Но это будет позже. А весной 1799 года Сийес вернулся в Париж из Берлина, где ему удалось договориться о нейтралитете Пруссии. Теперь он вошёл в состав правительства, будучи избран на должность «директора».

Интрига Сийеса

Директория в это время стремительно теряла авторитет. Она едва не пала ещё в 1797 году, когда на выборах в Совет старейшин и Совет пятисот победила промонархическая партия клуба Клиши. Главный «директор» Баррас уже тогда искал «шпагу» – смелого и решительного генерала, который помог бы ему избавиться от политических противников. В качестве кандидатов он рассматривал Гоша и Моро, но выбрал Бонапарта. Наполеон тогда уклонился от очередного вооруженного вмешательства в политический конфликт. Ему и сомнительной славы «генерала Вандемьера» вполне хватало, а брать в свои руки власть в стране он пока ещё был не готов. Вместо себя он отправил республиканца Ожеро, который действовал решительно и без сантиментов, заявив «директорам»:


4 сентября 1797 года Ожеро во главе 10 тысяч солдат разогнал заседавших в Тюильри депутатов, арестовав многих из них (в том числе и популярного генерала Пишегрю). Результаты выборов были аннулированы.

Лучше с тех пор не стало, судьба Директории висела на волоске, и опытный «аппаратчик» Сийес прекрасно понимал опасность ситуации. Поэтому он решил сыграть на опережение: не дожидаться государственного переворота, а самому организовать его.

Сийес обратил внимание на командира гарнизона Парижа – неискушённого в политике умеренного республиканца Жубера. Который был дерзок, честолюбив и незаслуженно обижен Директорией. Именно его и выбрал в качестве своей «шпаги» Сийес. Опытный интриган и молодой честолюбивый генерал, популярный в войсках и народе, нашли друг друга.

Сийес – тонкий психолог, бывший генеральный викарий епископа Шартрского и действующий масон высоких градусов ложи «9 сестер», мастерски сыграл на всех «струнах души» молодого генерала. Некоторые утверждают, что Жубер не просто благосклонно отнёсся к возможности помочь «патриоту Сийесу» «навести порядок» в Париже и Франции, но и прямо сказал ему:


Исследователи полагают, что уже в начале лета 1799 года был составлен план государственного переворота, воспользоваться которым довелось, увы, не Жуберу, а Бонапарту. Который потом бесцеремонно оттеснил в сторону самого Сийеса. А ведь и для Франции, и для Европы было бы, пожалуй, лучше, если бы к власти в Париже пришёл тогда не гениальный честолюбец Наполеон Бонапарт, а пусть и способный, но обычный человек – которому хватило бы одной, пусть изрядно округлившейся, Франции.

Почему же в решительный момент Жубер вдруг уехал из Парижа и оказался в Италии?

О том, что произошло дальше, мы поговорим в следующей статье.