Президент Франции дико тусит в TikTok на фоне убийств

Завтрашний — важнейший для католиков — праздник Успения Пресвятой Богородицы пройдет во Франции при усиленных мерах безопасности, к которым призвал министр внутренних дел Жеральд Дарманен.

Причина — в недавнем убийстве, жертвой которого стал священник, настоятель монашеской общины. Преступником оказался нелегал.

Шестидесятилетний Оливье Мэр, принявший сан, когда ему исполнилось 25, дал кров и стол 40-летнему Эммануэлю Абаийсенге, гражданину Руанды и тоже католику, незаконно находившемуся на территории Франции последние 12 лет.

Трижды Абаийсенгу пытались выслать, дважды это решение было аннулировано судом. Получив третий отказ, Абаийсенга поджег собор в Нанте. В пламени погиб орган XVI века и другие реликвии.

Из тюрьмы Абаийсенгу выпустили, оставив мягкий полицейский контроль (отмечаться дважды в месяц в участке); по гуманитарным соображениям его приютили в монашеской общине, настоятеля которой руандиец и избил до смерти.

Травмы, полученные Оливье Мэром, оказались несовместимы с жизнью, это установило вскрытие. Абаийсенга наносил удары по голове.

Согласно патологоанатомам, Абаийсенга бил давшего ему кров человека с такой силой, что раскроил череп жертвы на кусочки, а вся трапезная, где и произошло преступление, была залита кровью.

Информацию о случившемся официальные лица комментировали не очень охотно: трагедия, если она дело рук нелегала, в соответствии с проводимой последние годы ЕС политикой полностью открытых дверей для выходцев из Африки не может давать повод "для обобщений и стигматизации ищущих "убежища".

Убийства, которые уже потом юстиция квалифицирует как "теракт" или как "приступ безумия", совершенные нелегалами, получают в странах — членах ЕС все меньший и меньший политический резонанс, сервильные медиа сознательно его демпфируют, делая практически неслышным.

И если, например, совершенное нелегалом из Туниса в 2016 году массовое убийство в Ницце обсуждалось, а мученическая смерть учителя истории Самюэля Пати осенью прошлого года стала поводом для общенационального траурного мероприятия с участием Макрона, то гибель прихожан католического храма от ножа нелегала (и тоже из Туниса) в той же Ницце, как и убийство сотрудницы полицейского комиссариата четыре месяца назад, для властей прошли фоном.

Некие обязательные реверансы и дежурные соболезнования, не более того. Наряду с немедленно развязанной мощнейшей медийной кампанией, чтобы уверить измученное враньем властей предержащих население, что никакой связи между ежегодным прибытием на континент сотен тысяч нелегалов и ростом насилия не существует.

Явление, когда наличие проблемы затушевывается любыми способами, вызывает ассоциации с моделью Кюблер-Росс, когда пациент со смертельным диагнозом отрицает наличие заболевания.

И в случае, когда президента Франции уже менее чем через девять месяцев ждет вердикт избирателей, Макрон делает все возможное как внутри страны, так и на внешнеполитической арене, чтобы не только не видеть проблему самому, но и отвлечь от нее внимание доверяющей ему части социума.

Несколько дней подряд глава страны сидел в "интернетиках", в популярном молодежном приложении TikTok, где размещал в ежедневном режиме короткие, им же самим снятые видео. Тема — коронавирус, вакцина и необходимость прививки. Охват аудитории — от полумиллиона до полутора миллионов человек, вопросов было много, на часть из них Макрон отвечал сам.

Поскольку все годы, что нынешний президент находится у власти, решения он принимает практически всегда единолично, не будет преувеличением предположить, что образ главы страны (ядерной, на минуточку, державы, единственной в ЕС), когда он лишь в "короткой маечке", выбран был Макроном тоже лично.

В ситуации, когда реальность все сильнее стучится в двери, сообщая то об убийствах, то о глубине экономического кризиса, то о серьезнейших социальных проблемах, президент Франции предпочитает своим поведением раздражать (мягко говоря) и разделять, нежели успокаивать и вселять уверенность.

Не случаен и выбор приложения — возраст более половины пользователей TikTok во Франции от 17 до 25 лет, а девушек больше, чем юношей.

Таким образом, уже сегодня можно увидеть абрис стратегии избирательной кампании Макрона — продвижение идей среди молодых и очень молодых избирателей.

Миллениалы, у которых не слишком высокий доход, нет собственности, те, кто зачастую снимают жилье в складчину (вот и возвращение в коммуналки, красиво названные маркетологами "коливингами"), обитатели крупных городских агломераций, без семьи, из способов передвижения предпочитающие велосипед и самокат, — главный резерв, где Макрон будет стремиться взять наибольшее число голосов.

В этой схеме за борт отправятся все, кто не вписался в социальные сети, кто не отказался от традиций, предполагающих стабильность жизни, в том числе — и это важный аспект — приверженность вере предков.

Не случайно, что в первых выражениях соболезнования по случаю страшного убийства настоятеля ни сам президент, ни Дарманен (больше похожий на бухгалтера, чем на руководителя значимого силового ведомства) не говорили о всей стране, которой был нанесен удар, а лишь о "католической общине Франции".

И лишь под влиянием возмущения, в частности со стороны лидера "Национального объединения" Марин Ле Пен, риторика была скорректирована.

Французские интеллектуалы-элитарии много лет и письменно, и устно высмеивали "архаичное устройство российского общества", а самый громкий гогот у них вызывали традиции уважения народом власти, как и уважение властью народа, а еще умение власти общаться, часами отвечая на вопросы избирателей. Путин разговаривает с согражданами, живущими на 11 часовых поясах огромной страны, во время ежегодных прямых линий.

Президент России не смотрит на циферблат, его интересует, как и чем живут люди, за благополучие и спокойствие которых он несет ответственность.

Но не только поэтому.

Путин как был частью народа, так он эту свою принадлежность и сохраняет.

Макрон отделывается короткими видео, адресованными очень небольшой части исключительно его потенциальных избирателей, стараясь им еще больше угодить с целью получить как можно больше голосов.

Экс-управляющий партнер Rothschild & Cie, удачливый инвестиционный банкир, зарабатывавший миллионы уже в тридцать с небольшим, разумеется, никак не рассматривает себя как часть того народа, что считает трудовые гроши, платит заоблачные налоги и, что тем более непредставимо, ходит в церковь к воскресной мессе.

Этот народ, в общем, уже вычеркнут из прописей нынешнего политического истеблишмента Франции, и, если воспользоваться выражением из твита Дарманена, это "католическое сообщество" обречено на довольно быструю маргинализацию.

Если учесть, что Париж по-прежнему формирует моду, включая и моду на политические векторы, то та же участь выжимания на обочину ждет и всех остальных. Другие нации будут точно так же сброшены с парохода глобализма.

И это перспектива не просто и не только реальна, она близка, конкретна и сегодня осуществима.

Россия же вызывает в нынешнем контексте, когда президент крупнейшей европейской страны становится тиктокером, гнев и раздражение не только потому, что ведет самостоятельную внешнюю политику, но и потому, что вынесла из горького опыта умение традиции хранить и защищать их, если потребуется.

И если раньше Россия была во многом гарантом сбережения общеевропейского духа, то сегодня, когда Брюссель, посчитав отношения с Москвой для себя ненужными, континент оказался в утлой лодчонке политкорректности, стремительно набирающей воду. И идущей ко дну.

Сами европейцы катастрофу не заметят — их внимание очень вовремя отвлечет какой-нибудь глава государства, который, надев "короткую маечку", вывесит в соцсетях очередное видео.