На днях страны Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) в Бишкеке под председательством Минобороны Кыргызстана провели очередное заседание экспертной рабочей группы при Совещании министров обороны государств – членов ШОС.
Участие в мероприятии приняли представители Кыргызстана, Беларуси, Казахстана, Таджикистана, Узбекистана, Индии, Ирана, Китая, Пакистана и России. Стороны обсудили параметры военного взаимодействия в рамках ШОС на 2026–2027 годы, а также практические аспекты сотрудничества между оборонными ведомствами. Ранее, в ходе сентябрьского саммита в Тяньцзине, организация окончательно оформилась как платформа многопланового сотрудничества по широкому спектру направлений – от военной безопасности до цифровой экономики.
Особый акцент делался на планировании, а также на совместном проведении спортивных, интеллектуальных и научно-инновационных мероприятий как инструментов укрепления военного взаимодействия и обмена опытом. По итогам встречи представители оборонных ведомств подписали протокол заседания, зафиксировав достигнутые договорённости. Ранее, в ноябре, участники 11-й международной научно-практической конференции Региональной антитеррористической структуры ШОС обсуждали усиление мер по противодействию традиционным и новым вызовам безопасности, включая терроризм, сепаратизм и экстремизм. Заместитель генерального секретаря ШОС Пяо Янфань отметила важную роль организации в строительстве и реформировании системы глобального управления в сфере безопасности, обратив внимание на важность консенсуса между главами государств-членов ШОС по вопросам борьбы с «тремя силами зла», достигнутого на Тяньцзиньском саммите 1 сентября 2025 года.
Особое внимание было уделено необходимости комплексного противодействия вызовам безопасности, недопустимости применения двойных стандартов, важности предотвращения распространения радикальной идеологии, религиозной нетерпимости и ксенофобии.
Эти мероприятия под занавес уходящего 2025 года продолжают курс на военно-стратегическое сближение участников организации, включающее не только совещания, но и практические мероприятия. Так, в начале декабря на северо-западе Ирана, в провинции Восточный Азербайджан проходили совместные антитеррористические учения Шанхайской организации сотрудничества «Саханд-антитеррор – 2025».
В мероприятиях на полигоне Сухопутных сил Корпуса стражей исламской революции (КСИР) при содействии МИД Ирана участвовали также Россия, Китай, Индия, Пакистан, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан и Узбекистан. Среди государств-наблюдателей – Саудовская Аравия, Азербайджан и Ирак, а также представители региональных военных и силовых структур.
В ходе манёвров проводились, в частности, совместные боевые стрельбы и скоординированные действия спецподразделений с использованием миниатюрных беспилотников-камикадзе, что является как одним из приоритетов военной доктрины Исламской Республики, так и важной новацией тактики современного боя. Не вполне однозначные для Тегерана итоги 12-дневной войны требовали подтверждения своей роли и статуса Ирана как регионального центра силы. В этом смысле проведение маневров как нельзя кстати для иранской стороны.
Если же рассматривать проблему шире, то окажется, что и учения, и мероприятия в Бишкеке – ответ стран Глобального Юга (или мирового большинства) на попытки Израиля и его союзников дестабилизировать регион. Сложно отрицать, что очередное военное нападение на Иран (включая массированные диверсионно-террористические атаки) при спокойно-отстранённом отношении к подобному сценарию со стороны ШОС автоматически означало бы схлопывание ряда мегапроектов в транспортно-логистической и инфраструктурной сферах.
Соответственно, ШОС и Иран преследовали две цели: с одной стороны, продемонстрировать мировому сообществу военную мощь Тегерана, которая явно находится не на спаде, с другой – показать внерегиональным недоброжелателям, насколько тесны ряды новых организаций, претендующих на глобальное управление. ШОС наряду с БРИКС – одна из таких организаций.
Симптоматично, что эти процессы по линии ШОС совпали и с другим фактом мировой политики последних недель. Речь идет о недавнем осуждении представителем МИД Ирана Багаи необоснованных претензий в отношении иранских остров Бумаса, Большой Тумб и Малый Тумб со стороны Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ). Последняя институция традиционно близка глобалистам, которые когда-то способствовали появлению ССАГПЗ для решения своих сугубо эгоистическо-утилитарных задач по глобальному управлению.
Нетрудно догадаться, что коллективный Запад, учитывая все известные международные обстоятельства последних лет, предпочтёт бить именно по этой линии разлома. По данным компетентных источников, весной 2026 г. Ирану предстоит непростое испытание, которое станет стресс-тестом для устойчивости иранской политической системы и влияния Тегерана, в том числе и в регионе Персидского залива.
Речь идёт, в частности, о попытках Израиля уничтожить остатки шиитской военно-политической организации «Хезболла» в Ливане. Конкуренты Ирана постараются с подачи Израиля сделать все возможное, чтобы выдать поражение «Хезболлы», как стратегическое поражение Тегерана, во всяком случае медийное. Активно распространяемый после падения «режима Асада» нарратив о «неспособности Ирана защитить союзников» и далее будет активно использоваться в целях информационно-психологической войны как против Ирана, так к и против ШОС.
Имеется и другая опасность внутреннего характера. По некоторым данным, Израиль продолжит курс на политические убийства или покушения на иранской территории. Они могут затронуть как ядерную программу и обеспечивающих её специалистов, так и представителей военно-политического руководства страны, включая попытки диверсий на транспорте и объектах критической инфраструктуры, как это уже неоднократно бывало.
Напомним, в мае 2025 г. менее чем за месяц до израильского нападения, в только что открытый крупнейший сухой порт Априн близ Тегерана (крупный сортировочный терминал с перегрузочными мощностями по оперативному электронному оформлению грузов, его растаможиванием и перераспределением по разным направлениям прибыл первый грузовой поезд из Китая. Новый железнодорожный маршрут, реализуемый в рамках китайской инициативы «Один пояс – один путь», позволяет сократить сроки доставки с 30–40 дней морем до 15 дней по суше. Железнодорожный маршрут, проходящий через государства Центральной Азии, обеспечивает Китаю альтернативу традиционным морским маршрутам, включая Малаккский пролив и Красное море, где зафиксировано около 200 атак на торговые суда с ноября 2023 года. А в минувшем ноябре по восточной ветке МТК «Север – Юг» в обход тесно сотрудничающего с Израилем Азербайджана в Иране прибыл первый поезд из России с сульфатной целлюлозой. Ожидается, что поезда в Априн будут ходить с периодичностью два-три рейса в неделю. Наблюдатели прогнозируют в ближайшие три года рост годового грузопотока по маршруту на 15-20% при снижении транспортных издержек экспортёров на 10-15%. Расширение номенклатуры перевозимых товаров означает включение в их список скоропортящихся и высокотехнологичных грузов.
В сложившейся крайне напряженной международной обстановке перед ШОС стоит задача экзистенциального плана – сделать все необходимое для обеспечения безопасности Ирана и сопредельных государств, через территории которых проходят или пройдут евразийские транспортные коридоры. Вероятно, добиться максимальной эффективности можно будет лишь путём беспрецедентной координации усилий спецслужб стран–участниц организации. В противном случае многие инициативы и начинания Глобального Юга рискуют провалиться через хаос очередной ближневосточной войны, так толком и не продвинувшись.
