Вот что по этому поводу писал немецкий историк Пауль Карель в книге «Гитлер идет на Восток (1941-1943)»: «Многие сделали так - штабные офицеры с целыми боевыми группами, например, из штаба 4-го корпуса и 71-й пехотной дивизии. Лейтенанты и унтер-офицеры шли сквозь ночь и туман во главе взводов. Обер-ефрейторы, ефрейторы, стрелки и артиллеристы потихоньку выбирались из руин города по четверо, по трое и даже поодиночке. Отдельные группки летчики видели в степи еще в середине февраля. Потом они куда-то пропадали. Известен только один случай, когда человеку удалось добраться до своих. Этим счастливчиком стал зенитчик унтер-офицер. Впрочем, через двадцать четыре часа после своего спасения он погиб от разрыва шальной минометной мины на перевязочном пункте 11-й танковой дивизии».
Ну и как на этом фоне выглядит вдохновенное сказание Станкераса («Литовские полицаи «прорвали» окружение в Сталинграде? Часть I», ВПК, 27 ноября 2019) о преодолении трех линий окружения? Семашка с литовским батальоном сделал то, чего немцы не сумели?
Интересно, что сказали бы пытавшиеся выбраться из Сталинграда немецкие солдаты и офицеры о «прорыве» литовского батальона, если бы узнали, что когда-то кто-то об этом всерьез писать будет? Наверное, использовали бы те же выражения (на немецком, само собой, языке), что советские летчики в воздушных боях в Корее («Мат пилота МиГ-15 – это тактический прием в бою с «Сейбром», ВПК, 26 ноября 2019).
Никаких упоминаний о том, что 7-й литовский батальон, которым командовал капитан Йонас Семашка, якобы сумел пробиться из Сталинградского котла, нет в работах советских, немецких, английских и американских историков. Но зато есть у историка литовского, всерьез «описавшего» этот «экстраординарный поступок».
При этом надо учесть, что «борцы за свободу Литвы», очень мягко говоря, высокой боеспособностью не «страдали». Летом 1941-го они, конечно, отличались рвением в уничтожении попавших в их руки коммунистов, советских работников. Рвением в истреблении евреев приятно радовали немецких хозяев. А вот в боях с набиравшими боевую мощь советскими партизанами такой прыти они не проявляли.
Сам же Станкерас сделал вывод: «Литовская полиция была бессильна в войне с хорошо вооруженными советскими партизанами. Жители, видя бессилие своей полиции, боялись сообщать о замеченных партизанах, потому что знали, что полиция все равно их не ликвидирует, а они, в свою очередь, смогут мстить жителям. В сложившейся ситуации полиция не имела ни доверия, ни авторитета у жителей».
Били литовских холуев Гитлера советские партизанские отряды, постоянно действовавшие на территории Литвы, проводили рейды и грозные отряды из Белоруссии.
В ноябре 1943 г. газета «Nepriklausoma Lietuva» («Независимая Литва») писала: «… Бандиты почти совсем не встречают сопротивления, потому что и численность, и вооружение нашей полиции далеки от бандитов…Полиция, пытаясь сопротивляться бандитам, во многих местах более многочисленными силами банд была отбита и вынуждена была отступать с потерями... Немецкая жандармерия нашей полиции в борьбе с бандитами не помогает».
Плохому танцору обычно брюки и еще кое-что танцевать мешают, а литовскому полицаю воевать с партизанами мешали численность и вооружение. Ну и, конечно, немецкая жандармерия виновата была…
На фоне бессилия литовских полицаев даже перед партизанами на своей территории их «прорыв» из Сталинградского котла выглядит особенно забавно…
Максим Кустов
