Размышления о точности стрельбы при завязке Цусимского сражения

С дореволюционных времён общим местом стало мнение о низком уровне артиллерийской подготовки как одной из причин поражения 2-й Тихоокеанской эскадры. Документов, могущих подтвердить или опровергнуть этот нарратив, в нашем распоряжении нет, однако есть ряд доступных источников, информация из которых позволяет не только дать оценку уровня подготовки русских артиллеристов, но и сопоставить его с уровнем подготовки артиллеристов японских по такому критерию, как точность стрельбы.

В нашем небольшом исследовании мы будем опираться в первую очередь на «Хронологию попаданий в японские корабли» с известного сайта и информацию из статьи Д. Кэмпбелла «The battle of Tsu-Shima», опубликованной в 1978 году в журнале «Warship International». Как известно, в основу статьи легли сведения, почерпнутые из рапорта английского наблюдателя кэптена У. Пэкенхэма (captain William C. Pakenham), адресованного британскому Адмиралтейству и опубликованного в 1917 году.

Как известно, в ходе Цусимского сражения имело место попадание русского 12" снаряда в кормовую барбетную установку броненосца «Fuji», кроме того, на двух японских броненосцах во время стрельбы произошли, несмотря на предупредительные меры, характерные инциденты, связанные со снаряженными шимозой 12" бронебойными снарядами типа А. Р. 2, корпуса которых изготавливались в Японии. Указанные У. Пэкинхэмом время и количество выпущенных снарядов на момент этих событий помогут нам не только сделать оценку скорострельности повреждённых орудий, но и дадут возможность предположить, сколько снарядов главного калибра могло быть выпущено четырьмя японскими броненосцами за 34 минуты и за 40 минут, т. е. к моменту выхода из строя в 14:44 (здесь и далее время указано японское) броненосца «Князь Суворов» и к моменту гибели в 14:50 броненосца «Ослябя» соответственно.



1) Правое орудие кормовой барбетной установки броненосца «Fuji», более не использовавшееся после попадания в него в 14:58 (по другим данным, в 15:00) осколков русского снаряда (новое орудие было установлено 16 июня 1905 года, десять дней спустя после демонтажа повреждённого), за 47 минут выпустило двенадцать снарядов. Средняя скорострельность для этого орудия составит 235 секунд на один снаряд. Следовательно, за 34 минуты орудие могло выпустить девять снарядов, за 40 минут – десять.



2) Правое орудие носовой барбетной установки броненосца «Shikishima», выведенное из строя преждевременным разрывом снаряда в 16:13 (новое орудие было установлено 18 июня 1905 года), выпустило одиннадцать снарядов за максимум 79 минут. Средняя скорострельность для этого орудия составит 430 секунд на один снаряд. Следовательно, за 34 минуты орудие могло выпустить пять снарядов, за 40 минут – шесть.

3) Правое орудие носовой барбетной установки броненосца «Mikasa», выведенное из строя преждевременным разрывом снаряда в 18:02, выпустило двадцать восемь снарядов за максимум 134 минуты.



Средняя скорострельность для этого орудия составит 287 секунд на один снаряд. Следовательно, за 34 минуты орудие могло выпустить семь снарядов, за 40 минут – восемь.

Таким образом, три 12" орудия трёх японских броненосцев («Mikasa», «Shikishima» и «Fuji») в течение первых тридцати четырёх минут Цусимского сражения могли выпустить двадцать один снаряд, а за сорок минут – двадцать четыре. Ввиду отсутствия у автора исходных данных, позволяющих определить скорострельность 12" орудий «Asahi» за указанные промежутки времени, для этого броненосца была принята усреднённая скорострельность трёх других броненосцев, то есть семь и восемь снарядов за 34 минуты и за 40 минут соответственно.

Дальнейшие арифметические расчёты показывают, что все шестнадцать 12" орудий 1-го боевого отряда к моменту выхода из строя броненосца «Князь Суворов» в 14:44 могли выпустить до 112, а к моменту гибели броненосца «Ослябя» в 14:50 – до 128 снарядов (предположительно с кораблей 1-го и 2-го боевых отрядов в броненосец «Ослябя» могло быть выпущено также около 107 8" снарядов и около 790 6" снарядов, из которых попало бы в цель максимум пять и одиннадцать снарядов соответственно).



Закономерный интерес вызывает вопрос: сколько снарядов главного калибра могло попасть в цель?

В бою под Порт-Артуром, в зависимости от того, сколько на самом деле 12" снарядов попало в цель, достигнутая японцами меткость стрельбы из 12" орудий колебалась от 7,32 % до 12,12 %, а в бою у мыса Шантунг от 9,45 % до 10,1 %. Если экстраполировать наибольший из этих показателей (12,12%) на стрельбу японских броненосцев в первой фазе Цусимского сражения, а затем округлить полученные цифры в большую сторону, мы получим максимум четырнадцать 12"снарядов, которые теоретически могли попасть в русские броненосцы к моменту выхода из строя броненосца «Князь Суворов» и максимум шестнадцать 12" снарядов, которые теоретически могли попасть в русские броненосцы к моменту гибели броненосца «Ослябя».

Теперь сопоставим полученные расчётным путём четырнадцать и шестнадцать возможных попаданий японских 12"снарядов с реально попавшими в японские корабли снарядами аналогичного калибра. Русские броненосцы, согласно «Хронологии попаданий в японские корабли», с 14:07:40 по 14:50 сумели добиться двенадцати прямых попаданий 12" снарядами, в т. ч. шесть в броненосец «Mikasa» (14:14; 14:20; 14:21; 14:22; 14:25; 14:47) и по одному в броненосные крейсера «Kassuga» (14:33); «Nisshin» (14:40); «Azuma» (14:50); «Yakumo» (14:26); «Asama» (14:28) и «Iwate» (14:30).



Однако есть основание полагать, что это не все попадания 12" снарядов, полученные японскими кораблями в рассматриваемый промежуток времени. Так, согласно рапорту британского атташе кэптена Джексона (сaptain T. Jackson, R. N.), наблюдавшего за ходом сражения с борта броненосного крейсера «Azuma», корабль получил ещё три попадания. В первом случае в боевом донесении речь идёт о «крупном снаряде», разорвавшемся в 14:27:30 по правому борту, и несколько осколков которого пролетели в указанное время над кормой крейсера. Во втором случае британский аташе идентифицирует попавший в 14:37 снаряд как 12" и в деталях описывает впечатляющий эффект от его взрыва и серьёзные последствия этого попадания. В третьем случае говорится о 12" снаряде, в 14:47 попавшем в ствол правого орудия кормовой башни.

Количество попавших с обеих сторон 12" снарядов, максимум 14-16 японских против минимум 12-15 русских, сопоставимо. Однако с русской стороны теоретически могло вести огонь большее количество 12" орудий: 26 против 16 японских. Сколько из них на самом деле вело огонь, как и количество выпущенных ими 12" снарядов, неизвестно. Однако если говорить о расходе снарядов главного калибра на броненосцах типа «Бородино», на счету у которых львиная доля попавших в японские корабли 12" снарядов, то можно сослаться на «Орёл», выпустивший в дневном бою 14 мая пятьдесят 12" снарядов (два бронебойных и 48 фугасных) и 345 6" снарядов (23 бронебойных, 322 фугасных), что намного меньше, чем расход боеприпасов аналогичных калибров у любого японского броненосца.

При примерно одинаковом количестве попавших в первые сорок минут 12" снарядов, японский огонь оказался гораздо более эффективным, чем русский, что впоследствии (как и предвидел в своём рапорте кэптен У. Пэкенхэм) дало основание пишущей братии, некоторым историкам и мемуаристам переоценить меткость стрельбы японцев. Анализируя достигнутый японцами результат, британский наблюдатель привёл в своём рапорте основные, по его мнению, составляющие успеха атаки на два наших флагманских броненосца.



Сравнивая результаты двух генеральных сражений, он отметил, что в бою у мыса Шантунг ожидания японцев были обмануты, их 12" снаряды не только не причинили ожидаемого ущерба кораблям противника, но и не вызвали на них ни одного серьёзного пожара. Выводы были сделаны, и результат воздействия всё той же шимозы на корабли 2-й Тихоокеанской эскадры превзошёл ожидания её самых горячих поклонников. Во время ремонта и частичной модернизации японских броненосцев, на которые они были отправлены после падения Порт-Артура, был изменён и увеличен боекомплект орудий главного и среднего калибра. Вместо девяноста 12" снарядов (50 бронебойных и 35 фугасных) на один ствол стало полагаться сто десять (30 бронебойных и 80 фугасных). 12" снаряды некачественного (читай: японского) производства были в основной своей массе заменены снарядами иностранного производства, а на использование оставшихся было наложено ограничение. Забегая наперёд, напомним, что если 28 июля 1904 года «Mikasa» выпустил 96 фугасных и 76 бронебойных снарядов главного калибра, то в Цусимском сражении он выпустил те же 96 фугасных снарядов главного калибра, но только 28 бронебойных.



По словам кэптена У. Пэкенхэма, прежние взрыватели были заменены менее чувствительными, но даже после этой меры


Тем не менее, сравнение результатов инспекции затопленных порт-артурских броненосцев и «Орла» показало, что до появления модифицированного взрывателя потери энергии взрыва шимозы были гораздо большими, что, на наш взгляд, наглядно иллюстрируют следующие факты. К 14:48 грот-мачта и задняя дымовая труба на «Князе Суворове» были сбиты, тогда как на «Цесаревиче» задняя труба устояла, невзирая на попадание двух 12" фугасных снарядов. Как устояла и его фок-мачта, на 9/10 диаметра перебитая взрывом «чемодана». Как сказано в рапорте,


Помимо новых взрывателей, сказалась, по мнению кэптена У. Пэкенхэма, и частота попаданий в Цусимском сражении. Прежде чем выйти из строя, «Цесаревич» получил до пятнадцати попаданий 12" снарядов, «Князь Суворов», по нашей оценке, примерно такое же количество. Но если в «Князь Суворов» эти 12" снаряды попали в течение сорока минут, то «Цесаревич» первый 12" снаряд получил в 13:05, а последний – около 18:45.

Кроме вышеперечисленных факторов, способствовавших, по мнению британского атташе, успеху японцев, необходимо упомянуть и о прочих, известных нам из отечественных источников. Прежде всего стоит упомянуть об удачном распределении попаданий «чемоданов», последствия взрыва которых трагическим образом наложились как на халатность при эксплуатации и неудовлетворительное качество постройки, так и на конструктивные недостатки отдельных узлов и элементов кораблей: от клапанов затопления патронных погребов «Осляби», малое сечение которых не позволило спрямить крен корабля, до боевой рубки «Князя Суворова», грибовидный свес крыши которой неоднократно улавливал отражённые снизу осколки и направлял их внутрь рубки. Говоря об оптических дальномерах, нельзя не упомянуть о том, что на «Князе Суворове», например, их было два (FA 3), и оба были приведены в негодность осколками, попавшими в боевую рубку в 14:23-14:27 благодаря неудачной конструкции башни. В то же время на броненосце «Mikasa» всё сражение дистанцию определяли одним дальномером FA 2 (а не десятками, как это утверждал А. С. Новиков-Прибой), который обслуживал мичман К. Хасегава (ensign Kiyoshi Hasegawa), стоявший открыто на мостике неподалёку от адмирала Того. Оптические прицелы лейтенанта Перепёлкина образца 1899 года после первых же залпов стали затуманиваться от копоти бездымного пороха, брызг и дыма от взрывов неприятельских снарядов, а сотрясения от выстрелов быстро и с лёгкостью рассогласовывали шкалу прицела, саму прицельную линию и ось орудия. Японцы же 14 апреля 1905 года получили новейшие оптические телескопические прицелы фирмы «J. Hicks, Hatton Garden», более совершенные, чем имевшиеся у них ранее. Бездымный порох, который использовался в зарядах, после длительного пребывания в тропиках, вследствие испарения эфира изменил свои химические свойства. Вследствие этого изменились и его баллистические свойства. Таблицы стрельбы составлялись для пороха с одними характеристиками, а в орудие загружали заряды уже с другими. Приборы управления огнём вскоре после начала сражения перестали работать. В кратчайшие сроки на многих кораблях были повреждены провода, по которым передавались указания из боевой рубки к циферблатам Гейслера. Каждому плутонговому офицеру пришлось определять дистанцию на глаз, в итоге мы, не видя падений своих снарядов, стреляли, не зная дистанции. На японских же броненосцах распоряжения о направлении стрельбы и дистанции до цели передавались с мостика с помощью рупоров сначала посыльным, а далее ретранслировались в виде распоряжений, написанных на досках.



Подводя итог, можем констатировать, что с началом Цусимского сражения на меткости стрельбы русских броненосцев постепенно стали сказываться различные негативные факторы (с которыми не пришлось столкнуться японским наводчикам), вкупе со множившимися повреждениями материальной части постепенно сводившие боевую подготовку русских артиллеристов на нет.