Завершение Второй мировой ознаменовало и конец эпохи поршневых истребителей – всем было ясно, что войну в воздухе поведут реактивные двигатели. Работы в этом направлении велись и в США, и в Англии, но дальше всех в «реактивизации» продвинулись немецкие конструкторы. Новые самолеты в первых образцах мало отличались от поршневых, только двигатель располагался ниже. Но время таких метисов быстро прошло, и с конца 40-х истребители обрели совсем иные очертания.
Самые характерные представители – американский F-86 «Сейбр» и советский МиГ-15. Мало того, что очень похожи, они еще и воевали в одном небе, так что вопрос «кто у кого?» напрашивался сам собой. Тем более что в те же годы методом безжалостного копирования в СССР создавался бомбардировщик Ту-4, в девичестве – В-29 «Суперфортресс». Однако с истребителями все иначе – у них был общий предок.
Когда СССР и США развозили по домам найденные в побежденной Германии технические новинки, случилось так, что обе страны получили почти полную информацию о созданном на фирме «Фокке-Вульф» конструктором Куртом Танком турбореактивном истребителе ТA-183. Копировать ни та ни другая сторона не стали, но обе делали «по мотивам».
“ Истребители американцев оказались тихоходнее, начался «массовый падеж» ”
Война еще не кончилась, а уже четыре советских КБ – Микояна, Яковлева, Сухого и Лавочкина – по правительственному постановлению приступили к созданию реактивного истребителя. Естественно, когда пришла развернутая информация о немецком истребителе, она была доведена до авиаконструкторов и те ею воспользовались. Лидером в гонке оказалось КБ Микояна и Гуревича, именно их Миг-9 поднялся первым. Но была одна колоссальная проблема – если в США и Англии реактивные двигатели к тому времени выпускались серийно, наши конструкторы были больше ориентированы на жидкостные ракетные двигатели, а по турбореактивным не имелось ни опыта, ни задела. Как могли, скопировали трофейные моторы от «Юнкерса» и BMW, выпустили малой серией. На МиГ-9 стояли два двигателя BMW, но было понятно – это совсем не то, что требуется для современного истребителя. Выручили, как ни странно, англичане – дали добро на лицензионное производство мощных двигателей Nene фирмы «Роллс-Ройс» (Rolls-Royce). В контракте оговаривалось, что СССР не будет использовать их в военных целях – так и было. Внесли несколько несущественных изменений, и «Роллс-Ройс» получил русские имя и фамилию: Климов РД-45. Как В-29, трансформируясь в Ту-4, совершил революцию в отечественном авиапроме, так и роллс-ройсовский движок взорвал умы моторостроителей, заставив их мыслить и работать иначе.
А что же «Сейбр»? Американцы, решая проблему современного реактивного истребителя, стартовали примерно с той же ступеньки, что и наши конструкторы. И тоже не имели времени выдумать нечто принципиально иное. С началом корейской войны, с лета 1950-го, американская авиация полностью завоевала превосходство в воздухе. Корейские и китайские летчики на советских поршневых истребителях ничего не могли противопоставить реактивным «Шутинг Старам» и «Тандерджетам» (F-80 Shooting Star, F-84 Thunderjet), да и В-29, имевшие великолепную защиту со всех направлений и автоматическое наведение на цели, тоже были не по зубам («Первый стратегический бомбардировщик едва не стал беспилотником»). Однако к осени ситуация изменилась – на китайские аэродромы возле корейской границы прибыли МиГ-15, ведомые советскими асами, многие из которых имели серьезный опыт боев с авиацией Германии и Японии. Начался «массовый падеж» уже у американцев, их истребители оказались тихоходнее, а автоматика «Суперкрепостей» не была рассчитана на скорости, с которыми их атаковали МиГи. Серьезные потери заставили американское командование практически полностью отказаться от использования В-29 в дневное время, а также затребовать на фронт новейшие F-86 Sabre. Собственно, тогда и началась серьезная боевая работа, в которой техника была сопоставима, а успех зависел от тактики и мастерства летчиков. Самолеты оказались похожи настолько, что были случаи, когда янки открывали огонь по своим. В течение всей войны и наш, и американский истребители непрерывно совершенствовались. На Миг-15 появилась система опознавания «свой-чужой», была отлажена автоматика прицеливания, в конструкцию катапультного кресла внесли множество изменений по пожеланиям летчиков, изменили авиагоризонт, вравший на больших кренах, и конструкцию фонаря кабины, улучшив задний обзор... А главное – появилась модификация с более мощным двигателем – МиГ-15бис.
Итоги воздушной войны каждая сторона расписала в свою пользу, потому обойдемся без цифр. Скажем лишь, что и наши, и американские летчики считали друг друга не врагами, а исключительно противниками и отдавали должное технике и мастерству своих визави. Машины были близки и по характеристикам, и по возможностям. Но это не лишало каждую из сторон желания заполучить в свое распоряжение самолет противника.
Первым повезло нашим – летчик Евгений Пепеляев попал «Сейбру» снарядом позади пилота, повредив катапульту. Американец пошел на вынужденную, сел на брюхо в полосе прилива в Западно-Корейском заливе у китайского берега. Летчика эвакуировал вертолет, а машину американцы уничтожить не успели.
Захваченный самолет был срочно переправлен в Москву и подвергнут всестороннему изучению. Главным приобретением оказалась система прицеливания с радиодальномером, позволявшая вести огонь очень эффективно: «Сейбр» брал и удерживал цель с дистанции порядка 2500 метров. Сгоряча даже создали отдельное КБ, чтобы вслед за В-29 скопировать и F-86, но сразу после смерти Сталина затея заглохла.
Американцы же получили в свое распоряжение МиГ-15 целехоньким и в летном состоянии уже после окончания войны – 21 сентября 1953 года. Старший лейтенант ВВС КНА Но Гым Сок перелетел из-под Пхеньяна на авиабазу в Южной Корее («Истребитель в угоне»). Что скопировали американцы у МиГа, история умалчивает, но его спартанская эргономика их, говорят, очень удивила, они привыкли воевать в более комфортной кабине.
Подпишись: