Вместо «Хищника» и «Жнеца»
Еще лет десять назад всему миру казалось, что пилотируемые боевые самолеты сходят на «нет», а их место очень скоро займут беспилотные летательные аппараты. Которые будут выполнять не только разведывательно-ударные задачи, но и использоваться в качестве истребителей, стратегических бомбардировщиков и штурмовиков. «F-35 может стать последним пилотируемым истребителем», — вещало британское Discovery.
Такие прогнозы имеют под собой твердую основу. Еще в далеком 2014 году военные США эксплуатировали более тысячи средних и тяжелых БПЛА, которые во многих отношениях не уступали пилотируемым самолетам. Казалось еще чуть-чуть и наступит окончательная смена эпох.
В 2013 году тяжелый американский многоцелевой X-47B впервые взлетел с палубы авианосца «Джордж Буш», а также успешно сел на него. Кроме этого БПЛА показало всему миру возможность дозаправки в воздухе. Но вскоре программу закрыли, окончательно продемонстрировав ее экспериментальный характер и построив всего два образца. На тот момент ее цена превысила 800 миллионов долларов.
Отказавшиеся от собственного пятого поколения европейцы тоже очень хотели иметь тяжелый малозаметный ударный БПЛА. Однако судьба французского Dassault nEUROn мало отличается от судьбы X-47B, несмотря на, казалось бы, приемлемые характеристики (ранее инженеры Dassault даже подтвердили малозаметность БПЛА). По сути, это просто летающей стенд — экспериментальная машина, на которой французы отрабатывают те или иные решения.
А что же британский аналог в лице БПЛА Taranis? В 2016 году компания BAE Systems оснастила перспективный ударный беспилотный летательный аппарат Taranis улучшенным программным обеспечением, позволяющим ему не только совершать взлет и посадку, но и выполнять автономный полет по маршруту. С тех пор про этот аппарат почти ничего не слышно.
Стоит, впрочем, напомним, что в соответствии с условиями англо-французского контракта, заявленного в 2014 году, опыт, полученный при проектировании Taranis, объединят с наработками по Dassault nEUROn в рамках программы создания будущего европейского тяжелого многоцелевого БПЛА.
Но это лишь планы. Напомним, в прошлом году Великобритания на весь мир заявила о начале разработке пилотируемого истребителя шестого поколения Tempest. Даже если исходить из очень оптимистичных прогнозов, ресурсов у Туманного Альбиона на два мега-проекта не хватит. Как, впрочем, и у французов из Dassault, занятых сейчас разработкой истребителя шестого поколения New Generation Fighter. Шансов на создание будущего ударного БПЛА не прибавляет планируемый выход Великобритании из ЕС, хотя это — отдельная тема для дискуссии.
Одинокий «Охотник»
Россия сильно отстала от Запад в плане созданию своих БПЛА, особенно — тяжелых и многофункциональных. «Умерший» так и не родившись «Скат» и новый «Охотник» лишь подтверждают этот тезис: если X-47B совершил первый полет в 2011 году, российский С-70 — только в 2019-м. «Основной объем летных испытаний планируется выполнить в период 2023-2024 гг., в том числе в ударном варианте с различными авиационными средствами поражения», — заявили ТАСС в августе 2019 года в аппарате зампреда правительства Юрия Борисова. При этом серийные поставки в войска, как заявили в аппарате зампреда, должны начаться в 2025 году.
Комментировать подобного рода заявление сложно: скорее всего, они просто не соответствуют действительности. Ведь сейчас «Охотник» — это тоже всего лишь демонстратор технологий, на основе которых может быть создан прототип, а потом предсерийный и серийный аппараты.
Как можем видеть на примере истребителей пятого поколения, с момента первого полета аппарата до момента его принятия на вооружение может пройти около пятнадцати лет. Так что к 2025-му можно в лучшем случае ожидать первого полета прототипа будущего БПЛА, но никак не появления серийной версии.
Ошибочная концепция?
Наконец, мы подошли к самому главному — а стоит ли вообще России создавать крупный малозаметный БПЛА? Основная проблема в том, что он, скорее всего, никогда не заменит пилотируемые истребители.
На то есть несколько причин. Во-первых, операторы БПЛА сталкиваются с задержками в управлении: даже если они составляют секунды, это может стать критичным недостатком в реально бою. Не стоит забывать и про «информационный голод», когда спектр видимости оператора БПЛА ограничен находящимся перед ним дисплеем и несравним со спектром видимости и ощущений летчика.
Можно возразить, что оператор БПЛА не сталкивается с перегрузками и не рискует погибнуть. Однако как показывает практика, современный летчик имеет относительно низкие шансы погибнуть или получить увечья во время выполнения боевого задания. А авиационные средства поражения позволяют действовать вне зоны действия вражеской ПВО, сводя роль человеческого фактора к минимуму.
Есть и другая, более значимая проблема. Напомним, в 2011 году американцы потеряли над Ираком свой новейший БПЛА — Lockheed Martin RQ-170 Sentinel, после чего власти Ирана показали его в целости и сохранности. Это породило в СМИ целый поток рассуждений о невозможности эффективно защитить БПЛА от средств радиоэлектронного перехвата, даже если противник серьезно уступает в техническом оснащении.
Если кто-то перехватит управление над MQ-9 Reaper — это не станет большой проблемой для США (хотя и хорошего в этом, конечно, мало). Но если противник получит технологии новейшего малозаметного «стелса», это может обернуться большими проблемами. Вплоть до потери технологического лидерства в тех или иных отраслях. Такой риск совершенно не нужен.
Можно попытаться сделать беспилотник максимально автономным. Однако применение для управления БПЛА нейронных сетей, о чем в последние годы активно говорят эксперты, может обернуться еще большими трудностями. Никто не хочет видеть «восстание машин». И даже думать о таком развитии ситуации. Да и вообще можно ли доверить убийство людей автоматике — сложный и дискуссионный вопрос.
Получается интересная ситуация. Такие аппараты как X-47B, nEUROn, Taranis или «Охотник» имеют избыточный потенциал для ведения противопартизанской войны: тем более, что их цена может быть сравнима со стоимостью истребителя. Если не пятого, то четвертого поколения. При этом, вероятно, использовать такой аппарат в условной большой войне никто не решится. Из-за страха потери над ним контроля, излишней технической сложности или простого несоответствия критерию цена/эффективность.
В истории есть масса примеров того, как направления, некогда считавшиеся перспективными, в конечном счете, показывали свою полную несостоятельность. Уместно вспомнить сверхскоростной бомбардировщик North American XB-70 Valkyrie и советскую «Сотку».
Это, конечно, не говорит о том, что нужно отказаться от создания беспилотников. Просто намного разумней идти по проверенному пути, в частности — заниматься разработкой аналогов MQ-1C или MQ-9. Которые давно доказали свою эффективность. И будут реально востребованы долгие годы, если не десятилетия.
Подпишись: