Начатое 5 июля 1944 года наступление 1-го Прибалтийского фронта генерала армии И.Х. Баграмяна первоначально не принесло должных результатов. На первом этапе войска 6-й гвардейской и 43-й армий сумели незначительно продвинуться вперёд и затормозились, втянувшись в бои со спешно переброшенными резервами группы армий «Север». Тем не менее, командующий фронтом успел убедиться, что на шяуляйском направлении продвижение идёт легче и быстрее, чем на подходах к Двинску (Даугавпилсу), на котором настаивали в Ставке. Это было учтено при планировании следующего этапа наступления — ввода в бой прибывших в состав фронта 51-й и 2-й гвардейской армий. Развить их успех после взлома немецкой обороны должен был 3-й гвардейский механизированный корпус под командованием генерал-лейтенанта В.Т. Обухова.
Первыми въезжали в города…
Один из многочисленных штампов советского послевоенного кино — многочисленные немецкие мотоциклисты, с закатанными рукавами и пулемётами на колясках гордо пылящие впереди танковых колонн. Действительно, летом 1941 года активно рассылаемая немцами во все стороны наземная разведка доставила немало неприятностей советским войскам, проникая порой глубоко в тыл и провоцируя слухи о массовых десантах. Увы, передовым отрядам и разведгруппам Красной армии повезло меньше — в кино советские разведчики обязаны были уходить во вражеский тыл пешком или даже ползком. Конечно, это тоже было частью работы разведки, но случались в их фронтовой деятельности порой и совсем другие эпизоды, о чём подробнее поговорим ниже.
Приказ штаба 1-го Прибалтийского фронта для 3-го гвардейского механизированного корпуса (гв.мк) выглядел следующим образом: «С рассветом 26.07 перейти в наступление в общем направлении на Шяуляй и ударом с севера, северо-запада к исходу 26.07 овладеть Шяуляем и перерезать железную дорогу Рига — Шяуляй…»
На этот момент в корпусе числилось 187 танков и самоходных орудий, 14 бронемашин и 11 168 солдат и офицеров. Вероятно, боевая техника посчитана с учётом приданных частей. Раскладку на 26 июля в документах обнаружить не удалось, но более ранний отчёт содержит следующие цифры: 9 Т-34, 42 «Шермана» M4A2, 35 «Валентайнов», 10 СУ-85 1823-го самоходно-артиллерийского полка (сап), 10 СУ-76 1510-го сап, 13 «ИСов» 64-го отдельного гвардейского тяжёлого танкового полка (огв.ттп). Также в качестве усиления корпус получил 376-й гаубичный артиллерийский полк (гап) со 122-мм гаубицами и 1714-й зенитно-артиллерийский полк (зенап) РГК с 14 37-мм пушками и 15 12,7-мм пулемётами ДШК для прикрытия с воздуха. Фактически теперь командир корпуса мог «нарезать» из своих частей достаточно мощные боевые группы, способные самостоятельно решать задачи во вражеском тылу.
Входить в оперативную глубину обороны противника было решено двумя колоннами по двум маршрутам. Севернее должна была двигаться 9-я гвардейская механизированная бригада (гв.мбр), левее — 8-я и 7-я гв.мбр. 35-я танковая бригада (тбр) оставалась в резерве комкора. Впереди и по флангам бригад на удалении 4,5 км шли разведывательные группы. В километре за ними держались отряды обеспечения движения — рота сапёров, взвод мотопехоты, взвод регулировщиков. Если же вражеский заслон был не по зубам разведгруппе, в дело вступал передовой отряд — мотострелковый батальон, усиленный танками и самоходками, 120-мм миномётами, зенитной батареей и зенитно-пулемётной ротой.
25 июня, ещё до начала общего наступления корпуса, в немецкий тыл ушла разведгруппа 8-й гв.мбр под командованием гвардии лейтенанта А.А. Петросова — два танка, четыре бронетранспортёра, один БА-64, два отделения автоматчиков, три сапёра и два химика. Выйдя на шоссе Шяуляй — Рига, они разнесли встречную немецкую автоколонну, захватив 12 пленных, и двинулись дальше. Меньше повезло разведгруппе 7-й гв.мбр в составе трёх бронетранспортёров и одного БА-64 — столкнувшись с заслоном немцев, имевших противотанковые орудия и миномёты, разведчики были вынуждены ждать подхода передового отряда бригады.
Ещё одна разведгруппа, — от 9-й гв.мбр, — выйдя на шоссе Шяуляй — Рига в районе Мешкучяй, перехватила магистраль, остановив подход идущих от Риги вражеских подкреплений.
Наибольшие шансы взять Шяуляй с ходу имела упомянутая первой 8-я гв.мбр — уже к 11:00 26 июля её разведгруппа и передовой отряд находились в 4–5 км от Шяуляя, а главные силы бригады — в 8–10 км. Но в этот момент в воздухе появилась немецкая авиация. Хотя на календаре был не 1941 год, вырвавшиеся вперёд советские подвижные части нередко оценивали прикрытие собственной авиацией как «отсутствующее». В результате бригада была вынуждена рассредоточиться в лесах, и дальнейшее продвижение к Шяуляю «приходилось осуществлять по одной машине, которые на больших скоростях буквально проносились под летающей авиацией противника». При этом штурмовавшие бригаду «Фокке-Вульфы» Fw 190 не только действовали на нервы — в раздел «по разным неисправностям от бомб» попали пять «Шерманов» и один «Валентайн». Командир 1714-го зенап РГК капитан Л.М. Романов отмечал в своём докладе: «Считаю необходимым отметить, что для выполнения подобной задачи зенитных средств недостаточно, крайне необходимо иметь для прикрытия одной бригады две 6-орудийные батареи и батарею «эрликонов»».
Все же к рассвету 27 июля Шяуляй был окружён со всех сторон, и в 09:00 одновременно с нескольких направлений начался штурм города.
«Сборная солянка» в бою
Надо отметить, что механизированным бригадам бои в крупных населенных пунктах вести было проще, чем танковым. У них, как правило, было больше «собственной» пехоты, да и средствами усиления их в 44-м не обижали. Так, например, 7-я гв.мбр при штурме Шяуляя, помимо собственных 11 «эмчей» (М4А2) и 4 «валентайнов» МК-9, поддерживалась 129-м минометным полком и 1510-м сап на СУ-76. 8-я гв.мбр на время операции была также усилена 1823-м сап с его СУ-85, а в качестве артиллерийской поддержки — 33-й огмд и 376-й гап. При этом от 35-й танковой бригады в штурме принял участие мотострелковый батальон при поддержке 1-го танкового батальона.
К 15.00 одна из штурмовых групп 7-й гв.мбр (три танка и две СУ-76) прорвались к центру города, заняв круговую оборону в центре.
Если судить по документам мбр, Шяуляй был взят ими самостоятельно. Но доклад штаба корпуса демонстрирует не всегда встречающуюся дотошность, указывая, что Шяуляй был окончательно взят и зачищен лишь к вечеру, с помощью пехоты подошедшей 417 сд. Аналогичным образом державшая шоссе Шяуляй — Рига 9-я гв.мбр дождалась подхода 279 сд и вместе с ними в 15.00 пошли на штурм местечка Мешкучяй.
Интересно, что в Мешкучяе бойцами 9-й гв.мбр был обнаружен 224-жильный магистральный кабель. По найденным документам и словам местных жителей, это была линия связи Рига — Тильзит — Берлин, проложенная в 1941 году силами военнопленных, которых после окончания работ расстреляли. «На всякий случай» техники 9-й гв.мбр перерезали его в двух местах.
Стремительное продвижение 3-го гв.мк вполне наглядно подтвердило уже сложившееся в штабе Баграмяна мнение, что на шяуляйском направлении выстроить сколь-нибудь прочную оборону. Поэтому мехкорпусу оперативно поставили задачи на дальнейшие действия — овладеть Иелгавой (Елгава) и Тукумсом, выйдя к побережью балтийского моря.
Надо заметить, что в российском интернете уже не первый год активно тиражируется статья «Как наша разведгруппа из 25 человек разгромила 5-тысячный немецкий гарнизон». В ней вроде бы рассказывается о действиях РГ из 9-й гв.мбр и указываются реальные фамилии, но вот сверка указанных в статье фактов и реальных документов (включая наградные на участников рейда) приводит в недоумение. Например, в статье почему-то указано, что легкие танки в составе РГ были советскими Т-80, хотя в отчете бригады совершенно четко указаны «три бронетранспортера, три БА-64 и два танка МК-9», то есть речь явно идет о поставлявшихся по ленд-лизу британских «валентайнах».
Далее следует еще более эпический рассказ о том, как разведчики хитростью проникли в местечко Янишки, где «завели семь «Тигров» и обрушились на противника прямо из центра города». Надо заметить, что журнал боевых действий 3-го гв.мк рисует довольно странную картинку «боя» за городок Ионишкис. С одной стороны, вроде бы подтверждается, что разведгруппа, передовой отряд, а затем и вся 9-я гв.мбр ворвались в городок настолько стремительно, что немцы не успели организовать какое-либо сопротивление, в результате чего гарнизон был частично уничтожен или взят в плен. Однако далее пишется, что 7-я гв.мбр по достижению передовым отрядом местечка Ионишкис встретила… три танка противника Т-34 и группу автоматчиков. В результате стремительных действий передового отряда один танк был подбит, один захвачен неисправным и одному удалось уйти, после чего 7-я гв.мбр заняла городок и села там в круговую оборону.
Численность немецкого гарнизона Ионишкиса в документах 3-го гв.мк не указывается, однако данное в статье описание «В городе находилась 15-я панцергренадерская бригада СС (3866 человек) под командованием штандартенфюрера фон Бредова, 62-й пехотный батальон вермахта, 3-я рота 4-го саперного полка, две артиллерийских и три минометных батареи. Численность этих сил составляла около 5000 человек. Общее командование собранными в городе войсками осуществлял генерал полиции Фридрих Еккельн» тоже не очень соответствует реальности.
Штандартенфюрер фон Бредов командовал не панцергренадерской, а учебной бригадой 15-й (латышской) дивизии СС. На 1 июля 1944 в бригаде действительно числились 3866, но это была общая численность всех частей, разбросанных на достаточно большой территории. В боевой группе, которую фон Бредов сумел собрать 26 июня после получения приказа о выдвижении навстречу прорыву, имелось примерно 500 бойцов. «Сборная солянка» Еккельна тоже в сумме недостающее число не натягивала. Что более важно, все эти войска не сидели в Ионишкисе, а как раз 27 июня попытались прорваться на помощь к гарнизону Шяуляя. Этот бой и описан в рапорте 9-й гв.мбр:
«Противник, пытаясь освободить шоссейную дорогу, в течение ночи на 27.7.44 г в район местечка Мешкучай подтянул свои резервы: 52-й рабоч. батальон, полицейская команда СС «Либау», 3 рота 4-го саперного полка, до трех минбатарей, до двух артбатарей, три танка и с утра перешел в наступление, но благодаря хорошему взаимодействию между пехотой, танками и артиллерией, противник, потеряв много убитыми и ранеными, успеха не имел и, отойдя на исходный рубеж, в течение дня переходил несколько раз в контратаки».
Результат боя «солянки» тыловиков, учебных и полицейских частей против занявшей оборону усиленной механизированной бригады Красной Армии действительно «был немного предсказуем». По воспоминаниям уцелевших «легионеров» потери действительно составили две трети личного состава, после чего остатки боевой группы начали отступать кто куда. Судя по всему, именно бой за Мешкучай и позволил затем сначала разведгруппе, а затем и основным силам 9-й гв.мбр проскочить до самой Елгавы, почти не встречая серьезного сопротивления.
Интересно, что в документах 3-го гв.мк в связи с этим рейдом упоминается еще один эпизод:
«Противнику был нанесен настолько ошеломляющий удар, что брошенные им навстречу нашим частям танки, потеряв всякую ориентировку, пристроились в хвост главным силам 9-й гв.мбр, считая за свою колонну».
После обнаружения и опознания на «прибившихся» немцев развернулись танки и артиллерия — два танка были подбиты, один «захвачен исправным с работающим мотором».
Единственной серьезной проблемой стал участок уже на подступах к Елгаве, где параллельно шоссе в нескольких сотнях метров проходила линия железной дороги. Вышедший навстречу РГ бронепоезд подбил несколько машин, прежде чем был уничтожен выдвинутой на прямую наводку артбатареей.
К вечеру 28 июня сначала разведгруппа, а затем и основные силы 9-й гв.мбр вышли к Елгаве. Следующие дни были «гонкой подкреплений» — противник тоже хорошо сознавал значение этого транспортного узла, поэтому для обороны города были брошены даже такие части, как 630 транспортный полк аэродромного обслуживания. В итоге бои за Елгаву растянулись на несколько дней и кроме 7-й и 9-й мбр город также брали подошедшие дивизии 9-й гв.мбр 1-го гвардейского стрелкового корпуса 51-й армии.
Но пока внимание немцев было приковано к разгорающемуся сражению за Елгаву, советское командование сделало еще один «ход конем по голове». В 19.00 29 июля 8-я гв.мбр, до этого прикрывавшая правый фланг корпуса, получила новую задачу: «Совершить 125–140 км боевой ночной марш и к 08.00 30.7.44 года овладеть г. Тукумс, перерезав жел. дор. магистраль Рига — Мемель, в последующем выйти на побережье Рижского залива».
Как указал в своем отчете командир бригады, подполковник Кремер, успешности операции «в большой степени способствовало состояние погоды (стоял сильный туман до 12.00 дня)». Туман прикрыл колонны бригады от атак немецкой авиации, накануне заставившей подчиненных Кремера прятаться по лесам на подступах к Шяуляю. Как и ранее, вперед была выслана разведгруппа в составе: два легких танка, три БТР и БА-64 с отделением автоматчиков. В 5.30 утра РГ настигла и разгромила отходящую к Тукумсу колонну противника «до 50 повозок», судя по наличию в ней 6 прожекторных установок, с аэродромным имуществом.
В 11 утра танки бригады с хода ворвались в Тукумс, гарнизон которого составляли «2-я транспортная колонна 15 латышской дивизии СС, до 40 человек курсантов артучилища, до роты пехоты 32 выздоравливающего батальона и различные полицейские отряды численность до 400 человек и одной артиллерийской батареей». Бой собственно за овладение городом закончился уже через час, после чего СУ-85 1823-го сап заняли позиции на окраинах города, а остальные подчиненные Кремера до вечера чистили город от «засевших групп автоматчиков и отдельных огневых точек». Но не все — тем же вечером одна усиленная артиллерией и минометами рота выдвинулась еще дальше, выйдя на берег Рижского залива в районе Клапкалиса. Именно там была через несколько часов набрана «балтийская вода» для отправки в Ставку ВГК.
Продолжение следует
Андрей Уланов
Подпишись: