Способность воевать на море — необходимость для России!

Роман Скоморохов задаёт вопрос: "Есть ли смысл России вести войну на море?" Мне, человеку, много лет обучавшемуся и тренировавшемуся в ведении войны на море, хочется дать на эту статью комментарий.

Для начала необходимо согласиться с рядом критических мнений по ВМФ РФ:

— трескотня и вранье наших СМИ, более того, официальных лиц по флоту;
— реально очень серьезные проблемы ВМФ, как с корабельным и летным составом, так и боевой подготовкой;
— огромные, далеко не всегда обоснованные вложения во флот. В первую очередь это самая дорогая и неоднозначная в новейшей истории России программа «Борей-Булава», ставшая гирей на шее не только ВМФ, но и всех вооруженных сил в самые тяжелые их финансовые годы;
— и главное: концептуальный тупик, вследствие чего нет нормальных задач (а как задача ставится, так она и выполняется) и заявляются абсолютно фантастические кораблестроительные планы, которые перекраиваются уже даже не каждый год, а скоро будут каждый месяц.

Начинать нужно с последнего.

Реальные задачи флота

Злые языки бают, что к формированию действительно довольно странных наших концептуальных документов ВМФ РФ приложили руку некоторые лица, ранее замеченные в активном освоении бюджетных средств через определенные организации ОПК.

Если коротко, то у нас флот и корабли (а морская авиация – особенно) существуют, по сути, не для страны, защиты ее реальных интересов и выполнения реальных задач, а для комфортного освоения бюджетных средств на них.

Только вот этот печальный факт не отменяет того, что реальные задачи для флота есть: есть и собственно наши, и противодействие не нашим.

Начнем от противного.

Противник, который нас превосходит и имеет инициативу, не будет тупо стучаться лбом в прочную стену там, где мы сильны, он ударит там, где мы слабы. Увы, слабое звено Вооруженных Сил РФ — это флот (а на флоте — морское подводное оружие).

Т.е. в случае «обнуления» нашего флота это будет с большим удовольствием использовано противником. Чисто береговые системы (типа дальнобойных береговых противокорабельных ракетных комплексов (БПКРК) и загоризонтных РЛС (ЗГРЛС) имеют не столько ограниченные возможности (они-то как раз велики), сколько серьёзные проблемы с боевой устойчивостью в качестве системы (при выведенной из строя подсистеме разведки и целеуказания толку от дальнобойных ПКР мало).

Например, под берег подходит ПЛАРК типа «Огайо» и делает залп из 154 крылатых ракет (КР), причем эти ракеты могут иметь кассетные суббоеприпасы и обеспечивать поражение нескольких целей. Какая ПВО нужна, чтобы сдержать такой (внезапный – это ключевое) удар, и сколько она может стоить?

Однако все гораздо хуже. В свое время мы отказались от Русской Америки из опасений «невозможности удержать». Камчатка у нас «висит» на морских коммуникациях (что такое пытаться заменить их самолетами, мы поняли в Сирии, выбив ресурс нашей военно-транспортной авиации), так что, срочно начинаем ее продавать?





А, кстати Калининградскую область нам кому сдавать? ФРГ, ЕС или Польше? А «случись что», только море нам и останется, ибо «сувалкинский коридор» будет плотно «запечатан» американской дивизией, причем невоюющей (!).

В общем, с тезисом «давайте спрячемся от моря» все ясно, это из категории «в белый саван и ползком на кладбище».

Однако вернемся к нашим задачам.

1. По ситуации на сегодня (и ближнюю, и среднесрочную перспективу), морские стратегические силы (МСЯС) объективно незаменимы в системе стратегического сдерживания (в первую очередь для предотвращения «обезоруживающего» удара).

2. Обеспечение морских коммуникаций. Это не только ТОФ и Балтика, но и та же Сирия (и при необходимости другие страны).

3. Сирийская операция жестко обозначила необходимость эффективных экспедиционных оперативных формирований ВМФ, ибо минимальное участие там флота произошло исключительно по причине везения с противником. При вступлении в войну Турции наша авиационно-сухопутная группировка там без поддержки эффективного флота (которого у нас, увы не было) неизбежно потерпела бы быстрое и сокрушительное поражение… Кроме того, сам статус страны обязывает иметь возможность жестко ответить в ситуациях типа «десант в Могадишо» в 1978 г.

4. Чтобы «ходить в моря и океаны», нужно сначала получить право в них выходить, в т.ч. в боевой обстановке, в условиях противодействия противника. Соответственно, флот начинается с тральщика, с ближней зоны (в т.ч. и ее противолодочной обороны).

5. Экономическая деятельность. Несмотря на то, что активное освоение шельфа отложено, от этого мы никуда не уйдем. И если «экономические пожелания» не будут подкреплены реальной силой, «нехорошее может произойти».

6. Политический фактор (здесь же в значительной мере и макроэкономика). Вопросы демонстрации флага многие воспринимают иронично, однако это реально действенный политический инструмент (главное только, чтобы то, на чем его демонстрировали, не нужно было еще вчера отправлять в музей). Еще более действенный — демонстрации силы в ходе учений, стрельб.

Например, в 1999 г. натовцы боялись не наших десантников в Приштине, а того, что за их спиной были и наши «Тополя», и наши БДРы, и БДРМы МСЯС.

И «русский медведь» тогда, конечно, «лежал», «сбитый с ног», но «кому положено» прекрасно понимали, что встать и врезать он может. Причем так, что «мало не покажется».

Военно-политические условия

С учетом ядерного фактора США будут максимально уклоняться от лобового столкновения (при этом имея наготове варианты обезоруживающего удара). Однако есть очень нехороший прецедент – противостояние с Англией во второй половине XIX века, в итоге окончившегося разгромной войной с Японией (которую Англия с большим удовольствием «выставила вместо себя»). Экономические и военные потенциалы России и Японии были несопоставимы, только вот противник этот для нас оказался крайне неудобным. Вроде и армия мощная есть (была), но не привезти ее на театр военных действий через «узкое горлышко» тогдашнего Транссиба. Флот же (на которым строились расчеты), откровенно готовился к чему угодно, кроме реального боевого столкновения (даже адмиралов, понимавших, к чему все идет, были единицы).

А что сейчас?

После поправок к Конституции у Японии остался единственный вариант развития событий по Курилам – силовой. Причем главным фактором к этому являемся даже не мы, а Китай, для противостояния которому в Японии крайне остро стоит вопрос полного «обнуления» всех военно-политических ограничений после Второй мировой (плоть до получения ядерного статуса). Вся техническая подготовительная работа к этому ведется давным-давно. Вопрос в политическом решении, точнее, проведении его через парламент. И «маленькая война» (желательно победоносная) здесь весьма уместна.

Теперь Запад. Войну с Турцией, которую мы едва не получили в 2015 г. (и к которой мы были тогда категорически не готовы), предотвратило «чудесное спасение» Эрдогана при попытке переворота. Только вот с Эрдоганом может произойти то же, что и с Анваром Садатом…

Однако севернее все гораздо интереснее. Истерия западных СМИ о русской военной угрозе для стран Балтии только на первый взгляд кажется коллективным помешательством. Если же все это сопоставить с военным накачиванием Польши, включая одни из самых мощных танковых кулаков в Европе и серьезный боекомплект дальнобойных (и «задоговорных») авиационных ракет JASSM-ER, которыми она может простреливать все, вплоть до Москвы и Питера, то картина складывается нехорошая.

Особенно с учетом того, что корабли в Балтийске могут поражаться дальнобойной артиллерией с территории Польши (как и значительная часть объектов ПВО и аэродромов). При этом у Польши в «заначке» есть и то, что, как поляки считают, может являться сasus belli…



И здесь хороший вопрос: а только ли Польша? Есть еще одна страна, с формальным (и очень странным) сasus belli, и очень хороший вопрос, как поведёт себя она…

А теперь технические детали.

Повторюсь: ключевая проблема нашего флота — то, что к нему относятся как к кормушке, а не как к инструменту.

Подплав

Уже неоднократно приводил пример, но он стоит того, чтобы напоминать его вновь и вновь.



В 2008 г. «Омск» вышел с восстановления технической готовности и после серьезного аварийного ремонта с ДВЗ «Звезда» на год раньше запланированного флотом срока! Причем это был вообще первый корабль 3 поколения, который вышел со «Звезды». И это на Дальнем Востоке, где, как рассказывают, «все корабельное дохнет»!

Просто тогда на «Звезде» был директор Ю. П. Шульган, который сказал, что сделает к 2008 г., и реально обеспечил выполнение этого, несмотря на то, что первоначальные оценки объема ремонта оказались многократно меньше реальных.

Это пример именно из категории что «для того, чтобы не делать (или переносить сроки), можно найти 200000 причин». А можно СДЕЛАТЬ.

В нашем подплаве нет нерешаемых проблем! Да, есть технологические ограничения, но до них еще нужно «доехать», а мы постоянно спотыкаемся на «потом», «не будем проводить таких испытаний», «не будем устранять недостатки», «и так сойдет», «войны все равно не будет»…

Можно ли иначе? Да, и вот пример из далекого 1981 г. Пишет бывший начальник УПВ ВМФ капитан 1-го ранга Р.А. Гусев в книге «Такова торпедная жизнь»:


Когда президент ОСК Рахманов жалуется в СМИ на поставщиков проекта 677, это выглядит крайне жалко и нелепо, ибо употребить власть не просто в его возможностях, но и обязанностях. Ситуация с проектом 677 действительно нелепа и позорна — именно «мышиной возней» наших менеджеров вместо жестких и решительных мер по обеспечению доведения «проблемной матчасти» в кратчайшие сроки.

Даже пресловутая проблема ВНЭУ — не техническая. Нет у нас принципиальных технических проблем с ВНЭУ, и давным-давно (здесь можно вспомнить еще советский проект 613Э)! У нас есть проблемы с их агрегатной мощностью. Ну так от этого и нужно исходить! Та же Балтика с ее малыми глубинами весьма проблемна для подлодок размерности «Варшавянок»…



Мало 8 торпед, как на 205 и 206 проектах, у немцев? Есть «Амур-950» с УВП на 10 «Калибров» и 4 торпедными аппаратами. На Балтике он всегда может упасть на грунт и там зарядиться, это не ТОФ, где его течениями много где таскать будет…

Арктические стрельбы? Это вопрос полугода, включая время на необходимую доработку материальной части. Но кто-то должен хряснуть кулаком по столу! То же самое — антиторпеды.



Есть веские основания полагать, что прямо сейчас можно установить ТПК с антиторпедами на палубу стратегической «Рязани» (старого 667БДР проекта) и дизельной подлодки проекта 877, пойти в море и успешно отстреляться (с переносного ноутбука) антиторпедами с фактическим уничтожением атакующих торпед. «Борей» и «Ясень»? Нет, вот они не смогут (без серьезной доработки), хотя обязаны (в т.ч. по госконтрактам).

Авиация

Опять же нет принципиальных технических проблем (и с заделом на перспективные средства поиска подлодок, и с ударными средствами), нужно просто брать и делать…

Дальнобойные ПКР на подлодках — это хорошо, но еще лучше (причем многократно) они на самолетах. В т.ч. потому, что подлодки по воздуху с флота на флот не летают, а у нас, увы, 4 разделенных театра…



Вместо этого — очередные аферы с экранопланами, гидросамолетами, ударными вертолетами (при отсутствии нормального транспортного и многоцелевого) т. д.

Опыт индийского контракта по авианосцу показал, что у нас нет никаких технических проблем с тем, чтобы иметь свой авианосец в исправном и боеготовом виде. Технических… Ибо есть другие, а именно то, что авианосец — это в первую очередь высочайшая организация, это симфонический оркестр, а у нас привыкли на трех блатных аккордах…



Тезис об исключительной дороговизне авианосца тоже надуманный. Точнее, проблема такая существует, но вследствие нашей малоопытности, и, соответственно, возможности любителей осваивать бюджетные средства безудержно рисовать нули.

Нужен опыт реальной жесткой и интенсивной боевой подготовки авианосца, авиагруппы и всего оперативного соединения. И уже на основе его нужно формировать облик и требования к перспективе. Сейчас же общество (и ряд лиц в руководстве) задает вполне логичный вопрос: о каком новом авианосце может идти речь, если единственный имевшийся ВМФ не смог довести до боеспособного состояния?

Боевые корабли

Создание МРК проекта 22800 «Каракурт» показало, что у нас, несмотря на все проблемы, действительно можно строить корабли быстро и недорого. Факт поразительный, срок постройки головного «Каракурта» оказался даже меньше, чем аналогичный срок у головного МРК проекта 1234 в хорошие времена СССР!



Безусловно, положительным является то, что пошла серия фрегатов проекта 22350, причем с доведенной зенитно-ракетной системой (ЗРС) «Полимент-Редут».



Проблема редукторов по ним, решается, но слишком долго. Но опять же вопрос не технический, а сугубо организационный. Если бы «Звезда-редуктор» была передана Объединенной двигателестроительной корпорации (ОДК), то вопрос с ними был бы решен давным-давно, в виде серии.

Флот для страны, а не страна для флота

Безусловно, строительство ВМФ должно идти с учетом экономических реалий и возможностей. При этом нужно понимать, что ресурсы ограничены для всех и всегда, и для США, и для КНР, и тем более для нас.

И в этой связи абсолютно неадекватные запросы на МСЯС, и особенно вторые МСЯС (подводную стратегическую систему «Посейдон») находятся далеко за пределами здравого смысла и реальной заботы об обороне и безопасности страны.

Необходимо как минимум:

1. Решить вопросы с ближней зоной (вообще «получить право в море выходить»), обеспечить реальную боевую устойчивость МСЯС.

2. Создать (после выхода из ремонта «Кузнецова») реальное и эффективное оперативное соединение ВМФ.

3. Устранить серьезные недостатки в серийных проектах кораблей.

4. Восстановить ударную авиацию в составе морской, обеспечить реальную эффективность противолодочной.

5. Нужна реальная жесткая боевая подготовка (с антиторпедами и средствами гидроакустического противодействия и телеуправлением торпед, подледными стрельбами, адекватными мишенями для ПВО, средствами РЭБ и т. д.).

Постскриптум. Из статьи историка Сергея Махова про адмирала Лазарева. Очень рекомендую написанное этим историком, особенно лазаревский цикл.



Мы можем, когда готовимся как следует. И сможем в будущем.

Если будем готовиться как следует.