Легенда о генерале Власове, якобы герое 1941 года
Долгое время одиссея самого известного военного изменника генерала Власова, оставаясь в рамках официальной исторической доктрины с обязательным соблюдением риторики и верности стереотипам, являла собой яркую иллюстрацию греха предательства, не вызывая у населения самой читающей страны никакого отторжения. Перешедших на сторону врага не задумываясь именовали «власовцами», даже если оные никогда в жизни не встречали кумира сегодняшних антисоветчиков, не сомневаясь в подлости их поступка и без раздумий о причинах, заставивших его совершить – у предательства не было и не могло быть оправдания.
Тот факт, что представитель высшей военной элиты Красной армии не сыскал иной славы, нежели как предатель Родины, тоже не вызывало вопросов и споров, вплоть до момента провозглашения курса на разрушение «мира советского насилия» (от надстройки до базиса) и на интеграцию в «дружную семью» народов мира. И, дабы вовлечь в это увлекательное занятие как можно большее количество участников — чтобы процесс набрал нужную скорость, стал необратимым и расставание с грузом «совкового тоталитаризма» проходило на ура — перво-наперво было необходимо в кратчайшие сроки очернить советскую историю, поругать святыни и дать жаждущему свободы населению «лепрозория», как называл СССР нобелевский лауреат Бродский, новых героев.
Генерал Власов больше остальных подходил для успеха данной миссии, тем более что изобретать велосипед здесь не требовалось, так как Wlassov-action уже проводилась пропагандистами одной цивилизованной европейской страны, солдаты которой безуспешно пытались спасти от ига большевизма население одной шестой части суши в середине прошлого столетия. К тому же, не все участники упомянутого шоу на тот момент почили в бозе.
Как чёртики из табакерки стали выскакивать на свет божий неоспоримые факты величия и значимости генерал-лейтенанта Власова как военного гения, на много превосходящего всю сталинскую «камарилью в погонах», и неопровержимые доказательства широты его крестьянской души, вкупе с нерушимой сыновней преданностью Отчизне. В подтверждение наконец-то открытой истины приводились веские слова первого борца с культом личности Отца народов (за свой собственный) Никиты Сергеевича Хрущёва:
«Когда немцы подошли к Киеву, и у нас буквально нечем было заткнуть дыру, мы назначили Власова командующим 37-й армией, и, нужно сказать, что войска под его командованием дрались прекрасно…».
Со страниц впервые изданной в 1990 году ещё в Советской России библии диссидентов «Архипелаг ГУЛАГ», вещал Александр Исаевич Солженицын:
«…Только с осени 1944 года и стали формироваться собственно власовские цельнорусские дивизии… И как будто в насмешку, чтобы подтвердить дальновидность самых недальновидных немцев, эти власовские дивизии своим первым и последним независимым действием нанесли удар... по немцам! Уже при общем развале, уже без согласования с Oberkomando, Власов к концу апреля собрал свои две с половиной дивизии под Прагу…».
В 1992 году удалось, наконец, распространить свою деятельность на территорию уже суверенной России издательству «Посев», чтобы осчастливить почитателей антисоветской прозы мемуарами идеологических противников поверженного Союза, воспевающих подвиг Власова.
С берегов туманного Альбиона подал голос бывший советский сотрудник легальной резидентуры военной разведки, перековавшийся на чужбине в писателя модных «исторический»» пасквилей, Виктор Резун (Суворов):
«…Для большевиков Андрей Андреевич Власов был врагом страшнее Гитлера…».
И вот оно – чудо: перед нами уже не малодушный предатель, а человек не простой судьбы, оклеветанный людьми и отвергнутый Родиной, вполне достойный светлой памяти и почитания.
Рождение мифа
«Возвращение из небытия» началось с попыток объективно оценить военный талант генерала Власова, как командующего вверенных ему войск Красной армии до начала Великой Отечественной войны, и в годы оной.
Версия советского агитпропа о никчёмности и бездарности паренька и сельской глубинки, прошедшего за двадцать лет путь от рядового красноармейца до генерала, первой напрашивалась для пересмотра в силу своей очевидной несостоятельности. Как оказалось, опровержения этого фантастического утверждения можно было свободно найти даже в мемуарной литературе советского периода. Так, в своей книге «Мои воспоминания» маршал Советского Союза Иван Христофорович Баграмян описывал посещение в октябре 1940-го года 99-й стрелковой дивизии, которой в это время командовал генерал-майор Власов, назначенный на эту должность 10 января того же года:
«Шофёр, уже бывавший здесь раньше, подвез нас прямо к штабу 99-й дивизии. Командира на месте не оказалось: сказали, что выехал в части. Нас проводили к начальнику штаба…
На другой день я со своими спутниками отправился в 1-й полк дивизии… Обходим военный городок… В казармах и во дворе строгая чистота… бойцы одеты безупречно, даже щеголевато.
В этот же день мы побывали на тактических занятиях в одном из батальонов. Моросил мелкий дождь, было холодно и слякотно. Но, судя по всему, люди привыкли действовать в любую погоду… Даже меня, не новичка в военном уделе, порадовало спокойствие, с которым пехота поджидала несущиеся на полном ходу ревущие танки… Стрелки, укрывшись в окопах, пропускали над собой грозные машины, а потом метко забрасывали их связками учебных гранат…
Не на этих ли учебных полях ковали свою будущую громкую славу солдаты 99-й стрелковой дивизии, о стойкости которых летом 1941 года сложат легенды?!».
Упомянул о власовской дивизии и Маршал Победы в знаменитых «Воспоминаниях и размышлениях»:
«С 25 по 27 сентября (1940-го года – прим. В.Ш.) смотровые учения состоялись в 99-й дивизии. Дивизия продемонстрировала отличные результаты и была награждена Красным знаменем. Артиллерия дивизии была награждена переходящим Красным знаменем артиллерии Красной Армии».
9 октября 1940-го года в честь генерал-майора Власова в газете «Красная Звезда» была опубликована статья «Командир передовой дивизии», а в декабре того же года Андрей Андреевич был удостоен чести поделиться опытом управления стрелковой дивизией на совещании высшего руководства РККА в Москве, на котором выступил с докладом об используемых методах боевой подготовки вверенных ему частей.
17 января 1941 года приказом №0175 Наркома Обороны СССР генерал-майор Власов был назначен командующим 4-м механизированным корпусом, во главе которого он встретил начало немецкого вторжения 22 июня 1941 года...
Перечитывая сегодня эти, в общем, безобидные сведения, не перестаёшь удивляться: для чего было нужно в советские годы их прятать, создавая взамен миф о «пронырливом лизоблюде и недалёком карьеристе» Власове?! Ведь всё тайное когда-либо становится явным, и раз приоткрыв Ящик Пандоры, закрыть его уже не получится.
Возможно, принималось в расчёт, что органическая неприязнь к изменившим Родине и вставшим под знамёна врага у поколения солдат той войны неистребима и будет передана детям и внукам, а те, в свою очередь, сохранят её, как Священный Грааль. К тому же, в упомянутых мемуарах авторы давали положительную оценку не только дивизии Власова, но и другим частям военного округа, где служил будущий предатель (о чём сейчас не принято упоминать).
То есть, видимо, авторы уповали на способность читателей самостоятельно и объективно оценивать получаемый материал. Думаю, что и в страшном сне им не виделось сегодняшнее положение вещей, когда далеко идущие выводы нередко формируются вовсе не на проверенных исторических фактах, а на основании громких заявлений бульварной антисоветской литературы, безудержно поливающей грязью наше недавнее прошлое.
«Когда суровый час войны настанет…»
Утром 22 июня 1941 года началась война, ставшая одним из самых тяжких и самым кровавым испытанием в истории России. С началом боевых действий военное руководство армии всех уровней получило возможность доказать степень своего профессионализма, заслуженность получения той или иной должности и обрело реальные перспективы ускоренного продвижения по карьерной лестнице в силу собственных воинских талантов и даже в силу неотвратимых на войне потерь.
На сегодняшний день в огромном количестве изданы исследования, которые освещают действия практически всего офицерского корпуса РККА периода приграничного сражения лета сорок первого года. Все они, где-то в большей, где-то в меньшей степени, но всё же совпадают с оценками советских историков И только оценка управления одного единственного командующего претерпела кардинальные изменения. Речь, понятно, идёт о Власове.
Из области фактического замалчивания его действия в начале войны ныне превращаются в настоящий предмет гордости и пример для подражания. Старания «хора», поющего оду «Славься», резюмировал в своей книге «Мифы о генерале Власове» петербургский историк Кирилл Александров:
«Своими действиями в „Львовском выступе" корпус не позволил противнику повторить в Галиции Белостокский „котёл", не допустил молниеносного захвата Львова и предоставил войскам прикрытия возможность отхода. 7 июля в районе западнее Старо-Константинова корпус отбил наступление частей 16-й танковой дивизии генерал-майора Ганса-Валентина Хубе (1-я танковая группа армий «Юг»), заставив противника отступить и искать более уязвимое место в советской обороне. Затем во второй половине дня 9 июля Власов нанес успешный удар во фланг XLVIII моторизованного корпуса генерала танковых войск Вернера Кемпфа (1-я танковая группа) северо-западнее Бердичева (Житомирская область). К вечеру противник понес ощутимые потери. Части 4-го механизированного корпуса вышли на комуникации 11-й танковой дивизии генерал-майора Людвига Крювеля. Возникла реальная угроза её окружения. На фронте в тот момент Власов был единственным командиром, чьи активные действия поставили войска Кемпфа в опасное положение…».
Не утруждая себя приведением доказательств, господин историк авторитетно оценивает действия генерала Власова в первые недели войны как исключительно верные, и, более того, утверждает факт отсутствия в войсках Юго-Западного фронта иного командующего, на эти действия способного. В результате, стараниями господина Александрова устоявшийся советский идеологический штамп – бездарный, самовлюблённый карьерист Власов, обманом затесавшийся в ряды профессиональных полководцев — заменяется на современный, «демократический», по сути зеркально-противоположный: гениальный Власов на фоне серой массы бездарностей в высоких чинах...
Впрочем, при детальном рассмотрении происходящего в июне-июле 1941 года ситуация выглядит несколько иначе, чем представляется Александрову.
Решение тяжелейшей задачи предотвращения повторения Белостокского «котла» во «Львовском выступе» можно смело поставить в заслугу командиру РККА любого уровня, участвовавшего в отражении агрессии в июне-июле 1941 года в полосе действия армий Юго-Западного фронта, и кто не дрогнул перед лицом опасности, до конца исполнив свой воинский долг. Это мог быть и командующий 41-й стрелковой дивизии 6-й армии генерал-майор Микушов, или командующий 3-й кавалерийской дивизии генерал-майор Малеев, или командир 99-й стрелковой дивизии полковник Дементьев.
А ещё были ДОТы Рава-Русского укрепрайона и его личный состав, вставший насмерть на границе и бившийся с врагом до смертного конца, предпочтя смерть плену...
А ещё была существенная разница между положением, сложившимся летом 1941 года на Украине, и обстановкой в Белоруссии.
Как известно, окружение советских войск в июне 1941-го года в Белоруссии, так называемый Белостокский «котёл», явилось результатом действия немецких войск группы армий «Центр», реализующих замысел традиционных «канн» – глубокий охват флангов противника подвижными соединениями своих подразделений, что было ясно прописано в директиве, более известной как план «Барбаросса»:
«… Группа армий „Центр", сосредоточив свои главные силы на флангах, раскалывает вражеские силы в Белоруссии…
В рамках этой задачи, по указаниям командования группы армий „Центр", танковые группы (выделено мной – В.Ш.) и армии выполняют следующие задачи. 2-я танковая группа… во взаимодействии с 3-й танковой группой… создаёт предпосылки для уничтожения войск противника, находящихся между Белостоком и Минском…».
Цели и задачи группы армий «Юг», действовавшей против советского Юго-Западного фронта, в этом документе изложены столь же подробно:
«… Группа армий „Юг" наступает своим усиленным левым флангом в общем направлении на Киев … 1-я танковая группа (выделено мной – В.Ш.)… прорывает оборону войск противника, сосредоточенных близ границы между Равой-Русской и Ковелем, продвигаясь через Бердичев — Житомир, своевременно выходит на р. Днепр в районе Киева и южнее…».
То есть, для повторения на территории Украины окружения, подобного Белостокскому, группе армий «Юг», как минимум, не хватило ещё одной танковой группы, из чего следует, что утверждение автора тезиса об исключительной роли Андрея Андреевича Власова в спасении войск Юго-Западного фронта от катастрофы окружения следует отнести к числу его личных фантазий, в реалиях времени не имеющих подтверждения.
«И нас в бой пошлёт товарищ Сталин…»
Естественно, 4-й Механизированный корпус генерал-майора Власова тоже принимал участие в приграничном сражении лета 1941 года. Не будет преувеличением предположение, что от мехкорпуса, укомплектованного подготовленным (по сравнению с большинством аналогичных формирований) личным составом, наполненного современной боевой техникой и возглавляемого опытным командующим можно было ожидать не только умелую защиту «колхозных пашен», но и скорый разгром «матёрого врага» смелостью манёвра и «ударной силой орудийных башен». Тем более, что 4-й механизированный корпус своей численностью превосходил вторгшуюся на Украину 1-ю танковую группу генерал-полковника Клейста.
Согласно «плану обороны на период отмобилизования, сосредоточения и развертывания войск КОВО на 1941 год», 6-я армия Юго-Западного фронта, в подчинении которой находился 4-й мехкорпус, имела задачу «…оборонять госграницу … не допустив прорыва противника на нашу территорию. В основу обороны положить упорную оборону Рава-Русского и западной части Струмиловского УР и полевых укреплений, возведённых в приграничной полосе, с использованием всех сил и возможностей для дальнейшего и всестороннего их развития. Всякие попытки противника прорвать оборону немедленно ликвидировать контратаками корпусных и армейских резервов…».
На сегодняшний день, даже с учётом потери большинства боевых документов частей Юго-Западного фронта в котлах лета-осени 1941-го года, и одиозности фигуры командующего 4-м механизированного корпуса, существует достаточное количество документов и исследований, проливающих свет на неприглядную картину ведения боевых действий вверенной генерал-майору Власову боевой единицы.
К примеру, известный писатель-антисоветчик Марк Солонин, в своей книге «Разгром. Окончательных диагноз», на основании работы с отчётами о боевых действиях 8-ой, 32-й танковых и 81-й механизированной дивизий 4-го мехкорпуса, а так же с журналом боевых действий 49-го горно-пехотного корпуса вермахта, противостоявшего войскам Власова, делает вывод о полном разгроме советского «бронированного кулака» — в силу полнейшей несостоятельности высшего командного состава 6-й армии в частности и Юго-Западного фронта в целом, в силу отсутствия опыта руководства крупными бронетанковыми соединениями и использования оных по принципу лёгкой кавалерии времён Первой мировой, или Гражданской войны.
На страницах периодического издания «Фронтовая иллюстрация» №4 за 2008 год коллектив исследователей, на основании журналов боевых действий частей 4-го механизированного корпуса (81-й механизированной дивизии, 323-го стрелкового, 53-го танкового полков и 102-го отдельного батальона связи 81-й механизированной дивизии), а так же с использованием фотографических материалов из истории 257-й пехотной дивизии вермахта, детально разобрал бой, произошедший 24 июня 1941-го года в городе Немиров, в результате которого танковые подразделения 4-го механизированного корпуса понесли значительные потери — более двух десятков машин были подбиты огнём немецкой артиллерии в самом городе и более десяти машин завязли в болотистых берегах протекавшей рядом реки Смердек.
Последний факт как минимум удивителен тем, что бой происходил в непосредственной близости от места довоенной дислокации корпуса, которое должно было быть не просто знакомо, а хорошо известно и изучено его бойцами и командирами! А уж донесения о потерях боевых машин — в результате атак, предпринятых через заболоченную (?!) местность — сами по себе бросают тень на воинские таланты командира корпуса.
В содержательной работе «Механизированные корпуса РККА в бою» её автор Евгений Дриг отмечает умелые действия дивизий и полков корпуса, осуществлявших прикрытие отвода основной массы частей 6-й армии на линию старой государственной границы в последних числах июня 41-го года. В то же время он указывает, что 4-й механизированный корпус вёл боевые действия против «вязкой массы» пехоты противника, то тут, то там осуществлявшей фланговые прорывы и грозя окружением отступающим советским войскам.
То есть, убедительных фактов, позволяющих утверждать, что генерал-майор Власов не совершал никакого чуда в плане обороны «Львовского выступа» в июне 1941-го года, в чём пытается убедить читателей господин Александров, более чем достаточно. Но, видимо, все его славословия в адрес Власова адресованы вовсе не ищущим и сомневающимся, а читателям, безусловно принимающим на веру антисоветскую риторику автора...
Сам себе режиссёр и актёр
Итак, господствующая длительное время советская идеологическая установка, которая либо вообще замалчивала личность Власова в начале войны, либо отводила генералу роль главной причины поражений РККА на некоторых участках фронта, с момента развала Советского Союза быстро претерпела изменения. Её изменили, как уже говорилось, на ровно противоположную оценку. На ту самую, которой ещё в годы холодной войны на страницах своих воспоминаний придерживались соратники Власова, знакомые с ним лично эмигранты и бойцы его РОА:
"...Власов был одним из крупнейших и выдающихся генералов Красной Армии. Его заслуги были отмечены советским правительством целым рядом орденов и быстрым продвижением по военной иерархической лестнице... ".
"...Вот как, подумал я, выглядит знаменитый Власов, спаситель Москвы, имя которого в конце 1941-го и в начале 1942 года не сходило со страниц газет воевавших стран... ".
«...Его корпус был первым, на который обрушились удары немцев на всем юго- западном участке фронтов, — и он был единственным, который в какой то мере выдержал испытание этих первых дней...».
Сегодня не составляет сложности найти подтверждения того, что описанные военные доблести и успехи Андрея Андреевича — не более чем фантазии авторов приведённых отрывков. Но с учетом того, что разные по возрасту, происхождению, социальному статусу, месту в иерархии как в Красной армии до плена, так и в рядах РОА или КОНР, и прочих личностных особенностях люди рассказывают практически одно и то же, то возникает ощущение, что они черпали откровения из одного источника. Причём, явно ими уважаемого и заслуживающего доверия. И при внимательном рассмотрении найти его не составляет ни малейшего труда — потому как это сам Андрей Андреевич Власов!
В марте 1942 года с Власовым, тогда ещё генерал-лейтенантом РККА, общался журналист и писатель Илья Эренбург, который оставил об этой беседе следующие строчки:
«...Он меня изумил прежде всего ростом – метр девяносто, потом манерой разговаривать с бойцами – говорил он образно, порой нарочито грубо и вместе с тем сердечно. У меня было двойное чувство: я любовался, и меня в то же время коробило – было что-то актёрское в оборотах речи, интонациях, жестах...».
Позже, уже по другую сторону фронта, страсть Андрея Андреевича к задушевным беседам отмечали практически все, хоть раз имевшие возможность встретиться с ним участники его движения и ему сочувствующие:
«...Как только оба появились на вечере, Власов сразу же завладел вниманием всех присутствующих. Это внимание его нисколько не тяготило, он, очевидно, сам считал, что имеет на него право, и поэтому держал себя вполне уверенно...».
Темы задушевных бесед, естественно, тоже задавались Андреем Андреевичем и не редко касались его умений, качеств и заслуг:
«...До семнадцатого года я революционными делами не интересовался, но когда революция настала, я её поддержал и поддержал не только во имя интересов моих, но и всех таких обиженных, как мы. И я вступил в Красную гвардию… Военное дело было моим увлечением и моей стихией… И вдруг неожиданно вспыхнуло дело Тухачевского. Сначала арестовали и расстреляли его, а потом покончил с собой Гамарник, и пошло, и пошло. Каждый из нас чувствовал над головою Дамоклов меч и никто не знал, что делать… На мое счастью, в 1938-м году меня откомандировали в Китай, в распоряжение нашего военного советника при Чан Кай-ши Черепанова. Очень скоро по моём прибытии туда, Черепанова отозвали и расстреляли, а я заменил его, а перед началом войны нас отозвали домой, и я узнал, что целый ряд моих знакомых и друзей – командиров уже расстреляли… Так, например, арестовали моего приятеля Костю Рокоссовского и в тюрьме сломили ему несколько рёбер и выбили ряд зубов, а он ни в каких организациях не участвовал. С этого момента я Сталина и его режим возненавидел, но началась война, и мне, как и другим, было не до Сталина…
Однако, как бы я не относился к Сталину и его режиму, война захлестнула нас и я боролся за Родину, я боролся против вражеского нашествия на неё. С самого начала войны, когда немцы нанесли нам сокрушительный удар, мой танковый корпус из боёв не выходил, мы отходили в полном порядке из Галиции до Киева. В Киеве мне пришлось принять на себя оборону города, и я покинул его через полтора месяца по приказу Сталина, при этом прорвал немецкое окружение и вывел свои войска. Эта моя работа была отмечена Сталиным, и перед наступлением немцев на Москву он пригласил меня принять участие на совещании по обороне столицы. Он же назначил меня командующим 20-й армией и приказал отвести мне самый тяжёлый сектор обороны, где ожидался главный удар немцев. Вот почему, когда в боях за Москву мне удалось первому не только отбить атаку немцев, но и нанести им серьёзное поражение, и тем самым нарушить миф о непобедимости немцев, я был счастлив, я был окрылен успехом.
Эта победа над немцами тогда ясно показала, что немцы весь свой моральный капитал, в смысле уверенности в своей непобедимости, уже растратили, и чаша весов начинает клониться на сторону Красной Армии»...
То есть получается, что в своих воспоминаниях соратники Андрея Андреевича изложили — в виде собственных впечатлений и «знаний» — слова самого Власова. Они просто «размазали тонким слоем» по страницам своих мемуаров цитаты из его же монологов, особо не утруждая себя попытками найти сказанному подтверждение!
Формула — «Не рефлексируйте — распространяйте!» — давно доказала свою действенность, потому как люди в большинстве своём апеллируют красивыми образами веры, а не сухими, иногда малоприятными фактами действительности.
В результате, к моменту свержения советского строя и его идеологии, у пришедших на смену деятелей новой формации уже имелись на руках заготовки, которые в небольшой срок и при участии людей науки, вроде уже не раз упомянутого выше историка Кирилла Александрова, приняли вид обоснованной исторической доктрины, якобы подтверждённой массой «научных работ».
Подобрать красочную «фактуру» под имеющуюся концепцию Александрову не составило большого труда. Достаточно взять за основу версию самого возносимого персонажа, оставить без внимания всё, что не вписывается в канву доказываемой теории, акцентировать внимание на спорных моментах, демонстрируя их как примеры исключительных возможностей своего героя и именовать беспримерными победами то, что ещё вчера воспринималось как горькое поражение.
Далее, необходимо украсить продвигаемую идею массой мелких подробностей, вроде большого количества дат, фамилий действующих лиц и названий воинских частей, как своих, так и противника, что в целом никак не отражается на общей картине повествования, но зато придаёт работе «научную фундаментальность». И при этом обязательно указать, что все ранее прикасавшиеся к теме историки упустили столь значимые штрихи общей картины, или не придали должного внимания этим важнейшим подробностям. А возможной «правда про Власова» стала только сейчас, когда исследователь, наконец, освободился от оков «тоталитарной идеологии».
И, собственно, всё: перед нами уже не бахвальства не раз потерпевшего поражения ничуть не выделявшегося на фоне коллег полководца, а непризнанный военный гений, за сохранение доброй памяти о коем уважаемый петербургский историк готов ежедневно идти «в последний смертный бой»...
... К счастью, в сложившейся на сегодняшний день ситуации, когда многие антисоветские лозунги до сих пор получают статус «исторических фактов», радует появление новых документов и исследований, позволяющих объективно взглянуть на события семидесятилетней давности. И любой интересующийся историей человек получает возможность сделать собственные выводы, пускай и не совпадающие с постулатами советских идеологов, но всё же далёкие от идей авторов, продвигаемых на страницах книг издательства «Посев», которое, по всей видимости, до сих пор не окончило войну с советским периодом истории России.
