Ситуация вокруг статуса Азовского моря продолжает оставаться сегодня одной из самых нервных тем в российско-украинских и международных отношениях в целом. Министр иностранных дел Украины Дмитрий Кулеба уже высказал опасение, что «Россия может провести ползучую аннексию Азовского моря». По его словам, РФ «постоянно усиливает свое военное присутствие там и нарушает торговые пути».
В определении статуса Азовского моря налицо очевидное противоречие. В Москве явно считают его внутренним российским водоемом. В Киеве же указывают на ряд двусторонних договоров, согласно которым оно является внутренним для обоих государств. Между тем главнокомандующий ВСУ генерал-полковник Руслан Хомчак в среду сказал, что «в Азовском море они (россияне) вообще хотят показать, что это их внутреннее море…», одновременно заявив: «Я со всей ответственностью говорю, что мы готовы к любым действиям противника относительно нашего государства».
О том, как далеко могут зайти эти и другие российско-украинские противоречия и насколько велика вероятность их перерастания в полномасштабную войну, обозреватель «Росбалта» поговорил с военным экспертом Павлом Фельгенгауэром.
— Может ли Россия теми или иными способами и впрямь попытаться сделать сегодня Азовское море, а заодно и Керченский пролив, внутренней российской акваторией? Глава МИД Украины Дмитрий Кулеба уже заявил, что Россия может провести их «ползучий» захват…
— Я бы сказал, что не «ползучий», а вполне решительный. Однако в военном отношении смысл этого для России только в том, чтобы через канал Волга-Дон в Азовское и Черное море могли переходить военные суда Каспийской флотилии и возвращаться потом обратно. Но мы сегодня и так вполне официально считаем Азов своим внутренним морем.
— Но там же есть и два украинских порта — Бердянск и Мариуполь?
— Ну да, но мы, насколько я понимаю, относимся к этому как к временному явлению… Считаем, что у Украины там пока есть часть побережья, эти два порта и 12-мильная прибрежная зона.
В принципе, у нас с Украиной до всех событий 2014–2015 годов были заключены ряд договоренностей, где прописан статус Азова как совместного внутреннего моря. Соответственно, иностранные (не российские и не украинские) военные корабли туда могли заходить только по договоренности с Киевом и Москвой. На данный момент в российские и украинские порты пропускают международные торговые суда. По идее, в Азовском море нужна какая-то делимитация (границы) между Украиной и Россией, но договариваться, похоже, никто не собирается.
Вообще, дело идет к войне. Мы не собираемся ничего утрясать с украинцами по дипломатическим каналам. Полагаю, что принципиальное решение об оккупации всего юга Украины, уже принято.
— Почему вы так считаете?
— По разным причинам. В частности, спикер Госдумы Вячеслав Володин, являющийся, кстати, постоянным членом Совета безопасности РФ, на днях заявил, что пора прекратить любой вывоз капитала из России, поскольку все равно его скоро весь заморозят. По-видимому, он знает, о чем говорит — Володин очень прагматичный человек.
Повторюсь, принципиальное решение, с моей точки зрения, уже принято, вопрос лишь, когда это произойдет — в конце мая, в июне или перенесут на осень. Так что, какой уж тут «ползучий захват»? Скорее, он будет «прыгучим».
— В то же время на днях фрегат Береговой охраны США Hamilton участвовал в маневрах украинских ВМС, а затем зашел в порт Одессы. Могут ли американские военные корабли попытаться пройти через Керченский пролив в украинские порты на Азовском море, например, те же Бердянск или Мариуполь?
— Не думаю.
— Почему?
— В этом нет смысла. Вряд ли в Вашингтоне сейчас стали бы что-то такое затевать.
— Но в Черное море они же заходят?
— Туда они попадают через турецкие проливы, через Босфор. Турция — союзник США, член НАТО. Все черноморские страны, помимо России, дружественны Америке. Тот же Hamilton заходил ведь не только в Одессу, но и в Грузию, в акватории которой провел учения с грузинскими кораблями береговой охраны.
Но военного смысла заходить в мелководный Азов американским кораблям нет. Авиация их, и разведывательные самолеты, и боевые стратегические дроны, и так летают вдоль азовского побережья и границы с Крымом, над Донбассом. Прошлой осенью стратегический бомбардировщик США B-52 в сопровождении украинских истребителей прошел вдоль побережья Азовского моря. Но это, скорее, была демонстрация, потому что особенного военного смысла в таких полетах нет. Если они уж будут наносить ракетный удар, то скорее из района Львова на Западной Украине, если не Кракова или Дрездена…
— Если попытаться представить, что российские войска и вправду попробуют занять юг Украины, каким в этом случае будет ответ американцев и НАТО?
— Сейчас сложно сказать с точностью. Например, во время войны с Грузией в Черное море вошла очень мощная группировка военных кораблей НАТО. Наши сильно разволновались, потому что тогда российский Черноморский флот ничего серьезного противопоставить не мог.
В нынешних условиях могут начаться какие-то стычки на море и в воздухе. По суше через польскую границу и авиатранспортом начнется еще более масштабное снабжение украинской армии всем необходимым, особенно тем, что может понадобиться быстро — противотанковыми и зенитными ракетами. На украинской территории могут развернуть американские или другие натовские зенитно-ракетные комплексы. Для их прикрытия там могут появиться и самолеты ВВС США.
В Черное море, для того, чтобы разнести в Крыму все российские системы ПВО и авиабазы, американским эсминцам или подводным лодкам заходить вообще не обязательно. Они могут это сделать и из Эгейского моря или других районов Средиземноморья.
Так что возможны разные сценарии, но, в принципе, сегодня ситуация намного более серьезная, чем в 2008 году, когда в Пентагоне (и на Западе в целом) никто не верил, что Россия начнет поход на Грузию. Сейчас там ситуацию отслеживают очень внимательно со спутников, разведывательных дронов и самолетов. Поэтому никакой внезапности на этот раз не получится.
— Мне кажется, война в нынешних условиях стала бы дикой авантюрой со стороны Кремля…
— Да, главный начальник нервничает, потому что понимает, что это было бы очень серьезным решением. Вопрос проработан, но решать, в конечном счете, ему. Первым показателем того, что все началось, будет резкое обострение в Донбассе — «защита русских от геноцида» и так далее. Это станет поводом к войне и признаком того, что операция пошла.
Беседовал Александр Желенин
Подпишись: