Я был под Ковелем убит. Жизнь майора Благирева
Это не совсем обычный очерк из серии «Они первыми приняли бой» о пограничнике Павле Васильевиче Благиреве. Его основой стало сочинение ученика восьмого класса Егора Березитского из Пригородненской средней школы в Щигровском районе Курской области.
Это Егор написал своё сочинение от лица нашего героя – комбата 277 сп 175 сд 47-й армии Павла Благирева – словно тот сам рассказывает всё о своей жизни, начиная с самого рождения. Такой Майор Благирев помнил её до последнего дня – 29 марта 1944 года, когда в бою за освобождение украинского города Ковель его сразила очередь из фашистского пулемёта.
Итак, я шагаю по жизни
Явился я на свет аккурат в пятницу, 3 мая 1918 года в селе Большие Угоны Льговского района Курской области. В 1929 году в самый разгар коллективизации умер папенька и на плечи одиннадцатилетнего подростка легли непосильные обязанности старшего в семье, первого помощника мамы.
Окончив школу, стал работать пионервожатым, затем мне предложили перейти инструктором РК ВЛКСМ. В 1937 году окончил планерную школу и получил звание пилота-планериста.
В этом же году меня призвали в пограничные войска. Через год направили на учебу в Харьковское пограничное училище НКВД. Окончив его в звании младшего лейтенанта, я был направлен для прохождения дальнейшей службы заместителем начальника одной из застав в 80-й пограничный отряд
Предвоенные годы были особенно напряженными на западной границе. Мы, пограничники, каждый день жили предчувствием будущей войны. Поэтому неустанно повышали свое мастерство, настойчиво овладевали стрелковым оружием. Несли пограничную службу, как подобает, умело распознавали следы и четко определяли направления и маршруты нарушителей границы. Зачастую приходилось вступать и в вооруженные стычки с нарушителями и шпионами.
Формирование погранотряда началось 9 июня 1938 года на базе Поросозерской отдельной комендатуры Петрозаводского пограничного отряда. Первым начальником 80-го пограничного отряда был назначен капитан Иван Прокофьевич Молошников.
Днём рождения части является 23 февраля 1939 года, когда отряду было вручено Боевое Красное знамя. Погранотряд принимал активное участие в Зимней войне с белофиннами и был переформирован в 7-й погранполк войск НКВД. Пограничные заставы в предвоенные годы нередко вступали в бой с финскими диверсионными группами. За мужество и отвагу многие бойцы границы были награждены орденами и медалями.
Пограничники не дрогнули, не отступили
Мне также доводилось принимать участие в боях против финнов. Помню, как 29 декабря 1939 года группа финских диверсантов при переходе границы была перехвачена пограничным нарядом во главе со старшим лейтенантом Михаилом Трифоновичем Шмаргиным.
Наряд не дал прорваться диверсантам, но при отражении нападения Шмаргин погиб. За подвиг отважный пограничник был награжден орденом Красного Знамени посмертно. А пограничной заставе было присвоено имя героя.
А 29 июня 1941 года на нашем участке начались боевые действия. Пограничники отражали нападение финских захватчиков. Бойцы границы с достоинством и отвагой сдержали первый натиск врага и ни одна застава не оставила занимаемый участок границы без приказа.
19 суток с 29 июня по 22 июля 1941 воины границы под командованием старшего лейтенанта Никиты Фадеевича Кайманова отражали наступление двух батальонов финских егерей. Выполнив боевую задачу, бойцы офицера Кайманова прорвали вражеское окружение и, пройдя при этом более 160 километров по тылам противника, соединились с советскими войсками.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 августа 1941 года старшему лейтенанту Кайманову присвоено звание Героя Советского Союза.
Мне пришлось встретить войну на одной из пограничных застав отряда. В боевых действиях с противником героизм и мужество проявили все без исключения воины границы. Так, бойцы 1-й заставы с 6 по 11 июля 1941 года совместно с ротой 126-го полка выдержали натиск батальона противника. Было уничтожено более 70 вражеских солдат и захвачено финское знамя.
Пограничники 4-й заставы с 7 по 11 июля 1941 года под командованием старшего лейтенанта Соколова уничтожили до 200 финнов и отбросили противника на исходные позиции.
После этих изматывающих боёв меня вместе в другими бойцами границы перевели в 15-й Карельский полк войск НКВД. Я вместе с другими однополчанами принимал участие в боевых действиях и охране коммуникаций действующей армии.
В ноябре 1942 года наш 15-й Карельский полк направили на Урал, где была сформирована 175-я Уральская дивизия. В неё вошёл 227-й Карельский полк, сформированный из пограничников и воинов внутренних войск. Уже в марте 1943 года мы в составе 175-й Уральской дивизии приняли боевое крещение в сражениях на Курской дуге.
Тогда я уже командовал батальоном в составе 277-го полка.
На этом сочинение Егора не заканчивается, но право слова мы решили передать однополчанам нашего героя. О его последних днях лучше расскажут они.
Однополчане его не забыли
Вот как вспоминает о своем комбате рядовой Григорий Федорович Пипко:
«Капитан Павел Благирев среди личного состава пользовался большим уважением. Весёлый, бесстрашный, хорошо пел и танцевал, всегда ходил в кубанке. Возил с собой обычно томик Николая Островского «Как закалялась сталь», часто читал нам отрывки наизусть.
Да и в повседневной жизни он во всем старался быть похожим на Павку Корчагина. Сколько же в нём было кипучей энергии! Всегда старался быть впереди. За бои на Курской дуге с марта по август 1943 года он получил два ордена Красного Знамени».
Да и в повседневной жизни он во всем старался быть похожим на Павку Корчагина. Сколько же в нём было кипучей энергии! Всегда старался быть впереди. За бои на Курской дуге с марта по август 1943 года он получил два ордена Красного Знамени».
Вот что можно узнать из наградного листа на командира батальона капитана Благирева:
«За время боёв с 14 по 18.07.43 года показал себя бесстрашным, храбрым и умеющим организовать бой батальона. 16.07.43 года, будучи неоднократно контужен, пошёл в боевые порядки и сам лично вёл в атаку бойцов. В результате этого боя его батальон продвинулся на 1 1/2 километра и занял укрепленные позиции немцев, тем самым способствовал успешному продвижению полка. За время боев сам лично истребил более 60 немцев, а батальон уничтожил 2 самоходных пушки, 8 дзотов, 6 станковых пулеметов, 1 противотанковую пушку и до 600 гитлеровцев. 16.07.43 года в 14:00 противник сконцентрировал перед батальоном Благирева большое количество танков и пехоты.
Капитан Благирев лично принимал участие в выкатывании противотанковых пушек. Под его личным руководством бойцы контратаковали немцев, и атака была отбита. Благирев повел бойцов в атаку и продвинулся на 300 метров. За личную храбрость и бесстрашие ходатайствую представить капитана Благирева к правительственной награде – орденом Красного Знамени.
Командир полка подполковник Верник».
Капитан Благирев лично принимал участие в выкатывании противотанковых пушек. Под его личным руководством бойцы контратаковали немцев, и атака была отбита. Благирев повел бойцов в атаку и продвинулся на 300 метров. За личную храбрость и бесстрашие ходатайствую представить капитана Благирева к правительственной награде – орденом Красного Знамени.
Командир полка подполковник Верник».
В марте-апреле 1944 года сражение за Ковель стало ключевым событием Полесской операции. Этот небольшой волынский город, но одновременно важный транспортный узел, имел огромное стратегическое значение. Ещё в 1916 году победоносные войска генерала Брусилова едва не взяли Ковель, что могло опрокинуть австрийский фронт и изменить ход всей мировой войны.
И вновь мы окунаемся в воспоминания Григория Федоровича Пипко:
«Батальон, которым командовал капитан Благирев, наступал на Ковель со стороны населенного пункта Зелена. Овладев селом, советские части вышли на северную окраину. Слева шоссе, где наступал соседний батальон нашего 277-го полка, перед фронтом чистый луг с канавами, наполненными водой, без единого кустика. А дальше, примерно в километре, окраина Ковеля, высокое здание костела, с которого просматривалась и простреливалась вся окружающая местность.
Попытка ворваться в город молниеносно успехом не увенчалась. Каждое здание фрицы приспособили под доты. Впереди простирались минные поля и проволочные заграждения. Командный пункт размещался в подвале сгоревшего дома. Когда связь с ротой капитана Самсонова прервалась, Благирев приказал мне восстановить её. Через фруктовый сад, на краю которого стояло противотанковое орудие, через открытый луг, перебежками от одного бугорка к другому, под огнём снайперов, я добрался до роты Самсонова.
Пришлось тут вспомнить, чему меня учили ещё в 91-м Рава-Русском пограничном отряде: сделаешь перебежку – не поднимай головы, а то получишь пулю в лоб, а отползи предварительно в сторону или выглядывай из укрытия.
Телефонный кабель оказался перебитым в нескольких местах. Нож, как на грех, я забыл на КП, пришлось зачищать концы проводов зубами. Капитана Самойлова, я нашёл в воронке от снаряда. Он лежал на дне. Санинструктор перевязывала ему рану. В пяти метрах лежал убитый связист рядовой Семисинов. Телефонного аппарата не было.
Я подключил свой аппарат и доложил обстановку в батальон. Комбат Благирев приказал мне, когда стемнеет, Самсонова необходимо отправить в тыл. Вскоре прибыл и сам Благирев».
Попытка ворваться в город молниеносно успехом не увенчалась. Каждое здание фрицы приспособили под доты. Впереди простирались минные поля и проволочные заграждения. Командный пункт размещался в подвале сгоревшего дома. Когда связь с ротой капитана Самсонова прервалась, Благирев приказал мне восстановить её. Через фруктовый сад, на краю которого стояло противотанковое орудие, через открытый луг, перебежками от одного бугорка к другому, под огнём снайперов, я добрался до роты Самсонова.
Пришлось тут вспомнить, чему меня учили ещё в 91-м Рава-Русском пограничном отряде: сделаешь перебежку – не поднимай головы, а то получишь пулю в лоб, а отползи предварительно в сторону или выглядывай из укрытия.
Телефонный кабель оказался перебитым в нескольких местах. Нож, как на грех, я забыл на КП, пришлось зачищать концы проводов зубами. Капитана Самойлова, я нашёл в воронке от снаряда. Он лежал на дне. Санинструктор перевязывала ему рану. В пяти метрах лежал убитый связист рядовой Семисинов. Телефонного аппарата не было.
Я подключил свой аппарат и доложил обстановку в батальон. Комбат Благирев приказал мне, когда стемнеет, Самсонова необходимо отправить в тыл. Вскоре прибыл и сам Благирев».
Бои за Ковель продолжались. Из бойницы, проделанной в стене каменного дома, рывками, очередями, клокотал, яростно и зло строчил фашистский пулемет. Он плотным огнём мешал продвижению подразделения, прижимая пограничников к земле. Перемещение бойцов вперёд становилось затруднительным и невозможным.
Сделаю, товарищ старшина
Рядовой Пипко продолжает вспоминать:
«Положение обострялось, атака срывалась.
«Большие жертвы могут быть. А их можно же и избежать» – вслух промолвил рядовой Смирнов. Он быстро придумал план уничтожения пулемётной точки противника.
- Товарищ старшина?» – обратился он к своему командиру Николаю Кривдину. – Разрешите мне подползти к этому дому и перемолвиться с расчётом вражеского пулемета. Я мигом угомоню, уговорю, успокою засевших там гитлеровцев.
- А как ты это сделаешь? – раздельно и резко спросил старшина.
- Сделаю, – ответил Смирнов. – Где ползком, где бегом, где как. – сказал Смирнов.
Он мгновенно, не раздумывая, не колеблясь, кошкой, зло, вздохнув, переметнулся через бруствер траншеи окопа, рванулся вперёд, слившись с землей, пополз по-пластунски. Обходным путём, используя складки местности, применяя хитрость, умело и ловко, передвигался по направлению к дому. В руках и за поясом у него были гранаты. «Только бы не заметили, сволочи», – думал Смирнов.
Фашистским пулемётчикам некогда было смотреть по сторонам, да и узкое отверстие бойницы не давало этой возможности. А между тем расстояние быстро сокращалось. Осталось каких-нибудь 25–30 метров. Вот Смирнов у стены дома. Бесшумно подкравшись к огневой точке, к самой бойнице, он залёг возле кучи камней, немного приподнялся, размахнулся и с силой швырнул в неё две гранаты. Прогремел глухой взрыв, над амбразурой медленно поплыли клубы дыма и бурой пыли. Фашистский пулемёт умолк, прекратив свою страшную работу. Расчёт вражеского пулемёта был уничтожен.
И словно тотчас вихрь поднял пограничников на ноги, быстро и стремительно они вскочили и выпрямились в полный рост. Рассредоточившись без команды, стали уверенно продвигаться вперёд».
«Большие жертвы могут быть. А их можно же и избежать» – вслух промолвил рядовой Смирнов. Он быстро придумал план уничтожения пулемётной точки противника.
- Товарищ старшина?» – обратился он к своему командиру Николаю Кривдину. – Разрешите мне подползти к этому дому и перемолвиться с расчётом вражеского пулемета. Я мигом угомоню, уговорю, успокою засевших там гитлеровцев.
- А как ты это сделаешь? – раздельно и резко спросил старшина.
- Сделаю, – ответил Смирнов. – Где ползком, где бегом, где как. – сказал Смирнов.
Он мгновенно, не раздумывая, не колеблясь, кошкой, зло, вздохнув, переметнулся через бруствер траншеи окопа, рванулся вперёд, слившись с землей, пополз по-пластунски. Обходным путём, используя складки местности, применяя хитрость, умело и ловко, передвигался по направлению к дому. В руках и за поясом у него были гранаты. «Только бы не заметили, сволочи», – думал Смирнов.
Фашистским пулемётчикам некогда было смотреть по сторонам, да и узкое отверстие бойницы не давало этой возможности. А между тем расстояние быстро сокращалось. Осталось каких-нибудь 25–30 метров. Вот Смирнов у стены дома. Бесшумно подкравшись к огневой точке, к самой бойнице, он залёг возле кучи камней, немного приподнялся, размахнулся и с силой швырнул в неё две гранаты. Прогремел глухой взрыв, над амбразурой медленно поплыли клубы дыма и бурой пыли. Фашистский пулемёт умолк, прекратив свою страшную работу. Расчёт вражеского пулемёта был уничтожен.
И словно тотчас вихрь поднял пограничников на ноги, быстро и стремительно они вскочили и выпрямились в полный рост. Рассредоточившись без команды, стали уверенно продвигаться вперёд».
Похоронили его на опушке
Во время первого штурма Ковеля в марте 1944 года командир дивизии 175-й Уральской дивизии генерал-майор Борисов приказал провести ночной бой по захвату костела в Ковеле до рассвета. Костёл захватить не удалось, так как противник предпринял сильную контратаку с танками, и батальон Благирева вынужден был отступить.
В этом бою тяжело ранило ординарца Благирева, а самого Павла Васильевича сразила очередь из крупнокалиберного пулемёта. До медсанбата его не успели довезти, он умер в дороге.
Похоронили командира батальона Благирева на опушке леса. После войны мы долго искали, но так и не нашли его могилу. Погиб майор Благирев 29 марта 1944 года в бою за город Ковель.
И в завершение ещё одна выписка из наградного листа:
«Майор Павел Васильевич Благирев , командир 1-го стрелкового батальона 277-го Карельского полка, год рождения 1918, по национальности русский, член ВКП(б). Принимал участие в Великой Отечественной войне на Карельском фронте с 26.06.41 г. по 4.11.42 г., на Центральном фронте со 2 марта 1943 года. Имеет лёгкое ранение. В Красной Армии с 1938 года.
26.03.44 года при штурме Ковеля проявил умение командовать батальоном в сложных условиях уличного боя, личное мужество и отвагу. Ворвавшись на улицу, вел упорные бои, очищая дом за домом от засевших в них гитлеровцев. Лично сам вел непрерывное наблюдение за ходом боя, умело управляя им, не считаясь с личной опасностью, находился на самых опасных участках. Пал смертью храбрых на поле боя.
Достоин награждения орденом Отечественной войны I степени посмертно».
26.03.44 года при штурме Ковеля проявил умение командовать батальоном в сложных условиях уличного боя, личное мужество и отвагу. Ворвавшись на улицу, вел упорные бои, очищая дом за домом от засевших в них гитлеровцев. Лично сам вел непрерывное наблюдение за ходом боя, умело управляя им, не считаясь с личной опасностью, находился на самых опасных участках. Пал смертью храбрых на поле боя.
Достоин награждения орденом Отечественной войны I степени посмертно».
Так погиб пограничник Павел Благирев. Вечная ему память! О таких героях войны, яростной и беспощадной, и написал прекрасные строки поэт Виктор Верстаков.
Поклоняюсь офицерам
И солдатам той войны,
О которой в XXI-м
Забывать мы не должны.
Несравнимы их дороги,
Сплошь в разрывах их земля,
Но они не только боги
Были мне, – учителя.
По материалам Архива Оргкомитета по увековечиванию подвига взвода лейтенанта Александра Романовского.
Опубликовано: Мировое обозрение Источник
