Две последних недели аргентинская пресса пишет о перестрелках и полицейских рейдах, в результате которых в знаменитых буэнос-айресских трущобах Лугано и 1-11-14 было изъято большое количество оружия и задержаны несколько локальных наркодиллеров.
Как структурируется и работает аргентинская организованная преступность, международной редакции Федерального агентства новостей рассказала Валентина Новик — руководитель Управления криминальных расследований и Судебного содействия при Министерстве безопасности Аргентины.
Федеральное агентство новостей не пропагандирует распространение и употребление наркотических средств. Данный текст носит исключительно информационный характер. Все подробности о реализации и употреблении наркотических веществ в данном тексте даются для понимания читателями реалий Аргентины.
ФАН: В новостях говорят, что задержанные наркодилеры — перуанцы. Действительно ли наркотиками в Аргентине заправляют иностранцы?
Валентина Новик: Это зависит от географии... В столице работают одни «семьи», в провинциях другие. При этом в провинции Санта-Фе и ее столице Росарио — одна специфика, а на севере Аргентины, особенно на границе с Боливией — совсем другая.
Скажем так: через границу с Боливией осуществляется ввоз наркотиков в нашу страну. Дальше часть из них оседает в Буэнос-Айресе, и тамошние «семьи» заняты их реализацией на местном рынке. Однако львиная доля «товара» доставляется в грузовые порты Росарио, и тамошние «семьи» специализируются на их отправке в Европу и Азию. И — да, если говорить о национальном составе банд, то в столице и на севере это в основном перуанцы, а вот в Санта-Фе — колумбийцы.
— Вы сказали «семьи» — на ум сразу же приходят ассоциации с мафией и кланами... Однако всем известно, что в Аргентине нет крупных наркокартелей, как в Колумбии или Мексике. Чем вы это объясняете? Или семьи — это и есть кланы?
— Нет, именно семьи. Беспорядки в трущобах Лугано и 1-11-14 — это как раз попытка передела территории между разными перуанскими «семейными подрядами» — борьба за клиентуру и точки сбыта. Отцы семейств, братья и свояки обычно занимаются логистикой и защитой, а их жены, дочери и сестры фасуют и часто берут на себя бухгалтерские функции. Ну и в роли прикрытия выступают, если нужно.
Так в трущобе 1-11-14 «отцом» одной из группировок был перуанец Маркос Эстрада, которого все-таки упекли за решетку в прошлом году. Но проблема в том, что несмотря на все полицейские ухищрения, заключенные все равно остаются на связи и продолжают управлять бизнесом прямо из тюрьмы. То есть Эстраду посадили, — а вместо него делами продолжили заниматься Думбо и вот этот «Сонрисас», которого взяли на прошлой неделе.
— Чем объясняется тот факт, что в Аргентине (в отличие от Мексики или Колумбии) есть «семьи», но нет больших картелей?
— По той же причине, по которой их нет и в Боливии, которая на сегодняшний день является крупнейшим производителем кокаина и марихуаны в Латинской Америке...
Собственно, этих причин две. Одна из них — геополитическая. Колумбия и Мексика находятся рядом с самым крупным рынком для своего товара — это США. Боливия и Аргентина — слишком далеко от самого массового потребителя на континенте...
С другой стороны — если предположить, что Боливия и Аргентина сами могли бы стать таким потребителем — нет, не смогли бы. Плотность населения в наших странах намного ниже, а само население намного беднее. Как перевалочный пункт — это пожалуйста. Именно в таком качестве Аргентина и выступает. Особенно в отношении кокаина.
— Это был мой следующий вопрос: что «экспортируется», а что продаётся на внутреннем рынке Аргентины?
— Для внутреннего пользования — марихуана, на экспорт — кокаин. Он дорогой, марихуана куда доступнее.
— Сколько стоит?
— Ну, если брать столичный прайс, то грамм кокаина — от 30 до 50 долларов. Таблетки — одна доза — 5-7 долларов. Марихуана — тоже 5-7 долларов за один грамм. Для сравнения: средняя зарплата по стране — 500 долларов в месяц.
— Дорогое удовольствие...
— Именно так. Очень высокая маржа... Особенно, если учесть, что этот бизнес не платит налоги.
— Кстати, о налогах. Марихуана в Аргентине легализована? Запах на улице можно уловить практически повсеместно...
— Не легализована. Согласно закону 91 (23.1737) ее нельзя приобрести «для удовольствия» или раскуривать в публичных местах. Однако если вас задержат на улице, и при обыске обнаружат меньше грамма (скажем, пару самокруток) — то отпустят с миром.
Таков принятый в 2009 году вердикт Верховного суда: касается он в основном тех случаев, когда трава рекомендуется по медицинским показаниям. В 2017, в свою очередь, было легализовано конопляное масло (только масло!), которое используется как лекарство от судорог. Если человеку поставлен соответствующий диагноз, он может на законных основаниях выращивать траву у себя дома — но не плантацию иметь, а производить ровно столько, сколько требуется для изготовления препарата. Подобные пациенты занесены в специальный реестр Минздрава и имеют соответствующую справку.
— Хорошо, с марихуаной понятно. А как попадают в Аргентину тяжёлые наркотики?
— И по земле, и по воде, и по воздуху. Через боливийскую границу в основном по земле: на «мулах», которые запакованный кокаин нередко перевозят прямо в собственных желудках. По реке Парагвай (провинция Мисьонес) — в баркасах и лодках, которые могут причалить и разгрузиться где угодно. По воздуху — легкими самолетами, которые могут лететь достаточно низко и не засекаются радарами... Для такого трафика есть даже специальный термин TAI («неупорядоченное воздушное сообщение»). Что характерно: есть, конечно, «партизанские» посадочные полосы, но их легко вычислить, поэтому чаще всего груз с самолета в условном месте просто сбрасывается на землю. Например, именно такая разгрузка практикуется в сухой сельве провинции Чако. На их сленге это называется «бомбардировка». Скидывают тюки с товаром (в основном колумбийский кокаин) — а внизу его подбирают люди, заранее приехавшие на джипах.
— Сбыт наркотиков обычно идет рука об руку с другими видами преступности... Какова сопутствующая преступность в Аргентине?
— Трафик оружия и недвижимости... Что касается недвижимости – то это не «отмывание денег» на строительстве корпоративных зданий, как в американском кино. Речь идет о хибарах, дощатых киосках и фальшивых обувных мастерских, которые используются в качестве «точек» сбыта. Ну и транспортная логистика, конечно.
И хотя криминальные хроники обычно ассоциируются со столицами, в Аргентине лидирует уже упомянутая мной провинция Санта-Фе и ее главный город Росарио. В среднем по стране (включая Буэнос-Айрес) количество убийств на 100 тыс. жителей не превышает 5 или 6. В Росарио это 10 человек на 100 тысяч — почти вдвое больше.
Недавно мы там взяли банду наемных убийц... Которая по структуре своей была даже не банда, а довольно крупное и отлично структурированное агентство: в нем можно было заказать не только убийство, но и теракт, показательную расправу или просто «попугать». Наркотиками они тоже занимались, конечно же.
— Как государство противостоит этому всему?
— Я бы сказала, эффективно. На федеральном уровне на наркотики у нас брошено 20-30 тысяч человек (оперативники, следователи и эксперты) по межведомственной схеме: участвуют Департамент сложных преступлений, Жандармерия, Морская префектура, Полиция аэропортов и Федеральная полиция Аргентины.
С ними тесно сотрудничают полицейские в 24 провинций. Так мы обезвредили «агентство» в Санта-Фе. У нас получилось обезглавить самые обнаглевшие «семьи» в Буэнос-Айресе. У нас прекрасные профессионалы и желание работать. Именно поэтому — если сравнивать Аргентину с другими странами региона — то наши дела не так уж плохи.
Анна Новикова
Подпишись: